Истории окрестностей Экрутика

– Эта дивчина совсем не умеет пить. Оторвавшись от разглядывания списка заданий, я поднял глаза и проследил взглядом направление, которое указал мне Мишарно. Барная стойка главного зала “Сладких грез”, перед ней – шестерка характерных высоких стульев, расставленных по три так, чтобы не загораживать центр. На одном-то из стульев и восседала искомая “дивчина”: короткие, словно у мальчика, фиолетовые волосы, стройная фигура, не слишком хорошо угадываемая под плотным, тяжелым черным плащом, откинутая за спину и удерживающаяся, кажется, на завязках широкополая черная шляпа, чуть опущенная голова, сама опирается на сложенные перед собой руки… и, в общем-то, все – сидела она к нам практически спиной, и больше ничего наверняка разглядеть было нельзя. В общем, ничего особо интересного – ну тянка и тянка, бухает и бухает. В этом смысле я и ответил на замечание друга, прибавив еще скептическое: – Хочешь – поди научи ее, я не буду возражать. Мишарно чуть ухмыльнулся на мое замечание, однако покачал головой. – Я не про это, родной. Я видел ее тут пару раз с подругами, и сидели они вполне культурно. Во всяком случае она. – Все когда-то бывает впервые. – Верно. Но, поверь моему опыту, просто так – да еще и в одиночестве, – это дело начинают нечасто. – Допустим, – не стал я возражать. – Я, как ты знаешь, не пью, и опыта подобных наблюдений не имею, так что поверю на слово. Но, зная зато тебя, подозреваю, что ты куда-то клонишь. – Именно. Что-то мне подсказывает, что у нее что-то категорически не так. Мне кажется, нам стоит подойти. Я поморщился. С одной стороны, если не интуиция, то чутье на людей у Мишарно точно редкостное (на себе не раз убеждался), и не согласиться с ним может быть весьма недальновидно. Но с другой – если, как он только что сам заметил, у этой девушки что-то настолько капитально не так – не окажется ли явление двоих левых молодцев последним, чего ей сейчас хочется? Мы, конечно, не клеить ее, но все же. – Тоже справедливо, – вновь кивнул Мих, когда я пересказал ему свои сомнения. – Однако что-то мне все-таки подсказывает, что прав я. Интуиция, что ли? – Ага, или вожжа под хвостом… – А хоть в бы и так, – пожав плечами, здоровяк допил свою имбирную колу и, сунув банку в карман, неторопливо поднялся на ноги. – В общем, ты как знашь, а я таки пойду подойду. Впрочем, немедленно выдвигаться он таки не стал, еще раз вопросительно глянув на меня. Вздохнув, я свернул приложение и, упрятав смартфон в карман, тоже поднялся со своего места. Едва ли минута – и вот мы уже рядом с ней: я на стуле по правую руку, а Мишарно вальяжно привалился к стойке слева. – Доброго вечера, уважаемая. Позволите отнять у Вас немного времени? “Разрешите мы уже достебались”, ага…” Фиолетововолосая покосилась сперва на Миха, а затем, помедлив, повернулась и ко мне. Чуть заостренное лицо явно японских очертаний, довольно симпатичное, но с донельзя убитым выражением… и я даже не сразу сообразил, что темно-фиолетовые пятна, будто ореолы окружающие миндалевидные карие глаза – это наведенные тени макияжа, а не результат снедающей ее неведомой печали (или даже не следы недавнего конфликта). – Простите, не знакомлюсь, – угрюмо бросила она, вновь утыкаясь взглядом в стоящий перед ней высокий и узкий стакан с чем-то темным. – Да мы и не подкатываем, – вполголоса заметил я. Ответом мне стал еще один взгляд необычно подведенных глаз, только теперь куда более скептический. А еще – влажновато поблескивающий. Ой-ой… – Ну стойте, если хотите, – девушка только плечом нервно дернула. Язык у нее чуть заплетался, но явно не настолько, как мог бы. – Мой друг верно заметил – мы не подкатывать, но мы к Вам, – с примирительными нотками вновь заговорил Мишарно. – Если позволите. Мы просто не смогли остаться безучастными, видя такую душераздирающую картину. “Ну как “не смогли”... пока ты не сказал, я и внимания не обращал”. – Хотите сказать, напивающиеся девушки здесь – такое редкое явление? – Увы, нет, – совсем удержаться от иронии у меня все же не вышло. – Но мы видели Вас здесь раньше, и прежде Вы не были столь… категоричны в своем устремлении. Закончив тираду, я из любопытства глянул на обретающегося неподалеку бармена. Рыжий косился на нас без удовольствия (еще бы – явно приперлись мешать ему кассу делать!), однако и лезть не торопился. Ну, оно и верно – обычно мы, все-таки, в его работу не лезем (а пару раз и вовсе помогали), так что чего настроение всем зря портить? – Прежде мне не хотелось забыться, – все так же малословно бросила девушка. – Так может и на этот раз не стоит? – вкрадчиво уточнил Мих. – Поверьте бывалому приключенцу, далеко не всегда обласкиваемому жизнью – оно Вам не поможет. А утром будет хуже. – Мне уже не будет хуже, – откликнулась фиолетововолосая. – Даже непьющий я знаю, сколь страшен бывает наутро Дед Бодун, – (“как перестать паясничать и начать жЫть?”) – Мишарно прав, если у Вас что-то случилось – алкоголь Вам точно не поможет. Я Ордмэс, кстати, можно Орд. – Тэруко, – японочка только тяжко вздохнула и вновь отпила из своего стакана. На меня совершенно неароматно плеснуло алкогольным духом. – Никто другой мне тоже не поможет. И уж точно не вы двое. – А Вы еще не проверяли, – Мих был по-прежнему вкрадчив. – Как минимум – выговориться бывает очень облегчающим занятием. А там видно будет. На сей раз донельзя скептический тенеокий взгляд явно достался ему. С минуту Тэруко медлила, перекатывая стакан в пальцах, а затем прикрыла глаза. – Я инспектор Общемировой Лиги Покеспорта, – все-таки решилась она. – Проверяю гимы, лидеров и все такое. – Ого, круто! – не удержался я. – Если бы… Мы… – запнувшись, Тэру снова отхлебнула своего пойла. – Порой, мы вынуждены проверять и записи камер наблюдения, которые ведут регистрацию боев с претендентами. И на сей раз я… мне… – Вам? – мягко подтолкнул ее Мих. – Я увидела очень серьезное правонарушение, – голос девушки упал настолько, что нам пришлось придвинуться, чтобы слышать ее. – Заместитель гим-лидера и пара его подопечных… они. – Нарушили десяток правил Лиги? – теперь попытался подтолкнуть уже я. – Все. – Все?! – я аж поперхнулся. – А так можно? На сей раз мне достался хмурый взгляд Мишарно, так что я ради разнообразия прикусил язык. – Ну, не буквально все, но… они… – Тэруко зажмурилась, одним махом допила остатки алкоголя и едва слышно закончила: – Они изнасиловали претендентку. Я, не удержавшись, негромко присвистнул. Мишарно с десяток секунд смотрел на нашу собеседницу приоткрыв рот, а затем, взяв себя в руки, сдержанно кашлянул. А “Сладкие грезы” вокруг продолжали жить своей повседневной жизнью: негромко играла музыка, бармен что-то тыкал в своем планшете (чаще Рыжий все же старался не “греть уши”, за что ему отдельный респект), где-то за нашими спинами переговаривались посетители – никто кроме нас, кажется, и не ощутил точно мимолетного пробирающего холода, будто бы высвобожденного этим признанием. – Вы правы, Тэруко, это ужасно, – негромко заметил накен Мих. – Только, простите мне мою неосведомленность, но разве у вас, инспекторов, недостаточно полномочий для наказания за подобное? – Вы тоже правы, Михась… – Мишарно. – Простите, пожалуйста… Обычно достаточно, н-но… – Тэруко вновь печально прикрыла глаза. – Если бы это был сам Фолкнер – он бы вылетел с треском немедленно… – Опять Вайолет, – я поморщился. – Я не совсем поняла, кем ему приходится заместитель (если вообще приходится), но отец этого паренька, он… в общем, очень серьезная шишка, а та тренер, она… она околосовершеннолетняя и… – И они пытаются это дело замять, – понимающе кивнул Мишарно. – Эй, Рыжий, будь добр – чашку черного чая этой даме! Покрепче, послаще, да за мой счет. Бармен вновь досадливо покосился на нас, однако послушно кивнул и принялся за дело. – Именно, что замять, – убито подтвердила Тэруко. – Я обращалась к своему руководству, и даже… звонила знакомой, которую в другой раз и не осмелилась бы просить, н-но… у меня все равно не тот уровень связей. С минуту она молчала, продолжая перекатывать опустевший стакан в пальцах, а затем все также негромко, но пронзительно закончила, глядя на моего друга: – Вы сказали неправду – мне не стало легче от пересказа этой истории. И вот и чем вы двое тут сможете помочь, когда даже… э-э-э… моя важная знакомая не смогла? Я… э-э-э, ой, я этого не заказывала! Поглощенная переживаниями, инспектор, похоже, даже не отразила отвлеченной фразы Мишарно, и теперь растерялась, когда перед ней вдруг возникла большая чашка ароматного чаю. – Все в порядке, это я Вам заказал, – улыбнулся Мих. – Угощайтесь. Что до связей… – У нас, боюсь, таких тоже нет, – вполголоса напомнил я ему. – Особенно учитывая, что мы так и не знаем, с кем имеем дело. – “У нас” – может и нет. А вот у наших нанимательниц – очень даже, – улыбка моего друга стала еще тоньше, и одновременно – неприятнее. – И мы по заданию этой “связи” с тобой не так давно работали. Я нахмурился было, соображая – а затем даже от злорадной ухмылки не удержался. – А ведь действительно! Ну ты, Мих, голова – я и не подумал об этом!.. – Простите, о чем не подумали? – осторожно уточнила Тэруко. – Мы знаем, как выйти на человека, кто может Вам помочь, – вполголоса пояснил Мих. – Только, уж простите, Вам придется еще раз или два повторить эту печальную историю. А потому допивайте чай и, если не боитесь, пойдемте с нами. *** К концу рассказанной Тэруко истории прищур Джованни был столь узок, что мне захотелось сравнить величественно устроившегося в кресле по ту сторону экрана мужчину с карикатурой на азиатский разрез глаз. – Значит, господин Оомори? – негромко протянул он, одной рукой подпирая скулу, а другой рукой продолжая неторопливо наглаживать своего персиана. Тэруко, помедлив, кивнула. Ей явно случалось видеть Джованни прежде, однако не менее явно – никогда в подобной обстановке, и теперь она выглядела испуганной. – Хмых. Неожиданно. Однако предоставленные Вами, Тэруко, записи говорят сами за себя… – Мы решили, что лучше всего обратиться к Вам, Джованни, – повторил Мишарно. – Правильно решили, парни, – мужчина величественно кивнул. – Спасибо тебе, Тэруко, что отважилась рассказать обо всем мне и предоставить информацию. – Пожалуйста, – робко пискнула Тэруко. – Я правильно понимаю, что Вы?.. – Я не оставлю этого так, – на лице Джованни нарисовалась его знаменитая зловещая ухмылка, а глаза вновь широко распахнулись. – То, что обо мне ходят не лучшие слухи, еще не значит, что Лига ничего не значит для меня. Ты поступила правильно, согласившись на предложение этих парней.