В танце под луной

      Я хихикнул своему отражению, но внутри ощутил уютную теплоту. Растрепанные белые волосы плескались в свете ночника. Широкая вязаная кофта плавно повторяла каждое мое движение, а свободные клетчатые штаны забавно упирались в пол.       Мой праздничный образ был готов.       Нравился этот атмосферный домашний уют, исходящий от него, а еще нравилась мысль, что благодаря нему я сумею попровоцировать Уилла. Наверняка он рассчитывает, что я облачусь во что-то официальное.       Не тут то было.       В особняке Кейн царила особая атмосфера предвкушения праздника. Я медленно спускался по широкой лестнице, проводя рукой по дубовым перилам, украшенным гирляндами из еловых веток и серебристых лент.       Воздух был наполнен волшебством — аромат свежей выпечки сплетался с запахом хвои и корицы, создавая неповторимый букет.       Массивные стены, обычно строгие и торжественные, преобразились под влиянием праздничного убранства. Главная гостиная напоминала сцену из сказки. Огромная ель, достающая до потолка, величественно возвышалась у окна. Гирлянды мерцали, словно пойманные звезды, а на верхушке гордо красовалась хрустальная луна.       Камин потрескивал, разбрасывая теплые отблески на темные деревянные панели стен. В огромных креслах были разложены пушистые пледы, словно приглашая свернуться калачиком с чашкой горячего шоколада. На столике уже ждал поднос с имбирным печеньем — я узнал почерк Архаэля в небрежно-изящной подаче.       Повсюду были расставлены свечи разных размеров, их пламя танцевало, создавая уютные тени. Старинные часы в углу мелодично отбивали время, напоминая, что до волшебной ночи остается все меньше минут.       За огромными окнами кружился снег, создавая дополнительное ощущение сказки. Каждая снежинка, попадая в свет фонарей, превращалась в крошечную звезду, а припорошенный снегом сад казался застывшим во времени.       В воздухе витало то особое чувство ожидания чуда, которое бывает только перед Ночью Новой Луны. Мягкий ковер заглушал мои шаги, когда я двигался от комнаты к комнате, впитывая эту атмосферу. Каждый уголок дома словно светился изнутри — не только от гирлянд и свечей, но от того особого тепла, которое появляется, когда дом наполнен любовью и ожиданием праздника.       На столике в холле я заметил свежие еловые ветки, украшенные красными ягодами и шишками. От них исходил свежий аромат леса, напоминая о ночных пробежках под луной.       Этот дом, обычно полный строгого величия, сейчас дышал теплом и уютом. Каждая деталь говорила о том, что Ночь Новой Луны здесь не просто праздник — это особое время.       И стоя посреди всего этого великолепия, я чувствовал, как мое сердце наполняется чистой, почти детской радостью. Впервые за долгое время я ощущал себя по-настоящему дома, частью чего-то большего, частью семьи, где старинные традиции и искренняя любовь создают свою собственную магию.       Из-за всей этой красоты я не заметил того, что в зале был не один. Он стоял ко мне спиной напротив кристально-чистого панорамного окна, из которого открывался удивительный вид на часть безграничных лесов за пределами обширной территории особняка. Уилл походил на прекрасную скульптуру, при одном только взгляде на которую бросало в убийственную дрожь.       Вероятно, почувствовав моё присутствие, он повернулся ко мне, а я успел разглядеть его наряд. Он был облачён в классический костюм графитно-чёрного цвета, под которым пряталась старательно выглаженная бордовая рубашка, украшенная золотыми запонками. Его совершенный образ дополняли отполированные до нереального блеска кожаные туфли и золотые часы на правом запястье.       Ладно, пора признаться самому себе, что он слишком идеален во всём этом.       — Милый образ.       Его странный, наполненный теплотой, завораживающий баритон эхом отскочил от мраморных колон и рассыпался в большом пространстве зала.       — Специально для тебя подбирал. Нравится? — показушно покрутился я, ухмыляясь и наблюдая за тем, как он расплывается в довольной улыбке.       — Ерничаешь, волчонок?       — Разумеется, — я плавно приблизился к нему, и проследил за его взглядом.       Небо темнело, всё сильнее валил снег, образовывая серые стены, которые терялись в туманной мгле. Тёмный зимний вечер заглядывал в окна, и от его дыхания их затянуло затейливыми узорами, которые вырисовывал тончайшей кистью невидимый мастер. Луна еле-еле пробиралась сквозь тучи, пытаясь озарить своим бледным светом свежий снег.       — Сделаем коллективное фото на память! — раздался голос сзади.       Я обернулся. Архаэль, который, тоже вырядился, поправил синий галстук, и одарил меня тёплой улыбкой.       — Отличная идея.       Уилл отставил в сторону бокал, и, выпрямившись, достал телефон, всё это время не отводя от меня взгляда.       — Серьезно? — неловкая улыбка отразилась на моем лице. — Сейчас еще кто-то их делает?       Архаэль устанавливал старинный фотоаппарат на треножнике перед камином, где величественно сияла ель.       Рука Уилла собственнически легла на мою талию, пока я в смущении ждал, когда Архаэль настроит таймер.       — Если ты продолжишь возиться с настройками, Ночь Новой Луны закончится, — поддразнил брата Уилл, но в его голосе слышалась теплота.       — Нужно запечатлеть все идеально, брат, — его мягкость в голосе дала понять, что слова Уилла ничуть не задели его. — Первый праздник с Ранделлом в нашей семье.       Я стоял между братьями, чувствуя их тепло с обеих сторон. Уилл — воплощение силы и защиты справа, Архаэль — олицетворение веселья и легкости слева. Огонь в камине создавал теплый фон, а елка сияла множеством огней, придавая моменту особое волшебство.       Вспышка озарила комнату.       — Еще одно.       Глаза Уилла смягчились, и в следующий момент вспышка поймала нас в объятиях друг друга — его взгляд, полный любви, мою счастливую улыбку.       — А теперь я хочу фото с дружком, — объявил Архаэль, хватая меня за руку и закружив в танце. Вспышка запечатлела наш смех, развевающиеся края моего свитера, и притворно-ревнивый взгляд Уилла на заднем плане.       Было чертовски хорошо. В воздухе витал сладкий аромат мандаринов и корицы, а горячий шоколад приятно обжигал горло. С лёгким шорохом обвалились красные головни, на мгновение камин вспыхнул ярким пламенем, и я вздрогнул, морщась от горячей жидкости, которую рефлекторно проглотил.       Лёгкий смешок; я повернул голову в сторону Уилла, который, сидя в кресле, закинул ногу на ногу. Расслабленный, невероятно притягательный. Пламя от камина отражалось в глубине его глаз крохотными ярко-алыми огоньками. И от этого мне было особенно непросто выдержать его взгляд. Я отвернулся и уставился в кружку, в то время как перед внутренним взором стояли его пронзительные глаза. Улыбнулся.       Отставил в сторону кружку и, зарывшись пальцами в мягкий ворс ковра, на котором сидел, досчитал до трёх, а после поднялся на ноги, разминая затёкшую шею. Рука невольно потянулась к глинтвейну, но её перехватили ловкие пальцы, слегка сжимая запястье.       — Нет, — хриплым голосом сказал он, не отрывая взгляда от телефона, а затем, отложив его в сторону, одним глотком выпил глинтвейн в своём бокале, глядя на меня сквозь прозрачный хрусталь.       — Серьезно?       Его зеленые глаза смотрели строго, с той особой властностью, которая обычно не оставляла места для возражений.       Я выгнул бровь, чувствуя, как внутри поднимается волна протеста.       — Ты правда собираешься командовать даже сегодня?       Архаэль, удобно устроившийся в кресле у камина, спрятал усмешку за своим бокалом.       — О, начинается…       — Ты знаешь мое отношение к этому, — Уилл плавно поднялся, шагнул ближе, его присутствие заполнило пространство между нами. — Алкоголь плохо влияет на контроль над Лунным.       — Это глинтвейн, а не чистый виски, — закатил я глаза. — Или ты планируешь, что я буду чинно пить горячий шоколад, пока вы наслаждаетесь праздником?       — Именно, — он взял бокал, предназначавшийся мне, и отставил его в сторону. — Я отвечаю за твою безопасность.       — Или за свой контроль? — слова вырвались прежде, чем я успел их остановить.       Глаза Уилла потемнели, в них появился опасный блеск. Я выпрямился, встречая его взгляд.       — Может, дело не в моей безопасности, а в том, что ты боишься потерять хоть каплю контроля надо мной?       — Волчонок… — его голос стал ниже, предупреждающе.       — Что волчонок, — я сделал шаг к нему. — Даже в такой праздник ты не можешь отпустить свою властность хоть немного? Позволить мне просто насладиться праздником?       — Я пытаюсь защитить тебя.       — От глинтвейна? — я рассмеялся. — О да, он такой опасный. Особенно этот, с корицей и яблоками. Просто смертельно опасный.       Архаэль наблюдал за нами с явным удовольствием, переводя взгляд с одного на другого, как на теннисном матче.       — Ты испытываешь мое терпение, — Уилл скрестил руки на груди, его поза излучала власть.       — А ты испытываешь мое, — парировал я. — Серьезно, Уилл, я не фарфоровая кукла, которую нужно защищать от малейшего риска.       — Хорошо, — неожиданно произнес он, его голос смягчился. — Один бокал. Только один.       Я моргнул, не ожидав такой быстрой капитуляции.       — Невозможный — выдохнул он, но я заметил, как уголки его губ дрогнули в улыбке.       — Но ты меня любишь, — поддразнил я, забирая свой бокал.       Мы устроились у камина — я в объятиях Уилла, потягивая свой заслуженный глинтвейн, Архаэль в своем любимом кресле. Огонь потрескивал, елка мерцала огнями, а воздух был наполнен ароматами корицы, яблок и любви.       Через несколько мгновений перед глазами что-то заблестело, а после — показалась чья-то рука, которая держала компактную красную коробку. Миг — чужие пальцы отпустили вещь, и она со стремительной скоростью полетела прямо на меня. Почувствовал, как тело наполнила знакомая энергия, а рука неестественно вывернулась, быстро среагировав. Схватил вещь не лету и принял сидячее положение. Я покрутил подарок в руках, нервно пробегаясь взглядом по братьям.       — Что это?       Уилл безразлично пожал плечами и вновь уставился в свой телефон, показывая всем своим видом, что ему на всё всё равно. Я и не удивлён.       — Открой, дружок, — Архаэль плавно опустился на свое кресло.       Медленно стянув красивую ленту, я слегка приоткрыл бархатную крышку, боясь того, что из коробки что-то выпрыгнет, но внутри лежала книга древних заклинаний, та самая, которой я восхищался в их библиотеке.       — О, Луна, — я коснулся книги, ощущая холод рельефного переплета. — Архи, спасибо тебе!       Не помня себя от радости, я подскочил на ноги и обхватил Архаэля обеими руками, прижимая к себе. Я отстранился от него и осторожно положил книгу на столик, подальше от камина.       — Закрой глаза, - внезапный голос Уилла коснулся уха. Он был низким, почти интимным. Я послушался, чувствуя, как его пальцы скользнули по моей шее.       Что-то холодное коснулось кожи, и я услышал легкий щелчок застежки.       — Теперь можешь открыть.       На моей шее покоился кулон невероятной красоты - серебряный волк, воющий на луну из лунного камня. Каждая деталь была проработана с удивительной точностью - от маленьких рун защиты на ободке до крошечных сапфиров, мерцающих в глазах волка.       — Это... - мой голос дрогнул.       — Амулет, который черпает энергию полнолуния, заряжается, и отдает силу тебе, — он коснулся моих плеч. — В любое время. В любой день.       Я не мог оторвать взгляд от кулона. В свете камина лунный камень словно светился изнутри, создавая вокруг себя легкое сияние.       — Теперь ты можешь не переживать о том, что забыл зарядиться.       — Спасибо-спасибо-спасибо, — пролепетал я сдерживая слезы счастья. — Это так важно для меня.       В следующий момент я оказался в его объятиях. Кулон между нами слегка засветился, реагируя на всплеск эмоций.       — И тебе, — прошептал он, целуя мою макушку.       — За что?       — За то, что сделал этот дом живым снова. За то, что подарил нам настоящую семью.       За окном продолжал падать снег, укрывая мир белым покрывалом. А внутри, в теплой гостиной особняка Кейн, три одиноких души наконец нашли свой дом, свое счастье, свою семью. И теперь у нас были фотографии, чтобы всегда помнить этот волшебный момент, когда все встало на свои места.