Пятьдесят дней до счастья или смерти

      Днём Чуя уже сидел на работе и собирал окончательную информацию по поводу Сасаки Мичури. Вышло не так уж и много, но этого было достаточно. Самое главное, что совместными усилиями Накахара и Дазай смогли выяснить, где она живёт, именно поэтому сейчас мафиози собирался сходить к боссу, чтобы отчитаться, а потом уже ехать выслеживать новую жертву подвалов.       Чуя стучится в единственный кабинет на последнем этаже и входит после разрешения. Он присаживается на кресло перед массивным столом из вишнёвого дерева и смотрит в фиолетово-красные глаза Мори.       — Что ты смог выяснить, Чуя-кун? — Огай смотрит в ответ, складывая руки в привычном жесте домика.       — На самом деле не много, но мне этого будет достаточно. — Чуя кивнул. — Оружие она скорее всего взяла у своего парня Кусай Узумаки. Живёт у метро Мотомачи-Чукагай, напротив театра Акикутсу.       — Хорошо… ты знаешь, что должен делать? — Мори склонил голову.       — Конечно. Сегодня вечером она уже будет в подвалах. — Чуя встал. — До встречи, босс. — Он развернулся, махнув рукой на прощание.       — Передавай привет Дазаю.       Накахара замер в дверях, не веря своим ушам. Как босс уже мог узнать о них?       — Х-хорошо… — тихо пробормотал Чуя, вылетая из кабинета и чувствуя, как щёки загораются пламенем.

***

      Спустя час Чуя уже взломал замок на крышу дома, который стоял по соседству с тем, где жила Сасаки.       «Осаму, я уже на месте», — отправил сообщение парню Накахара, опускаясь на разгорячённый от солнца бетон крыши на колени.       «Я смотрю за твоим маячком», — ответил Дазай.       Сегодня вместо того, чтобы идти в агентство, Осаму остался дома, чтобы помочь Чуе в поимке Мичури. Он сослался на плохое самочувствие после купания в Катасе.       Именно поэтому он обложился всевозможной техникой: двумя ноутбуками, телефоном, планшетом и радаром с маячком слежения, который дал ему уже Чуя ещё вчера для подстраховки на задании.       Чуя тихо выдохнул, откладывая телефон. Сасаки работает в офисе на полставки, поэтому домой возвращается раньше, чем остальные. По идее в течение получаса она уже должна подходить к подъезду.       Накахара знал, что машины у неё нет, и передвигается она в основном на метро, реже на автобусах.       Он просидел на крыше в районе двадцати минут, и только по истечении этого времени увидел нужную девушку в голубом платье.       «Вижу её, спускаюсь», — написал Чуя.       «Будь осторожен, пожалуйста».       Накахара уже не увидел последнего сообщения, которое с таким трепетом написал Осаму, встал с бетона и направился на выход. Сейчас было очень важно поймать тайминг и открыть дверь подъезда именно тогда, когда к нему будет подходить Мичури.       Чуя намочил тряпочку хлороформом и открыл подъездную дверь, как раз тогда, когда Сасаки протянула к ручке ладонь. Незаметным движением Чуя схватил её руку и заломил за спину, прикладывая к носу влажную ткань.       — Чт… — в следующее мгновение девушка обмякает в сильной хватке Накахары, и он подхватывает её на руки.       — Боже! Девушка, что с вами?! — Он делает взволнованное лицо и несёт девушку в машину. — Я отвезу вас в больницу, — Конечно, она этого уже не услышала, а повезут её совершенно в ином направлении.       Чуя сел за руль, пока Сасаки безжизненно лежала на заднем сидении. Он сорвался с места, а через двадцать минут уже заезжал на нижний этаж здания Мафии.       Накахара достаёт из визитницы пластиковую карту-пропуск и прикладывает её к терминалу, после чего ворота для спуска ниже сразу открываются, и машина заезжает внутрь.       Он останавливается у следующей железной двери: дальше только пешком. Чуя аккуратно достаёт девушку с заднего сидения и, после пропуска по сетчатке глаза, несёт её в подвалы.

***

       «Я в мафии, через полчаса освобожусь,. — отписывается Дазаю Чуя, поднимаясь к боссу на лифте.       «Хорошо. Я встречу тебя)», — тут же отвечает Осаму и выключает телефон.       Так сильно он не устаёт даже на работе. Дазай не делал ничего особенного, но был взвинчен и взволнован за любимого человека, желая, чтобы у него всё получилось сегодня.       — Заходи, — слышится из кабинета после стука Чуи в дверь, и он проходит, тихо прикрывая её за собой.       Накахара снимает шляпу склоняет голову перед боссом, потом поднимая взгляд.       — Сасаки в тринадцатой камере, — Чуя кивнул.       Тринадцатая камера — самая первая камера смертников. Всего их десять, и именно после них заключённые никогда не выходят живыми. Эти камеры изолированы от других, в них хорошая шумоизоляция, ведь именно тут проходят самые жестокие пытки, а убивают самыми изощрёнными способами.       — Молодец, Чуя-кун, — Огай прищурил глаза. — Я в тебе не сомневался.       — Я ценю ваше доверие, Мори-сан, — Накахара расслабленно растекается по креслу. — Что-то ещё?       — Да. Ты выглядишь… хорошо. У тебя налаживается жизнь? — босс усмехается, глядя Чуе прямо в глаза.       — Очень на это надеюсь, — Накахара улыбнулся, а телефон звякнул, оповещая, что Дазай прислал новое сообщение. — И моя налаживающаяся жизнь уже ждёт меня внизу. Так что я пойду.       — Конечно. Не буду тебя задерживать, ты хорошо потрудился.       — Спасибо, — Чуя встал с кресла и быстро удалился из кабинета, хлопнув за собой дверью.       В лифте Накахара нетерпеливо топал ногой, отписывая Дазаю ответ.       «Уже бегу! Скоро буду. Ты у главного выхода?».       «Да. Жду тебяяя:))».       Чуя выбежал из здания, теперь оглядываясь по сторонам в поисках любимой перебинтованной шпалы. Он замечает машущего и мягко улыбающегося ему Дазая и срывается с места к нему, падая в объятия.       — Я скучал по тебе, Чу, — Осаму нежно целует рыжую макушку и тоже обнимает.       — Кхм… — как только Чуя понимает, что сделал, он осторожно выпутывается из объятий и неловко чешет руку, опуская взгляд в пол. — Я тоже скучал.       Дазай тихо усмехается и вздыхает, качая головой. С одной стороны он понимает, что Чуя уже далёк от нежностей, но с другой… разве он не помнит, как было раньше?       — Прости, мне нужно привыкнуть… — вот и ответ на вопрос Дазая, почему. Вместо объятий Чуя берёт Осаму за руку. — Пешком?       — Да, давай. — Осаму кивает и тянет Чую вперёд. — Не хочешь ко мне сегодня?       — Я привык спать на своей кровати, не люблю ковры, — фыркнул Чуя, прижимаясь плечом к Дазаю.       — Я могу уступить тебе свою кровать, — Осаму пожал плечами.       — А сам на полу? — Накахара усмехнулся: он, конечно, не знал, как обстоят дела с общежитием агентства, но совершенно не был уверен в том, что там есть хотя бы что-то похожее на второе спальное место.       — Ну да, — Осаму вполне серьёзно кивнул.       — Дазай, я очень ценю твою заботу, но нет. Тебе же неудобно будет.       — Ладно… — Детектив вздохнул. Ему хотелось проводить больше времени с Чуей, заботиться о нём и волноваться, делить с ним, как говорится, горе и радости.       — Ты придёшь с Сасаки попрощаться?       — Нет, — Категорично ответил Осаму, помотав головой. — Я не хочу её видеть никогда.       — Больше не увидишь. Она в тринадцатой камере, — тихо проговорил Накахара.       — Она заслужила, — хмыкнул Дазай. — Таким людям место только в камерах смерти.       — Всё настолько плохо?       — Чу, она следила за мной и отправляла письма с угрозами целый год! Я хочу её смерти больше, чем своей! — Осаму звонко рассмеялся.       — Дурак… — Чуя ткнул его локтём под рёбра. — Не надо говорить о своей смерти.       — Почему? Ты же знаешь, что у меня не получается сдохнуть… что? Чуя резко остановил Дазая и крепко его обнял, прижимаясь щекой к его груди. В аллее сакур, ведущей к дому Чуи, было тихо и безлюдно, вечерело. В воздухе всё ещё витал запах розовых цветов, а от асфальта вверх поднимался дневной жар.       — Не умирай пожалуйста… — тихо шептал Накахара, прижимая Осаму к себе только сильнее. — Не бросай меня…       — Ты чего?… — Дазай неловко обнял Чую, абсолютно не ожидая такой реакции на, казалось бы, обычную для него шутку.       — Просто не умирай, ладно? — Чуя поднял глаза на Осаму, и как же он сейчас был рад, что не плакал.       — Ладно, — Осаму поцеловал Чую в нос. — Только ради тебя.       — Спасибо, Осаму, — Накахара отстранился, шмыгнув носом. — Пойдём, — он снова взял его за руку, и они пошли дальше по дорожке.

***

Добрый вечер, дневник! Сегодня был очень тяжёлый день. Самое главное — это то, что я наконец закончил дело Сасаки Мичури, следы зачищать будет Хироцу: я лишь исполнитель. На самом деле, это было не так сложно, как я думал. Ну конечно, перед эффектом неожиданности никто не устоит. Я просто поймал её у подъезда. Тогда почему день был тяжёлый, если всё оказалось не так сложно? Я вымотался эмоционально. Не знаю, мы с Дазаем начали встречаться, но легче пока не становится. Я думал, что все проблемы шли от моей безответной любви: оказывается, нет. Может это какая-то накопленная усталость? Или просто у нас всё ещё не такие отношения, как были раньше? На самом деле, другие отношения у нас из-за меня. Понятия не имею, что происходит… не подумай, мне очень комфортно с Осаму! Просто… как-то непривычно, что ли? Я вроде и хочу поцеловать его, а вроде пока рано…       Вот знаешь, когда мы встречались раньше, то наши отношения были похоже на пламя, на огонь, сжигающий тебя самого, твоего партнёра и вообще всё вокруг. Страсть кружила голову. Конечно, мы доверяли друг другу, но наша любовь была очень далека от агапе. В юношестве это удобно и классно. Ты ощущаешь себя нужным, мне кажется, именно в таких отношениях. Но сейчас… сейчас всё по-другому. Я же уже говорил, и повторюсь ещё раз. Я хочу семейную любовь.       Отчасти я, наверно, боюсь наших отношений. И даже не потому что ими могут манипулировать враги. Причина в том, что я быстро и сильно привязываюсь к людям. И мне очень страшно, что, наконец получив ту теплоту любви, которой мне так не хватало, меня бросят. Снова.       Просто я даже не знаю, как нужно работать над отношениями. У нас же всё правда было хорошо, но в какой-то момент это «хорошо» слишком резко закончилось.       Ну вот и мне снова грустно. Сам придумал, сам рассказал, сам расстроился. Какой я, однако, самостоятельный.       Ладно, пойду я спать. Завтра будет не менее тяжёлый день, ибо пытки и убийство Сасаки ляжет именно на мои плечи.       Спокойной ночи, дневник.       Накахара лёг под тёплое одеяло в полном одиночестве в тихой квартире. Он уже давно заметил, что это обволакивающее, густое безмолвие сильно давит, поэтому он взял свои беспроводные наушники, вставил их в уши и включил на фон какие-то успокаивающие звуки пения птиц.       «Осаму, ты здесь?»       «Да. Что-то случилось?» — тут же ответил Дазай.       «Мне одиноко…» — Чуя тихо вздохнул, переворачиваясь на другой бок.       «Хочешь, я позвоню тебе?»       «Хочу».       В следующее мгновение собеседник вышел из сети, а через пару секунд птички затихли в наушниках, телефон завибрировал.       — Привет, — Чуя сонно улыбнулся.       — Привет. Поговорим?       — Нет, расскажи мне что-нибудь, чтобы я уснул. — Чуя неловко почесал щёку, только потом понимая, что прозвучали слова достаточно нагло.       — Пхх… хорошо, — Дазай лежал на своём футоне под тонким пледом. — Я расскажу свою любимую сказку «Барсук и волшебный веер».       — Ой! Мне тоже нравилась эта сказка. Как же давно я её не… — Чуя сладко зевнул, — слышал…       — Ложись удобнее. И я начинаю. В давние времена жили в Японии демоны с длинными носами. И называли их тэнгу…       Чуя довольно быстро уснул под тихий, глубокий голос Дазая, мерно посапывая.       — Люблю тебя, Чу. — Прогрворил Осаму, уверенный, что парень не услышит, и положил трубку.