Чёрный Ангел

      Пока мы направлялись к лестнице, я всё время смотрел себе под ноги и считал шаги, просто чтобы не думать о Виале — в ушах у меня всё ещё звучали слова Льювиллы про «несколько серьёзных повреждений».       Как сильно она пострадала? Насколько серьёзны эти «повреждения»? Льювилла сказала это так, будто говорила о треснувшей вазе, а не о живом человеке.       Я не знал, чего ожидать, и эта неизвестность бесила.       До того, как уйти, нам пришлось в срочном порядке решить, что делать с покойником, потому что оставить его в моей комнате и уйти мы точно не могли. Поэтому мы спрятали его в гробнице Корвина, которая была построена после той аварии — большинство из нас тогда ведь были уверены в его смерти.       Корвин объяснил, что сейчас туда не заходит никто, кроме него самого и его приятеля, с которым они, вроде как, вместе шли на Эрика и который был частью его войска. К тому же, запах мертвечины в гробнице никого не удивит, а вот в моей комнате — очень даже.       Хоть я и не был знаком с его приятелем и не знал, можно ли ему верить, все эти аргументы показались мне достаточно резонными. Да и вариантов у нас было немного.       Интересно, а что происходит с фрейлинами Мойры, которые умирают из-за несчастных случаев? Она вообще как-то заботится о своих погибших подданных или относится к ним как к инструментам, которые больше не функционируют?       Проклятье, я же вроде решил не думать о ней сейчас...       Я посмотрел на Корвина и, чтобы переключиться на что-нибудь другое, задал первый вопрос, который пришёл мне в голову:       — Слушай, а этот твой приятель, он вообще кто?       Корвин усмехнулся, как будто я спросил что-то очевидное, но всё равно ответил:       — Ганелон. Давний знакомый. Когда-то я прогнал его из одного Отражения за предательство, а когда сбежал, случайно наткнулся в другом и решил, что его можно как-то использовать.       — Погоди-ка, — я прищурился. — Выходит, ты дружишь с человеком, который некогда тебя предал?       Я невольно подумал об их с Эриком и Дейдрой фотографии, которую я нашёл в его доме на Земле. Если допустить, что они когда-то были в хороших отношениях, то почему Корвин так легко простил предательство этому Ганелону, но ненавидел Эрика по гроб его жизни? Я чуть было не спросил его об этом, но вовремя сдержался.       — Предательство — это такая субъективная штука, Рэндом, — заметил Корвин. — Он думал, что я его предал. Я думал, что он меня предал. Всё зависит от того, с какой стороны смотреть.       — А он не затаил на тебя обиду после такого?       — Да конечно, затаил, — улыбнулся брат. — Просто он умный. Понимает, что сейчас выгоднее работать со мной, чем быть против меня.       — И ты его поэтому называешь приятелем? — осведомился я.       Корвин фыркнул и медленно покачал головой — при этом улыбка сошла с его лица, уступая место более серьёзному выражению:       — Ты, похоже, решил сегодня задать все самые неудобные вопросы.       Я пожал плечами, складывая руки на груди.       — Просто пытаюсь разобраться, какие люди заслужили твоё доверие. Их, кажется, не так уж много.       Я не стал добавлять, что даже не понимаю, что в этом вопросе такого неудобного. С другой стороны, я не знал, что у них там произошло — может, в этой истории и впрямь были подробности, которыми Корвину не хотелось делиться.       — Ты удивишься, но список тех, кого я считаю надёжными, растёт. Правда, очень медленно, — промолвил он через несколько секунд и усмехнулся, как будто подвергая скепсису свои собственные слова.       Я хмыкнул:       — Вот как. А я вхожу в этот список?       Корвин ответил не сразу. Он едва заметно улыбнулся и оценивающе посмотрел на меня, словно пытался решить, стоит ли говорить правду или лучше обойтись иронией, как он часто делал.       Нет, всё-таки как минимум одна общая черта характера у нас была: мы оба привыкли прятать свои чувства за улыбкой, а не за маской безразличия, как это делали некоторые из нас. И улыбка у него, кстати, была что надо.       Бранд когда-то сказал, что и у меня улыбка что надо, хотя мою настоящую улыбку он, вероятно, никогда и не видел. Я не мог его винить — я и сам вряд ли смог бы понять, когда улыбаюсь искренне, а когда нет, если бы смотрел на себя со стороны.       Впрочем, кого это вообще волновало?       Я вспомнил наш последний разговор, когда пытался вызвать Бранда по Карте, и нахмурился. С ним всегда было сложно, но тогда… тогда я чувствовал, что он уже не тот. Хотя, возможно, я просто не знал его настоящего. Заточение творит с человеком страшные вещи, а он провёл в той башне несколько столетий. Ещё и в таком месте, где к нему толком не достучишься.       — Давай так, — наконец сказал Корвин. — Если бы мне нужно было выбрать, кого оставить за спиной в бою, ты был бы среди первых кандидатов.       — Что ж, как романтично, — я усмехнулся, чувствуя, как в груди потеплело, даже несмотря на все мои мрачные мысли. — Почти как «я бы прикрыл тебя своим щитом».       Он снова улыбнулся, и в его глазах на секунду зажглись огоньки:       — Ладно, расценивай это так, если хочешь.       К тому времени мы уже дошли до каменного столба и, свернув направо, вышли к морю. Я окинул взглядом водную гладь и меня внезапно пробрало холодом чуть ли не до костей. Нет, здесь не было холодно, я просто вспомнил свои несколько месяцев заточения в Рэмбе. Во мне даже проснулось какое-то отвращение к виду Файелабионии, но я сумел подавить его и, чтобы не передумать, как можно быстрее шагнул в воду.       Кстати, хоть при спуске в Рэмбу вода и не ощущается, процесс погружения бывает довольно неприятен, особенно если вода холодная. А меня так и не отпустил этот пробирающий холод, поэтому я крепко сжимал зубы, пока мы не скрылись под водой — если бы я этого не делал, они бы точно застучали.       Несколько минут мы молча шли вниз по лестнице. Потом Корвин заговорил:       — Вопросов у меня больше, чем мне бы хотелось. Кто напал на Рэмбу, зачем, насколько это связано с тем, что творится в Эмбере…       Я кивнул. От всего этого у меня на душе скребли кошки — особенно когда вспоминалась Виала.       Забавно, но за всё время, которое я её знал, я редко думал о том, что она слепа. Она так ловко скрывала это, что без лишних знаний никто бы не догадался. Но сейчас… сейчас это вдруг стало слишком очевидным. Она и без того жила в кромешной темноте, а эти твари напали именно на неё.       Какого чёрта?       Напасть на Виалу — это даже не жестокость. Это что-то совсем за гранью.       — Думаешь, она вообще выкарабкается? — спросил я, не особо надеясь на утешительный ответ.       — Не знаю, — Корвин каким-то образом понял, о ком я говорил, даже при том что я не назвал её имени. — Я же не видел её и понятия не имею, насколько она крепкая. Всё зависит от того, насколько сильно повреждены органы и нет ли уже начавшегося заражения. Если она потеряла слишком много крови или начнётся сепсис, шансы невелики.       — Понятно, — пробормотал я.       Я понимал, что лучшего тут ждать не приходится, но часть меня всё равно хотела, чтобы он соврал. Чтобы сказал: да, конечно, она выкарабкается, всё будет хорошо.       — Ты уже думал, как мы справимся с теми тварями? — спросил я несколько минут спустя.       Брат вскинул брови:       — Нет, мы ведь их ещё даже не видели.       — О'кей, а если ты их увидишь, это тебе чем-то поможет?       — Да, — с готовностью отозвался он, — я попробую прикончить парочку из них и посмотрю, что из этого получится. Может, способ их убить всплывёт уже тогда.       «Если они сами тебя не убьют», — мелькнула у меня мрачная мысль, но я оставил её при себе.       — Всё, вот и арка, — прокомментировал Корвин, потому что мы уже дошли до входа в Рэмбу. — Сейчас посмотрим, как они нас встретят.       Если в прошлый раз, когда мы появились в городе, на нас глазели десятки людей, то сейчас на улицах было абсолютно пустынно. Видимо, Льювилла не соврала, когда сказала, что отдала жителям приказ оставаться дома. Правда, на этот раз к нам также подошёл стражник Мойры. Он был один, без сопровождающих, и это меня в какой-то степени обнадёжило.       — Лорд Корвин, лорд Рэндом, — поприветствовал он нас и поклонился. — Вы здесь по приглашению леди Льювиллы, верно?       У них тут что, мода на странные обращения? Сначала это «ваше высочество» от Виалы, теперь «лорд Рэндом»... уж лучше бы по имени звали, честное слово.       — Да, — ответил Корвин вместо меня.       Стражник коротко кивнул и, развернувшись, бросил:       — Следуйте за мной.       Пока он вёл нас по неестественно пустым улицам города, я то и дело осматривался по сторонам, ожидая услышать шорох или хоть какой-то намёк на то, что Льювилла и тут не солгала и эти твари действительно существуют. Честно говоря, я даже хотел, чтобы одна из них сейчас выскочила откуда-то из-за угла и бросилась на нас — так хоть стало бы ясно, с чем мы имеем дело.       — Тебе не кажется, что тут жутковато? — вполголоса поинтересовался Корвин, наклонившись ко мне.       Я беззвучно усмехнулся:       — Да уж. Такое чувство, что тут все вымерли.       — Надеюсь, что нет.       — Я не знаю, рассказала ли вам леди Льювилла, но в городе сейчас очень опасно, — подал голос стражник.       — В чём дело? — решил поинтересоваться я.       Хоть Льювилла всё и рассказала, мне не помешало бы услышать эту историю от кого-то ещё. Возможно, этот человек расскажет нам подробности, о которых сестра умолчала, или вообще окажется, что на самом деле всё не так, как она сказала.       — Недавно здесь появились странные существа. Никто не знает, откуда они и как с ними справиться. Они уже убили много мирных жителей. Часть из них проникла во дворец и нанесла сильный ущерб.       — Когда это началось? — спросил Корвин.       — Неделю назад.       — Это всё, что случилось, или было что-то ещё? — продолжил я свои расспросы.       — Леди Мойра пропала, — наш провожатый смущённо кашлянул, будто это была личная информация. — Мы пытаемся её найти, но пока безуспешно. Она как сквозь землю провалилась... — он вздохнул и почесал затылок. — Сейчас положение регента занимает леди Льювилла.       — Сочувствую, — коротко произнёс брат.       Стражник остановился и удивлённо посмотрел на него, но тут же спохватился и поклонился:       — Благодарю, милорд.       Ну конечно, этот парень наверняка наслушался всяких баек о нашей семье — это можно было безошибочно понять по его лицу. Жители Рэмбы вообще обожают сплетни — я сам за те несколько месяцев своего заточения наслушался такого, что впору смеяться или напиваться. Так что неудивительно, если он ожидал от нас чего угодно, но только не сочувствия.       — Когда она исчезла? — вновь спросил Корвин.       — За день до появления этих существ, — теперь, когда он посочувствовал Мойре, мне показалось, что стражник стал охотнее отвечать на его вопросы.       — Странное совпадение.       Я согласно кивнул и добавил:       — Если это вообще совпадение. Такое чувство, будто кто-то её украл и будет требовать от вас выкуп или что-то подобное. Кто-то, у кого есть власть над теми тварями.       — Но кто мог это сделать? Её всюду сопровождает свита...       — Вот кто-то из свиты и украл, — прищурился я.       Стражник остановился и, развернувшись, неожиданно строго посмотрел на меня.       — Лорд Рэндом, я прошу прощения, но вы не имеете права...       Я не успел узнать, что я там не имею права, потому что на нашего провожатого сзади неожиданно прыгнул кто-то отдалённо похожий на человека.       Идеально.       Вот буквально идеально.       Я хотел убедиться, что Льювилла не врёт? Хотел доказательств? Пожалуйста. Получил, так сказать, прямо в руки.       Корвин среагировал быстрее меня — он толкнул стражника в сторону и в то же мгновение выхватил меч, отсекая твари руку. Я тоже обнажил шпагу и, на этот раз не мешкая, отрубил ей ногу. Но ни один из ударов не произвёл должного эффекта.       За это время я успел приглядеться к существу и понял, что это была женщина (или кто-то на неё похожий) с редкими белыми волосами и чёрными глазами без единого намёка на зрачок. Кожа её была настолько тонкой, что во многих местах виднелись кости.       Ну и дерьмо.       Я уже видел всякое, но даже у эмберитов есть свои границы того, что кажется нормальным.       Отсутствие руки и ноги женщину, похоже, совсем не обеспокоило — она даже не закричала и никак не показала, что ей было больно, словно её конечности были ей и не нужны. Конечно, это затруднило ей передвижение, но она продолжала скакать на одной ноге как ни в чём не бывало.       — Увидел? — осведомился я, кивая на это чудовище и одновременно с этим нанося ему рубящий удар в живот. Обычный человек от такого как минимум согнулся бы пополам, но она даже не шелохнулась.       — Увидел, — отозвался Корвин и отшвырнул ногой её отрубленную руку, потому что она подползла к нему и попыталась схватить за ногу. — Приятного мало.       Отрубленная нога в это время лежала в паре метров от руки и делала жалкие попытки встать. Будь я в другой ситуации, непременно бы посмеялся над этим, но сейчас мне было как-то не до смеха.       — Скажи, их отрубленные конечности хотя бы не прирастают обратно? — спросил я, покосившись на стражника, который к тому моменту уже поднялся и, обнажив меч, присоединился к битве.       — К счастью, нет, — отозвался он.       — Великолепно, — пробормотал Корвин, уворачиваясь от очередной атаки. — А сколько кусочков нам нужно из неё сделать, чтобы она прекратила прыгать? Я уже сбился со счёта.       — Боюсь, что их невозможно убить, милорд, — напряжённо ответил стражник. — Даже если отрубить им руки, ноги и голову, они всё равно продолжат двигаться. Просто это замедлит их.       — Так в чём же тогда ваша проблема? — огрызнулся я, одним движением отсекая женщине голову, когда она в очередной раз бросилась на меня.       Она дёрнулась и на мгновение замерла, но даже без головы каким-то образом умудрилась полоснуть меня по щеке, прежде чем глухо шлёпнуться на землю.       — Надо порубить их всех на куски, и дело с концом, — добавил я, рукавом вытирая кровь с лица.       — Это решило бы проблему, если бы их было несколько, — стражник вздохнул и, отойдя на несколько шагов от уже окончательно разрубленной на части твари, вытер пот со лба, — но их слишком много. Нам повезло, что мы наткнулись только на одну из них, а не на целую...       Тут он замолчал, потому что почти абсолютную тишину неожиданно пронзило что-то похожее на многоголосое шипение с примесью воя и рычания. Я не знал, как ещё можно было описать этот звук.       — Это они так разговаривают? — осведомился Корвин и чуть поднял Грейсвандир, будто снова готовился защищаться.       — Бежим! — неожиданно завопил стражник, не ответив на его вопрос. При этом на его лице отразился такой ужас, что мы, не задумываясь, вложили оружие в ножны и побежали за ним.       Пока мы бежали, я успел один раз обернуться и краем глаза увидел, что за нами скачет целая толпа существ, похожих на ту женщину. Тут я вынужден был признать, что стражник был прав — если они все на нас накинутся, порубить их на куски мы точно не сможем: они загрызут нас прежде, чем мы успеем это сделать.       Они двигались неровно, их шаги были хаотичными, но скорость от этого не снижалась. Раз за разом я оборачивался, и каждый раз их становилось больше.       — Это они так быстро плодятся, или у нас просто отличное чутьё на неприятности? — бросил я, уклоняясь от низко нависающей арки.       — Я бы поставил на второе, — отозвался Корвин.       Стражник свернул в узкий переулок, и мы за ним. На мгновение показалось, что твари отстали — их жуткий вой стал тише, будто они потеряли нас из виду. Но длилось это недолго. Уже через пару секунд шум снова набрал силу, и стало ясно, что они нашли дорогу.       Мы выскочили на открытую площадь, пересекли её и миновали уже знакомые мне золотые узорчатые ворота, которые почему-то были распахнуты настежь.       — Они всегда у вас тут так любезно открыты? — осведомился Корвин у стражника.       — Нет! — выпалил тот. — Кто-то их открыл!       М-да, кто-то явно плохо понимает, что такое защита. Я мельком глянул назад — силуэты существ мелькали вдалеке, но они пока не пересекли границу дворцовой площади. Значит, у нас было ещё немного времени в запасе.       Стражник в последний момент свернул к боковому входу дворца, вытащил ключи и попытался вставить нужный в замок — судя по всему, у него дрожали руки, потому что это заняло довольно много времени. Корвин нетерпеливо смотрел через плечо, и я заметил, как его пальцы чуть сильнее сжали рукоять Грейсвандира. Я же в этот момент пялился на нашего провожатого, еле сдерживаясь, чтобы не рявкнуть на него, чтобы он пошевеливался.       Наконец дверь распахнулась, и мы втроём буквально влетели внутрь. Стражник захлопнул дверь, и мы, не сговариваясь, помогли ему запереть её. Снаружи донёсся приглушённый удар, затем ещё один — отродья пытались пробиться внутрь.       — Придётся надеяться, что дверь выдержит, — бросил Корвин, оглядываясь. — Вряд ли у нас есть второй шанс на бегство.       Я кивнул и, прежде чем повернуться, мельком взглянул в окно, чтобы понять, что там происходит. Рассмотреть что-то с такого расстояния было сложно, но я заметил, что силуэты некоторых тварей так и маячили за воротами. Ближе они не подходили, даже несмотря на то, что могли бы беспрепятственно поскакать во двор.       — Они что, ждут? — пробормотал я.       Корвин нахмурился:       — Возможно. Или ищут другой вход.       — Не похоже. Они стоят на месте, видишь?       — Да, но они осматриваются. Может, им важно сначала разглядеть этот вход, а потом уже пойти туда.       — Значит, если они чего-то не видят, то не допускают мысли, что это что-то существует? — предположил я и усмехнулся: — Если у них вообще есть мысли.       — Вряд ли, — поставил он мою гипотезу под сомнение. — Некоторые-то из них попытались открыть дверь. Может, остальные просто увидели, что у тех не вышло, вот и ищут альтернативу.       — Да, похоже, ты прав, — буркнул я и ухмыльнулся: — Ну хоть не самые тупые. Хотя это, наверное, не плюс.       Я хотел подойти ближе к окну, чтобы разглядеть их получше, но стражник внезапно преградил мне путь:       — Не подходите!       Я вскинул брови, и он, сконфуженно посмотрев на меня, поклонился:       — Прошу прощения. Но если вы приблизитесь к окну, они могут вас почувствовать. Или услышать.       — Они что, телепаты? — фыркнул я.       — Я не знаю, милорд. Но лучше не проверять.       Я скептически покачал головой, но всё же сделал шаг назад. У этого парня явно была паранойя, но даже если так, он знал об этих существах побольше нашего.       Отвернувшись от окна, я машинально уставился на картину на стене. На ней был изображён морской пейзаж, чем-то похожий на тот, который висел в уэстчестерском доме Флоры. Я и сам не знал, почему это помнил. Так уж вышло, что вот такие мелкие детали иногда надолго отпечатываются в моей памяти. Не то чтобы я хотел помнить что-то из того времени.       — Рэндом, у тебя кровь, — неожиданно заметил Корвин, оторвав меня от бесцельного созерцания картины.       Я уставился на него и моргнул:       — Где?       Брат скрестил руки на груди и наклонил голову, разглядывая меня с таким видом, будто я только что спросил, какой сейчас год.       — На щеке, глупец.       Чёрт, а ведь точно. Пока мы удирали от тех отродий, я совершенно забыл, что напавшая на нас женщина цапнула меня. Я провёл пальцами по лицу и обнаружил, что порез всё ещё саднит.       — Это ничего, — буркнул я.       Корвин шагнул ближе и прищурился, оценивая рану. Кажется, моё заверение его не совсем обнадёжило.       — Царапина неглубокая, но она выглядит странно.       — Странно? — я недоумённо поднял бровь.       — Да, — Корвин покосился на стражника. — Были у вас случаи, когда после ранений от этих тварей что-то… происходило?       Тот замялся, а затем неуверенно кивнул.       — Да, милорд. Несколько человек после укусов… изменились.       Я резко выдохнул:       — Изменились? Как именно?       — Стали… — стражник сглотнул, избегая моего взгляда, — другими. Их сознание как будто... исчезло. Они перестали быть собой.       Я раздражённо посмотрел на него:       — Спасибо. А теперь можно как-нибудь без этой китайской грамоты?       Потому что, чёрт возьми, если я превращусь в одну из этих тварей, то хочу хотя бы знать, во что именно.       Он замолчал, словно пытаясь подобрать правильные слова. Потом сказал:       — Сначала они все жаловались на плохое самочувствие, а потом их внешний вид начинал... меняться. И после этого они словно теряли контроль над своим разумом.       Я медленно обернулся к Корвину, чтобы понять, что он об этом думает. Он молчал, но я знал этот взгляд — тот самый, которым он смотрел на ситуацию, когда оценивал вероятность худшего варианта развития событий.       — О нет, даже не смей! Я ещё не сошёл с ума и не превратился в монстра, — заявил я, но внутри у меня что-то неприятно сжалось.       Потому что сказать-то я это сказал, но звучало это… как-то неубедительно.       Корвин хмыкнул, но и у него это хмыкание получилось каким-то грустным:       — Пока.       Я закатил глаза.       — Отлично. Теперь ты будешь следить за мной, как за подопытной крысой, да?       — Конечно.       Он говорил спокойно, но я чувствовал, что если бы ему пришлось, он бы первым прирезал меня, если бы что-то пошло не так.       Чёрт.       Я не боялся умереть, но я боялся… не умереть.       Я попытался представить, каково это — быть вот таким отродьем, скакать по городу на обрубках конечностей, жрать кого попало и издавать эти шипящие звуки вместо слов.       Какого хрена, нет. Лучше сдохнуть.       Корвин бросил ещё один взгляд на моё лицо, затем кивнул стражнику:       — Отведи нас к Льювилле. Нам нужно понять, что происходит.