Янтарная книга. Том 2

      Проснулся, когда было уже темно. Конечно, хотелось бы снова отключиться хотя бы до раннего утра, но за столько дней Дафси уже обоспался. Юноша, еле разлепив глаза в кромешной темноте, понял, что отлежал себе абсолютно все части тела и нет уже ни одного бока, на котором ему было бы удобно опять уснуть. Не сразу поняв, где он вообще находится, парень резко потянулся, рассчитывая упереться локтем в спинку дивана у мамы в гостиной, но упёрся во что-то другое. — Ай! — тут же громко и резко послышалось сбоку, все остатки сна сняло как рукой, в панике Дафси подскочил и почти решился выхватить кинжал, но тут зажглась лампа на прикроватной тумбочке. Он вспомнил. — М-м-м-м… да твою ж…       Савен, издавая явные звуки боли, тёр глаз, в который чётко прилетело острым локтем. Впрочем, это вряд ли чем-то могло сильно помочь. Явно не так он планировал просыпаться этой ночью, хотя вообще вряд ли планировал хоть как-то. — Господи, прости пожалуйста, — юноша виновато сморщился и схватился за одеяло обеими руками, будто за щит. — Я не специально, правда. Я вообще не понял, что ты там лежишь, я… извини. — Папа теперь скажет, что ты меня ещё и бьёшь, — Савен попытался посмеяться, но тут же снова скривился от пульсирующей боли. — Не только Пончика на тебя натравит, но и маму мою, а это страшнее. Уф, надо лёд приложить что ли хотя бы… На работе решат, что на неделю почти опять исчез конкурентов устранять, может, хоть побаиваться начнут.       Савен откинул своё одеяло и, не отнимая руки от правой половины лица, встал, чтобы спуститься вниз на кухню к холодильнику. Дафси тоже подскочил, не желая после такого оставаться в комнате один и тихо винить себя за случившееся. — Савен, я честно не хотел, я проснулся и подумал… — они вышли в коридор, где тут же зажегся свет. Из библиотеки выскользнул, мурлыкнув, кот, вслед за ним почему-то выскочила, как ошпаренная, кошка Селены. Уж точно они там не книжки читали. — Всё в порядке, очень сомневаюсь, что это была намеренная попытка меня ушатать, тебе это как минимум невыгодно, — когда они дошли до лестницы, Савен сначала приложился головой к холодным мраморным перилам, но надолго их холода не хватило. — Да и убить так сложновато, а инвалидом я тебе точно не нужен. — Шутить изволите, — всё так же виновато, но всё равно уже с подколом, ответил на это Дафси и скорее засеменил по холодной лестнице босыми ногами вниз, на кухню, чтобы, когда Савен спустился, лёд уже был отодран от стенок морозилки. — Мне положено — гулко послышалось следом, и юношу передёрнуло от обрывков воспоминаний.       Льда как такового в морозилке не оказалось, поэтому Дафси, немного поразмыслив, достал оттуда пакет с пельменями, всё равно же холодные. Когда Савен втёк в кухню, ему тут же протянули пельмени, на что молодой человек очень странно глянул в ответ. — Если честно, я не то чтобы голодный в три часа ночи, но если ты хочешь… — Да приложи ты это, боже, льда нет, — парень закатил глаза, садясь на один из стульев и подпирая голову рукой. — Селена уже и лёд съела, что ж это такое, — Савен тяжело вздохнул и сел на соседний стул, прикладывая пакет к глазу, который уже вполне себе опух. — Очень больно? — Дафси не знал, что ещё можно ему сделать, поэтому только обеспокоенно ёрзал на стуле, то протягивая руку к чужой голове, то отдёргивая её и вцепляясь пальцами в стул. — Очень неожиданно, — Савен снова прыснул, сильнее прижимая пельмени к глазу. — Так меня ещё не будили, хотя будили много как, пару раз даже обливали водой, кстати, один раз это была Валя, — в ответ на изумлённый взгляд Савен продолжил. — Мы тогда работали вместе, в одном офисе, и у проекта горели сроки, там все почти ночевали на работе, я не исключение. А я всегда очень рано начинаю хотеть спать, и в девять я благополучно, после нескольких дней со сном по три часа в день, уснул на совещании, и разбудить меня, видимо, было проблематично, только когда твоя сестра в меня водой из кулера плеснула, я в себя пришёл. После этого меня отправили домой, и я разорвал контракт с той фирмой сразу после конца проекта, да и Валя оттуда скоро уволилась. После этого больше ни на кого не работаю, только на себя. — И много кто на тебя работает? Ты же явно не один с этим справляешься, — Дафси стал качаться на стуле вперёд-назад, не зная, чем ещё себя занять. Уйти просто так он не может, стыдно, а больше делать нечего, да и помочь больше вроде как ничем не может, только пожалеть, но это уже как-то слишком. — Я не знаю точно, офисов шесть, — Савен стал загибать пальцы. — В Москве, в Питере, в Лондоне, Милане, Тоскане… — пальцы закончились, а вторая рука была занята. — И в Барселоне. Раньше ещё думал над Америкой, но… теперь как-то не очень туда хочется. Осадочек остался, даже если учесть, что все улики Селена потом подмела и машину скинула куда-то в Тихий океан. — Пиздец, — Дафси поджал губы, вспоминая их гонки Формулы-1 по улицам Лас-Вегаса. Ему туда тоже больше не хотелось. — И как ты все вещи сюда переправляешь? — У меня есть девять людей из внешнего мира, которые лично от меня узнали о янтарях, — пальцев снова не хватило, Савен закусил губу на секунду. — Шесть из них — управленцы офисов, для каждого из них открыт свой портал, с этим мне в своё время помогали родители, всё это доставляется в один конкретный янтарь, а уже оттуда местные работники тащат это по всем городам и странам. Видел бы ты этот склад, Wildberries отдыхает. — А остальные три? — Дафси снова качнулся назад и понял, что переборщил. Отчаянно он попытался схватиться за стол, но не успел дотянуться. — Психиатр, банкир и… — договорить Савен не успел, его слова заглушил дикий грохот и истеричное «Блять!». — …риэлтор.       В голове что-то снова отчаянно зазвенело, юноша смотрел на лампу на потолке и пытался понять: это проблемы с электричеством или просто у него перед глазами темнеет? Но вот, кажется, потемнело окончательно, или это просто Савен над ним навис, очень обеспокоенно глядя как минимум одним глазом, вторым отчаянно пытаясь.       На лестнице послышались шаги. Дафси медленно сел, потирая затылок, когда на кухню влетела взбешённая Селена. Либо она спит с косметикой на лице, либо успела накраситься перед тем, как сюда спуститься, но с ней возможны оба варианта. Её шёлковый чёрный халат, на котором для образа печальной вдовы не хватало разве что перьев, струился подолом по полу, в него уже вцепилась такая же чёрная кошка, как в тащащуюся по полу игрушку. Выглядела женщина презентабельно, но так, словно может, вдовой она и не станет, но убийцей точно. — Твари, три часа ночи, я уснула час назад, а вы меня опять разбудили! Свои ролевые игры либо делайте тише, либо оставьте до того момента, когда меня не будет в этом доме, а вы меня очень скоро достанете, можете не сомневаться в этом! То, что вы решили друг друга захуярить или очень садистки трахнуть, никак не касается меня, — в конце она уже почти шипела, как змея, щуря жёлтые глаза. — Извините, — хором послышалось в ответ, как от нашкодивших школьников. Богиня взглядом провела по фингалу у Савена под глазом, по скривившемуся упавшему Дафси, и закатила глаза настолько, что осталось видно только белки. — Какие же вы, блять, тупые, — изрекла женщина свой вердикт, щёлкнула пальцами, быстрым движением заглянула в холодильник (там не было ничего, по её мнению, вкусного) и скорым шагом, стряхнув с подола кошку, пошла обратно к себе в спальню. Кошка утопала следом, будто меньше получаса назад не «читала книжки».       После щелчка Савен снова ойкнул, но припухлость под глазом тут же начала проходить, у Дафси же мигом перестало двоиться перед взором, он даже смог подняться на ноги. Оставалось только убрать слипшиеся растаявшие пельмени обратно в холодильник и идти в спальню. Только тихо.       Савен, кажется, вырубился, как только его голова коснулась подушки, по крайней мере его дыхание тут же выровнялось, а лицо расслабилось. Дафси погасил настольную лампу на своей тумбочке и тоже лёг. И стал думать. Опять они в одной кровати, и если по пробуждению об этом подумать он не успел, потому что почти тут же нанёс Савену травмы, чудом совместимые с жизнью, то теперь — вся ночь впереди, спать всё равно не хочется.       И что происходит? Вот он снова здесь, в этом доме, по своей воле и планирует тут остаться. Навсегда? Да кто ж его знает, но раз Савен пока что здесь, то и он тоже будет. А что вообще Савен? Любит его, как поэт свою музу, как в первый раз и в последний. И сердце у него так горит, оттого и лицо зажигается краской. Влюблён хуже, чем хулиганистый мальчишка в благородную девицу. Но при этом обычно он так спокоен, так рассудителен и дьявольски умён. Хотя Савену до дьявола дальше, чем самому Богу. Тому, в которого во внешнем мире верят, а не здесь, здесь божки на голову пришибленные все до последнего и сами себе и друг другу черти в омуте.       Глаза привыкли к темноте, и Дафси осторожно вгляделся в чужое лицо меньше чем в метре от него. Свет луны из окна падал на щёку и слегка расплывался по губам, ещё более потрескавшимся и покусанным, чем он запомнил с весны. Нанервничался, конечно, в первую очередь из-за него. Можно было бы сказать, что так и поседеть недолго, но он и так уже седой, сколько бы лет ему на самом деле ни было. Тридцать? Сто? Пятьсот? Пять тысяч? Как будто бы после восемнадцати уже и не очень принципиально, особенно если внешне постареть он не сможет, если сам не захочет. А в душе ему явно самые прекрасные романтические шестнадцать, когда любовь ещё мечта и самая сладкая мечта. Сам Дафси почему-то подобного периода в своей жизни не помнил, может, его и не было, зато он прекрасно помнил подобные настроения у своих школьных друзей в старших классах. Со стороны выглядело немного жутко, но, как оказалось, когда это обращено к тебе лично, то очень даже и приятно. Хотя, наверное, это всё-таки от человека зависит. Если бы за ним так Расхо снова стал таскаться и в любви признаваться, тот бы только почувствовал сталь сковороды где-то у себя на щеке, не более того.       Савен как-то очень глубоко вздохнул и сильнее зарылся в одеяло, свет луны переместился как раз на подбитый совсем недавно глаз, но сейчас уже снова здоровый, за что следовало бы всё-таки сказать спасибо Селене. Наверное, надо всё же подальше отодвинуться, чтобы снова ему ненароком не втащить, он такого явно не заслужил. Дафси слегка подвинулся и почти почувствовал, как в его голове беспорядочно начинают стучать мысли, вызывая лишь желание выстрелить себе в висок. Подвинулся обратно — поток схлынул. Опять старое-доброе «лежи ближе», но в этот раз ещё страшнее. Потому что тогда он был уверен, что именно между ними происходит, а именно ничего, а теперь?       Накрывшись одеялом поплотнее, юноша осторожно повернулся к Савену спиной, но будто чувствовал затылком его дыхание. Такое медленное, осторожное, успокаивающее. Он прислушался внимательнее, сосредотачивая всё своё внимание на этом дыхании, и услышал что-то ещё. Да нет, не может это быть так громко. Дафси снова обернулся к Савену лицом и подвинулся чуть ближе, непонимающе хмурясь. Так громко? Тук-тук, тук-тук, тук-тук. Опомнился парень только тогда, когда почти приложился ухом к чужой груди, и чужая рука от очередного колыхания соскользнула на него. И правда сердце так громко билось, удивительно, как он раньше не замечал?       Он думал подвинуться обратно, удовлетворив своё любопытство, но слегка задрал голову, когда хотел упереться рукой в матрас. И это лицо, может, оно поэтому так часто и сильно краснеет, потому что так громко бьётся сердце. В целом, наверное, если он останется лежать здесь, будет меньше шансов Савена ударить, да и рука Савена уже легла ему на плечо, а если разбудит? Пока Дафси мысленно метался между тем, чтобы остаться здесь и уйти читать в библиотеку, он, незаметно для себя самого, скорейшим образом уснул. Мысли рассосались по черепной коробке, и сознание плыло только за двумя звуками: глубоким дыханием и сердечным ритмом, одним на двоих.       Утром Дафси свалился с кровати примерно одновременно с тем, что проснулся. Рассчитывал повернуться и упереться в Савена, но ничего не нащупал и полетел на пол с края. Противоположного тому, на котором засыпал. Время близилось к одиннадцати часам, конечно же Савен уже давно проснулся и ушёл, может, уже даже успел пообедать. Не совпасть им с режимами сна, он это чувствовал. Дафси никогда не встанет по своей воле в шесть, Савен никогда не ляжет по своей воле в два. Ну что ж, в таком случае у них будет время где-то между двенадцатью часами дня и девятью часами вечера, пока оба не спят, чтобы пообщаться. Наверное, этого достаточно.       В доме была тишина, Дафси думал позвать, но вспомнил, как ночью возмущалась Селена, и не решился. Ни на что в общем не надеясь, юноша распахнул шкаф. На двух верхних полках лежали вещи Савена, а на двух средних его, те самые, которые он оставил в Москве, да так аккуратно сложенные, что казалось, будто они вовсе новые. На нижних стояла зимняя обувь и… лежал кот. — Ты чё тут делаешь? — зачем-то поинтересовался парень, глядя на уснувший в тепле и темноте комок шерсти. — Тебя тут забыли?       Кот отвечать не спешил, только сощурился от яркого света и противно мяукнул, мол, «дверь закрой, не видишь, занято?». Поджав губы, Дафси схватил первые попавшиеся футболку и джинсы и захлопнул дверцу. С котом он ещё будет разговаривать, пока не настолько сошёл с ума. На третьем этаже тоже было тихо, молодой человек заглянул лишь в ванную умыться и завис, когда увидел свою зубную щётку в стаканчике возле раковины. Докатились. Теперь уже точно обратно к маме не съехать, после такого не съезжают.       Быстро почистив зубы слишком мятной для него зубной пастой (надо будет поднять вопрос о том, чтобы купить ещё одну, желательно клубничную), юноша вернулся в коридор и прошёлся по мягкому ковру. Босиком наступать на него было как ходить по облаку, если не мягче, а ведь он, когда только первый раз попал в этот дом, по привычке из дворца ходил здесь в обуви. И ведь Савен ему ни слова не сказал.       На втором этаже в столовой спала на одном из стульев чёрная кошка, выпуская когти в обивку сиденья. И больше не было никого. На первом этаже тоже, даже на кухне не сидела Селена. Дафси выудил из холодильника йогурты, сыр, молоко, творожные сырки, колбасу, хлеб, сосиски, масло, овощи для салата… он не ел несколько дней, конечно он голодный! Можно было бы ещё добавить ночные пельмени, но это уж если вышеперечисленного не хватит. За время его завтрака в доме так никого и не появилось, хотя ел он минут сорок точно, трижды заваривая себе чай. Савен уехал на работу? Ладно, может и так. Вот только где телефон, чтобы взять и узнать, он не знал. Может, его так и вытряхнули из него в том янтаре, и валяется он где-то среди поля? Если Савен уехал, значит, на парковке не должно быть машины, нужно проверить. Обувшись в прихожей в его кеды, которые уже тоже оказались в доме, Дафси приоткрыл дверь и выглянул на улицу. Край чёрного внедорожника виднелся за углом, значит, по идее, и его хозяин должен быть где-то здесь. Нахмурившись, юноша зашёл обратно в дом и всё же крикнул. — Савен? — тишина была ему ответом. Может, в саду? Опять медитирует с этими каплями-мыслями вокруг себя или белок местных кормит. Ну или в крайнем случае от мышей бегает.       Дафси спустился по невысоким ступенькам и ступил на дорожку, ведущую влево на парковку, а вправо в сад. Щебетали птицы, ветер шумел, а где-то за сплошным забором с каменными колоннами шли люди, смеялись и что-то обсуждали. Может, ему хотелось бы ещё раз так прогуляться, как ночью в первые дни знакомства с Савеном, когда ему довелось дотронуться до верхней грани янтаря, когда они уже не в первый раз шли под зонтом, спасающим от любого дождя и когда его катали на лодке по городской реке. В этот раз он надеялся не свалиться в воду. Как давно это по ощущениям было, всё перевернулось уже несколько раз, и у него внутри тоже. — Савен? — он снова позвал, идя по одной из дорожек мимо выстриженных кустов. Приглашает садовника? Навряд ли уж сам мучается, у него времени на это нет. Есть время только на работу и с этой весны на Дафси, и это грело душу. Фонтан журчал где-то по левую сторону, но он тут был не один, юноша уже примерно помнил, где есть как минимум ещё парочка. Среди шума воды послышались пока ещё тихие голоса, ну наконец-то. — Я правда не очень понимаю, что ты от меня хочешь. Нет, то есть… — Савен тихо прокашлялся, — я понимаю, что именно ты от меня хочешь вовсе не того, что я могу дать, потому что я не всеведущ и вездесущ, но почему-то это очень мало кто понимает. Я не вижу будущего, не знаю многих тайн прошлого и в настоящем я не всеобъемлющ. И я не могу тыкнуть пальцем, тем более что тыкать-то и не на что. Так что… — ненадолго наступила тишина. Дафси решил, что это как раз подходящее время, чтобы двинуться дальше по аллее. — Са… — Сзади что-то зашуршало, секунда, и его рот крепко зажали ладонью, договорил молодой человек уже в чужую руку. Дёрнулся, хватаясь за оружие, но кинжал замер в сантиметре от большого пальца на его щеке, когда зазвучал еле уловимый шёпот. — Тише, — Айкса сделала шаг назад по дорожке и потащила за собой Дафси. — Там Расхо.       Этот голос. Он звучал не так, как в его кошмарах. Тише, слабее… испуганнее. Никогда ещё он не слышал Расхо напуганным, и он даже не мог представить, что могло его действительно напугать. Может, разве что, он сам, ведь ничто не напугает человека лучше, чем его прошлое и несбывшееся будущее. — Ты Риа, ты должен… — Нет-нет-нет, — тут же осторожно перебили его. — Я ничего никому не должен, и уметь что-то тоже не обязан. Я пытаюсь объяснить тебе это не первый год. Я не знаю, кто мёртв, а кто жив, просто потому что мне это вроде как положено. Королю положено исполнять волю граждан, исполни мою, если моя воля для тебя перевесит миллионы чужих с более простым статусом и уж тем более твою. А моя воля такова — давай для начала пройдём в дом, меня немного отвлекает эта жара. — Уходим, — снова шепнула Айкса. Повторять второй раз не пришлось, сердце зашлось в панике, юноша тут же попятился в сторону особняка, принцесса следом, наконец отпуская друга. Шаги от фонтана двинулись в их сторону, раздался добрый, но слегка фальшивый короткий смех Савена и слова, что-то вроде «с таким выражением лица, Твоё Высочество, тебе только слуг в замке пугать». — Пошли-пошли-пошли, быстро — подгоняла Её Высочество почти окаменевшего в какой-то момент от ужаса парня. — Если бы я знала, что ты здесь, я бы Расхо сюда не привозила. — Нахера ты вообще его привезла?! — истеричным шёпотом уточнял Дафси, пока они вдвоём уже начинали почти бежать в сторону дома, хотя ноги молодого человека не слишком слушались. Сзади так и слышались голоса, и он очень не хотел снова улавливать второй из них. — Потому что он ёбнулся, — прочих комментариев девушка не дала, пока за ними спустя несколько аллей наконец не захлопнулась входная дверь. Только когда оба заперлись в гостиной первого этажа, принцесса тяжело выдохнула и прислонилась к книжному шкафу. — Я думала, ты во внешнем мире, и Савен, зараза, не сказал ничего, только «конечно, приезжайте». Наверное, надеялся на твоё благоразумие, но это опрометчиво, надо его о таком предупредить. Это мы уже в курсе, на что ты способен порой, а он ещё, видимо, не очень.       Айкса усмехнулась и вовремя успела увернуться от лёгкого подзатыльника. Дафси же не увернулся от собственной неуклюжести и полетел на пол, задевая ботинком чистый белый мягкий ковёр и снося с него креслице. Под грохот падающей мебели и тела дверь в дом снова открылась. Айкса тут же прильнула к двери ухом, прислушиваясь. Так быстро дошли? Они же должны были хоть немного оторваться.       Защёлка на дверной ручке стала почему-то проворачиваться, принцесса в ужасе отскочила от двери, думая, куда ей девать разлёгшегося на полу друга, ещё не пришедшего в себя, но сделать ничего не успела, только замереть в самый последний момент, будто это могло её спасти.       В приоткрывшуюся щель просочилась чёрная кошка, мелькнул силуэт Селены. Она одним глазом окинула представшую перед ней картину, цокнула языком и снова закрыла дверь, перед этим сказав что-то похожее на «кошку выпустите потом». Защёлка повернулась обратно, блокируя комнату от снова вошедших в дом людей. Судя по всему, Селена за эти несколько секунд уже успела куда-то испариться, раз никто её нахождение в коридоре никак не прокомментировал. Теперь уже Айкса и Дафси вместе прильнули к наличникам, в попытках расслышать диалог, пускай Дафси от голоса Расхо передёргивало. — Твоё Высочество, я не понимаю, почему ты так отчаянно пытаешься меня задеть или шантажировать непонятно чем, если при этом тут же просишь моей помощи? Тебе не кажется, что что-то здесь не сходится? — Савен закрыл за собой входную дверь. — Разуйся, пожалуйста, ковры жалко. — Савен, я не хочу становиться врагами, поэтому в твоих же интересах мне помочь, — крайне агрессивно выплюнул Расхо, видимо, разуваться не собираясь. — Или это закончится не так хорошо, как нам всем хотелось бы. — Врагами? Господь тебя храни, Твоё Высочество, пускай даже и Криак, — Савен как-то странно хмыкнул, но ответа никакого не получил. — В спорте есть соперники, в спорте нет врагов, — протянул молодой человек и что-то хрустнуло. Либо его пальцы, либо шея, которую он решил размять. Главное теперь, чтобы Расхо в порыве ярости её не свернул. — И за что же мы соперничаем? — не слишком заинтересовано протянул Его Величество и дёрнул за ручку двери, та отчаянно треснула, но Айкса схватилась за неё до побеления пальцев, а Дафси как мог магией держал защёлку. Второй раз Расхо дёргать не стал, судя по звуку шагов прошёл ближе к кухне. Впрочем, выдыхать было рано. — За медаль, — продолжил Савен, всё ещё стоя у входа в дом. — Серебряную, которая для тебя лишь второе место, а для меня, поверь, самый благородный металл. Но я уже выиграл, потому что в погоне за золотом ты все свои медали растерял. А золото оказалось шоколадной монеткой. — Ненавижу шоколад, — почти прорычал Расхо, и его голос послышался так близко от того места, где подслушивали Дафси и Айкса, что у парня перед глазами на секунду потемнело. Даже в кошмарах так страшно ещё не было, как сейчас. И звучало это уже скорее как «ненавижу тебя», а не какой-то там шоколад. — Я в курсе. Знаешь, я знаком с очень хорошим врачом, я ей наберу, она точно сможет тебе помочь…       Савена никто дослушивать, разумеется, не стал. Яростный стук каблуков сначала по мягкому ковру, а потом по мраморному полу, громкий хлопок входной двери, в которой зазвенели витражи, и снова ненадолго тишина. Потом лишь тяжёлый вздох хозяина дома, и кошка снова попросилась вон из комнаты. Айкса потянула за ручку, та окончательно отвалилась, и дверь распахнулась. Савен печально скользнул взглядом по развалившейся на две части защёлке. — Ты правда знаешь врача? Ты можешь позвать его в Столицу? — принцесса переступила через поломанную деталь и подошла ближе к Савену, тот на секунду отвёл взгляд. — Я, — молодой человек взглянул на девушку так, что стало ясно: ничего обещать он не будет, — попробую. Врача-то я приведу, но она не сможет помочь, пока он сам этого не захочет или пока он не станет опасен настолько, в том числе и для самого себя, что его надо будет насильно изолировать. Ваше Высочество, если вам некомфортно находиться в замке, вы можете остаться здесь, если вам будет так удобнее, гостевые комнаты всегда в вашем распоряжении, любая на ваш выбор или несколько, как вам захочется. — Нет, — девушка немного помялась, но всё же замотала головой. — Нет, спасибо. Если никто за Расхо не следит, буду я, куда деваться? — Берегите себя, — Савен лишь кивнул, пускай определённо достаточно нехотя, и сделал шаг к выходу. — Вас проводить? — Не стоит, но спасибо. Прошу прощения, что в обуви, — и Айкса тоже исчезла где-то на улице. Дафси спохватился после этих слов и пошёл скорее разуваться. Пока Савен закрывал дверь на внутреннюю защёлку, он отчаянно стягивал обувь, надеясь, что за неё ему ничего не выскажут, но, разумеется, как назло, шнурки были затянуты слишком туго, чтобы просто стянуть кеды. — Выспался? — послышалось сверху.       Юноша отставил ботинки обратно на небольшую обувницу и выпрямился, глядя на Савена. Тот почему-то выглядел уже слегка помятым, как внешне, так и где-то внутренне, глаза отражали всю его моральную усталость и даже немного смыкались. — Всё в порядке? — неуверенно уточнил парень, машинально кладя руку Савену на плечо. Тут же он захотел её отдёрнуть, но, пожалуй, было уже поздно, это выглядело бы неприлично. — Его Выс… конечно, извините, — он чудом удержался от того, чтобы не закатить глаза. — Его Величество очень сильный энергетический вампир, с ним рядом долго очень сложно находиться, я удивлён, как ты выжил, — Савен нервно хмыкнул и скользнул своей ладонью на ладонь Дафси, осторожно убирая её со своего плеча, лишь на секунду переплетая пальцы и сжимая их. — А я и не выжил, — слегка обиженно протянул юноша, проводя освободившейся рукой по части шрама на шее. — Это мне головы, так-то, стоило.       Савен замер, хотя собирался пройти на кухню, каким-то испуганным взглядом посмотрел на парня. И начал краснеть, ну конечно. Всё уже по классике. — Блять, — внезапно выдохнул он, Дафси поперхнулся воздухом, начиная смотреть на Савена во все глаза. — Я придурок, прости, пожалуйста. Я не подумал… да, мне кажется, я и не умею, раз такие вещи говорю.       На это ничего не оставалось, кроме как рассмеяться. И пускай скорее всего сейчас опять явится Селена и будет возмущаться, что все опять шумят, хлопают дверьми и хохочут как сумасшедшие, но остановиться сейчас было невозможно. Какой же это анекдот. Один из тех, которые обычно-то вообще и не смешные, но здесь и сейчас очень вовремя рассказаны. — Всё-таки ты смешнее, чем твой отец. Намного. С ним скорее страшно, чем смешно, — Дафси вытер рукавом едва проступившие слёзы смеха и облокотился о стену между гостиной и кухней. — Папа вообще, если честно, шутить не то чтобы умеет. Ну, в плане, словами. Анекдоты и шутки у него ужасные, с них только мама смеётся, наверное, поэтому и поженились, — Савен пожал плечами, о чём-то явно задумавшись. Краска с его лица медленно сходила, и на том спасибо. — Да и не словами тоже, мне этот ваш Пончик в кошмарах снился, — молодой человек вздрогнул, вспоминая в целом особо ни в чём не повинную собаку. Но очень повинного хозяина этой собаки. — Тебе снились кошмары? Я надеялся, что, когда ты вернёшься, тебе станет легче, — это звучало достаточно разочарованно, и скорее всего разочарованно в самом себе, чем в чём-то ещё. — Нет-нет, — тут же поспешил успокоить Савена Дафси, видя, как он прямо на глазах становится всё более и более печальным. — Всё нормально, это я так сказал, я сегодня отлично выспался. А вот ты, кажется, нет.       Конечно, когда среди ночи будят локтем в глаз, после этого попробуй ещё выспись. Может, им всё же по разным кроватям разлечься? К кошмарам он уже привык, а так хоть никого не покалечит. Но предлагать эту идею юноша как-то не решился, слишком уж расстроенным выглядел Савен, да и сам он не был уверен, что хочет это произносить вслух. — Пойду посижу в саду, свежий воздух должен помочь. Если очень хочешь — присоединяйся, — Савен двумя пальцами потёр переносицу, будто это могло помочь прийти в себя. — Знаешь, что точно поможет? — Дафси не был уверен, что стоит так шутить, но раз уж начал, заканчивай. — Успокоительные? — Савен на пару секунд замер на пороге, желая подтвердить свои догадки, но он ошибся. — Пуля в голову, — юноша прыснул, но ответной улыбки на чужом лице не заметил, только мягкий обеспокоенный взгляд. — Не говори так, я за тебя переживаю, — и Савен растворился в тихом звуке улицы.       Сразу стало как-то стыдно за то, что вообще такое додумался сказать. Он и так постоянно чуть что, так при смерти, а говорить такое Савену, у которого, судя по всему, от сильных переживаний может и сердце прихватить, явно не следовало. Как есть дурак, а ещё почему-то в этом сомневался. И сейчас, наверное, следом лучше не ходить, чтобы дать отдохнуть без его вечных сумасшедших поступков и необдуманных слов. И ведь не то чтобы он сам все эти приключения себе ищет. Вот где был хотя бы тот один раз, когда он сам себе сказал: хочу угодить в какую-нибудь передрягу, да в такую, из которой меня и достать-то целым будет сложно. Разве что, когда он с зимнего бала сбегал, да и как он потом за это поплатился, и сейчас всё ещё сердце от мутных воспоминаний тянет. Хорошо, что Савена там не было, он бы…       Дрожь прошла через всё тело волной, настала его очередь краснеть. Савен там был, в саду, когда они с Приктой открывали портал. Шёл в темноте так медленно, и если тогда казалось, что он хочет выгнать незваных гостей, то теперь было больше похоже на то, что хотел остановить. Уберечь. Потому что знал, к чему может это привести. Но не стал, потому что знал, что ничего не изменить. И так ему, наверное, от этого было больно. Тогда мог бы и не приходить, в такую глубокую ночь, когда он уже обычно видит десятый сон, мог бы в доме сидеть. Но нет, пришёл. Чтобы посмотреть? Или сказать, но что бы сказал? Как Айксе сегодня «берегите себя», пускай прекрасно знал, что не убережёт. Попадёт в одно из самых страшных своих злоключений, последствие которого ощущаются до сих пор. Не мог помочь. Но не мог не прийти.       Дафси выскользнул на улицу, но Савена уже нигде не было видно, ушёл куда-то вглубь сада. Хотелось его найти, но было вовсе непонятно, зачем? Что сказать, что сделать? Наверное, если он пойдёт и сам медленно и размеренно прогуляется, удача рано или поздно выведет его туда, куда ему надо. А пока можно пройтись и ещё подумать. О том, что между ними наконец-то происходит. Потому что спят они в одной постели уже не из необходимости, а намного больше по собственному желанию. Его зубная щётка, будь она неладна, очень хорошо вписывается в интерьер ванной на третьем этаже, его одежда и обувь в шкафу и в коридоре тоже неплохо смотрятся, как-то даже по родному, словно и дом строился для того, чтобы однажды все его вещи в нём появились. С котом они пока особо не наладили отношения, но они никогда их и не портили, чтобы налаживать. Значит, всё? Оставаться? Ох, как страшно было это принять, пускай всё к этому и шло, и он сам в последнее время к этому буквально бежал. Босиком по битой брусчатке. Значит, так и должно быть? Как бы он из прошлого, лет трёх назад, себя бы сейчас ударил, если бы такие вещи услышал. Но жизнь течёт и меняется, и он меняется тоже. И маршрут его по саду как-то незаметно уводит его к ручью, хотя сам юноша изначально шёл вовсе не туда, а хотел дойти до грани янтаря и хотя бы приблизительно определить то место, где он убегал сам от себя на войну.       Савен сидел на небольшом холме и, как и в прошлый раз, спина его была идеально прямой, руки лежали на коленях, глаза закрыты, а вокруг уже потихоньку собираются капли воспоминаний и мыслей. Перескочив через ручей, Дафси поднялся в горку и осторожно подошёл ближе. Если он «отдыхает» также, как тогда, когда вся его голова взрывалась от слова «исчезни», лучше, наверное, заставить очнуться. Легонько указательным пальцем молодой человек коснулся ближайшего к нему бликующего в свете солнца шарика.       А завтра на работу             Опять            

А ты исчез, даже не предупредил

            Там столько отчётов Ну и ладно

Зато вечером домой

И ты будешь не один

            Наконец-то…       Вроде бы, не слишком тревожные мысли. Не очень приятные, конечно, но в конце… следующая капля.       Ты переживаешь? Конечно, ты посмотри на него

      Он же с лестницы свалится

И убьётся

Опять

            Переживаешь                               Волнуешься      

А как не волноваться?

      Всё будет хорошо

Ты должен ему верить

Веришь?

Веришь

Доверяешь

      Капля прямо у Савена перед носом была самой крохотной, но так блестела, что не заметить её было сложно. В ней было всего три обрывка мысли. Любишь?

Любишь

Тогда этого достаточно

      Дафси аккуратно присел на траву рядом и внимательно вгляделся в это расслабленное лицо. Спокойное, стойкое. Уверенное. В нём. Так, как он сам уверен не был никогда. От этого глаза почти слезились и сердце… он опять слышал этот невероятно громкий стук, как ночью. Голову юноша примостил на чужом плече и очень тяжело выдохнул. Вместе с выдохом внутри что-то склизкое и давно за него отчаянно цепляющееся кануло в небытие. Оставалось надеяться, что оно никогда не вернётся.       С холма дневной сад был виден почти до самого дома, и та часть крыши, торчавшая из-за деревьев, искрилась под лучами. Деревья зеленели в августовском зное и шумели, то ли жаловались на жару, то ли наслаждались тёплыми деньками. Вода журчала, по мостику бежала белка, птицы переговаривались, а сердце билось. Дафси прикрыл глаза и продолжил лишь слушать. И было рядом с Савеном так спокойно, как очень давно не было. Он так глубоко дышал, и плечи из-за этого ходили вверх-вниз, но поднимать голову юноша всё равно не хотел. Хотел посидеть вот так хоть чуть-чуть, а потом откинуться назад на траву, чтобы глянуть в синее небо, по которому бежали иллюзорные облака. И одно из них, может, было похоже на Савена. Не видом, а сутью. Такое большое, грузное, но на деле лишь что-то белое и пушистое. И чтобы ему превратиться в грозовую тучу, надо ой как постараться. А ведь его так легко рассеять случайными словами и неудачными шутками на совсем крохотное подавленное облачко, но Дафси этого постарается больше не допустить. Будет держать вместе всеми силами, какие у него только остались. Тогда этого будет достаточно?       Капли попадали на землю, в том числе на Дафси. Одна попала юноше прямо в глаз. Кажется, та, которая сообщала ему про отчёты на работе. — Ай, — хихикнул парень, вытирая след от воды с лица. — Будем считать это местью за ночь.       Савен дёрнулся, приходя в себя, и тут же отскочил в сторону, растерянно оборачиваясь. Должно быть, так глубоко в свои мысли нырнул, что и в этот раз не заметил, как кто-то к нему подошёл. — Всё-таки решил прийти? — Савен слегка улыбнулся, наблюдая за тем, как Дафси сорвал какую-то травинку необычной формы и теперь вертел её перед лицом, разглядывая. — Я тут уже минут десять сижу, если не больше, а ты всё думаешь. Нет бы отдохнуть, он думает, — юноша поджал на секунду губы и скорее почувствовал, чем увидел, как Савен ложится с ним рядом. — Я так отдыхаю, — послышалось почти в самое ухо тёплым и будто слегка извиняющимся шёпотом, хотя шептать надобности и не было. Наверное, у Савена опять дыхание перехватило. Только бы давление не упало и не подлетело. Дафси повернул голову влево, в сторону Савена, и точно. Опять покраснел, опять в глазах что-то заметалось испуганное, но так надеющееся. На что? — Ты вообще когда-нибудь перестаёшь думать? — он сам не слышал, что говорил, только кровь в ушах стучала громко и непрерывно. Он, наверное, совсем с ума уже сошёл. Главное, чтобы там, где он сходит с последней этой ступени, было кому его подхватить. — Когда сплю, — Савен легко улыбнулся, хотел отвести взгляд, но не мог перестать смотреть, как дрожат эти ресницы напротив. — Или когда…       Ресницы сомкнулись и оказались в мгновение ближе, чем Савен когда-либо мог помыслить. Дафси хотел подумать ещё хоть секунду: а не совершает ли он очередную самую страшную в жизни ошибку? Но в голове оказалось совершенно пусто, так, как, наверное, в такой момент и должно было быть. Он машинально, скорее по какой-то привычке, чем по правилу, закрыл глаза и пальцами сжал край чужой рубашки, которую, наверное, не следовало пачкать в траве и земле, но… ради такого и можно, всё равно, как же уже всё равно. Он столько бегал, столько плакал, столько боялся. Хватит.       Он поцеловал, хотя почему-то был уверен в том, что никогда не решится на это первым. Вот так, без условий, без побегов от полиции, без избавления от кошмаров, без попыток что-то доказать. Просто потому что хочется. И сначала показалось, что Савен не ответит, в ужасе отстранится и, может, даже убежит. Но нет. Он всё ещё здесь, нежно проводит рукой по щеке и неуверенно, но всё же притягивает ближе, целуя в ответ. И августовское солнце уже ничто по сравнению с тем жаром, который собрался где-то на губах и горит, просит гореть сильнее и дольше.       Грохот сердца будто заменился на что-то иное, более искреннее, вместо «тук-тук» то ли «Са-вен», то ли «люб-лю», сложно было разобрать, но сейчас и не надо. Сейчас целовать, обхватывать за шею хотя бы одной рукой и всё глубже уходить в это чувство взрывного, шального, но всё же спокойствия. Чувствовать, как язык осторожно скользит между его губ, и как он сдаётся, стоит только чуть-чуть напереть, но, пожалуй, впервые в жизни он и не против, ведь тогда получается, если Савен выиграл, значит он выиграл его. Ту самую серебряную медаль, о которой он говорил. И ради такого пришлось постараться сильнее, чем ради золота. Не вырвать в ожесточённом бою, а осторожно приманить, вызвать желание подойти самому, а не проиграть.       Надо помнить, что ты умеешь дышать, что умеешь отстраниться, когда, казалось бы, пора, но сейчас всё хочется забыть, всё отпустить, и себя в том числе, только бы его ещё крепче к себе прижали, чтобы всем собой почувствовать это сердцебиение. Чтобы понять, что сейчас оно одно на двоих, и, если остановится один — остановится другой. Но он не остановится. Сколько можно останавливаться, отворачиваться, отталкивать и прятаться? С этим пора завязывать. Оказалось, что намного проще просто целовать и любить. До самого конца. До Вечности.