В танце под луной

      Уилл

      — На Нейтральной территории снова начали торговать, — слова Арвиса, моего начальника службы безопасности, эхом отдавались в голове. — По моим данным, они пробрались и на наши земли.       Я смотрел на ночной город через панорамные окна своего кабинета, чувствуя, как внутри поднимается холодная ярость.       Шесть месяцев назад я лично уничтожил последний наркокартель в Элморе. И вот — кто-то снова осмелился нарушить мои правила. На моей территории. Совет правителей до последнего сомневались в моих людях. Что же, я не буду удивлен когда на следующее собрание окажется, что эти луноблуды успели рассесться и на их территориях.       — О, и еще кое что, — он задумчиво всматривался в экран. — Пришла информация, что недавно в одном из ночных клубом, хотели провести крупную торговлю. Но что-то помешало, — он усмехнулся. — Детали не уточняются.       — Хоть что-то хорошее за пару месяцев. Подготовь машину, — мой голос звучал спокойно, хотя внутри всё клокотало. — Чёрный Moon Rover, без опознавательных знаков.       Накинув пиджак, я проверил пистолет в наплечной кобуре. Холодная сталь успокаивала. Нужно было действовать быстро и жёстко — показать, что у меня такие вещи не проходят безнаказанно.       Первая остановка — бар «У Селены» в Сильверфолле. Именно по этой причине я не захотел вести Волчонка обратно в главный замок. Пока не очищу столицу от этих тварей — буду держать его в лесной полосе, рядом с маленьким и достаточно тихим городком — Мистхоул. Там никогда ничего не происходит. Идеальное место.       Я вошел в грязную забегаловку, где можно купить любую информацию за правильную цену. Бармен побледнел, увидев меня.       — Ваше величество, … — его голос дрожал.       — Новые поставщики, — я положил на стойку конверт с деньгами. — Кто они?       Он заговорил — быстро, сбивчиво. Нейтральцы.       Стоило услышать это слово, ощутил, как удлинились клыки. Нейтральные земли были созданы после Великой войны стай как буферная зона между крупными королевствами оборотней. Эта территория не принадлежит ни одному правителю и управляется по принципу самоорганизации. Свобода и хаос. Эти земли представляют собой уникальный феномен в мире оборотней — территорию, где свобода соседствует с хаосом, а возможности для развития с рисками для жизни. Это место привлекает тех, кто ищет новую жизнь, и тех, кто скрывается от закона, создавая уникальную социальную среду, где каждый может найти своё место, если сумеет выжить.       Бармен рассказал, что появилась новая группировка. Думали, что смогут проскользнуть незаметно, начав с малого. Но что-то мне подсказывало, что она не такая уж и новая. За ней определено стоит оборотень с опытом. Влиятельный, возможно, кто-то из моего окружения.       Следующие три часа я методично собирал информацию, двигаясь от одного информатора к другому. Каждый новый кусочек складывался в общую картину. Они использовали старые складские помещения в восточном районе порта Хаулгейта. Умно — город имел «размытые» водные границы с Нейтральной землей.       — Босс, — Арвис протянул мне планшет с тепловизионной съёмкой склада. — Внутри около двадцати оборотней.       Я изучал схему, чувствуя знакомый холодок предвкушения. Они думали, что я не достану их на нейтральной территории, а сами не усидели и полезли ко мне в лапы. Глупые.       — Группа захвата готова?       — Да, босс. Ждут только вашего приказа.       Я кивнул, надевая бронежилет. Мог бы остаться в машине, позволить людям сделать всю работу. Но некоторые вещи нужно делать лично. Чтобы послание было предельно ясным.       Операция заняла меньше пятнадцати минут. Профессионально. Чисто. Без лишнего шума. Я лично допросил главаря — молодого оборотня с наглыми глазами. Впрочем, спесь быстро слетела с него, когда он понял, с кем имеет дело.       — Передай своим в Нейтралке, — я говорил тихо, почти ласково, пока мои люди грузили его в машину. — В Элморе есть только один закон. Мой закон.       Был уже четвёртый час утра, когда я вернулся в замок. Усталость накатывала волнами, но внутреннее напряжение ещё не отпустило. В кабинете я налил себе виски, смакуя терпкий вкус. Телефон завибрировал — сообщение от Арвиса.       «Товар уничтожен. Нейтральцы покинули нашу Столицу. Склад зачищен.»       Я удовлетворённо кивнул. Урок преподан. Весть разойдётся быстро — в моей стране нет места наркоторговле.       Подойдя к окну, я наблюдал, как небо начинает сереть перед рассветом. Ещё одна ночь, ещё одна битва за порядок в моём королевстве. Завтра будут другие проблемы, другие враги. Но сейчас…       Сейчас можно было позволить себе момент тишины. И может быть, пару часов сна, прежде чем город снова потребует моего внимания.       Потому что это моя территория. И я буду защищать ее любой ценой.        Но бесконечные часы миссии, устранение угроз, переговоры — всё отошло на второй план перед жгучим желанием увидеть его. Эта одержимость сводила с ума, заставляя возвращаться снова и снова, проверять, убеждаться, что он всё ещё мой. Я сидел на заднем сидении машины отчитывая минуты до приезда в особняк.       Уже поздно. Мой Волчонок, должно быть, видит десятый сон.       Моя волчья сущность почуяла его запах ещё на подходе к особняку. Даже после изнурительной миссии, когда адреналин всё ещё бурлил в крови, его аромат сводил с ума, заставляя спешить домой. К моей паре. Моему Ранделлу.       Но что-то было не так. В воздухе витал запах беспокойства, смешанный с ароматом моего брата. Слишком близко. Слишком интимно. Поднимаясь по лестнице, я увидел полосу света из комнаты Ранделла. Снова ощутил запах брата. Что-то внутри меня замерло, а потом взорвалось ледяной яростью. Дверь распахнулась от моего прикосновения.       Картина, представшая перед глазами, заставила кровь закипеть. Брат лежала на нём, рассыпав волосы по его груди. Их тела переплелись в почти интимной близости. На щеках Ранделла играл румянец, а в глазах застыл испуг, когда он заметил меня.       Мой брат. Мой Ранделл.       Я чувствовал, как когти впиваются в ладони, сдерживая трансформацию.       — Отстой, — голос Ранделла дрожал, в глазах плескался страх. Правильно. Пусть боится.       Архаэль даже не шевельнулся. Его волк был спокоен — слишком спокоен для того, кого застали с чужой парой.       — Брат, — его голос звучал ровно, хотя я чувствовал, как напряглись его мышцы, готовые к защите.       Я медленно прикрыл дверь. Каждое движение — выверенное, контролируемое, хотя внутри бушевал ураган. Я боролся с желанием трансформироваться и разорвать горло собственному брату. Воздух загустел от феромонов — страха, напряжения, защиты.       Ранделл наконец соскользнул с него, его волк молчал. Я не мог понять, что творится у него внутри. Я знал, что это результат нашей недавней стычки. У его волка просто нет энергии. Оно мне на руку.       Но его дерзость только сильнее разожгла мою ярость.       — Я, черт возьми, всего лишь резко среагировал!       — Следи за языком, — процедил я сквозь зубы.       — Или что? — шагнул вперёд, он не показывал ни намёка на подчинение.       Архаэль поднялся следом, его спокойствие контрастировало с нашими бушующими эмоциями.       — Да пошли вы со своими собственническими замашками! — он практически рычал. — Я не твоя собственность! И Архаэль тут ни причем!       Его непокорность подстёгивала моего волка. Воздух загустел от ярости и вызова.       — Уилл, — Архаэль встал между нами, его волк излучал спокойствие.       Но Ранделл не позволил ему закончить:       — Я устал от этого! От вашей паранойи, Уилл! От ваших подозрений! От того, что вы видите измену в каждом моём шаге!       Его слова били точно в цель, распаляя ярость ещё сильнее. Я шагнул вперёд, позволяя своей доминантности альфы заполнить комнату.       — Довольно, — процедил я.       — Идите к чёрту! — он выпрямился.       Воздух звенел от напряжения между нами тремя — мой бешеный волк, его непокорный, дрянной характер и спокойный, рассудительный зверь Архаэля.       — Брат, за мной, — процедил я сквозь зубы, а затем вновь посмотрел на Ранделла. — А ты останешься здесь, ясно?       Я почувствовал, как контроль ускользает. Волк рвался наружу, требуя подчинения, требуя покорности. А он хотел возразить мне. Я видел по его напряженной стойке, разъяренным глазам. Если бы сейчас он имел связь с Белым — конфликт был бы гораздо жестче.       Я подхватил его на руки. Сейчас нет времени препираться с его капризами. Нужно разобрать с братом. — Не дай, Луна, я узнаю, что ты посмел выйти из комнаты, или, что еще хуже, подслушал разговор, — мой голос стал опасно тихим.       Но он… он был передо мной — гордый, непокорный, прекрасный в своём неповиновении. И это только усиливало жажду обладания.       Я позволил волку выпустить свои когти. Ощутил как глаза засветились, а Волчонок тут же стушевался. Он боится моей второй сущности. Она всегда на него хорошо влияет.       — Лучше тебе послушаться, — я увидел, как он отвернулся от меня. Его злость чуть утихала. Прогресс.       Когда я подошел к двери, решил все же перестраховаться — послал любимому сонную дымку. Ему все равно нужно поспать. Вымотался.       Я закрыл дверь. Щелкнул замок. Потому что он был моим. Моим непокорным волком. Моим личным наказанием. Моим благословением и проклятием одновременно. И я не собирался его отпускать. Никогда. Даже если придётся запереть его в золотой клетке навечно.

***

      Архаэль стоял передо мной — брат, Бета моей стаи, всегда уравновешенный, всегда мудрый. И именно эта мудрость сейчас бесила больше всего. Потому что где-то глубоко внутри я знал — он говорит правду. Но мой волк не признавал полутонов. В мире волка существовала только абсолютная верность или абсолютное предательство.       И я не собирался рисковать своим луноликим. Даже если это означало войну с собственным братом.       Потому что Ранделл мой. Мой волк. Моя пара. Навсегда.       Я смотрел на Архаэля через стол, чувствуя, как ярость пульсирует в висках. Он сидел в кресле, непозволительно расслабленный, словно не понимая серьёзности ситуации.       — Объясни мне, — мой голос звучал обманчиво спокойно. — Почему я застал своего Луноликого в одной постели с тобой?       — Я не ожидал его внезапной хватки, Уилл, — его тон был ровным. Он смотрел мне прямо в глаза, не отводя взгляд даже перед моим разъярённым Альфой. — Просто нелепая случайность.       Я резко поднялся, не в силах усидеть на месте. Воспоминание о том, как он лежал на нём, их переплетенные тела, его растрёпанные волосы…       Кровь вскипала от одной мысли об этом.       — Случайность? — я усмехнулся, наполняя бокал виски. — В моём мире не бывает случайностей, брат. Особенно когда дело касается Ранделла.       — В этом твоя проблема, — Архаэль посмотрел мне прямо в глаза. — Ты везде ищешь подвох, заговоры, предательство. Даже там, где их нет.       Хрустальный графин разлетелся о стену, но Архаэль даже не вздрогнул. Его волк оставался непоколебимым.       — Ты мой брат, — я навис над ним. — Мой Бета. Не смей, — процедил я, сжимая бокал так, что костяшки побелели. — Не смей читать мне нотации.       — Именно потому, что я твой брат, — он поднялся, глядя мне в глаза. — Я и говорю это. Ты превратил его жизнь в золотую клетку. Ты душишь его своей любовью.       — Я защищаю то, что принадлежит мне! — рык вырвался против воли.       — Он не вещь, — его голос стал твёрже. — Он живой, сильный волк. И чем сильнее ты пытаешься его удержать, тем больше он сопротивляется.       Я отвернулся к окну, пытаясь усмирить бушующего внутри зверя. Город расстилался вдали — моя территория, моё королевство. Всё здесь подчинялось мне. Кроме него.       — Ты не понимаешь, — процедил я. — Не можешь понять.       — Я понимаю больше, чем ты думаешь, — его запах приблизился. — Я вижу, как твой волк сходит с ума от страха потерять пару. Но твой страх превращается в тиранию.       — Довольно! — я резко развернулся, позволяя альфа-силе затопить кабинет. — Я не позволю никому — даже тебе — вставать между нами.       — Между вами уже стоит стена, — Архаэль тяжело вздохнул. — Стена из твоих страхов и паранойи. И если ты не научишься доверять ему, однажды он точно сбежит. И ты его не найдешь. Никогда.       Страх потерять его, страх остаться одному, страх, что брат может оказаться прав. Но я не мог позволить себе слабость. Не мог рисковать. Потому что в моём мире либо ты контролируешь всё, либо теряешь.       Я устало опустился в кресло. Ярость убавила обороты. Волк отступил. Я не мог потерять и Ранделла, и брата.       — Знаешь, — начал я, наливая нам обоим виски. — Когда я увидел вас вместе, мой волк хотел разорвать тебе горло.       — Знаю, — он принял бокал с лёгкой улыбкой. — Я чувствовал твою жажду крови даже сквозь закрытую дверь.       Мы помолчали.       — Помнишь, — неожиданно произнёс Архаэль. — Как в детстве ты не мог контролировать своего волка во время полнолуния?       Я хмыкнул.       — И ты часами сидел со мной, помогая справиться с трансформацией.       — Именно, — он отпил виски. — Потому что я твой брат. И тогда, и сейчас — моя задача помочь тебе не наделать глупостей.       Мой волк заворочался внутри, но уже без прежней агрессии. Что-то в его словах, в его спокойствии начинало проникать сквозь пелену ревности.       — Он действительно слишком резко схватил меня за запястье, — продолжил он. — Его мучила бессоница. Я предложил выговориться. И знаешь, что самое забавное? Большая часть вопросов была о тебе. Может быть, он пытается понять тебя?       Это признание ударило неожиданно больно. Мой взгляд метнулся к книжным полкам, где стояли древние ритуалы оборотней.       — Не пытается, — я оскалился. — Засранца раздражает моя сила. Его неспособность дать отпор, — я приблизился к Архаэлю. — Но если бы он только наладил контакт с Белым, научился грамотно распределять лунную энергию, — по спине пробежали мурашки, вызывая улыбку. — Мне пришлось бы не сладко.       Вновь сделал глоток.       — Я схожу с ума от страха потерять его, — признался я тихо. — Мой волк… он не может вынести даже мысли об этом. Когда Ранделл спер мою книгу с ритуалами и стер метку, и в этот момент я ощутил, как мир остановился. Мне никогда не было страшно как в тот день. Поэтому я… не хочу больше быть в неведении. Не в отношении его.       — Понимаю, — Архаэль подался вперёд. — Но подумай, что сильнее: волк, который остаётся с тобой по собственной воле, или тот, что заперт в клетке?       Я подошёл к окну. Город жил своей жизнью, но всё, о чём я мог думать — это его непокорный взгляд, его гордо поднятая голова, его сила.       — Он заслуживает свободы, — голос брата звучал мягко. — Не потому, что ты недостаточно силён, чтобы удержать его. А потому, что ты достаточно силён, чтобы позволить ему с быть собой.       — Он никогда не останется со мной по собственной воле. Никогда.       — Он — твоя истинная пара. Тот самый. Луна выбрала его для тебя, — Архаэль встал рядом. — Он никуда не денется.       Мой волк заворочался внутри, вспоминая первую встречу — как что-то древнее, первобытное откликнулось в крови, когда я увидел его.       — Поэтому он так силен, — произнёс я задумчиво. — Поэтому не подчиняется даже моей альфа-силе.       — Именно. Все твои сны, все поднятые мной архивы — истина. Ты хотел с помощью амулетов отыскать Лунного духа, и наткнулся на свою же пару. Ты словил чертовый джекпот, брат, — он осторожно хлопнул меня по спине.       — И он достался мне, — я почувствовал, как по телу прошла волна трепета.       — Не просто достался, — брат посмотрел мне в глаза. — Он был создан для тебя. Твоя истинная пара, благословлённая самой Луной, — он прочистил горло. Задумался. — Его внутренний зверь еще не обрел свои силы. Я понятия не имею, когда это должно произойти, но я чувствуя их разногласия. Ранделл и зверь не особо ладят.       — Это мягко сказано, — я скрестил руки на груди. — Ненавидят друг друга. А время идет. Понимаешь?       — Я думаю, у Луны все под контролем, — он прошел по комнате, остановился. — Она все видит.       — Ты прав, — я ощутил временное облегчение. — Темные вспышки магии затихли. Я их больше не ощущаю, — перевел взгляд на картины. — Значит ли это, что кто-то отошел от своих намерений?       — Вряд ли, брат, — его взгляд стал холоднее. — Скорее просто отложил.       Значит время есть.       — Он не должн знать, — решил я твёрдо. — Пока не время.       — Согласен, — Архаэль вновь присоединился ко мне у окна. — Такое знание… оно может быть опасным. Если он узнает о своей истинной силе раньше времени…       — Он может не справиться, — закончил я за него. — Или хуже — его сила может привлечь внимание других правителей. А я не уверен, что хоть кому-то из них можно доверять.       Брат положил руку мне на плечо.       — Поэтому мы должны защищать его. Даже от него самого.       — Вот почему мой волк так одержим им, — я усмехнулся горько. — Он чувствовал с самого начала, кто он.       — Твой волк мудрее, чем ты думаешь, — Архаэль улыбнулся. — Он узнал в нем дар Луны. Своё предназначение.       — А затем желание контроля снесло нам двоим крышу, помнишь? Ужасная ночь для каждого из нас. Никогда не прощу ни себе, ни волку это. И Ранделл тоже не простит. Такое невозможно забыть.       Чувство вины и отвращения к себе разъедало изнутри, как кислота.       — Я всё испортил, Архаэль, — мой голос звучал хрипло. — Мой волк… он сорвался. Я не смог его удержать.       Брат молчал. Теперь все книги и сны о пророчестве казались насмешкой.       — Он был создан для меня, — я горько усмехнулся. — Дар самой Луны. А я… я превратил это в проклятие. И вместо того, чтобы защищать его, оберегать… я позволил звериным инстинктам взять верх.       Воспоминания обжигали сознание — его испуганные глаза, сопротивление, крики… И мой волк, обезумевший от желания обладать, пометить, подчинить.       — Я взял его силой, — слова царапали горло. — Свою истинную пару. Ту, что была предназначена мне самой Луной.       Архаэль резко втянул воздух. В комнате повисла тяжёлая тишина.       — Теперь он смотрит на меня с праведной ненавистью, — продолжил я тихо. — Его душа… она воет от боли и предательства. Я чувствую это каждую секунду, каждым фибром своей сущности.       — Уилл, … — начал было брат, но я перебил его:       — Нет, не говори ничего. Я знаю, что натворил. Знаю, что нет прощения. Луна даровала мне самый драгоценный дар, а я… я осквернил его своей одержимостью.       Я поправил выбившиеся пряди.       — Знаешь, что самое страшное? — мой голос упал до шёпота. — Он никогда не простит меня. Я осквернил носителя Духа Луны.       — Брат, — Архаэль встал рядом. — Возможно, ещё не всё потеряно. Если попытаться объяснить…       — Что объяснить? — я резко развернулся. — Что я настолько одержим им, что не смог контролировать своего зверя? Что я знал о его предназначении и всё равно поступил как животное? — я сжал кулаки. — Он при каждой возможности напоминает мне об этом.       Бессилие перед прошлым. Невозможность все изменить. Ужасные чувства.       — Я должен был защищать его, — каждое слово давалось с трудом. — Быть его щитом, опорой. А вместо этого стал его палачом.       — Что ты теперь намерен делать? — тихо спросил Архаэль.       Я посмотрел на заходящую луну, чувствуя, как внутри всё сжимается от боли и вины.       — Единственное, что могу, — ответил я после долгого молчания. — Продолжать защищать его. Даже если он никогда не простит меня. Даже если будет ненавидеть вечно.       Потому что некоторые раны не заживают. Некоторые предательства не имеют искупления. И некоторые дары, единожды осквернённые, невозможно очистить вновь.       — Но не теряй надежды, Уилл. Он связан с тобой. Пусть эта связь лежит под монолитами ненависти и недоверия, но она есть. Истинность невозможно ничем затмить. Никогда.       Я вспомнил его яростный взгляд, его непокорность, его силу. Всё обретало смысл — почему он так отличается от других оборотней, почему так притягивает меня, почему так сопротивляется контролю.       — Как долго мы сможем скрывать это от него? — спросил я, хотя уже знал ответ.       — Столько, сколько потребуется, — ответил Архаэль серьёзно. — Пока он не будет готов. Пока не научится контролировать свою силу.       — А если он узнает раньше?       — Тогда нам придётся быть рядом, — его голос стал твёрже. — Защищать его. Направлять. Помогать принять свою истинную природу.       Я кивнул, чувствуя тяжесть ответственности. Теперь всё обретало новый смысл — моё желание защитить его, спрятать от мира, уберечь любой ценой.       — Мы справимся, — Архаэль сжал моё плечо. — Ты его альфа, я твой бета. Мы защитим дар Луны.       Я смотрел на ночное небо. Где-то там, в своей комнате, спала моя пара — особенный волк, благословлённый самой богиней. И он даже не подозревал о своём предназначении.       — Да, — произнёс я тихо. — Мы защитим его. Даже если придётся скрывать правду. Даже если он возненавидит нас за это.       Потому что иногда любовь означает хранить тайны. Даже от тех, кого любишь больше жизни.       Я почувствовал, как что-то отпускает внутри.       — Прости, — произнёс я наконец. — За то, что усомнился в тебе. За то, что позволил ревности затмить разум.       — Ты мой брат, — он положил руку мне на плечо. — Мы всегда будем присматривать друг за другом. И иногда это значит говорить правду, даже если она болезненна.       Мы стояли у окна, глядя на рассвет. Два волка, два брата. И постепенно я начинал понимать — иногда нужно ослабить хватку, чтобы удержать то, что действительно важно.       — Может, дадим ему возможность посещать учебное заведение? Позволь одиннадцатый класс окончить ему в кругу таких же молодых оборотней, а не в четырех стенах. Ему необходима социализация.       Волк внутри зарычал. Мне и самому не нравилась эта идея. Я совсем недавно нашел улей полный наркоторговли. Кто-нибудь да захочет расправы.       Я оперся о дубовый стол, сложил руки на груди. Архаэль прочитал меня как открытую книгу, терпеливо вздохнул и сел в кресло.       — О чем мы только что говорили? Свобода, Уилл.       — Я знаю, — задумчиво уставился в пол. — Эти мрази снова принялись за старое. Я недавно как раз вернулся с небольшого отлова. Мне удалось выйти на небольшую шайку, но… я знаю, что за ней кто-то стоит. Кто-то, до кого мои когти никак не могут добраться.       — Наркотики?       Я кивнул. Лицо брата тут же побледнело.       — Я не хочу, чтобы это повторилось, — я вперил в Архаэля твердый взгляд. Он инстинктивно накрыл грудь, то самое место, где под одеждой красовался шрам. Шрам, который по сей день напоминает мне, что все связанное с этими веществами — истинное зло.       — Я… тоже не хочу, чтобы это повторилось, — его голос стал тише. — Но мы можем отправить его в частную школу для «чистокровных» детишек. Его будет сопровождать твой личный водитель.       — А иначе не будет, — я отвернулся от брата. Жажда контроля терзала душу. Я не хотел делиться с миром моим сокровищем. Но брат прав. Ранделлу необходима социализация среди сверстников. — Значит, решение принято. Ранделл начнет учебу со следующей недели.       Архаэль поднялся. Я тут же обернулся. Что-то приятное охватило грудь, когда я увидел его улыбку.       — Доброй ночи, Уилл, — он поклонился и направился к двери. Опустил ручку и замер. — А, и, брат.       — Да?       — Ты сам ему расскажешь о принятом решении.       Дверь закрылась. Я остался один на один с тяжелыми мыслями.       Главное, не передумать…