Холод Смерти

*** — Григори! — Грегори. Парящий в воздухе падший ангел с дергающимся глазом смотрел на сидящего на разрушенном алтаре некроманта, а тот, в свою очередь, вертел в руках саронитовый шлем-череп, тщательно его проверяя на наличие повреждений. Ледяная магия психически нестабильной демоницы в вырвиглазно-розовом наряде оказалась достаточно мощной, чтобы преодолеть как врожденную устойчивость бретонца к магии, так и повышенную Ледяной Скорбью сопротивляемость к холоду. Внешне это было сложно заметить, но из-за последнего удара Левиафана часть внутренних органов Грегора превратилась в лед и на то, чтобы привести себя в мало-мальски боеспособное состояние заклинателю мертвых понадобилось несколько часов, в течении которых он выслушивал речь Кокабиэля. Когда предводитель падших ангелов телепортировал некроманта подальше от поля битвы, первой реакцией последнего была попытка познакомить внутренний мир своего «спасителя» с покрытым рунами лезвием жадного до душ клинка. Хотя Мадаав понимал, что в схватке с тремя Демоническими Владыками ему ловить нечего, вмешательство постороннего вызывало в нем не благодарность, а раздражение — некромант мог спокойно покинуть поле боя самостоятельно и бесцеремонные действия изгнанника небес его не обрадовали от слова совсем. Однако в конечном итоге Кокабиэлю все же удалось объяснить заклинателю мертвых, что врагом он не является и в данный момент предводитель падших ангелов пытался договориться с флегматичным бретонцем, который мало обращал внимания на своего собеседника, чем приводил последнего в тихую ярость. — Не Грегори, а Григори — созданная Азазелем организация, занимающаяся поиском и кражей Святых Механизмов! Азраил, ты должен… — Мое имя Грегори Мадаав. — Убедившись, что с шлемом все в порядке, бесстрастный чародей надел его на голову и поднявшись на ноги, направился в сторону выхода из развалин. — И я ничего не должен — ни тебе, ни кому бы то ни было. То, что падший пытается набиться к нему в союзники, заклинатель мертвых догадался еще в первую пару минут их диалога, вот только веры живым у некроманта не было от слова совсем — практика показала, что любой союз подобного толка в конечном итоге всегда выходил боком уроженцу Хай-Рока, а вновь наступать на одни и те же грабли Грегор не планировал. Однако Кокабиэль был решительно настроен привлечь бретонца на свою сторону и обогнув его по дуге, приземлился между стойками полуразрушенной арки, перегородив некроманту путь. — Ты испытываешь мое терпение, падший. — Ледяная Скорбь материализовалась в когтистой перчатке и источающее хлад лезвие уставилось в грудь чернокрылого мужчины. — И оно уже на исходе. Если бы стоящее перед ним создание не являлось главой довольно приличной группировки своих сородичей, Мадаав мог бы без проблем устранить помеху, но в условиях войны с объединенной Преисподней плодить врагов на пустом месте было не слишком разумно и некромант решил ограничится демонстрацией меча-душееда. — Любопытный клинок… — При виде покрытого рунами меча Кокабиэль недовольно дернул щекой, но не сдвинулся с места — будучи опытным политиком с колоссальным опытом, падший понимал сложившуюся ситуацию не хуже бретонца и был уверен, что тот не станет с ходу лезть в бой. — Только сейчас не время для твоей глупой гордыни. Можешь считать себя кем угодно, но демонов тебе в одиночку не одолеть. Я же предлагаю помощь… — Ты хочешь решить проблемы моими руками. — Невероятная проницательность! Однако ты забыл добавить одну маленькую деталь, Азраил… — Ничуть не смутившись, оскалился изгнанник небес. — И даже две, я бы сказал. Во-первых — я хочу решить наши общие проблемы. А во-вторых — не твоими руками, а в том числе и при твоем участии. Чувствуешь разницу? — Нет. Ровно как не вижу причин, по которым я должен тебе верить. Лезвие Ледяной Скорби со свистом прорезало воздух в том месте, где мгновение назад находился падший ангел, что при ударе резко набрал высоту и создал в руке огромное копье Света. Но флегматичный колдун и не думал затевать схватку — убедившись, что препятствие на его пути исчезло, заклинатель мертвых отправил рунический клинок обратно в пространственное измерение и спокойно зашагал в выбранном направлении. — Подобная самонадеянность приведет тебя лишь на тот свет… — Покачав головой, предводитель падших ангелов развеял свое оружие и убрал четыре дополнительных пары крыльев, которые он рефлекторно выпустил в момент «обострения ситуации». — Мне не привыкать возвращаться из могилы. — Сухо заметил бретонец, продолжая идти вперед. — На этот раз все будет иначе. — Видя, что потенциальный союзник ни в какую не хочет идти на контакт, Кокабиэль решил «выложить на стол» свой последний козырь. — Не лги сам себе — даже против демонов твои шансы на победу не слишком велики. А вскоре должен состояться Саммит Трех Фракций, на котором сильнейшие стороны Библейской Мифологии заключат союз. И как только это случится — твоя вендетта демонам и роду человеческому превратится в войну против всего мира разом… Уверен, что осилишь такой размах? Остановившись на очередном шаге, Грегор поднял когтистую перчатку к прорезям шлема и несколько раз через силу сжал пальцы — после устроенной Серафолл «заморозки», собственное тело слушалось некроманта крайне неохотно и для полноценного восстановления Мадааву требовалось время, в то время как демонические Владыки даже не понесли серьезных потерь. И если то, что говорил Кокабиэль было правдой — наличие пусть и вероломного, но все же союзника превращалось из возможности в необходимость. Однако была в заявлении чернокрылого мужчины одна небольшая странность, которую некромант никак не мог понять. — Если меня не подводит память, то падшие, демоны и ангелы — враги природного характера. О каком саммите и более того — союзе, может идти речь? Вы же инстинктивно ненавидите друг друга. — В понимании Грегора описанный его собеседником расклад был чисто физически невозможен, ведь в отличие от смертных созданий, ангелы с демонами были несовместимы на самом базовом уровне: Свет, что был жизненной основой для творений Библейского Бога, являлся крайне опасным ядом для последователей Люцифера. Иными словами — они являлись противниками просто по факту своего существования и побороть данное неприятие было невозможно в принципе. Собственно, именно по этой текущая ситуация больше напоминала шаткое и крайне нестабильное перемирие, готовое в любой момент обернутся новым кровопролитием. — Да, мы… — Изгнанник небес сделал небольшую паузу, выделив последнее слово. — Падшие ангелы — страшно желаем избавиться что от обитателей Преисподней, что от наших «светлых» собратьев. Вот только обстоятельства складываются так, что мир с огромной долей вероятности будет заключен. Если этому не помешать, конечно же. — И чем же обусловлено столь опрометчивое решение? — Тем, что на стороне демонов выступают четыре могущественных, но вместе с тем — абсолютно безмозглых молокососа, перенявших слишком многое от людей и получивших силу лишь благодаря стараниям предков. — Лицо Кокабиэля исказила гримаса ничем не прекрытого презрения. — А нашего губернатора Азазеля не волнует ничего, помимо исследований и он настроен решительно против повторения Великой Войны… Услышав подобную характеристику, Грегор мысленно хмыкнул — в собственном скудоумии молодые исследователи зачастую становились излишне рьяными последователями идеи всеобщего познания и ставили во главу угла сам процесс изучения, напрочь забывая про прикладное применение своих открытий. Подобные глупцы быстро превращались в настоящих фанатиков, не способных трезво мыслить и вызывали у бретонца стойкое презрение. По мнению Мадаава существование бесцельного знания, лишенного практического применения — смысла не имело и было уделом потусторонних созданий, наподобие Хермеуса Морры… Которых было бы неплохо извести под корень. Вот только ранее Грегор наблюдал такое лишь в исполнении молодых и не слишком рассудительных чародеев, а тут, по словам Кокабиэля — подобным грешил древний и не обделенный умом падший ангел. — А наши «светлые» собратья попросту лишены права выбора: Михаил делает все возможное, чтобы сохранить их позиции, но все его трепыхания лишь оттягивают неизбежное — после смерти Библейского Бога на Небесах не появлялось ни одного нового ангела, а потери даже в мирное время отнюдь не редкость. Они знают, что обречены и их союз с Преисподней — лишь вопрос времени. — Приземлившись на землю, предводитель изгнанников убрал свои крылья и примирительно поднял руки. — Как ни крути, а сейчас мы находимся по одну сторону баррикад. Ты не обязан мне верить, Аз… Мадаав, но в любом случае в одиночку ты не выстоишь. Я же не смогу без твоей помощи объединить падших под единым началом. — Натянув на лицо вежливую улыбку, Кокабиэль протянул ладонь мрачно взирающему на него некроманту. — И раз уж ты теперь видишь целиком сложившуюся ситуацию, то почему бы нам не помочь друг другу? В ряде аспектов наши цели совпадают… Несколько долгих, протяженных мгновений заклинатель мертвых сверлил лишенным эмоций взглядом своего собеседника, игнорируя протянутую руку предводителя чернокрылых изгнанников, а затем медленно кивнул. — Хорошо, падший. Я согласен терпеть твое существование… Какое-то время. — Просто прекрасно! — С натянутой до невозможности улыбкой Кокабиэль достал из своего одеяния исчерченный рунами листок и протянул его флегматичному чародею. — После устроенной в Гамбурге шумихи Азазель должен собрать всех предводителей Григори на совет и сейчас я вынужден откланяться. Возьми этот поисковый амулет — по нему я найду тебя после нашего собрания. — Взмахнув ладонью, падший ангел создал телепортационную печать, через которую он вытащил Грегора из-под носа у демонов. — Будь так любезен — постарайся не привлекать внимания и ради всего святого, не устраивай еще одну бойню в мире смертных! На людей мне плевать не меньше, чем тебе, но мы сейчас не в том положении, чтобы привлекать ненужное внимание… *** Толкнув резные деревянные двери, предводитель падших ангелов вошел в зал, где его уже ждали лидеры Григори. — А я уже начал думать, что ты не явишься… — Сидящий во главе стола Азазель с привычной для своего образа улыбкой отсалютовал Кокабиэлю бокалом с виски. — И придется посылать за тобой когорту бойцов. — Если все они будут такими же бесхребетными, как ты — отправляй. — Отодвинув кресло, Кокабиэль занял свое место среди остальных изгнанников Небес и окинул собравшихся насмешливым взглядом. — Ряды падших ангелов давно пора почистить от предателей и разного рода мусора… Стараниями коварного ученого на совет собрались все предводители чернокрылого воинства и помимо исследователя за столом также сидели Баракиэль с Шемхазаем, взгляды которых обещали новоприбывшему огромные проблемы. Впрочем, воинственный предводитель изгнанников и не ждал к себе хорошего отношения, прекрасно осознавая, что стараниями одного интригана он стал среди собственных сородичей «персоной нон-грата». И сейчас Азазель намеревался окончательно добить своего политического противника, пользуясь тем, что выступив в защиту повелителя мертвых, Кокабиэль чуть ли не в открытую напал на трех Демонических Владык, чем напрямую нарушил заключенное между двумя расами перемирие. — Как самокритично — мы ведь собрались здесь как раз по этой причине… — Отложив бокал в сторону и сложив ладони домиком, губернатор чернокрылых посмотрел поверх пальцев на вольготно расположившегося в кресле падшего. — Не хочешь объяснить нам всем, что произошло в Гамбурге? — А разве там что-то произошло? — Чтобы не «спугнуть» интригана раньше срока и не дать ему время на обдумывание новой стратегии, Кокабиэль начал корчить из себя агрессивного дурочка, которым его и выставлял в глазах остальных коварный ученый. — Парой миллионов больше, парой миллионов меньше — эти смертные так часто мрут, что я уже давно перестал считать их гибель чем-то необычным… — Хватит юлить, злобный ты шакал! — Громко взревев и хлопнув кулаком по столу, с места вскочил рослый Баракиэль — сильнейший представитель чернокрылого воинства являлся первоклассным бойцом, но вот с такими вещами как терпение или рассудительность у данного падшего были определенные проблемы, которые после гибели его жены только усугубились. — Своей нелепой выходкой ты в открытую нарушил перемирие, с которым мы все согласились после окончания Великой Войны! — И когда же спасение другого падшего от превосходящих по численности демонов превратилась в «нелепую выходку»? Или вы после пары сытых и спокойных веков решили, что если Великая Война официально закончилась — то выгодный нашему врагу мир будет длиться вечно? — Громко расхохотавшись, ответил ему злобно оскалившийся Кокабиэль. — Я поражаюсь твоей наивности, брат. Хотя с учетом стараний нашего несравненного губернатора, скоро мы забудем о своем изгнании с Небес и с прихлебателями Михаила за ручки держаться начнем… — Не пытайся увести разговор в сторону. — Услышав нападку на Азазеля, в обсуждение моментально включился Шемхазай, яро поддерживающий коварного исследователя. — Если кто-то из твоих подчиненных решил устроить второй Вавилон, то это не освобождает тебя от ответственности. Спрос за слугу всегда идет с господина. — О-о-о, в таком случае вам придется воскресить Библейского Бога, потому как я этому падшему не хозяин, а единственный, кто подходит под твое предложение — наш нерадивый творец… Услышав подобный ответ, Баракиэль с Шемхазаем недоумивающе переглянулись, но вот губернатор чернокрылых остался совершенно невозмутимым и жестом предложил Кокабиэлю развить свою мысль. — Азраил вернулся. Слова Кокабиэля прогремели для лидеров Григори словно разорвавшаяся бомба. — Да быть того не может! — На лице сильнейшего падшего ангела отчетливо читалось неподдельное удивление. — Если этот злобный труполюб и впрямь вернулся, то с его помощью мы ведь сможем взять реванш… — Кокабиэль лжет! — Если Баракиэль был просто удивлен воскресшим Воздаянием Небес, то его коллега при упоминании реликта древности побледнел, словно мел — в прошлом именно Шемхазай отвечал за разведку в той битве, в которой пал Архангел Смерти. И возвращение реликта древности из небытия не сулило для него ничего хорошего, поскольку злопамятность создателя некромантии была лишь немногим меньше его силы. — Воздаяние Небес давным-давно мертво! А этот жаждущий крови ублюдок просто пытается отвертеться от справедливое возмездие! — Хорошая фраза. — Самодовольно усмехнулся вовсю веселящийся Кокабиэль. — Советую её запомнить, особенно последнюю часть. Сдается мне, что когда Азраил захочет пообщаться с виновником собственного поражения, ему будет крайне интересно услышать что-то подобное… Побагровев от ярости, Шемхазай уже открыл было рот, чтобы высказать своему собеседнику много нелицеприятных слов, но был резко перебит Азазелем, который с поднялся из-за стола и указал взглядом на дверь, тихо сказал. — Мы тебя услышали. А теперь можешь возвращаться к этому кровожадному монстру и передать ему, что Григори не вступят в войну с Преисподней. Не после того, как мы с таким трудом смогли достичь мира. Ступай. Оглядев собравшихся, Кокабиэль понял, что он недооценил влияние хитроумного ученого и поддержки со стороны чернокрылого воинства не будет вообще: изначально падший планировал перетянуть на свою сторону плюс-минус нейтрального Баракиэля, а после затравить верного пса Азазеля пугалом в лице Архангела Смерти, однако план провалился еще в самом начале — даже после упоминания Азраила, «Молния Света» отказался поддержать продолжение войны и голоса в совете падших ангелов распределились не «два на два», а «один против трех». — Это еще не конец! — Отшвырнув кресло в сторону, Кокабиэль окинул собравшихся многообещающим взглядом и направился прочь из зала. Пусть в этот раз губернатор падших ангелов переиграл его, отступать от своей задумки изгнанник не собирался. Ну а план на случай отказа «Молнии Света» был составлен Кокабиэлем еще до того, как он узнал о возвращении Архангела Смерти…