Saints Row: The Third Street Gang

      Очнулся я в палате больницы. Вскочив с койки, я замотал головой, не понимая, что происходит. На левой руке был катетер, а по ушам бил писк кардиомонитора. В носу были трубки, а на груди моей торчали присоски. Только я собрался сорвать их, как в палату забежала медсестра и схватила меня за руку. Конечности ослабли и мне стало холодно. Я попытался оттолкнуть её, но у меня не вышло. Девушка уложила меня на подушку, поправила трубки и, шагнув назад, уставилась на меня.       – Я умру? – выдавил я.       Она лишь мило улыбнулась и подошла ближе, чтобы поменять капельницу.       – С вами всё будет в порядке, – подмигнула она мне. – Вы довольно крепкий: столько ран, но вы всё ещё живы.       – Проклятый город, – простонал я, вспоминая то, как получил их.       – Не переживайте, – присела она рядом. – Худшее уже позади. К тому же мы можем сообщить полиции и они со всем разберутся…       Я внимательно рассмотрел медсестру. Это была милая девушка, примерно моего возраста. Азиатские черты лица выдавали в ней уроженку востока.Чёрные волосы она завязала в хвост, болтающийся на затылке. Белая, чистая кожа, правильные черты лица, улыбающиеся уголки глаз. Рассматривая меня, она демонстрировала какое-то дружелюбие и спокойствие.       – Нет, – вырвалось из меня и я услышал, как писк монитора усилился.       – Что такое? – уставилась она в кардиомонитор.       – Я разберусь, – смерил я её взглядом.       – Но ведь полиция…       – Я настаиваю.       Медсестра встала, посмотрела на меня и тяжело вздохнула, после чего направилась к выходу. Уже в дверях она замерла и резко повернулась ко мне.       – Кстати, к вам тут вчера заходил мужчина в фиолетовом…Декстер Джексон, если не ошибаюсь.       – Что-нибудь передавал?       – Сказал, что у него много вопросов, – покачала она головой и выбежала из палаты.       Я же остался наедине с ублюдским писком кардиомонитора. Он всё больше давил мне на нервы, подогревая желание его разбить. Однако сил не хватало даже на то, чтобы пошевелиться лишний раз. Постепенно я успокаивался. Не знаю, что они вкололи мне, но гнев медленно испарялся, а веки глаз упали, погружая меня в сон.       Мне снова приснилась эта девушка.       Флёр-де-Лис на её шее переливался в разных цветах. Она шла ко мне, пока сзади неё горел склад и машины Лос Карналес. В руках девушка держала пистолеты, переступая трупы бандитов кожаными сапогами. Её глаз я не видел, их скрывали очки, и при этом девушка улыбалась. Движением кисти она отодвинула прядь волос, скрывающих серьги на её ушах. Это были два полумесяца и в бреду мне казалось, что с них капает кровь. Сцена повторялась вновь и вновь, и каждый раз в конце девушка приближалась, садилась рядом и целилась в меня. Однако вместо выстрела всегда был лишь тихий щелчок затвора, после чего из пистолета вылезал флажок с разноцветной надписью “Шутка”. Кокетливо улыбаясь, незнакомка растворялась в окружающим её пламени, которое затем поглощало меня.       В такие моменты я просыпался, и вокруг меня, чаще всего, кружились врач и та милая медсестра, которая ухаживала за мной. Время от времени она забегала ко мне и спрашивала про самочувствие. Если сперва я фыркал, то позднее девушка как-то расположила меня к себе. Тяжело быть черствым с тем, кто кормит тебя из ложки и посмеивается над тобой, что за все годы ты так и не научился есть.       За это время мы узнали друг друга ближе. Её родители эмигрировали из Гонконга и открыли чайный магазин в Чайнатауне Стилуотера. Сама же девушка мечтала стать актрисой, но родители настояли на карьере врача. Закончив колледж, она решила подработать медсестрой, чтобы не злить родителей, а сама тем временем копила деньги на театральную школу. Иногда мы жаловались друг другу на жизнь и тогда я немного рассказывал ей про квартал Святых. Девушка узнала про нас, про Джулиуса и про то, что мы объявили войну всему городу. Я долго не решался ей рассказать про эту сторону жизни, но её честные глаза подкупили меня.       После моих рассказов она просила меня держаться подальше от третьей улицы, а я же отшучивался, хотя её доброта и наивность казались милыми. Как-то раз она принесла ноутбук и с тех пор по вечерам мы смотрели кино. Не всегда оно мне нравилось, но девушка каждый раз замирала при просмотре и ругалась, если я нарушал тишину. Иногда мы засыпали вместе, но обычно девушка вскакивала посреди ночи и шла к другим пациентам, обещая принести новый фильм в другой раз. Её звали Дженнифер и она была настолько же милой, насколько казалась необычной. Сперва напрягало, что медсестра уделяет мне слишком много времени, но позднее я решил, что это неважно, пока она скрашивает мои скучные дни.       Больше всего меня волновало другое – с того момента, как я очнулся никто из банды так и не навестил меня.       Каждое утро я спрашивал у Дженнифер про посетителей, но та хмурилась и говорила, что никто не заходил. На звонки никто не отвечал и в какой-то момент я решил, что меня списали со счетов. С другой стороны я ни разу не слышал о том, чтобы из банды кто-то уходил. Поэтому в моей голове проскальзывали самые разные варианты: от простого хлопка по плечу до насмешек, презрения, или вообще смерти. Постоянно прокручивая это в мыслях, я мрачнел. Это замечала и Дженнифер. На все вопросы по этому поводу я отнекивался, но однажды, во время обеда, она добилась своего.       – Что с тобой случилось? – бросила она мне, задумчиво разглядывая мою фигуру.       – Ты ведь идёшь на поправку. Чего грустить?       – Небольшие проблемы – я со всем справлюсь, – закатил я глаза.       – И всё-таки? – Дженнифер отложила еду в сторону и, наклонившись, очаровательно хлопнула глазками.       Я посмотрел в её блестящие глаза и покачал головой.       – Ладно… – пробурчал я и подложил руки под голову, собираясь с мыслями. Медсестра улыбнулась и положила руки на колени, всем своим видом демонстрируя внимание. Я же подбирал слова, чтобы случайно не подставить банду. В конце концов я всё ещё был со святыми.       – Как считаешь, кто обычно ловит пулю на улицах? – покосился я на Дженнифер. Она задумалась и ухмыльнулась.       – Кто угодно – это ж Америка.       – Шутки в сторону, Джен, – вздохнул я. – Ты ведь медсестра и часто штопаешь таких, как я.       Девушка опустила глаза.       – Так вот, – продолжил я. – В прошлый раз из-за трех кретинов я вляпался по уши и словил очередь. Ты хвалила меня, что я живучий, но сейчас это не кажется преимуществом. Мои друзья надеялись на меня, а я подвёл их. Если бы те ублюдки послушались, мы бы успели всё сделать и они бы остались живы, а я бы не лежал на койке уже которую неделю. И теперь я чувствую себя приговоренным к казни, которую постоянно откладывают. Будто бы про смертника забыли и оставили беднягу в камере.       – Ты прибедняешься, – ухмыльнулась Джен.       Её реакция показалась странной. Ещё минуту назад она казалась внимательной и увлеченной моей историей и я никак не ожидал, что она вызовет усмешку. Я замолчал, чтобы собраться с мыслями, а Дженнифер уставилась на меня в ожидании продолжения.       – Ты про склад в Сесил-парке?       – Откуда? – дернулся я.       – Новости, – пожала она плечами.       Похлопав глазами я продолжил, но всё пристальнее всматривался в неё.       – У меня был план, но эти придурки меня даже не слушали. Вместо этого ворвались напролом и попали в засаду. Все они мертвы, Джен. И я был бы мёртв, если бы…       – То есть ты винишь подчиненных в том, что ты плохой лидер? – перебила меня медсестра.       Вопрос поставил меня в тупик. Все дни, что я лежал на койке прошли в попытках обвинить кого угодно в провале, но не себя самого. Эти мысли крылись где-то глубоко внутри меня и я старался подавить их всякий раз, когда те возникали. Много усилий ушло на это и в какой-то момент я смирился, что это была не моя вина, пока не услышал слова Дженнифер.       – О чём ты? – нахмурился я.       – Не знаю, – отвернулась девушка. – В конце концов солдатами должен кто-то командовать. А если над ними никого нет, то это просто кучка мяса с оружием в руках. Как думаешь, насколько быстро их перебьют сплоченные и дисциплинированные солдаты?       – Дженнифер? – уставился я на неё.       – Забудь, – отмахнулась она. – В конце концов ты ведь живой, а они мертвы. Разве не это важно?       Я посмотрел в её блестящие глаза. Однако теперь в них не было ни интереса, ни страсти, с которой она слушала меня. Это был ледяной блеск равнодушного человека, сидевшего рядом со мной. Промелькнула мысль, что её могли подослать копы, чтобы выпытать всё про Святых. В тот момент я был готов провалиться под землю и вцепился в одеяло, которым она недавно меня накрыла.       – Ну как? – наклонилась она. – Хорошо сыграла?       Дженнифер засмеялась, а я выдохнул. От волнения глаза забегали из стороны в сторону. Отпустив одеяло я захотел её стукнуть, но она отскочила.       – Нахера ты меня дразнишь? – злился я и размахивал руками.       – Но у тебя было такое смешное лицо, – надула она губы и снова засмеялась.       – Джен, иди нахуй, – махнул я и отвернулся.       – Расслабься, – прикоснулась она к моей руке, но я не реагировал.       Девушка вздохнула и поднялась на ноги.       – Тогда отдыхай, – улыбалась она. – Не знаю, увидимся ли мы снова, но я рада, что тебе стало лучше.       Тут же я повернулся к ней. Услышанное меня озадачило.       – Это очередная шутка?       – Если бы, – пожала она плечами, сняла шапочку медсестры и развязала хвост на голове.       Из-под шапочки вылезли короткие черные волосы, локоны которых она убрала за уши. Джен уставилась на меня, положив руку на бедро. Я же всматривался в её лицо и оно казалось всё более знакомым. На ушах болтались серьги-полумесяцы, которые я видел в тот самый вечер. Меня осенило.       – Ты!?       – Я же говорила, что хочу стать актрисой, – прищурила она узкие карие глаза. Это была та самая девушка, спасшая мне жизнь.       – Ну что ты так смотришь? – надула она губы, разглядывая удивленного меня. – Другая взяла бы тебя за шею и выпытала всю информацию. Я же честно заботилась о тебе и слушала всё это время твоё нытьё. Хотя было не то чтобы интересно. Дженнифер направилась к выходу, но в последний момент задержалась и легонько повернулась в мою сторону.       – Кстати, надеюсь, у тебя есть что сказать друзьям. Только вместо нытья лучше признай свою вину – договорила она и послала мне воздушный поцелуй, после чего захлопнула дверь.