Рич

      – Какого хрена он там делает? С группой же должен был уехать? – первую же возникшую мысль озвучил вслух.       Я немного узнал, что представляли из себя эти ловушки: ямы где-то глубиной под три метра, замаскированные сверху дёрном, а где-то и вовсе с медвежьими капканами. Кто-нибудь говорил Алрою про ловушки по периметру лагеря? Я точно – нет.       Неприятный холодок пробежал по телу, оседая противной дрожью в конечностях. Большинство альф уже повскакивали с мест и ринулись на выход. Я тоже не стал дальше ждать.       Оповестивший о случившемся мужчина мчался чуть ли не вприпрыжку впереди всех. Он вёл нас куда-то за ангар с автомобилями. Краем глаза отметил спешившего к нам Пророка. Он вышел из какой-то двери, назначения которой я ещё не знал, и поспешил к непрекращающему вещать о своей “находке” предводителю нашего стихийного шествия. Альфы о чём-то бурно переговаривались. Айзек отправил кого-то за доком.       Каково же было моё удивление, когда, растолкав столпившихся вокруг альф, я увидел не Алроя.       Подвывая и безуспешно пытаясь разжать стальные тиски капкана, на земле сидел совершенно незнакомый мне омега.       Альфы уже вовсю суетились вокруг. Кто-то принёс чемодан с инструментами. И теперь мужчины слаженно и оперативно освобождали пострадавшую ногу омеги от тисков. Тот же, в свою очередь, размазывал слёзы по щекам и закусывал пухлые губы.       Я и сам ненадолго завис, разглядывая незнакомца. Омега был немолод, в уголках глаз залегли заметные морщинки. Но это нисколько не портило его красоту. Большие голубые глаза, ровный нос, плавная линия скул, переходящая в округлый подбородок – омегу природа ничем не обделила. Довершали идеальный образ длинные слегка вьющиеся каштановые волосы. А общая тонкокостность добавляла незнакомцу невесомой грации.       “Вот так и должен выглядеть настоящий омега”, – внутренний голос не мог промолчать в такой момент. Айзек опустился на корточки перед хныкающим мужчиной, нога которого, впрочем, была уже свободной:       – День добрый, позволь узнать твоё имя?       – М…Мики.       – Приятно познакомиться. Меня здесь все зовут просто Пророк. Так получилось, что ты попал в одну из наших ловушек. Они защищают лагерь от непроснувшихся. У нас есть доктор, он поможет тебе с пострадавшей ногой. А потом можешь остаться здесь, если пожелаешь.       Помяни чёрта! Доктор Томпсон пролетел сквозь толпу, таща за собой увесистый чемоданчик.       – Какой приятный феромон! О, неужели зрелый омега? Позвольте поинтересоваться, сколько Вам лет?       Незнакомец опешил и даже хныкать перестал при виде дока. Понимаю, когда в докторе Томпсоне просыпается чокнутый учёный, это выглядит пугающе.       – Док, оказывай первую помощь. Все вопросы потом. – Пророк, видимо, тоже уловил перемену в омеге и решил осадить немного Томпсона в его изыскательских порывах.       Док прислушался и тут же принялся за осмотр. Сделав все необходимые манипуляции, он заявил, что пострадавшего нужно доставить в медкабинет.       – Ричард, не поможешь ему дойти? Думаю, омеге с омегой будет комфортнее добираться.       Я уже хотел было согласиться, как незнакомец выдал:       – Не-е-ет, мне больно наступать на ногу. Понеси ты меня, – было адресовано Айзеку.       “Повода злиться пока нет, держи себя в руках! Этот омега просто ещё не знает, что Айзек твой альфа!” – так мой внутренний голос пытался успокоить разбушевавшееся чувство ревности.       Пророк подхватил на руки незнакомца и потащил в сторону лагеря. Я плёлся следом вместе с толпой альф. Интересно, кому была адресована эта ехидная ухмылочка, что омега посылал, выглядывая из-за плеча Айзека?       Как-то неестественно он себя ведёт для пострадавшего! Не боится альф, хотя и я, и Алрой шугались что есть мочи. Особенно в первые моменты пребывания в лагере. А этот Мики на руки к альфе залез по доброй воле!       Хотя мы же выросли в мире, где альфы всегда представляли смертельную опасность. Мики же, судя по возрасту, застал и те времена, когда альфы были той самой стеной, за которой можно спрятаться от всех бед мира, и тем самым сильным плечом.       Толпиться возле медкабинета, как и остальные, я не собирался. Поэтому, когда Айзек с омегой на руках скрылся за дверью, я решил заглянуть в лазарет к Федерико.       Альфа стоял у окна, опершись руками на подоконник. Его волосы были влажными, значит, Матео действительно помог ему в мытье головы.       – Доброе утро. Наблюдаешь за представлением?       Федерико усмехнулся. Очевидно, он видел в окно недавнюю процессию.       – Что произошло?       – Плюс один омега в лагере. Попал в один из капканов.       – Это я и так понял. Мой вопрос о том, что твой альфа нёс на руках другого омегу. И тебе это явно было неприятно.       Вот же зараза наблюдательная!       – Тебе док разрешил надолго вставать? Не пора ли прилечь?       – Рич, не меняй тему. У тебя такое выражение лица было… Я бы себе никогда такого не позволил, будь ты моим.       Опять двадцать пять! Конечно, Федерико прав, что ситуация с Айзеком и Мики мне очень неприятна. Но это не его дело! Да и не случилось по сути ничего страшного, Пророк просто помог пострадавшему омеге. Они даже не разговаривали друг с другом. Мало ли чего мне не понравилось…       От меткого попадания Федерико по больному месту внутри меня забурлила подавляемая до этого злость:       – Но я не твой, Федерико, никогда твоим не был и не буду! Даже несмотря на твою жалкую попытку присвоить меня себе, пометив в бессознательном состоянии. И не надо пытаться казаться лучше, чем Айзек, зацепившись за моё недовольство его поступком! В конце концов, он даже не видел выражение моего лица, я шёл позади.       – В том-то и дело, Рич, Пророк ушёл с другим омегой на руках, оставив тебя позади и даже не обернувшись…       – Заткнись на хрен! – Должно быть мой вопль было слышно даже на улице.       Но в тот момент, когда каждое слово Федерико было правдой и больно било в цель, я контролировать себя не мог.       Развернувшись, буквально выбежал из лазарета. В дверях столкнулся с Матео, которого мой разъярённо-запыхавшийся вид, видимо, очень удивил:       – Ричард, что случилось?       – Твой кузен – мудак!       Толпа у медкабинета уже почти рассосалась, только несколько альф о чём-то недовольно переговаривались.       Краем уха зацепил особенно громкую реплику одного из них: «Всех омег себе присвоил! Ладно этого, шизанутого, но сегодняшний омежка – прелесть просто. Жирно ему не будет сразу двоих тра…»       Речь альфы оборвалась, когда другой толкнул его в бок, кивнув на меня. Они сегодня что, сговорились все?       – Где Пророк? – Говоривший ранее альфа как-то испуганно сжался. За яйца свои запереживал? Да у меня и банки-то консервной в руках нет.       – Да к это… Они на склад пошли.       – Они?       – Ну да, Пророк и красавчик этот новый. Вроде как комнату для него будут подыскивать. В лазарет он наотрез отказался идти, чуть ли не истерику тут закатил.       – Ясно, спасибо. – Плохое настроение не отменяет вежливость, Алан хорошо меня воспитал.       Ситуация бесила всё больше и больше. Знал бы, что этот Мики объявится в лагере, и Айзеку придётся таскаться с ним, отчалил бы сегодня утром вместе с Алроем на вылазку.       Входная дверь склада громко скрипнула поржавевшими петлями. Следом за этим звуком раздалось какое-то непонятное мычание.       Лучше бы у меня на месте отказали ноги, и я не смог бы войти в тот момент на склад! Тогда эта жгучая боль не поселилась бы внутри, разъедая меня до самого основания.       Посреди коридора стояли Айзек и Мики. И целовались. Омега держал его лицо, а мой альфа обхватил руки Мики в районе кистей. Кажется, я закричал. Хотя тот момент плохо отложился в памяти. Это был настолько сильный удар для меня, что отразился даже на физическом уровне. Стало так больно где-то в районе солнечного сплетения, что из глаз брызнули слёзы.       Парочка передо мной наконец-то отлипла друг от друга, видимо напуганная громким криком. Лицо Айзека исказила гримаса страха, а Мики довольно улыбался.       «Не хочу их видеть, не хочу, не хочу! Нужно уйти, скорее», – мысли в голове заставили ноги наконец-то двигаться. Я пулей вылетел со склада. Вдогонку что-то кричал Айзек, но звук биения собственного сердца в ушах был намного громче. Поэтому я не расслышал ни слова.       Немного пришёл в себя я только у знакомой двери: ноги привели меня к единственному, кроме Алроя, человеку, которому я мог бы сейчас излить душу. Я пришёл в салон к Сэмвеллу Скотту.       Альфа оказался на своём рабочем месте, но в данный момент был занят. Однако, заметив моё состояние, быстро выпроводил посетителя. Тот, правда, пытался возмутиться, что стрижка не закончена. Но Сэм убедил альфу, что тому так тоже очень идёт.       – Что стряслось, Ричард, ты сам на себя не похож? – Сэмвелл усадил меня в кресло, устраиваясь при этом напротив.       Немного отступившие за время пути от склада до салона слёзы решили взять реванш. И меня накрыло такими рыданиями, что Сэм долго и безуспешно пытался меня успокоить. В итоге получилось выдавить только:       – Я из лагеря уйду. Не смогу тут быть, пока они… – даже вслух не получалось произносить что-то об отношениях моего альфы с другим омегой.       После долгих рыданий меня накрыла какая-то апатия. Всё вокруг воспринималось белым шумом.            Поэтому я даже и не помнил, как мы с Сэмом оказались в кабине какого-то грузового автомобиля. Скотт протягивал мне бутылку, приговаривая:       – Выпей, легче станет.       Я послушно глотнул. Напиток обжёг горло, оседая внутри непривычным теплом.       – Что это такое?       – Текила. Точнее то, во что она превратилась через пятнадцать лет. Гадость редкостная, но мозги знатно расслабляет.       – Где мы находимся? – Я запоздало заозирался.       – Ангар со стоянкой авто под разбор. Сейчас тут не ведутся никакие работы, поэтому можем спокойно поговорить. И выпить. Мастер меня на сегодня отпустил, но пьянствовать на рабочем месте не позволил бы.       – Ясно. Спасибо тебе, Сэм. – Глаза ужасно болели от пролитых слёз, голова раскалывалась после отступившей истерики. Про то, что творилось на душе, и говорить не стоило. Поэтому напиться и забыться в алкогольном угаре было сейчас самым верным решением.       Невольно вспомнил, как мы с Сэмом первый раз пили алкоголь. И что последовало после, когда Айзек пришёл ко мне в комнату. Губы задрожали, а на щеках начали снова появляться мокрые дорожки.       – Так, отставить сырость, Ричард! Объясни нормально, что стряслось? Из твоего бормотания, смешанного со всхлипами и хлюпаньем носа, я понял только, что Пророк в чём-то здорово накосячил.       – Новость слышал, в лагере новый омега?       – Слышал конечно, об этом каждый встречный-поперечный трезвонит.       – Айзек и этот новенький… Они целовались.       – Ебутся кролики в норе… Это точно они были, ты ничего не напутал? Просто я видел, как Пророк смотрит на тебя! Он тебя любит, не повёлся бы на какого-то малознакомого омегу!       – Ага, видел бы ты этого омегу! – пришлось прикусить губу, чтобы опять не разреветься. – Я ему в подмётки не гожусь. Но зачем так жестоко? Хотя бы порвал со мной для начала!       А чего это я, рвать-то и нечего. Мы же просто трахались. Даже отношений не было. Я-то, дурак, ещё своё признание на него повесил! А оно ему на хрен не упало!       – Ричард, тебе сейчас успокоиться надо. Пей ещё. И не смей уничижать себя и ваши с Айзеком отношения! Нужно разобраться во всём на холодную голову. И трезвую. Поэтому сейчас выбиваем все мысли из головы крепким алкоголем, – Сэм взял бутылку из моих рук и сделал несколько глотков разом, после чего сильно скривился. – А как протрезвеем, поговоришь со своим альфой.       – Он не мой…– язык начал заплетаться. Текила делала своё дело с непривыкшим к выпивке организмом. А учитывая то, что обед я пропустил, и в желудке было пусто, унесёт меня быстро.              В боковое окно кто-то постучал.       – Не открывай предателям!       – Да это Матео, я его предупредил, что мы тут будем. Волнуется, наверное.       – Всё равно не открывай! Они все предатели… – Связь между мозгом и языком окончательно была разорвана текилой.       – Так, не надо моего любимого человека так называть! Я сейчас выйду ненадолго наружу, на приборную панель не блевать. – Сэмвелл спрыгнул в объятия Матео, сразу целуя того в губы.       О, такой улыбки я ещё у робкого «Мати» не видел. Мне-то он всегда улыбался несмело, часто при этом краснея. А сейчас сияет как начищенный пятак. Да и выражение его лица несёт явный сексуальный подтекст. Завидно, зараза…       Сэмвелл что-то активно рассказывал Матео, при этом альфа бурно жестикулировал. Последний же только изредка вставлял пару слов. Из-за толщины стёкол в дверях, разговор парочки мне не был слышен. Да и не прислушивался я особо.       Проговорив около десяти минут, Скотт снова поцеловал Матео и вернулся ко мне.       – Пророк тебя ищет. Я попросил Матео пока что ничего не говорить.       – Правильно, хи-хи, пусть понервничает! Омеги в наше время на вес золота. Поэтому даже такой неудачный экземпляр, как я, потерять не хочется... – Что ты делаешь со мной, текила? Кроме словесного поноса, появилось ещё и непонятное хихиканье.       – Рич, если ты не прекратишь говорить о себе в подобных выражениях, я тебя прямо сейчас вот такого Пророку и сдам, – это прозвучало как угроза, поэтому мой рот автоматически захлопнулся. Даже зубы клацнули. Сэм же продолжил : – Ты очень красивый омега! Вы, омеги, вообще все красивые. Вот на меня глянь. Чего только один шрам стоит на лице!       – Но Матео тебя при этом любит!       – Любит, потому что любовь не возникает при взгляде на красивую мордашку. Любят не за красоту, Ричард! Чего греха таить, твой Айзек тоже не первый красавчик. Взять того же Кевина или Федерико – да они его по всем параметрам превосходят. Но в них ты почему-то не влюбился.             Ответить было нечего, поэтому я молча сделал очередной глоток. От громкого и резкого стука в стекло у меня чуть бутылка не выпала из рук. Сэм открыл дверь, за ней показался запыхавшийся Матео:       – Ричард, быстрее! Они друг друга сейчас поубивают. Прошу, чем только можно, останови этих двоих!       – Что случилось-то?!       Мы с Сэмвеллом машинально вылезли наружу, взбудораженные криками Матео.       – Федерико и Пророк устроили драку прямо в лазарете!       Текила в одно мгновение испарилась из организма. А ноги сами понесли меня в сторону лазарета.       «Какая на хрен драка?! Федерико с его сотрясением и швом на башке сейчас и стоять-то долго нельзя!» – голос моего разума да в голову бы этой парочке, которая орала сейчас так, что и на улице слышно было.       Возле лазарета толпилось несколько человек, однако внутрь заходить не спешили.       А зря! Тут такая картина разворачивалась, хоть сейчас за кисть хватайся. В проходе между стеной и кроватями стояли трое: Федерико, Айзек, а между ними Адам Вилсон.       Последний широко расставленными руками удерживал громко орущих и рвущихся друг к другу альф.       – Я, блядь, отступил! Ушёл в сторону, видя, насколько ты дорог и нужен ему! И сделал это не для того, чтобы ты потом разбивал ему сердце, и малыш плакал из-за тебя! – Столь разъяренным Федерико выглядел последний раз разве что по пути в Гринвуд. Хотя нет, даже тогда он не доходил до такой точки кипения.       – Не тебе решать, что мне делать и как себя вести, Гарсиа, – ответный рык Айзека был не менее яростным, – всё, что от тебя требуется, сказать, где Рич сейчас находится?       – Ты... – устав слушать перепалку, я решил наконец-то подать голос. – Было же сказано не называть меня ни маленьким, ни тем более малышом! А ты, – мой указательный палец слегка дрожал, когда я ткнул им в сторону Айзека, – держись от меня подальше с этого момента. В ближайшее время я уйду из лагеря.       – Ричард, – доктор Вилсон вытер со лба испарину, – я полагаю, вам нужно что-то обсудить с… этими двумя. И успокоить их, потому как у меня не получается! Сейчас я выйду за дверь и надеюсь, при омеге вы так вести себя не посмеете, – последнюю фразу Адам Вилсон адресовал альфам.       Громкий хлопок двери за ассистентом разорвал сгустившуюся в лазарете тишину. После моей фразы об уходе из лагеря ни Федерико, ни Айзек не проронили ни слова. Только смотрели округлившимися глазами как на чудо света.       – Успокоились? Тогда я пошёл. Федерико, тебе бы в кровать не помешало отправиться.       – Стой, Рич, подожди, – обхватившие запястье пальцы Айзека, казалось, обожгли сильнее, чем раскалённое железо, – я хочу объясниться! То, что ты увидел со стороны, выглядело совсем не тем, чем на деле являлось!       – Ага, именно поэтому ты его игнорируешь с момента возвращения с вылазки. У вас даже секса не было, я чувствую, что твой феромон на Ричарде совсем слабый! – Федерико моему совету о возвращении в кровать не внял.       – Заткнись, Гарсиа! – На злобный шёпот Айзека он только усмехнулся.       – А чего ты затыкаешь Федерико? Разве не правду он говорит? Я оправдывал твоё холодное поведение сначала усталостью, когда ты уснул в моей кровати, а утром ушёл, пока я спал. Потом когда ты взял на руки другого омегу и нёс его до лазарета. Поцелуй тоже я должен оправдать? Дай угадаю, у тебя губы пересохли?! – я и сам теперь перешёл на крик, как до этого ранее альфы.       Скопившуюся боль и злость выплескивать на её виновника было одним удовольствием.       – Айзек, я не смогу и не буду делить тебя с другим омегой. На этом всё!       – Да не с кем тебе меня делить! Этот Мики сам целоваться полез, ещё и вцепился как клещ. Я руки его отодрать от себя не мог! Рич, я тебя люблю… Прости, что не сказал этого тогда в ответ на твоё признание. Просто я видел вас.       – Что ты видел? – Спасибо Федерико, что озвучил мой вопрос. Сам я после слов о любви от Айзека словно онемел.       – В одном из видений. Я видел тебя и Ричарда. Вместе. В постели. – На лице Пророка заиграли желваки. Очевидно, ему очень не понравилось происходящее в видении.       – И поэтому ты решил сработать на опережение и закрутить с другим омегой раньше, чем я окажусь с Федерико? – Новость ошарашила так, что ко мне вернулся дар речи.       – Я ни с кем не крутил, чертёнок. Просто решил понемногу отдалиться от тебя, чтобы потом было не так больно.       – Охрененный план, Айзек! А то, что будет больно мне, тебя не беспокоило? Что я начну копаться в себе, искать причину такого холодного отношения?       – Прости меня, Рич... – Лицо альфы исказила такая гримаса, что невольно захотелось его обнять и успокоить.       Но тут некстати во мне с новой силой заиграла выпитая ранее текила. Хрена с два, а не обнимать его! Пусть помучается, почувствует то, что ощутил тогда я на складе!       Пройдя мимо Айзека, я подошёл к Федерико и быстро, чтобы не передумать, притянул лицо альфы к себе и поцеловал.        Сначала Гарсиа словно задеревенел, а потом начал отвечать на поцелуй. Губы альфы были тёплыми и мягкими, а феромон резко усилился, выбивая воздух из лёгких.       С трудом разорвав поцелуй, я уставился в ошарашенное лицо Федерико. Воцарилось тяжёлое молчание, длившееся, казалось, целую вечность. Нарушил его голос Айзека:       – Я пойду. Рич, ты только не уходи из лагеря, пожалуйста.       Я стоял спиной, поэтому не видел идущего к выходу альфу. Только слышал звук его шагов, который странным образом был синхронен с моим собственным сердцебиением.       «Нет, стой, я не могу тебя отпустить!» – внутренний голос вопил, но с губ не сорвалось ни звука. Только глаза в который раз за день наполнились слезами. И солёные капли стали катиться по щекам.       – А ну стоять! – голос Федерико пророкотал по всему лазарету. – Он опять плачет из-за тебя. Иди сюда!       Звук шагов Айзека прекратился. Послышалось неуверенное:       – Но я…       – Подойди сюда, твоего папу!       Я не понимал, зачем Гарсиа зовёт Айзека. Пророк, видимо, тоже. Но тем не менее послушно подошёл.       – Поцелуй его.       – Чего? – реакция у нас с Айзеком получилась одинаковая.       Федерико, похоже, всё-таки травмировался при падении серьёзнее, чем казалось. Иначе по какой причине он несёт такую чушь?       – Целуй его, Айзек, или это сделаю я.       – А меня спросить не мф… – договорить мне не дали. Пророк бережно, но резко развернул к себе и впился в губы.       Поцелуй получился со вкусом слёз, потому что я продолжал плакать. Несколько раз с силой стукнул в твёрдую грудь Айзека, но потом сдался, полностью погружаясь в приятную ласку.       Сзади прижалось ещё одно горячее тело. Свежий феромон Айзека смешался с пряными нотками феромона Федерико. Это подействовало на меня как наркотик, вводя в состояние эйфории.       Из горла вырвался стон. Пророк разорвал поцелуй, ощутив между нами ласкающие мою грудь руки другого альфы. А когда Федерико, развернув моё лицо к себе, втянул в новый поцелуй, Айзек утробно зарычал.       – Не смей пугать его, Пророк! – Мягкие губы Гарсиа перестали терзать мои, переключившись на поцелуи шеи в области за ухом. Мурашки толпами забегали по телу от этих невесомых прикосновений и горячего дыхания альфы, щекотавшего мою ушную раковину.       – Какого хрена ты творишь, Гарсиа? Или дай мне уйти и будь с ним, или свали сам куда подальше!       – Я ничего из этого не выбираю, – зубы альфы слегка прикусили кожу в месте между шеей и плечом, невесомая раньше дрожь в теле усиливалась, – хватит быть эгоистами, Айзек. Ты же сам сказал, что в видении видел нас с Ричардом вместе. Значит, так и будет. Но и тебя он любит. А я не хочу, чтобы малыш страдал. Выход только один: и я, и ты должны быть с ним. Только глянь, как живописно он смотрится между нами.             Федерико накрыл мои губы новым поцелуем. Айзек больше не рычал, но дыхание его стало тяжёлым и прерывистым. Гарсиа прижал меня к нему ещё плотнее, тогда я смог ощутить каменный стояк, упиравшийся в живот. Айзеку определённо нравилось происходящее! А мне?       «Да ты лужицей готов растечься между ними! Даже задница уже намокла», – не то внутренний голос, не то текила определённо говорили правду.       Меня ласкали уже в четыре руки. Попеременно втягивал в поцелуй то один, то другой альфа. Я превратился в какую-то аморфную массу между их телами, способную только стонать и выгибаться от удовольствия.       Когда эти двое успели сдвинуть две койки вместе, моё уплывающее сознание заметить не успело. Из сладкой неги поцелуев и откровенных поглаживаний я вынырнул только тогда, когда четыре руки стали стаскивать с меня одежду.       – Красивый какой... – Дыхание Федерико опалило голую кожу груди, заставив соски сжаться. Губы альфы тут же накрыли один из них.       Я стоял на коленях на кровати, откинувшись спиной на грудь Айзека. Он покрывал поцелуями шею и плечи, попутно аккуратно растягивая пальцами мне анус. Федерико же продолжал терзать соски, ставшие уже болезненно-чувствительными из-за слишком долгой ласки. Даже их цвет поменялся с розового на малиновый. Гарсиа это, очевидно, нравилось, так как периодически он отрывался от груди и смотрел как художник на свою картину.       – Приласкай ему член. – А эти двое неплохо работают в тандеме.       Айзек, имея за плечами сексуальный опыт, направлял старательного, но неопытного Федерико.       Он послушно спустился поцелуями вниз. Сначала тёплое кольцо пальцев обхватило мой член у основания. А затем скользкий язык невесомо прошёлся по головке. Эта нехитрая ласка вкупе с растягивающими анус пальцами заставила меня вскрикнуть. Ещё немного, и я бы кончил, но Айзек, заметив моё состояние, пережал пальцами готовый излиться член.       – Ну уж нет, чертёнок. Кончать ты будешь сегодня только от члена в попке. Тем более в твоём распоряжении теперь их целых два…       Наклонив меня вперёд, так что теперь я грудью лежал на кровати, а задница торчала вверх, Айзек подозвал Федерико к себе.       – Перед тем как входить, всегда растягивай его. Тем более размером тебя природа не обделила. Для этого сначала стимулируешь колечко снаружи, – свой рассказ Айзек сопровождал наглядными действиями, и сейчас подушечки его пальцев крутились вокруг моего ануса.       – Когда начнёт выделяться смазка, понемногу проникаешь внутрь одним пальцем. Ты почувствуешь, когда наш чертёнок привыкнет. Дырочка расслабится и станет впускать тебя свободно. Потом добавляй постепенно ещё пальцы. – Мои стоны, больше походящие уже на скулеж, разлетались по лазарету. Их дополняло пошлое хлюпанье смазки в заднице. Когда этот экзекутор уже прекратит свою лекцию?!       – Попробуй, какой он мягкий, когда достаточно растянут, – пальцы Айзека покинули анус, на их место осторожно скользнули другие. Федерико начал совершать плавные поступательные движения, при этом приятно поглаживая изнутри стенки ануса.       – Стоп, такими темпами он быстро кончит. – Айзек, чтоб тебя черти поимели! Прервал такое очешуительное действо. Ласкающие пальцы покинули горящую дырку. За спиной послышался какой-то шорох и клацанье пряжки ремня.       Обернувшись, я увидел наинтереснейшую картину: Айзек находился за спиной у Федерико, стянув с того штаны и обхватив рукой член альфы. Гарсиа же ошарашенно смотрел на него, при этом грудь мужчины вздымалась от тяжёлого и быстрого дыхания. Пророк зашептал Федерико в ухо как змей-искуситель:       – Сейчас ты войдёшь в эту влажную розовую дырочку. Делать это нужно плавно и аккуратно. Чертёнок должен привыкнуть к твоему члену, как ранее к пальцам. – А потом Айзек направил блестящую головку члена Федерико в мой анус.       Сначала проникновение было не особо болезненным. Но по мере погружения члена в мою задницу я стал ощущать очень сильный дискомфорт. Видимо заметив это, Айзек тут же оказался передо мной, увлекая в поцелуй.       – Ах, Айзек... мне больно! – Федерико тут же замер, услышав слетевшие с моих губ слова.       – Неудивительно, размерчик в тебя сейчас входит побольше, чем у меня. Постарайся расслабиться, постепенно станет легче. Ты почувствуешь, когда он привыкнет, дырочка перестанет сильно сжиматься, тогда начнешь двигаться, – последнее было адресовано уже Федерико.       И действительно, увлекшись поцелуем с Айзеком, я даже не заметил, как болезненное распирание в анусе переросло в довольно приятное ощущение.       – Давай, – одного слова Айзека, произнесенного вполголоса, было достаточно, чтобы Федерико начал двигаться.        Альфа сразу взял быстрый темп. Его большой член так приятно скользил внутри, постоянно стимулируя точку у входа в родовой канал, что из глаз искры летели, а в голове билось только: «Ещё, ещё, ещё!»       Заметив, что сидящий передо мной Айзек уже вытащил из ширинки член и надрачивает, глядя на развернувшуюся картину, я не смог остаться в стороне.       Насколько позволяли вцепившиеся мне в бедра руки Федерико и таранящий задницу член, я подполз ближе к Айзеку и протянул руку к его достоинству. Член у альфы определённо отличался от омежьего. Не только размером, но и какой-то рельефностью. Захотелось ощутить его во рту.       Не став сдерживать свой порыв, я осторожно насадился губами на головку члена Айзека.       – Чертёнок, ахм… я бы и сам справился… но спасибо... – Больше альфа говорить не мог, так как теперь с его губ срывались исключительно стоны.       Я не особо имел представление, как правильно ласкать член ртом, но очень старался повторять то, что сам Айзек делал со мной. Продержался он недолго. Вскоре с особо громким стоном альфа излился мне в рот.       – Выплюнь, чертёнок, я потом бельё лично в прачечную отнесу! – Отошедший от оргазма Айзек склонился над моим лицом.       Но было уже поздно, я всё проглотил. Вкус спермы был очень странный, немного отдавал ароматом феромона самого Айзека. Высунув язык в знак демонстрации пустоты во рту, я и сам кончил, больше не выдержав наслаждения от таранящего мой анус члена. Тело охватило блаженство и неописуемое расслабление.       – Я вам вот что скажу! Во мне полбутылки текилы. Поэтому доделаете всё сами, я спать…       Сон действительно накатил на меня резко и с необычайной силой. Уж не знаю, что тому способствовало: сильный эмоциональный стресс в течение дня, выпитый алкоголь, мощный оргазм или всё сразу.       Единственное, что уловило моё сознание на краю сна и реальности, были особенно громкие стоны Федерико и сильные толчки, резко оборвавшиеся в один момент. А также вскрик Айзека:       – Блядство, я забыл предупредить, чтобы ты не кончал в него!