Remuneration

Дорога была ровная и спокойная, без пробок. По крайней мере, до выезда на главный перекресток на мосту, соединяющем районы Нью-Йорка. Теодор заметил впереди какую-то толпу на правой линии, объехать можно было, но левую сторону охраняли машины патруля. Им с их номерами и оружием лучше не стоит проезжать этот участок на скорости так бесцеремонно. Подъехав ближе, пара заметила, что народ и полицейские столпились вокруг аварии. Здесь же карета скорой помощи с мигалками и даже аварийные службы. Отличный набор. И пропускали не все машины, проверяли документы. Теодор погасил неоновую подсветку панели управления в салоне и заглушил тихую музыку, остановив Порш недалеко. — Я разберусь, — бросил он девушке, которую уже мало, что интересовало от усталости. Хлопнула дверь, зазвенели ключи. Багвелл всегда крутил в пальцах брелок модели машины с золотыми и красно-черными гранями, когда нервничал. Заправил белую рубашку в брюки, застегнул свой дорогой черный пиджак, который тоже пережил сегодня кучу событий, и, вооружившись поддельной корочкой, направился к копам. Черт, а он ведь смотрелся здесь, как какой-то мажор из Форбс, во всем дорогом и пафосном, а в душе всё ещё был бродягой из тюрьмы, простым жителем Канзаса, домика в один этаж, где он любил заседать в майке с банкой пива и смотреть телек. — ФБР, что тут случилось? — и всё никак не мог привыкнуть показывать этот значок и называть прикрытие, подаренное связями ОСС на все случаи жизни. Кстати, в ФБР половина сотрудников и была прикрытыми агентами со всех служб. Офицер в фуражке с нахмуренным видом глянул на документы Багвелла и кивнул жезлом в толпу, проводя его в самый центр, к спецам. — Ничего серьезного, обычная ночная история. — даже ленту поднял перед ним. В голове Теодора вдруг возникла страшная мысль — такси с Мэтьюс и Коллином была подбита смертником, все пассажиры погибли. Не. Дай. Бог. — Вот, — коп с усами кивнул на груду обломков и перевернутую серую машину. Вольво CX90, кажется… — Какая-то сумасшедшая влетела прямо под фуру, водила едва успел вырулить, подбил только левым боком по встречке. — объяснял как-то в тумане офицер, сам не особо заинтересованный в происшествии. — Говорит, что жить надоело, дети погибли — вагон поезда, на котором брат и сестра ехали к ней, перевернулся… Багвелл опустил глаза и оцепенел. Все звуки на фоне просто исчезли. Голос копа остался единственной еле слышной помехой в этой глухоте. Словно мир погрузился под воду… На пороге переломанной машины рядом с докторами скорой сидела женщина лет сорока пяти. Худая до ужаса, угловатая, в болотно-зеленой кофточке и джинсах. Вся она была такой разбитой и слабой, вот-вот унесет ветром. Никакой жизни в глазах. Крысиный хвостик из коротких темных волос. Тонкие губы, заплаканные стеклянные глаза. — Сьюзан… — произнес он хрипло голосом перебитого пулей предательства медвежонка Тедди без руки с опухшим глазом и щетиной… И посмотрел на неё сверху вниз с такой жалостью и неверием. Ему ужасно больно за это… За то, кем стал он и стала она. Женщина подняла глаза и тоже узнала его, изменившись в лице. — Теодор?.. Теперь у неё ничего нет, она одна, никому ненужная и пустая. Как же она постарела за эти годы… И сейчас именно У НЕЁ отобрали всё, что она любила, У НЕЁ отобрали смысл жизни. У неё нет будущего и только одно желание — отправиться за детьми. У неё некого любить. И её не любит никто. А у него… А у него двое дочек и красотка Морган рядом, которая тут же словно львица подлетела к нему, настороженно и властно по-самски скользнув рукой по спине мужчины в дорогом костюме. — В чём дело? — вся нащетинилась девушка, подтянув и напружинив каждую мышцу, буквально вцепляясь коготками в гриву своего царя-льва, чтобы они вместе навели здесь порядок. Будучи над всеми. Как. Всё. Поменялось местами… — Дети… Мне жаль. — молвил Теодор уже своим обычным голосом, вернувшись в здравое сознание. Грейс и Зак. Им, должно быть, уже по двадцать лет, взрослые… Были. — Вы знакомы? — Гретхен быстро вклинилась в зрительный уж слишком личный контакт этой женщины и Теодора. Откуда он её знает, на какой помойке они познакомились? Она и не представляла, что в прошлом Тедди была эта некогда самая прекрасная для него женщина… Она бросала его, как прокаженную крысу, два раза. Унижала и делала невыносимо больно. Но он не поступит так с той, которую любил. Просто промолчит и уйдет. Так будет лучше. Он не в силах теперь помочь ей. Больше она ему не нужна. Никаких чувств кроме жалости к детям и неосознанной гордости и счастья за свою сложившуюся судьбу, на которую у него вдруг открылись глаза, он не испытывал.