Описание
『Сказки читай дочери в детстве. В любви хороши, отнюдь, не все средства』
Примечания
2x28
Часть 1
03 января 2025, 12:25
***
За её спиной неудержимо шумел международный аэропорт. Все рубежи контроля были уже пройдены. Все волнения остались там — за красной лентой. В подлинности документов ни работники воздушной гавани, ни пограничники не усомнились. Здесь — в бизнес-зале Шереметьево та самая новая и свободная жизнь приобретала для женщины всё более чёткие очертания. Неуловимый призрак счастливого будущего на глазах превращался в светлые перспективы на горизонте взлётной полосы. Главный редактор издания с мировым именем. Выскочка в мире толстых глянцевых журналов — Маргарита Александровна Реброва. У штурвала «Планеты» впервые за два десятка лет встанет женщина. Женщина с богатым внутренним миром, неординарным чувством юмора и воистину «мужскими мозгами». Более ничего мужского у Марго не осталось. Яркая брюнетка, с горящими глазами и цепляющим нравом. Калугин, а скорее мысли о Нём едва ли отпустят Марго слишком быстро. Слишком много боли причинили ей эти самые отношения. Солёных слёз утекло целое море, а спокойно счастливые дни можно было с лёгкостью пересчитать на пальцах одной руки. Таких было мало. Если не сказать честнее — не было почти совсем. Главный мужской недостаток — трусость. Пожалуй это Маргарита теперь знала наверняка. Проверено горьким опытом. Пустые обещания оглушали громким от: «Я сегодня же поговорю с Натальей!» до: «Я не могу Её «Убить!»— Твою мать, Калугин, что Ты можешь в принципе?!
Принципы у Андрея Николаевича весьма странные. Вернее сказать, что работали всегда в одни ворота. Марго слишком хорошо была ознакомлена с правилами футбола. Марго просто устала. Телефон — безмолвный свидетель её бессилия. Хоронил сотню «сброшенных» и просто неотвеченных вызовов абоненту «Андрей Калугин». Невыносимо длинные гудки сменялись очередью коротких залпов — словно выстрелы. Больно. Сердце заходилось как сумасшедшее, пропуская несколько ударов. На глазах выступали жгучие слёзы. Спальня — свидетель исступленных истерик и бессонных ночей. Слёзы застилали глаза солёной плёнкой. Дышать было практически невозможно. По утрам отвратительно противно ныл затылок. Картинка «идеального мужчины» так и осталось на страницах неизданной, но победоносной статьи. Образ благородного рыцаря беспощадно рассыпался о суровые житейские реалии. Все громкие слова так и остались словами. Рядом с нерешительным и неспособным на поступки Калугиным Марго ждали бы лишь вечные карусели из смеха и слёз. Андрей Калугин теперь навсегда останется для Ребровой всего-навсего эпизодом насыщенной жизни. Надо же было с чего-то начинать. Односолодовый коллекционный виски разливался приятным теплом по телу. В бокале медленно таял лёд. Вместе с ним таяли, пожалуй, последние тени сомнений. Как перечёркнутые строчки в Её кожаном блокноте — первые секунды в стенах издательства.Гоша…
Маргоша
Маргарита
Теперь — только Маргарита Александровна Реброва. Сильная. Смелая. Свободная. — Марго, посадку объявили. — Мягкий голос Вадима вытянул женщину из раздумий. — Или Тебе нужно ещё немного времени? — Нет, больше не надо… — Реброва улыбнулась вдруг так лучезарно, что Шепелев немного опешил. — Полетели! Марго уверенно шагнула вперед. К выходу на посадку. Телефон так и остался лежать на барной стойке.