i'm hooked

Он хочет провалиться сквозь землю. Гю проиграл самому себе. Хлопайте, ненавистники! Поздравляю, вы получили то, чего так долго жаждали. Гю все еще смотрит в пол. Что ему делать дальше? Хочется блевать, хочется разорвать себя на куски и выкинуть в окно. Представляете, сейчас не имеет никакого смысла даже бежать. От кого? От чего? Просто смешно, Бомгю смешон. Кай держит его за руку, сжимает, говорит остаться. Гю далеко не дурак, он все понимает – это взаимно, но почему от этого не легче? Зачем он вообще это сказал? Зачем он пришел? Почему он замедлил перед тем, как выйти? Разве он заслуживает счастья? Отнюдь. Да, он решил стать лучше, но это не дает ему карт-бланш. Ведь в конечном итоге он сломается, и вместе с собой сломает Кая. Ему страшно, он не понимает себя. Все эти мысли словно паутина опутали его сознание, прилипли к стенкам мозга, никак не убрать, единственное верное решение – сжечь. Лучше бы он тогда умер. А Гю все стоит, смотрит в пол. Забавно, даже перед смертью он думает, что у него куча времени. Самая очевидная ложь. Он едва заметно кивает головой. Все-таки, Чхве эгоист. Его нужно наказать. Гю – человек, которому этот мир ужасно наскучил, и он ждет не дождется, когда умрет. Может, он сказал те слова Хюке, потому что не видит ценности в своей жизни и с готовностью прыгает навстречу опасности и конфликтам в жажде скорейшей смерти. Ведь признаться – это тот еще риск. Сердце, кстати говоря, перестало его слушаться: выдает какой-то рваный ритм. Быстрый, сильный. Видимо, все силы ушли на поддержание жизнедеятельности. Хочется просто свалиться на диван, а лучше в мягкую кровать, и проспать несколько суток. Он устал. Гю уже не понимает, что вокруг него. Перед глазами темнеет, но он продолжает стоять. В ушах звенит. Стало слишком много шума. Гю стоит. Где он? Пустота. Может, его поглотили собственные мысли и страхи? Превосходно. Идеальное место для такого существа, как он. Холодно. Его трясет? Он стоит. Пытается. Сейчас бы сигарету и закончить все это. Да, умереть бы сейчас было кстати. Кай смотрит на Гю, взгляд которого снова опущен в пол. В его лице что-то меняется, рука тяжелеет в руке Кая, плечи опускаются. Кажется, что он еле стоит на ногах и в любой момент вот-вот упадет. Кай хмурится, зовет его по имени, но Гю не реагирует. Он паникует, хватает друга за плечи и сажает на диван, не зная, что делать. В какой-то момент в процессе перемещения Гю теряет сознание, обмякая в его руках. Кай пытается вспомнить хоть что-то из того, что говорили в школе про первую помощь при обмороке. И почему он не слушал на уроках? Ему так страшно, что, кажется, даже то, что он знал, он в момент забывает. Кажется, было что-то про свежий воздух? Воду? Гю вообще живой? Он должен вызвать скорую? Кай в панике бегает по комнате, открывает окно и наливает воду в стакан, подбегая обратно к дивану и садясь перед Гю, берет его лицо в руки, пытаясь увидеть в нем что-то. Он чувствует себя бесполезным, потерянным, как ребенок, который не понимает, что происходит вокруг. Парень дышит, хоть на том спасибо. Он слегка дергается, приоткрывая глаза. Кай выдыхает, наблюдая за ним, снова зовет по имени. Сколько прошло времени? Кажется, совсем немного, хотя ощущается как часы. Взгляд Гю фокусируется на его лице, и Кай протягивает ему воду, помогая выпить ее. Он выглядит таким уставшим и ослабшим, надо уложить его. Может, ему надо дать поспать? Или наоборот, нельзя? Кай так напуган, что совершенно не может вспомнить никакой полезной информации, поэтому просто ждет, когда Гю скажет или сделает что-то. Был ли у вас опыт, когда самосвал проезжается по голове? Или, может, вы испытали на себе средневековые пытки? Все сразу. Можете представить себе самочувствие Гю в этот момент? Ну, ладно, проще говоря, чувствует он себя так, будто у него все похмелья за следующие пятьдесят лет одновременно. Голова пульсирует, резкий свет режет глаза. Что произошло? Гю уже лежит? Он же только что стоял... Кай. Смотрит с таким переживанием. Ясно, видимо, его организм не выдержал всего позора и решил самостоятельно ликвидироваться. Ну, неплохая попытка. Надо бы ему помочь: находиться здесь – быть предвестником новых катастроф. – Кай… – голос предательски хрипит. Даже вода не помогла. Ладно, главное – не давить на жалость, – Бывает же. Гю слегка ухмыльнулся и то было засмеялся, когда вспышка резкой головной боли раздалась в висках. Теперь вместо привычного смеха, Гю лежит и морщится. Честно, от всего и сразу. Похоже уйти сегодня из этой квартиры он не сможет. Физически. – Видимо, у меня нет иного выбора, как остаться. Он снова слегка улыбается сквозь боль. А Гю и не знал, что Кай способен на первую помощь, он его недооценил. Гю пытается отшучиваться, но Кай не реагирует, смотрит на него с волнением. Не каждый день лучший друг, в которого вы влюблены, признается вам в любви, а сразу после этого отключается в ваших руках. Каю самому после такого дня не помешало бы прилечь. Хорошо, Гю в сознании, а что теперь? По нему явно видно, что чувствует он себя хреново, и Кай очень хочет помочь ему, но не знает, как. Ему не нравится видеть, что Гю больно. Паника все еще не совсем прошла, но он начинает успокаиваться. – Лежи спокойно, блин, – Кай берет пустой стакан и наливает в него еще воды, снова протягивая его Гю, просто чтобы делать хоть что-то и потому что его голос хриплый настолько, что Каю больно его слышать, – Тебе что-нибудь еще нужно? Поспать? Может, поешь все-таки? Единственное, чего хочется – спать. Гю тошнит только при одном упоминании еды. Нет, есть нельзя. Он выпивает очередной стакан воды, ставит его на журнальный столик и переводит взгляд на Хюку. Бомгю снова заставил его переживать. Улыбка вновь появляется на его лице, да, Гю, ты способен только на это. Надо снова успокоить Хюку. Казалось, что с самого момента их общения только таким они и занимаются: Гю творит хуйню, Кай переживает, Гю его успокаивает. С другой стороны, пора бы привыкнуть. Все это смешно, нет, не смешно, лучше сказать, абсурдно. – Хюка? – нужно вырвать его из мыслей. Нужно использовать все органы чувств, по возможности – Гю берет его за руку. Большой палец сам начинает гладить кисть Кая. Он и правда пытается успокоить его, – Не надо еды, давай лучше спать. Кай поднимает взгляд на Гю. Он улыбается, и Кай выдавливает улыбку в ответ. Спать. Хорошо. Кивает, сжимая руку Гю. Прикосновение успокаивает. Рука Гю теплая. В голове проскакивает мысль, что ему хочется никогда ее не отпускать. Хочется, чтобы он всегда был рядом. Их отношения такие странные, такие неправильные, но ему так хорошо с Бомгю, впервые за неделю он снова чувствует себя дома в собственной квартире. Что будет дальше? Неизвестность давит, но сейчас все это неважно. – Ты... дойдешь сам? Тебе помочь? Прости, я абсолютно не понимаю, что делаю, – Камал нервно смеется. Он такой бесполезный, такой глупый, не знает, куда себя деть и что сделать, как помочь. Кай такой неловкий, Гю так скучал по нему. Как он мог жить без него все это время? Сейчас, когда они находятся так близко, наконец-то рядом друг с другом, даже одного прикосновения мало. Хочется слиться во что-то единое, и то, этого не будет хватать. Сейчас нужно поспать, сил у Гю нету, его к тому же мутит. С другой стороны, это не значит, что Кай, словно диснеевский принц, возьмет свою принцессу на руки и отнесет к ложу. – Сам, сам. Гю медленно начал подниматься с дивана, сейчас главное – не делать резких движений. Когда он полностью встал, в голову что-то ударило, ничего, он сейчас дойдет, ляжет и все будет хорошо. Шаг за шагом, колени предательски трясутся, пальцы рук онемели. Еще несколько шагов, и он будет в своей комнате. Ладно, ему бывало и хуже, надо ускориться. Кай кивает и стоит, наблюдая, как Гю медленно и неуверенно встает и делает несколько шагов, но в конце концов не выдерживает, видя, как тот еле держит равновесие. Такой гордый и упрямый, никогда не попросит помощи, всегда откажется от нее, даже если она действительно ему нужна. За годы дружбы Кай уже понял, что в некоторые моменты нужно просто игнорировать его слова. Вдруг Бомгю хватают под руку, и моментально становится в разы легче. Вы таскали когда-нибудь картошку ведрами? Так представьте, что вот уже час вы стоите как идиот с ними, а какой-то герой подходит и берет эти ведра в свои руки. Гю переводит взгляд на своего спасителя, тот то ли тревожится, то ли злится, а может, все и сразу. Такое выражение лица у Хюки увидишь не каждый день. Кай всегда знал, как быть с упрямством Гю. – Спасибо, – едва слышно произнес Гю. Он улыбается, даже если ему плохо физически, морально он чувствует себя гораздо лучше. Несколько секунд они так и стоят, Гю устало улыбается, и Кай не может не улыбнуться в ответ. Он закатывает глаза и начинает осторожно вести Гю в его комнату, поддерживая за руку. Бомгю оказывается в своей кровати, и Кай выдыхает, пытаясь успокоить остатки своей тревоги. Неловко стоит рядом, не зная, что делать дальше. Он должен оставить Гю отдыхать и уйти, наверное, так ведь? Это кажется одновременно правильным и неправильным решением. Он не хочет уходить. Он хочет побыть рядом с Гю как можно дольше, он хочет видеть его и знать, что он в порядке. В итоге Кай просто стоит как дурак на одном месте и растерянно смотрит на друга. – Ну, я... Пойду... Спокойной ночи? – как же глупо он себя чувствует, это невероятно. Ему всегда было комфортно с Гю, их общение было легким, он говорил, не задумываясь, первое, что приходит в голову. Почему все вдруг так усложнилось в последнее время? Перед ним Гю, самый близкий человек в его жизни, а ощущение, как будто он пытается поддерживать диалог с незнакомцем – мнется, подбирает слова, тревожится. Как же это все глупо, какой же он сам глупый. Чтобы попросить у кого-то помощи, да никогда. Гю же сильный, самостоятельный. Ага, попросишь о чем-нибудь, так выполнят просьбу через три пизды, потом еще должен останешься. Нет уж, увольте. Так Гю и вырос, точнее, так его воспитали. Лучше сделать все самому. Честно, в нашем мире не стоит ни на кого не полагаться, кроме как на себя. Эту заповедь он понял еще в детстве. Вокруг всегда было много людей, но рассчитывать Гю мог только на одну персону – самого себя. Именно из-за этой привычки Гю и отказался от помощи Хюки. Сейчас, лежа на кровати, когда Кай снова хочет уйти, оставить Гю наедине с мыслями и ужасной головной болью… Нет. – Ты куда? Я думал, после признания в любви, люди надевают друг другу кольца на безымянные пальцы, – Гю начал рассматривать свою руку. Выражение лица, будто он высчитывает какую-то математическую формулу, – А я на своей не вижу, – теперь Гю выглядел обиженным. Ну, конечно, лучше снова разыграть концерт, чем сказать напрямую, чтобы Кай остался. Он ему так нужен, ему просто жизненно необходимо его обнять. Бомгю не уснет, если рядом не будет Хюки. Кай смеется, хотя и слегка механически и наигранно. Он не понимает, что между ними происходит, и это напрягает, но он не может отрицать, что ему это нравится, по крайней мере, отчасти. Гю снова делает из всего шутку, но это не важно, пусть, если ему так проще. Он слышит в этой шутке просьбу остаться, и ему этого достаточно, часть его волнения уходит. Гю здесь, и Гю хочет, чтобы он был рядом. Это странно, непривычно. От упоминания о признании сердце начинает биться чаще. Кай еще не успел до конца осознать, что произошло, а после того, как Гю потерял сознание, он вообще почти забыл об этом. Он отчасти ожидал, что они больше не будут об этом упоминать и ему придется снова делать вид, что все в порядке и ничего не было, но Гю говорит об этом, шутит, сам поднимает эту тему. Что это значит? Он не знает. Но это, наверное, хороший знак? Старается ни на что не надеяться и просто плыть по течению, практически силой заставляя себя. – Прости, кольца у меня нет, не подготовился. Ты в следующий раз предупреди заранее, – Кай тыкает Гю в щеку, улыбаясь, – Хорошо-хорошо, понял, я сейчас вернусь, мне правда нужно уйти, гитару на место убрать и кота покормить. Оказавшись вне комнаты Гю, Кай пытается напоминать себе, что еще рано на что-то надеяться, еще ничего не известно и не определено, но не может остановить улыбку, появившуюся на лице. Кажется, так выглядит счастье: котенок, носящийся под ногами, новая гитара в руках и Гю, который ждет его, который хочет быть рядом. Если все останется так, он будет самым счастливым человеком в мире, но думать об этом страшно, потому что тревожное сознание упорно заставляет ожидать, что что-то обязательно пойдет не так. Это логично, в его жизни всегда что-то идет не так, и он – не Кай, если не испортит что-нибудь. Но сейчас он старается отбросить эти мысли и просто жить моментом. Ставя новую гитару на место старой, грустно вздыхает, шепча извинение старому другу, и обещает, что не забудет его. Кажется, что вся его жизнь резко изменилась настолько, что он не успевает адаптироваться, не может найти свое новое место в ней. Наверное, это хорошие изменения, но к ним надо привыкнуть. Как будто его закинули в чужую жизнь и сказали, что теперь эту незнакомую жизнь должен жить он – разбирайся, как хочешь, удачи. Гю откидывает голову на подушку и закрывает глаза. На лице все еще улыбка, она искренняя. Сейчас придет Кай, они снова будут рядом, все будет хорошо. Ничто уже им не помешает. Гю приоткрывает веки, звук маленьких лапок и мяуканье раздается по квартире. Кай что-то бормочет и шуршит пакетом. Все так по-домашнему, уютно. Закидывает голову и смотрит на стенку за собой. Не хватает гирлянды и каких-нибудь плакатов. Определено. И еще больше цветов. Это же хорошо: зеленый цвет успокаивает, да и кислорода будет больше. Кай снова оказывается перед кроватью Гю и снова мнется, не зная, как себя вести. Может, он не так понял? А может, он просто еблан? Только что ведь сам себе говорил, что надо перестать думать. Пока Чхве размышлял о какой-то ерунде, Кай уже зашел в комнату и стоял у кровати, словно просить разрешения, как собака. Ему нужно брать пример с Арахабаки, тот всегда бесцеремонно прыгает, куда захочет. У них с Гю, оказывается, много общего. Как-то даже не хочется его отдавать новым хозяевам, уж больно они сжились вместе. Арахабаки – уже полноценный член их несуразной семьи. Надо будет завтра поговорить с Субином. Все еще улыбаясь, Гю поднял брови, как бы смеясь над Каем и его стеснением. Они живут под одной крышей не первый день, но почему-то только сегодня у Хюки включились манеры. Как-то все стало так по-другому. Это не хорошо и не плохо, просто факт. Необычно. Изменения должны быть к лучшему. Принимая реакцию Гю за подтверждение, Хюнин ложится рядом и обнимает его, моментально расслабляясь, чувствуя, как друг обнимает его в ответ. Ему хорошо. Вот бы так было всегда. Казалось бы, такой простой жест, а внутри все заиграло красками. Бомгю прижимается ближе, утыкается носом в плечо друга и говорит, вероятно, самую большую глупость. – Знаешь, а ведь все, с кем я встречался, не вызывали у меня таких чувств, – слишком откровенно. Ошибка. Его мозг загорается красными предупреждениями. Сирена. Так не пойдет, – Ты что, подмешал мне что-то в кофе? Или ходил к гадалке? – все еще ужасно, но нужно было хоть как-то это смягчить. Хотя, кто знает, может, Каю и нужна откровенность. Как бы Гю ни хотелось, он все еще не может. Все еще слишком тяжело. Говоря это, он даже не может смотреть Хюке в глаза. Мозг Кая не сразу осознает смысл слов, сказанных Гю, но когда до него доходит, сердце начинает биться чаще, а дыхание слегка сбивается. Это не может быть правдой. Он, наверное, спит. Или галлюцинирует. Да, точно. Не бывает, чтобы ему в жизни так везло, чтобы все было так хорошо. Кай приподнимает голову и смотрит на Гю, не может сдержать улыбки. – Я люблю тебя, – слова вырываются сами собой, без его контроля. Ему страшно, но он чувствует себя освободившимся от ужасно тяжелого груза, о котором раньше даже не знал, произнося их. Внезапно для самого себя Кай начинает смеяться, утыкаясь лицом куда-то между плечом и шеей Гю, – Я люблю тебя, – повторяет, то ли для себя, то ли для Гю, сам не знает. Ему нравится говорить это. Нравится иметь возможность говорить это. Это опасно – позволять себе быть таким счастливым, за этим всегда следуют проблемы и боль, но сейчас это неважно. Сейчас ничего не важно. Конечно, Гю и так это знал, он же у нас гений, вундеркинд, но услышать это – совсем иные чувства. Бомгю одновременно и рад, и напуган. В его голове все еще есть устойчивая мысль, что его нельзя любить. Не в плане запрета, а то, что он сам не заслуживает таких чувств по отношению к себе. А что, если Гю все сам себе придумал? Что, если он не любит Хюку, а Хюка просто путает любовь и привязанность? Что тогда? Изменится ли их общение? Страшно. Зачем они вообще решили признаться друг другу? Разве это пойдет кому-то из них на пользу? Вряд ли. Гю страшно, это все так ново, это пугает. Неизвестность. Он словно уменьшился в размерах, такой уязвимый, тыкни пальцем – сразу размажешь. Руки начинают трястись. Гю всеми силами успокаивает их – нельзя, чтобы Кай увидел. Он выглядит довольным, ну хоть кто-то. Гю хочется просто исчезнуть, однако, вместо этого он прижимается сильнее к Хюке в поисках защиты. Ему страшно. Кай чувствует, как Гю напрягается, и тревога снова возрастает. Что-то не так? Не стоило это говорить? Он снова все испортил? Ему страшно. Руки Гю сильнее сжимаются вокруг Кая, и он старается успокоить себя, выводя пальцем какие-то фигуры на плече Гю. Начинает говорить какие-то бессвязные вещи, чтобы заполнить тишину, сам не знает, о чем, спросишь его через 5 минут – и слова не сможет вспомнить. Кая не слышно, будто между ними стена. Бомгю даже не пытается. Сейчас лучше притвориться спящим, он расслабляет тело, глаза, замедляет дыхание, пульс, но ему все еще страшно. Хюка все еще что-то рассказывает. Белый шум. Неожиданно для себя, Гю говорит: – Оставим котенка? Говорит – сильное слово, скорее бормочет. Оказывается, чтобы сказать пару слов, нужно затратить так много сил. Он все еще лежит неподвижно. Гю, видимо, перебил Кая, потому что тот резко замолчал. Что было дальше – он уже не помнит, может, Гю вовсе и не притворялся, что засыпает? Внезапно прервавший Кая голос звучит тихо и неразборчиво, как будто парень разговаривал во сне, но Хюнин чувствует, что он еще не спит. Гю хочет оставить котенка. Гю спрашивает Кая, оставят ли они котенка. Они, вместе. Кай слабо улыбается, прижимаясь ближе. К тому моменту, когда он находит слова, чтобы ответить, дыхание Гю уже выравнивается и ответа не следует. Он заснул. Кай осторожно приподнимает голову, чтобы посмотреть на него. Такой красивый. Он выглядит невероятно уставшим, и его брови слегка сведены вместе. Даже когда он спит, его тело и лицо не расслаблены. Кай снова кладет голову и вздыхает. Мысли снова заполняют голову. Ему очень страшно. Страшно, потому что он не знает, что будет дальше, что будет завтра. Что это все значит? Что теперь? Что изменится? Гю сказал, что у него есть девушка. Что, если он не захочет ничего менять? Кай, как глупый щенок, радостно бежит к нему, готовый прислуживаться, но кто сказал, что он вообще кому-то нужен? Да, Гю сказал, что любит его, но что это значит? Кто знает. Повезет, если сам Гю знает. Еще больше повезет, если они смогут когда-нибудь поговорить об этом. С этими мыслями Кай наконец-то засыпает. Бессонная ночь дает о себе знать.

***

Во рту ужасный вкус, кожа кажется очень масленой, волосы липнут ко лбу. И почему он вчера не сходил в душ перед сном? Гю распахивает глаза, он уснул в руках у Кая. Воспоминания о вчерашнем дне вспыхнули перед глазами: они с Каем признались друг другу в чувствах. Здорово, вот только дальше-то что? Ну, первым делом, надо в душ, покормить кота и себя, отправиться на работу… Так, вроде, ничего не забыл, типичная рутина. Гю аккуратно выпутывается из рук Хюки, уж не хочется его будить, пусть спит, в последнее время у них с этим проблемы. И с питанием. Надо бы сходить с Хюкой на свидание… в какой-нибудь хороший ресторанчик. Бомгю проверил время на часах – 8 утра. Что ж, действительно рано, даже будильник еще не прозвенел. Он быстро справляется с поставленными задачами. Чувствовать себя свежим дорогого стоит. Приготовив на завтрак тосты и кофе, Гю направился в комнату к Каю. Он все еще спит, а вместо Гю уже обнимает подушку. Ну что за милота. Не удержавшись, он фотографирует своего… Друга? Парня? Своего человека. Фотокарточка словно из пинтереста: такая красочная и атмосферная. Гю, недолго думая, ставит ее на обои. Ладно, время поднимать лежебоку. Он садиться рядом на кровать, несильно потряхивает беловолосого за плечо. Может, нужно было в лучших традициях романов разбудить его поцелуями? Слишком клишированно. – Вставай, белоснежка, птички и зверушки уже приготовили завтрак. Гю улыбается. Сейчас ему хорошо, все ощущается правильно. Кай ворчит, что хочет еще поспать. Дурашка, а кто в университет ходить будет? – Давай, времени мало. Направившись к кухне, чтобы дать Каю время и пространство на утреннее пробуждение, Гю останавливается в дверях. – Не хочешь сегодня поехать со мной на работу? Бомгю и сам не знает, почему он это предложил. Наверное, было бы здорово пообщаться втроем с Субином насчет Арахабаки. Да и не хочется расставаться с Каем ни на минуту. Опять поступает эгоистично… Ладно, у Кая есть своя голова на плечах, если не захочет – так и скажет. Просыпаясь от голоса Гю и мягких прикосновений, Кай сперва думает, что это сон. Мозг не сразу начинает работать и подключает воспоминания о вчерашнем дне, но вспомнив, что произошло, и обработав слова Гю, Кай резко распахивает глаза. – Хочу, – голос звучит так эмоционально, что он сам же кривится от него. Столько радости и надежды, как ребенок, которому предложили поехать в Диснейлэнд вместо школы. Ну, а что поделать, не проснулся еще, не успел полностью включиться и начать себя контролировать. Ладно, неважно. Надо выползти из кровати и переодеться, хотя бы, а желательно и до душа доползти. Голос Гю казался веселым, и он просит его поехать с ним, наверное, это значит, что все хорошо. Кое-как осилив душ и натянув на себя джинсы и футболку с мультяшными персонажами, подаренную ему когда-то другом в качестве шутки, выходит на кухню и улыбается Гю, который уже пьет свой кофе. – Ого, завтрак прямо как в крутом ресторане, у нас праздник? Несмотря на вчерашнее ужасное самочувствие, сейчас, когда Гю уже полностью проснулся, освежился и пьет кофе, жизнь прекрасна. По крайней мере, настолько, насколько это возможно. Кай присоединяется к завтраку, делает комплимент выбору блюда. Да, Гю и правда постарался. Ну, а почему бы и нет, может, если начать романтизировать утро, то и день пройдет лучше? – У меня каждый день – праздник. Гю шутит, конечно же. Все это – лишь жалкая попытка сделать жизнь лучше. Он все еще старается. Его друзья из «Люпина» должны им гордиться. И Субин тоже. За небольшим разговором ни о чем они с Каем заканчивают завтракать и едут в кофейню. Осень. По радио играет какая-то спокойная мелодичная песня, за окном пасмурно, листья уже начали желтеть. Гю любит это время года. Особенно прекрасно выбраться на выходных загород или поехать на пляж. Главное – убежать от всей этой городской суеты и остаться наедине со своими мыслями на природе. Отличная идея – провести так время с Каем, они давно никуда вдвоем не выбирались. Только сидят в своей квартире, как клопы. А так, взять кофе в термосе, закутаться в теплый свитер и шарф, сесть на берегу океана, фотографировать все подряд, может, развести костер… Гю погрузился в эти приятные мысли и не заметил, как они уже добрались до его работы. Посетителей должно быть много. С уходом августа все сразу бегут за теплым латте перед работой и учебой. Конечно же, с корицей. Осенью она заканчивается, не успеешь заметить. Пока еще не совсем холодно, можно повыпендриваться аутфитами: одновременно такими теплыми и уютными, и стильными. Гю это любит. Зайдя в кофейню, он сразу получает неодобрительный взгляд от Субина: опять опоздал. Начальнику пора бы привыкнуть: не было и дня, чтобы Гю пришел вовремя. Можно сказать, это его визитная карточка. Кай улыбается и кивает в качестве приветствия Субину. Тот шутит о том, что его так давно не было видно, что все уже решили, что он умер. Кай лишь усмехается в ответ. Это правда, в последнее время его социализация, которая и так не то чтобы была очень впечатляющей, в разы ограничилась, слишком много всего начало происходить, чтобы думать о встречах с друзьями. Надев фартук с бейджиком, Гю заметил на нем узоры. Переместив фокус внимания на Субина, замечает похожие. Ясно, дело рук стажера. Ни-Ки решил добавить атмосферы месту. Занимается плейлистом, притащил из дома каких-то растений, теперь и украсил бейджики. Милый парень, такой невинный, ему точно рано или поздно разобьют сердце. Камал садится за столик подальше от входа и открывает ноутбук, пытаясь создать иллюзию занятости, но сам поглядывает на Гю и, как обычно, слишком много думает. Он хочет, чтобы его жизнь всегда выглядела так, как сейчас. Ему хорошо. Ему страшно. Слова, сказанные Гю вчера вечером, снова возвращаются к нему. Часть его боится верить в это, кричит, что Гю обязательно снова уйдет, но он посылает эту часть. Интересно, чем Хюка там занимается. Надо бы к нему подойти, предложить осеннюю новинку, тыквенный латте, пока ингредиенты не закончились. Удивительно, но народу еще мало, можно немного пофилонить. – Доброе утро, уважаемый посетитель, уже определились с заказом, или я могу посоветовать хит сезона? Такой довольный, с улыбкой на лице, Гю стоит у столика Хюки с блокнотом и ручкой в руках. Краем глаза он видит, как стажер наблюдает за ним. Правильно, пусть учится. Хоть Гю и самый раздолбай среди работников, продажи и качество кофе у него наивысшие. А вы как думали, почему его еще не уволили? Конечно, Кай доверится Гю. Во всем. Он доверит ему свою жизнь и доверит выбор кофе, который будет сегодня пить. С улыбкой смотрит на... друга? Кто они друг другу теперь? Имеет ли он вообще право надеяться на что-то большее? Гю стоит рядом с ним и увлеченно болтает, отлынивая от работы, за что, конечно же, получает замечание. Их идиллию нарушает Субин. – Гю, у нас, вообще-то работа, а поболтать успеешь вне рабочего времени, быстро за стойку. Ну, конечно, опять строит из себя большого начальника. А сам-то? Бросил все на Ни-Ки, чтобы отчитать Гю. Аплодисменты. Но разве это замечание заставит Бомгю развернуться и уйти от друга, когда они так мило беседуют? Отнюдь. – Кстати, мы тут с Каем подумали и решили, что тебе не нужно искать хозяев для Арахабаки, – Субин подняв одну бровь и, уперев руки на талии, как бы говоря «удивите меня», переводит взгляд с одного друга на другого, – Он останется жить у нас! У Гю засветились глаза, как у ребенка: будто он принес домой родителям найденного на улице мокрого щенка и, показывая его, не веря, что родители могут отказать, просит его оставить дома. Он же спаситель, он же хороший, он сам будет ухаживать за ним. Он уже взрослый! Кажется, слова про котенка застают Кая врасплох настолько же, как и Субина. Значит, Гю говорил серьезно вчера. Пытается сдержать глупую улыбку, появляющуюся на его губах. Но Субин прерывает его мечты о совместном будущем с Гю и их общем питомце. – Нет, Гю – ты ужасный безответственный хозяин. Я не могу тебе доверить жизнь маленького беззащитного существа. Неделя – ладно, куда бы не шло, но больше… Это правда. Гю даже спорить не будет, но все равно мир рушится. Как это так, Субин отказал. Бомгю переводит взгляд на Кая в поисках поддержки, помощи. Если Гю – спаситель котенка, то Хюка – спаситель Бомгю. Гю смотрит на Кая с такой надеждой и отчаянием, будто это очень важно для него, одним взглядом умоляя о помощи. – Суб, ты не прав. Гю отлично справляется, котенку у нас хорошо, да и он уже привык к квартире и к нам, – он переводит взгляд на Субина и улыбается, – Кроме того, он ведь не один на один с Гю останется, я тоже буду за ним ухаживать. Разве ты мне не доверяешь? Кай старается вложить в свои слова всю твердость и уверенность, что у него есть. Он привязался к Арахабаки, и ему нравится знать, что Гю хочет, чтобы у них было что-то общее, как символ совместного будущего. Может, Кай слишком много думает и это далеко не так глубоко и серьезно, но он не может себя остановить. В конце концов, Субин сдается и соглашается, но обещает требовать апдейты о его жизни и иногда навещать его. От радости Кай вскакивает с места и бросается в объятия Гю прежде, чем успевает подумать и остановить себя. Казалось бы, все хорошо: Субин разрешил оставить котенка. А ведь он уже успел стать полноценным членом их с Каем семьи. Было бы жестоко со стороны Суба отнимать их ребенка. Видимо, Хюка тоже очень рад – кинулся в объятия. Гю обнимает его в ответ. Те некоторые посетители, которые мирно сидели и пили кофе, теперь оборачиваются и смотрят на эту картину. Субин шикает на них и делает замечание. Ну, а что делать, если эмоции зашкаливают. Они словно выиграли суд. Немного успокоившись, но все еще с улыбкой на лице, Хюка садится обратно в кресло, опуская голову. Ему неловко от большого количества внимания, его щеки порозовели. Мило. И, конечно же, у Гю не может быть все так радостно. Словно камень, кинутый в воду, следующий вопрос Суба нарушает спокойствие воды. – Кстати, Бомгю, как у тебя дела с отношениями? Мне на тебя даже не жаловались, что, как по мне, удивительно. Блять. Он так толком ничего ей и не написал со вчерашнего дня. Гю и сам не знает, что делать и как отвечать другу. Уверен, его, уже бывшая, девушка все поймет, а вот как на это отреагирует Субин… Услышав про девушку, Кай напрягается, ожидая ответа Гю. Ощущение, что его облили холодной водой, резко пробуждая от сна, в котором он себе надумал, что все прекрасно и они живут в сказке – долго и счастливо. – Все хорошо, просто чудесно! Не переживай, она прекрасный человек, я не дам ее в обиду! Он врет, нагло врет своему другу в лицо и даже не краснеет. Кай заметно напрягся. Замечательно. Гю даже не объяснился перед ним. И почему все идет против него? Субин одобрительно кивает и просит вернуться к работе, так Гю и делает. Улыбается Каю и пропадает за стойкой. Мало того, что клиенты набежали, так еще и подчищать за стажером надо. Он же только учиться, успокаивает себя Гю и начинает готовить кофе. Больно. Гю улыбается, но Кай не может даже посмотреть на него, отводит взгляд. Надевает наушники и пытается отвлечься, открывая какие-то задания из универа, но не может ни на чем сконцентрироваться. Знал же, что нельзя ни на что надеяться, что Гю не выберет его. То, что он сказал вчера, ничего не значит. Это ничего не меняет. Он – никто. Первым, конечно же, Гю занялся заказом Хюки. Он лично его относит другу, но тот так и сидит, уткнувшись в ноутбук. Даже спасибо не сказал. Ладно, может, он так погружен в учебу… Кто знает. Гю не будет его отвлекать, кто он такой… Да и у него у самого много заказов. Захочет – подойдет. Все еще делая кофе, он иногда посматривает на друга. Тот даже не прикоснулся к кофе. Обидно. Что ж, разобравшись с запарой, Гю достает телефон и пишет своей бывшей подружке сообщения с извинениями и объяснениями, что они не подходят друг другу. Или что-то такое. Она, как и ожидалось, не обижена, оказывается, тоже думала о расставании. Прекрасно. Гю блокирует телефон и смотрит на свои обои.