Янтарная книга. Том 2

      Когда Дафси подошёл к подъезду, возле него как раз остановился чёрный знакомый кабриолет. По пути до дома он успел зайти в тот самый магазинчик на соседней улице, купил что-то на его взгляд вкусное и то, что Айкса точно ещё не пробовала. На кассе лежали презервативы, на что юноша только возмущённо фыркнул. Селене лишь бы сказать пошлость или гадость.       Принцесса дёрнула ручку двери, но та не поддалась. Нахмурилась и дёрнула ещё раз — снова тот же результат. В панике девушка стала тянуть за неё со всей силы, Селена скривила лицо и щёлкнула по кнопке, дверь открылась, Её Высочество выпала на дорогу. Дафси поспешил на помощь. — Это такой огромный город, и всё так быстро, — Айкса схватилась за протянутую руку и встала, на секунду зажмуриваясь, чтобы хоть чуть-чуть прийти в себя. — И громко. И пахнет пылью и чем-то ещё мерзким. — Бензином, да, — юноша кивнул, отряхивая чужую блузку. — Добро пожаловать. — И тебе тут нравится? — принцесса подняла голову вверх и оглядела сначала пятиэтажный дом напротив, куда им предстояло скоро зайти, а потом десятиэтажный за ним, мелькавший несколькими верхними этажами. — Всё такое высокое, на голову не падает? — Разве что отдельными кирпичами, но это редко. Пойдём, — молодой человек махнул рукой, зовя девушку за собой. — Ты ешь пиццу или суши? — Что это? — Айкса подняла брови вверх, двигаясь к подъезду. Селена тем временем поехала парковать машину на стоянку, которая была закрыта шлагбаумом, но богиня щёлкнула пальцами, и он открылся. Были шансы, что кому-то из людей, которые за эту стоянку платили, места сегодня не достанется. — Пирог с колбасой и сыром или рис с рыбой? Выбери, — Дафси хмыкнул, прикладывая ключ к домофону. — Пирог, — немного подумав, ответила Её Высочество, заглядывая в старый сырой подъезд. — Этот дом заброшен? — Вот спасибо, — парень возмущённо звякнул ключами, убирая их в карман джинс. — Тут, вообще-то, люди живут. Согласен, ремонт не помешает, но не так всё и плохо, бывает намного хуже. — Да куда уж хуже, — шепнула себе под нос девушка, за что была одарена презрительным взглядом. — И тут живёт твоя мама? — Представь себе, — молодой человек заглянул в почтовый ящик с нужным номером квартиры, слегка надавил на закрытую дверцу и просунул руку в щель. Всегда так делал, потому что ключ был потерян, кажется, на второй же день после его получения. Нащупав какую-то бумагу, очень осторожно рука двинулась назад. Газета и счёт за электричество, прекрасно. — Ты что-то украл? — с лёгким испугом в голосе поинтересовалась Айкса. — Нет, это нас обокрали на… — юноша открыл счёт. — Тысяча сто пятнадцать рублей. — Это много? — принцесса наклонилась над бумажкой, в которой ничего не понимала. Справедливости ради, Дафси тоже понимал не всё. — Хотелось бы меньше, — печально выдохнул парень и двинулся по лестнице наверх, Её Высочество следом. Когда они поднялись на нужный этаж, снизу опять открылся подъезд. Должно быть, Селена подошла. Юноша открыл дверь в квартиру. — Мам, это я.       В коридор из спальни тут же выглянула Людмила Викторовна. Впрочем, выражение лица у неё было настороженное. — А если бы тут Валя была и это услышала? — тут же спросила женщина, недовольно глядя на сына. — Мам, я только что с ней разъехался, это невозможно, — парень прошёл внутрь и стал разуваться. Айкса повторила это действие, хотя по дворцу все всегда ходили в обуви даже в спальнях. — А если бы я говорила с ней по телефону? — Ма-а-а-а-ам, — уже раздражённо протянул молодой человек. — Хорош, а? Вот, смотри, у нас гости вообще-то, — он указал на Айксу за его спиной, принцесса учтиво кивнула и тихонечко протянула «здравствуйте». — Здрасьте, — понеслось ей в ответ, и Людмила Викторовна снова нырнула в спальню, откуда послышалось попискивание шиншиллы. — В прошлый раз она выглядела… немного моложе, — попытавшись подобрать необидные слова, Её Высочество взглядом проследила путь ушедшей в комнату женщины. — А ты поживи тут месяцок, такой же станешь, — Селена, тяжело дыша, поднялась по последней ступеньке и растолкала молодёжь в стороны, чтобы скорее добраться до кухни и сесть. — Тоже в шестьдесят помрёшь. — Да кого ты слушаешь?! — Дафси, приметив испуганное выражение лица подруги, закатил глаза и громко хлопнул входной дверью в квартиру. — Пошли, расскажешь, почему я тебе так понадобился, что ты аж до сюда добралась.       В комнате Айкса села на диван и очень внимательно огляделась. Вздрогнула, когда молодой человек включил настольную лампу и сел на стул на колёсиках. По коридору побежала выпущенная на вечернюю прогулку шиншилла, заглянула в дверной проём, попыталась погрызть наличники, но быстро передумала и ускакала на кухню. — Какая крыса жирная, домашняя? — принцесса усмехнулась и откинулась на спинку дивана, привыкая к интерьеру. — Это не крыса, крыс я уже сегодня видел, — Дафси не особо следил за тем, что ему говорили, он выбирал пиццу в телефоне. — Ешь ананасы? — Я пробовала когда-то, нам привозили из Мексики подарки. Кислый, — Её Высочество пожала плечами. — Ладно, значит тебе с ветчиной, — юноша закинул в корзину гавайскую для себя, с ветчиной для Айксы и пепперони для мамы с Селеной, нажал оформить и отложил гаджет в сторону. — Ну? И что же тебя привело? — Я случайно, — честно призналась девушка, парень поднял брови, кидая в подругу пачкой чипсов, которую купил. — Нет, правда, я ездила к Селене, чтобы узнать, как умер мой отец… ну, родной, и где сейчас его душа. Мы разболтались, и она предложила отвезти меня к тебе, я согласилась, всё равно в замке находиться смерти подобно. — И что же там с душой? — молодой человек открыл упаковку печенья из того же магазина и надкусил одно. Вкусно. — Ну… там их три, — принцесса тяжело вздохнула, пробуя чипсы и морщась после первой же картофелины. — Мамы, дяди и отца. С первыми двумя я поговорила. Мамина будет в замке, пока закрыты подвалы, а дяди — пока висит портрет в кабинете. А душа отца в оружии, которым его убили. А оно у Селены, как она мне сказала. Как-то так. — Игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце… неважно, — Дафси усмехнулся собственным словам, но его не поняли. — А что там с бесстатусными по итогу? — Ну мы их обеспечили оружием, они закрылись и сидят. Но пока, вроде бы, к ним больше никто не ломится, по крайней мере во дворце про это ничего не слышно. А ты меня там бросил, я еле выбралась, — Айкса скрестила руки на груди, с лёгкой обидой глядя на друга. — Оправдания? — Я в этом не виноват! — юноша закусил губу и фыркнул. — Эти сраные заговоры, опять всё вокруг меня и про меня, сколько можно?! — Угу, — Её Высочество притворно заинтересованно закивала. — Кошмар. — Тебе тоже меня не жалко, да? — парень надулся, исподлобья смотря в чужие прищуренные глаза. — Ага, — девушка стала кивать активнее. — Ты сам виноват. — Я?! Мать, ты ёбу дала, в каком месте? — молодой человек аж со стула вскочил, заламывая пальцы. Обвинений ему тут только не хватало. — Я не слышала, что ты там орал на весь янтарь, но, по рассказам очевидцев из Дворца Переговоров, лучше бы ты просто матом стоял крыл, чем то, что ты сказал. Они говорят, там даже кто-то из их ребят расплакался, так обидно это звучало. Савен им помогал все те дни, что мы были в Иксиндире, почти все дела с беженцами за них решил, они на него уже почти молиться начали, а тут пришёл ты, наорал на него самые страшные вещи и убежал. Цитирую: «как он не пошёл после этого на реку топиться — для нас самая большая загадка». — То есть как он сидит на заднице ровно и из окна смотрит, как меня унижают и пытают, это он хороший, а как я ему высказал всё, что думаю, так я плохой сразу? У меня накипело, и я всё ещё считаю, что я сказал всё правильно! — от злости Дафси сжал пачку печенья в руках, оно крошками посыпалось на пол. — Да вы оба молодцы, но я сейчас хочу обсудить тебя, — Айкса закинула ногу на ногу, начиная слегка покачивать коленом. — Да, Савен неправ, что не объяснил тебе всё сразу, но ты за это накидал на него намного больше, чем он за это заслужил. Он с тех пор ходит, как будто у него вся семья умерла. Тем более, насколько я знаю, ты сегодня с ним виделся… — К сожалению… — Помолчи. Ты виделся с ним и своими глазами видел, как он себя чувствует. Ты же небось ему ещё колкостей отвесил. Ладно, ты уже что-то тогда сказал, пока опустим, но зачем ты делаешь ещё больнее сейчас? — Почему мы все забываем о том, что мне было плохо почти три года? Как ему неделю поныть, всё, надо всем его жалеть, а как меня во все стороны рвать, так опустим и забудем, — Дафси зашипел сквозь зубы от обиды, которая снова проснулась внутри ядовитой змеёй. — Ему плохо сейчас из-за тебя, а твоё «плохо» закончилось, и ты не можешь на него повлиять в прошлом, а на настоящее можешь. Я не прошу тебя в ноги ему падать и прощать все грехи. Перестань делать хуже. Всё, — Её Высочество тяжело вздохнула, устремляя взгляд в зашторенное окно, за которым виднелись очертания соседних многоэтажек. — И не общайтесь дальше. — Мне тоже делали больно раз за разом, пускай теперь он это почувствует, — не оставляя своей позиции, продолжал гнуть своё юноша, уже пальцем стуча по столу после каждой паузы в речи. — А разве он так с тобой поступал? Он просил тебя мучить и лично контролировал? Разве он делал тебе плохо? — Айкса вздрогнула и снова потянулась за чипсами, снова поморщилась, но съела. — Он делал мне плохо своим отсутствием! — Дафси взревел и считал, что этим он поставил точку в их препирательствах. Что ж, девушка считала иначе, эта фраза заставила её поперхнуться и во все глаза уставиться на друга, всем своим видом показывая «вот именно!». — Тогда почему, если он сделал тебе плохо своим отсутствием, и это не мои слова, — она победно усмехнулась, — сейчас ты его прогоняешь? Чтобы вам обоим было ещё хуже?       Молодой человек замер, открыв рот, чтобы что-то возразить, но в голове оказалось совершенно пусто. Последние его слова разогнали все мысли и предположения. Они все спустились в район груди и больно что-то там защемили на пару секунд. В глазах прочиталось «Game over», щёки начали заливаться краской. Айкса зевнула, ожидая ответа.       В домофон позвонили. Пицца-спасительница. Дафси пулей вылетел из комнаты, чтобы открыть курьеру. Шиншилла тоже побежала встречать новых гостей, парень чуть на неё не наступил. Селена, как только заказ был оплачен, выплыла в коридор и сначала силой отобрала все три коробки, но потом сжалилась и вернула одну. — Отдайте с ананасами! — возмутился и так раздосадованный юноша. — Фу-у-у-у, — протянула богиня, отстёгивая ещё одну коробку. — Кошмар какой, если бы я знала, что ты такое ешь, ты бы в двадцать так и помер. — И вам приятного аппетита, — огрызнулся несчастный и вернулся обратно в комнату, на всякий случай закрывая за собой дверь.       Айксу формат пиццы позабавил, но она оценила, сказала, что попросит во дворце поваров приготовить что-нибудь подобное. — Мне письмо вчера пришло, от этого Хранителя из бесстатусных, — начала девушка, доставая откуда-то запечатанный конверт. — Но я ещё не читала. — Так они же закрылись, — Дафси был готов переключиться на любую тему, поэтому искренне удивился. — Так оно и доехало до меня окольными путями через Савена. В общем, сейчас почитаем.       Её Высочество вскрыла конверт и достала желтоватый лист, исписанный с двух сторон мелким почерком. После первого же предложения она мило улыбнулась, как у неё получалось очень редко. — Ну и что там женихи пишут? — съязвил парень, садясь рядом на диван с куском пиццы. — Ещё одно такое замечание, и мы переключимся на твоего жениха, бывшего или будущего на выбор.       Справедливо. Дафси замолчал. — …Пишут, что ты очень громкий и перепугал половину дворца, — Айкса хмыкнула и в ответ на возмущённый недоверчивый взгляд зачитала строчку. — «…Ваш друг, который очень громко кричит и пугает наших жителей, надеюсь, тоже в добром здравии». Понял? Это явно про тебя…       В письме Айксе желали всего наилучшего и рассыпались в похвалах и комплиментах, у парня в конце начало от сладости слов сводить челюсть, но подруге нравилось. После прочтения она аккуратно сложила листок обратно и убрала. Со временем пицца кончилась, а настольные игры оказались неудачным решением, потому что Дафси, даже если не хотел и тыкал случайно, всё равно выигрывал, на пятую игру принцессу это окончательно достало, лавочку свернули. Тогда молодой человек включил телевизор, но Её Высочество он не впечатлил, а Селена пока явно не собиралась обратно, болтая с сестрой на кухне обо всём подряд. Даже за закрытой дверью было слышно, что как минимум три раза они обсуждали, что же им делать с «неугомонными детьми». — Пойдём я тебе метро покажу, — внезапно сказал парень, переключив очередной канал с новостями. — Это поезда под землёй. — Что такое «поезда»? — девушка подняла голову и убрала руку со спины шиншиллы, прорвавшейся в комнату. Грызун уже об этом пожалел, когда после первого же поглаживания с него чуть не сняли скальп. — А, ну да, конечно, откатываемся ещё дальше, — юноша вздохнул. — Очень длинные и очень быстрые кареты едут по туннелям под землёй, иногда над землёй, но это редко, через весь город, чтобы привезти тебя туда, куда ты захочешь. — Звучит пугающе, — Айкса поджала губы, пребывая в раздумьях. — Ну если так объяснять, то да, но на самом деле нет. Пошли, даже если тебе не понравится, хоть узнаешь, что это такое. Это целое произведение искусства, особенно некоторые станции. — Может, в другой раз, — принцесса откинула голову назад и прикрыла глаза. — Сегодня уже нет, домой ещё ехать на этой машине, а я уже устала. — И что тогда делать? — Дафси тоже откинулся на спинку и слегка потянул шиншиллу за хвост, но той это было уже не страшно. — Говорить, — Её Высочество отпустила животное, но оно не убежало, а легло на чужих коленях, обматываясь хвостом. — Мы с тобой и так говорим. — Я не про нас, — Айкса снова глянула на друга и на секунду задержала дыхание, он тоже. — Слово порой весит больше короны. Ты прекрасно об этом знаешь, иначе бы ты его ударил кулаком, а не языком. Так попробуй наоборот. Может, ваши слова смогут залечить вас обоих? Для этого же не обязательно потом жениться, целоваться или даже друг друга за руки держать. Савен… да, потерпи ещё немного это имя, я сейчас не о нём буду говорить. Он когда-то, когда мне была очень интересна тема внешнемирцев, подарил мне несколько книг отсюда. «Евгений Онегин», «Горе от ума», «Облако в штанах», но этого я не поняла вовсе, и сборник стихов, он назывался «Серебряный век». И я много что оттуда выучила, и там было… как же… «Солнце останавливали словом. Словом разрушали города». Люди моей страны разрушили Иксиндир и многие другие янтари и города словами «В атаку». А богиню солнца помнят, но так мало говорят о ней, будто её уже и нет. И если бы слова не стоили так много, всё. Всё на свете было бы иначе. На самом деле я всегда этому так удивляюсь, мы так много смысла отдали в случайные звуки, но в этом, наверное, наша суть. Наделять что-то смыслом. Надели нужным смыслом свои слова в следующий раз, хорошо?       Дверь в комнату распахнулась. Селена стояла на пороге, выглядела она вяло. — Так, дивчина, поднимайся, пока Мила меня не споила, а то я за руль не сяду. Давай-давай, пошли. — Вы же говорили, что ещё пару часов точно никуда не поедете? — Дафси зевнул, даже не глядя на богиню. — У неё пицца закончилась, — звонко послышалось с кухни. — Ей без еды тут уже неинтересно. — Эти стены давят на меня, эта крохотная квартира в, по ощущениям, аварийном доме, мне тут плохо, пицца хоть как-то спасала это место, — Селена злобно зыркнула в сторону сестры и пошла в коридор. Айкса оставила спящую шиншиллу юноше и тоже отправилась следом. — Спасибо за то, что пустили в гости. Тут намного лучше и приятнее, чем в замке, — девушка кивнула, улыбнулась уголками губ и прикрыла за собой дверь в комнату. — Я в следующий раз покажу тебе его детские фото. — Мам!

***

      Дафси открыл глаза и подскочил на месте, ударяясь головой о подлокотник дивана. Из глаз брызнули слёзы, которые и так там скопились из-за очередного кошмара. Ему уже в который раз снился пожар, из которого он не мог выбраться, а тут прямо перед лицом после пробуждения заплясало пламя. Людмила Викторовна взвизгнула, отставила на тумбочку торт с зажжёнными свечами и сочувственно дотронулась до чужой макушки, где всё теперь пульсировало и ныло. — С днём рождения, — уже не слишком радостно протянула она. Цифры «2» и «3» плавились и стекали воском на крем под ними. — М-м-м, — юноша простонал, потирая ушибленное место. — Спасибо.       Это было воскресенье, предыдущие дни ничем особенным не отличились, так что парень даже забыл о том, что уже так скоро он станет ещё на год старше. В предыдущие три года он ничего не праздновал, и этот… торт со свечами теперь казался таким странным, хотя раньше всегда был лишь обязательной традицией. Он быстро дунул на пламя, оно поколебалось и потухло, мама быстро похлопала в ладоши и подняла с пола небольшую упакованную в красивую бумагу коробку. Ах вот за чем она уходила вчера вечером. — Отнесу торт на кухню, умывайся и приходи есть. Ну и подарок посмотри, — Людмила Викторовна вышла из комнаты, Дафси сел на диване и стал разрывать бумагу, кидая её на пол.       Юноша истерически хихикнул, когда прочитал на упаковке «нормализует сон». Вот спасибо. Генератор белого шума, чего только ни придумают. — Это что за штука такая? — молодой человек заглянул на кухню, где мама уже резала торт на кусочки. — Это я в интернете нашла, говорят, помогает. Там можно шум дождя включить, треск костра… — Угу, только треска костра мне не хватает для полного погружения, — парня передёрнуло, он поставил коробку на кухонный стол и ушёл умываться. — Ну там много разных, — Людмила Викторовна тяжело вздохнула. — Что-то же должно помочь. — Пуля в голову, — глухо послышалось из ванной. Потом ему за это прилетело по причинному месту полотенцем.       Когда Дафси уже сидел и уплетал свой любимый торт из детства, его телефон внезапно завибрировал. На экране высветилось «Виври». Ну, посмотрим. — С днём рождения, чепушила… ай! Мы поздравляем тебя с днём рождения, желаем счастья, здоровья, детей послушных, мужа работящего, клиентов состоятельных… ай! Да хватит! Ладно-ладно, последнее. Рот пошире, жопу поуже… да блять!       После столь праздной речи Виври от телефона отстранили, послышался приглушённый собачий лай, а потом голос Тех-чи. — Прости пожалуйста, я просто не знал, как ещё с тобой связаться. С днём рождения. — Спасибо, — юноша хихикал в тарелку, давясь утренним чаем. — Мы подарки тебе прошлогодние подарим, ты-то нам ничего не дарил, — Виври явно ещё не закончил давать свои комментарии, пускай теперь намного тише. — И вообще мы не приедем. То, что ты сбежал, так это исключительно твои проблемы. Наверное, в Москве действительно платят больше, но я бы на твоём месте такого любовника бросать не стал. — Я сейчас его заткну, секунду.       Судя по звуку, телефон положили куда-то на стол, потом хлопнула дверь, пара невнятных возмущённых звуков, и всё стихло. Тех-чи вернулся секунд через тридцать и снова приложил трубку к уху, как его уже научили. — Вот. Всего тебе наилучшего, правда. Надеюсь, у тебя там всё хорошо. — Просто замечательно. Как там твои экзамены? — Дафси отложил вилку и подпёр голову рукой. Помнится, в прошлый раз, когда они виделись, Тех-чи выпускался из педагогического университета. — Я всё сдал. Не так хорошо, как хотелось, но тоже неплохо. Теперь надо с работой разбираться. Вив говорит сидеть дома, но это слишком скучно. — Вообще не скучно, просто замечательно, — Дафси слегка лукавил, ему уже тоже становилось скучно, но пока ещё терпимо. — Особенно, когда ещё и мама рядом. — Нет, — Тех-чи резко выдохнул. — Только не мама. Я лучше сам. — Понял, — юноша подлил себе кипятка в кружку. — Тогда просто. — Я подумаю. А подарок у нас правда есть, и он правда ещё с прошлого года лежит, мы как-нибудь отдадим, честно. — Тебе я верю, Виври не очень, — парень прыснул и услышал, как на том конце тоже тихо засмеялись и положили трубку.       Ну вот и поздравления посыпались, как будто снова в школе, где все в личку пишут «с др крч», а в начальной школе ещё бабушка с дедушкой звонили из деревни. Как приятно.       Осилив целых три куска торта, молодой человек вернулся в комнату, распаковал подарок и осмотрел его со всех сторон. Чем ему для сна поможет шум дождя, он пока не знал, но попробовать стоило. Да и в конце концов, это же мама о нём заботится, грех просто в ящик откладывать.       Ближе к часу дня, когда все режимы и звуки были уже проверены, снова звякнул телефон. Селена. А вот это уже страшнее. — С тебя пять тыщ, — тут же протяжно и устало послышалось из динамика. — С какого это перепугу, извините? — лицо Дафси вытянулось, он отложил генератор в сторону и фыркнул. — Извиняю. За то, что я соизволила до тебя дозвониться. Второй раз за неделю, а это межмировой роуминг. Так вот, сначала я. У меня только одна просьба, скорее даже мольба. Оно же пожелание. Жопу пошире, рот поуже, можешь вообще его не открывать. — Слушайте, ваш сын сказал мне сегодня то же самое, но ровно наоборот! — от возмущения юноша вскочил с дивана и стал бесцельно быстро ходить по комнате. — Ну ты как-нибудь разберись там, что тебе ближе. А теперь я умолкаю, потому что ты, что б тебя, находишь себе таких же конченых друзей, которые, когда не могут до тебя добраться, почему-то добираются до меня. Я уеду из этого дома, чтобы меня никто и никогда… — Я знаю, где ваша квартира, — вдруг послышалось где-то за Селеной девичьим голосом. — Блять! — богиня звонко и отчаянно выругалась и передала телефон Фарали, потому что ей голос и принадлежал. — Ты опять исчез, — сказала девушка и тяжело вздохнула. — Мы думали ты здесь, а ты теперь вообще во внешнем мире. Но в любом случае с днём рождения. — А зачем я везла подарки?! — Инри закричала прямо в динамик, Дафси отшатнулся. Да что ж за мода там орать в трубку? — Я до тебя доберусь, я тебе это обещаю! Я не могу их подарить второй год! — И вам привет, как дела? — молодой человек сел на стул и покрутился на нём. — Мама сказала, чтобы ты передал от неё своей маме… сейчас, я записала. — Подожди, я её позову… — Нет, не надо! Мне стыдно лично это читать, как-нибудь потом прилично перефразируешь. Кхм… — Инри прокашлялась и зачитала. — «Держи свою сестру на привязи, она кусается и, кажется, бешенная. А сына своего к моей дочери не подпускай, если ты не хочешь моей смерти. Хотя ты, наверное, хочешь, поэтому просто кастрируй его ради всего святого, что в тебе ещё осталось». Ну… это она просто ещё не знает, как мы познакомились. — И я надеюсь, что не узнает! — с лёгким ужасом в голосе крикнул в ответ парень. Он уже представил это взбешённое лицо, зонт в руках и вопль на весь город: «Ты переспал с моей дочерью?!». Да не приведи господь. — Я тоже. Ну а так ты постарайся не сдохнуть ещё раз, что ещё можно тебе пожелать? Перестать врать своим друзьям о своём происхождении и… — А-а-а-а-а, хорош, ты думаешь, я специально что ли? — Да, — сказали обе девушки одновременно. — Но вообще мы рассчитываем на то, что мы всё-таки увидимся в ближайшее время, — Фарали на фоне что-то уронила, Дафси скривился от резкого звука. — Надо только понять, где. — Везде, где здесь, для него смертельно опасно, а где не здесь, так там мы откинемся на первом повороте, — Инри заворчала, явно меняя выражение лица на своё стандартное усталое от всех людей и жизни. — Может, можно у госпожи Агаты дома, — булочница задумалась. — О чём я и говорю, смертельно опасно. Ладно, мы разберёмся с этим чуть позже. Неужели мы правда сюда приехали, просто чтобы послушать твой противный голос?.. — Эй! Я попрошу!       Но звонок уже сбросился. Да, всё-таки в школе поздравления были приятнее, но тут зато точно искренне. Юноша отложил телефон на стол и решил вернуться к торту. Прошлая порция уже провалилась в желудке, можно идти за следующей. Решив не церемониться, молодой человек достал из холодильника оставшуюся половину и сразу понёс её с собой в комнату, пока Людмила Викторовна в своей спальне и не видит этого безобразия. Там стул удобнее, да и зачем резать, всё равно всё ему достанется, мама такой не любит.       В замочной скважине завертелся ключ, Дафси замер в коридоре с тарелкой в руках. Дверь распахнулась, сквозь открывшийся проход в квартиру кубарем вкатились орущие дети. Валя не смогла поставить их на ноги, Аня с Юрой тут же дали дёру, чуть не сбив парня с ног. — Привет, — женщина тяжело выдохнула, ставя на пол рюкзак с детскими вещами. — А мама дома? — В спальне, — свободной рукой юноша ткнул в сторону закрытой двери в чужую комнату. — Понятно… Сав, занеси, пожалуйста, — Валя махнула рукой, в дверном проёме показался Савен, Дафси поджал губы. Он поставил какую-то большую коробку и отряхнул руки. — Ты можешь, пожалуйста, к маме в комнату это отнести? Это для монстров подарок на июль, на день рождения, мне надо где-то его спрятать, а то у нас в квартире точно найдут. — Да, конечно… — парень потянулся к коробке, но потом понял, что одна рука занята. — Будешь торт? — М? Нет-нет, мы сейчас поедем уже, — женщина отмахнулась, тогда Савен сам перехватил коробку, стягивая ботинки. — Да ну куда ты? — С днём рождения, — негромко произнёс он, обращаясь к Дафси, затем ногой постучал в комнату, локтём поддел дверную ручку и вошёл в спальню Людмилы Викторовны. Та, наконец, вышла в коридор с тряпкой в руках. — Ой, у тебя день рождения, да? — Валя дёрнулась, глаза на секунду распахнулись шире. — Прости, я… да, ты же говорил, а я забыла. — Торт? — молодой человек снова протянул тарелку сестре, та осторожно взяла и оглядела кремовые завитки. — О, это вкусный, я такой люблю, — женщина улыбнулась и стянула туфли, проходя в сторону кухни. — Я тоже, — Дафси кивнул. — Это самый мерзкий торт из всех, которые существуют на свете, — Людмила Викторовна двинулась в сторону ванной, чтобы оставить тряпку там. — Жирный и приторный. — Нам больше достанется, — юноша хмыкнул и придержал для сестры дверь на кухню. — Вот именно, — поддакнула та и хихикнула.       Юные гладиаторы, только-только закончившие свой бой, услышали слово «торт» и тоже примчались. В итоге остался один печальный кусочек, хотя Дафси явно планировал сам съесть больше. — Сав, поешь тоже, мы до вечера туда, там негде, — Валя, убирая за собой вилку и нож, обернулась на Савена, который так и остался в коридоре, печально и меланхолично заглядывая на кухню. — Тут остался последний как раз.       Дафси разглядывал шоколадку сверху на креме и очень хотел её съесть, но что-то внутри не позволяло протянуть вилку и доесть этот кусок. Втянув воздух сквозь зубы, парень отложил столовый прибор, взял чистый, схватил тарелку и сунул её Савену в руки. На, ешь. Не дожидаясь ответа или какого-либо комментария, он ушёл в свою комнату и закрыл дверь туда. Надели нужным смыслом свои слова в следующий раз, хорошо?       Ну, почти. Ну и что, что он не сказал ни слова? Да и неважно. То, что он вообще ничего не сказал, хотя мог бы наболтать гадостей, уже достижение. Ещё и торт любимый отдал! Совесть-то тоже надо иметь, не всё сразу, что-то вообще никогда.       Юноша понял, что Савен и Валя уехали, когда дети закатились к нему в покои, снося на своём пути всё. Это будет длинный день, наполненный мультиками, настольными играми и детскими несвязными рассказами.       Уже начинало вечереть, когда дверь в квартиру снова открылась. Замученный и умаянный Дафси выполз встречать свою спасительницу и отдать ей её чертей. Черти домой, естественно, не хотели. Пока их мать как-то пыталась домашний ад скоординировать, молодой человек глянул за проём, ведущий в подъезд. Там стоял, загораживая собой свет единственной лампочки, Савен. Выглядел он также, как и за несколько часов до этого, разве что явно устал, но всё же что-то в его взгляде поменялось. Покрасневшие глаза, туманная пелена. Что же там такого случилось? — Спасибо, пока-пока, — Валя хлопнула дверью, Дафси остался стоять в коридоре, хмурясь. Тут же из комнаты вынырнула Людмила Викторовна. — У тебя пятнадцать минут, — сказала она сыну, беря с полки у шкафа зонт, но потом отставляя его обратно. — До чего? — парень недоумённо поднял брови и сдул с лица упавшую прядь волос. — Я уже вызвала такси, поедем на кладбище. Валя тебе там оставила что-то, посмотришь. — Оставила? — но на это ему уже ничего не ответили. Внезапно и неожиданно. Собирайся. Возьми то, что тебе надо, ведь оно у тебя определённо есть.

***

      Они медленно пошли, минуя первые ряды. Дафси был здесь в последний раз больше трёх лет назад, пускай и недавно это место ему снилось, но всё же сейчас ощущения были совершенно иными. Закатное солнце било в глаза, и обратно, скорее всего, придётся идти уже в сумерках. Никого среди могил уже не было, если тут кроме Вали сегодня в принципе кто-то был. Юноша глубоко вдохнул запах сырой земли и поднял голову в небо. Ни облачка. Значит, смогут побыть тут столько, сколько захочется.       Людмила Викторовна свернула правее, молодой человек за ней. Мимо чужих огороженных и нет участков к тем, которые трепетали именно их души, а для остальных были таким же препятствием на пути к цели, как и всё вокруг. Мимо проскакала лягушка в сторону ручья, который было слышно за ближайшими деревьями. В памяти тут же мелькнула река в янтаре бесстатусных, букет светящихся цветов и пока что самый откровенный его разговор с Савеном. Он делал мне плохо своим отсутствием!       Вале, кажется, было легче стоять напротив могил близких ей людей вместе с Савеном. Да и, судя по его лицу по приезде обратно, даже при постороннем человеке она говорила что-то очень искреннее и проникновенное. Хотел бы он, чтобы в подобный личный момент такой человек как Савен был рядом? Молча и тихо, лишь знаком присутствия и немой поддержки. Он не знал и сейчас проверять не хотел. Сейчас здесь с ним была мама, а окажись он один? Он бы потерялся в своих собственных мыслях и чужих именах на надгробиях. Он и сейчас прошёл мимо отцовского участка вслед за Людмилой Викторовной, которая сначала решила отвести сына к его собственному имени и фотографии, которые он видел во сне.       Всё было убрано и вычищено практически до блеска, как будто только вчера поставили. Но поставили уже давно. Сколько времени прошло. У надгробия лежала толстая стопка чего-то небольшого и прямоугольного. Людмила Викторовна поджала губы и быстро выдохнула, отворачиваясь. Дафси присел на корточки перед могилой и посмотрел сам себе в чёрно-белые глаза. С обеих сторон читалась лишь пустота. По разным причинам. Он двадцатилетний был ещё пуст. Он несколько часов как двадцатитрёхлетний уже. Но, когда он был действительно наполнен, почему-то в голове не отложилось. — Она в этом году моду взяла. Фотографировать. Говорит, — женщина споткнулась на секунду, а после неё голос стал более надрывным, но лишь чуть-чуть. Этого было достаточно, — потом сюда приедет, всё тебе покажет, что с ней за год случилось. Тебе будет интересно. Я… погуляю пойду, ты посмотри, что она тут оставила.       Резким движением руки вытерев проступившие слёзы, Людмила Викторовна отправилась в сторону леса вдалеке. Туда, где тёк тонкий, но звучный ручей. Дафси остался перед самим собой и фотографиями один на один. На первой же, самой верхней, было видно синее небо с небольшим облачком причудливой формы. Он взял фото в руки, и в голове негромко зазвучало.       Это первая, которую я сделала. Я тогда шла с работы, уставшая такая, конец июня, жара, я думала, как бы солнце это пекущее убрать, зонт что ли с собой носить? Подняла голову, а там вот это… Ты помнишь, тебе бабушка в детстве подарила плюшевую собаку, ты ей ухо потом оторвал. И вот это облако на собаку без уха похоже. И я тогда подумала о тебе сразу, замерла посреди тротуара, и так всё равно стало на жару, на солнце. Я же помню эту игрушку, и я не помню, чтобы мы её выкидывали. Но ни у мамы дома, ни у нас я её не нашла. Но где-то же она есть. И… я подумала, что и ты, наверное, где-то есть. Может, ты тоже теперь облако. И мне просто надо чаще смотреть на небо. И я сфотографировала, чтобы чаще об этом вспоминать. А потом как-то сама не заметила, как купила в июле фотоаппарат. Ну, первый сначала, сейчас их три. И маме я один ещё подарила, но она не пользовалась. Это только мои беды с головой. Я про каждую тебе расскажу, хорошо? Мне торопиться некуда, тебе, надеюсь, тоже.       Юноша взял в руки следующую фотографию, на неё тут же упала капля воды. Парень резко вздёрнул голову и посмотрел на небо. Одно небольшое облако среди бесконечной оранжеватой синевы. И, если очень постараться, может, в нём тоже можно разглядеть силуэт плюшевой собачки. А капли так и продолжали падать на блестящую бумагу.       Им уже семь, представляешь? Они в школу пошли осенью. Я хотела сначала торты им сама испечь, но вовремя одумалась. Если я своих ещё от отравления вылечу, то за чужих объяснять не хочется. Я одинаковые торты заказала, но они всё равно их не поделили, как и вообще всё, что у них есть. Они и за комнату твою до сих пор воюют. А это я случайно сфотографировала, когда Аня кинула в Юру кремом с верхнего слоя. Я вообще думала снять, как они свечи задувают, но Юра случайно задул сразу на обоих, за это и прилетело. Мы в парке праздновали, потому что я так и не придумала, куда деть половину группы из их детского сада, ни один ресторан за это бы не взялся, да и я бы разорилась. Что ж, нам повезло, что хоть родственников у нас немного. Ну, по сути, только мама. Вот эти большие семьи из фильмов и книг, я всегда думала, как это вообще, все эти семейные застолья на десять или двадцать человек. Но нас даже когда ещё папа был и бабушка с дедушкой, всё равно никогда больше шести человек в одном месте не было. А теперь нас вообще четверо всего. И, наверное, так нам и хорошо. Больше-то всё равно не будет, пока у Ани с Юрой кто не появится, но я надеюсь, что мне до внуков ещё хотя бы лет пятнадцать. Дети быстро растут, а я так много работаю. Поэтому в этом году я взяла отпуск в июне и на их день рождения, чтобы можно было не только вечером их от мамы забирать и спрашивать, как день в школе прошёл, но и время провести вместе подольше. Я поняла, что с тобой я так никогда не делала, хотя стоило. Ну что ж. Надеюсь, этот день мы проведём вместе. Лучше, наверное, поздно, чем никогда.       Снова фотография облаков, но на этот раз других. Их Валя назвала «когда ты учился кататься на велосипеде, ты упал в точно такие же заросли крапивы, как хорошо я это помню. И папа тогда…». Дальше кошка на теплотрассе, ведь «ей тоже надо было от чего-то греться. Наша тоже когда-то так лежала, но ты нашу кошку не знаешь, она потом появилась. Так странно появилась, на самом деле…». Каждое фото Дафси вертел во все стороны, хотя, может, у него просто крупно дрожала рука. Следующую фотографию он уже видел зимой, и даже здесь она пахла той коробкой с новогодними игрушками.       Первый день им ещё понравился, а потом обратно в садик запросились. Сейчас уже нормально, привыкли, писать почти научились, читают потихоньку… А это я от мамы их везла, в пробке встали, темно уже было, и луна такая красная прямо за лобовым стеклом. Тут плохо видно, но после этого я стараюсь всегда с собой фотоаппарат возить, чтобы хорошо смотрелось всегда… Это не я фотографировала, но всё же. Это в школе у них были соревнования какие-то среди первоклашек спортивные, и вот даже тут первое место поделить не могут…       Оранжевые осенние листья, первый снег, дети наряжают ёлку, салют на Новый год. Фотография за фотографией, история за историей, и не такой уже и толстой кажется стопка, слова в голове улетучиваются, а голос, их произносящий, всё чаще и чаще всхлипывает. И весь чужой год перед глазами как свой собственный. Такой тихий, с мелкими радостями и неудачами, о каких он и знать не знал, да и не думал. У него же там были такие трагедии, такие драмы, а тут… всё намного тяжелее, но тем не менее проще. Плавно и гладко, но без единой надежды на чудо. Просто жизнь, которую он всегда воспринимал, как должное, а когда потерял, взмолился о ней всем богам. Они его не услышали.       …Вот, это уже последние три. Мы в парк ездили во вторник, тут… ты их не знаешь, но это мои друзья. Хорошие ребята, хотя что-то между собой не поделили. А мне теперь кажется, как же это всё пусто. Все ссоры, размолвки. Потому что времени так мало, и не лучше ли его провести за честным разговором, чем за пустой обидой? Из слов рождается истина, в конце концов. А человеку нужен человек, а не дыра в груди. Белки, смотри, какие, там потом ещё крыса прибежала…       На последней фотографии была сама Валя. Она смотрела куда-то в сторону и, может, вовсе сделала снимок случайно. Она зажмурилась, а волосы во все стороны разнёс ветер. И выглядела она здесь такой усталой, но совсем-совсем живой.       Я долго думала, класть ли эту. Решила, что в самый конец. А то я только с детьми первого сентября где-то вдали стою. Вот, хоть посмотри на меня как следует. Скажешь потом, изменилась я или нет. Мама, потому что, не изменилась, как мне кажется. А про себя не знаю. Я… к папе, наверное, пойду, с ним тоже поделюсь, но он болтовни не любит, ему покороче. Спасибо, что выслушал. Когда-нибудь мы обязательно ещё увидимся.       Голос окончательно затих. Дафси держал в руках последнее фото и не мог положить его обратно. Заберёт с собой. В конце концов, все эти фотографии здесь лежат для него. Юноша сморгнул последнюю слезу и понял, что время неумолимо убежало. Уже темнело, а мама давно вернулась и стояла сзади, уже с десяток минут слушая его приглушённые всхлипы и завывания, которых он сам не заметил. — Пойдёшь со мной к папе? — хриплым голосом спросил молодой человек, тут же прокашливаясь. — Я уже сходила. Предупредила, что ты зайдёшь, — Людмила Викторовна протянула сыну один из бумажных платочков, которых у неё, впрочем, осталось совсем немного. У неё у самой были красные глаза. — Подожду тебя на парковке, вернёшься и вызовем такси.       Парень кивнул и медленно двинулся к тому месту, которое пропустил по пути сюда. Земля ещё была относительно тёплой, Дафси опустился на этот раз на колени на зелёную траву и снова стал смотреть, уже слегка затуманенным взглядом, на чужое фото перед ним. Таким он его и помнил. Совсем ещё не старым, но уже и не молодым. Простым и прямолинейным. На то он и папа. Чтобы носить на плечах, когда ты ещё совсем маленький, потом ставить на ролики, учить смазывать цепь велосипеда и ровно держать фонарик. Чтобы не помнить, в каком классе ты и в каком твоя сестра, хотя она уже учится в университете. Чтобы уйти так рано и внезапно, когда ты открываешь дверь, новости трубят на всю кухню, а мама выбегает из квартиры и возвращается только самой поздней ночью. Одна, без папы. — Привет, пап, — после этих коротких слов поперёк горла тут же что-то встало, как кость, которая всё внутри поцарапала. — Ты меня, наверное, не узнаёшь. Что ж… я сам себя не узнаю, поверь. Думаю, — тихий болезненный смешок, — ты бы меня такого убил. Я вырос вообще не таким, как тебе хотелось бы. Столько всего случилось, но, если честно, я ничего из этого не хочу вспоминать. Да и… да, ты правда не любишь болтовни, а Валя тебе уже много чего рассказала. У меня для тебя кое-что есть.       Юноша достал то фото из янтаря бесстатусных, которое взял с собой. Где он и мама в одном быстром и смазанном кадре. Самые настоящие на свете. — Тут мама такая молодая. Ты её, наверное, такой и запомнил. В том изумрудном платье, про которое ты рассказывал. Всё хорошо, пап. Дальше будет только лучше. Мне только жаль, что ты не застал Аню с Юрой, но Валя им про тебя рассказывает иногда, я в этом уверен. Они знают, что ты был. Пойду маму найду, ей тоже грустно. Спасибо. Пока.       Фотография легла к тем, которые оставила Валя. Их было меньше, чем у него на могиле, но папу было не впечатлить красивыми облаками и кошками на теплотрассе. Ему было достаточно дня рождения, первого сентября и Нового года. И молодой мамы, пускай не в платье, но всё же. Достаточно.       Двигаясь почти в темноте мимо оградок, Дафси заранее заказал такси, всё равно будет ехать ещё долго. Мама стояла на парковке, как и обещала. Она услышала шаги и обернулась, вопросительно глянула на сына. Тот только кивнул. Поговорили. А теперь пора домой.