Штормовое предупреждение

      — Безнадежно, — качает головой Узуй, не обращаясь к кому-то конкретному, — ты блестяще бесталантное чудовище, Шинадзугава! Не понимаю, как ты освоила стиль Дыхания грома.       Шичиро дышит сипло, сгорбившись и оперевшись руками на свои бедра. Пот стекает по лицу и шее, пропитывая грубую ткань нательной рубашки. Ремень от кожаных ножен опоясывает живот, сдирая кожу до жгучих покраснений. Тяжёлые тренировочные клинки тянут к земле, с непривычки. А цепь, спрятанная в деревянный короб на пояснице, мешает.       — Ещё, — хрипит Шичиро, выпремляясь. Убирает мокрую челку за ухо и бросается на Учителя, за что получает точечным ударом прямо под ребра.       Следившие за тренировкой жёнушки на веранде победно хихикают, разливая холодный и настоявшийся с вечера травяной напиток по высоким глиняным кружкам. Сума приносит с кухни сладости, пышные булки из белого теста, с бобовой начинкой внутри.       Шичиро не встаёт. Отмахивается от язвительных реплик Голоса, пытаясь успокоить быстро бьющееся сердце в груди.       Она тут уже неделю? Две? Упорно тренируется с молодым Учителем, постигая путь истинного шиноби и помогает по дому, подметая порожки и снимая паутину с потолка, пытаясь найти маленьких серых существ. В том, что они существуют Шичиро была уверена на сто процентов и даже Голос был с ней согласен, выразив их общее удивление, когда один такой юркий зверёк пытался унести один из пакетиков с её лекарствами. Шинадзугава успела отогнать зверька, метнув кунай прямо в него и задев по касательной, снимая кусочек лысого хвоста. Ничего, — убеждала сама себя Шичиро, разглядывая мягкий кусочек кожицы, — в следующий раз, прикончу тварь.       — Прекращай там валяться, — громко произносит Макио, ворча, — давайте есть.       — Никакой еды, — дёргает уголком рта Тенген, — поднимайся, Шинадзугава. Тренировка ещё не закончена.       Шичиро встаёт. Медленно, как какой-то старик. Концентрируется на дыхании, разгоняя кислород по телу, насыщая кровь.       — Сними утяжелители, — каждую такую тренировку, что похожа больше на избиение, просит её Голос, — покажи ему, растопчи, уничтожь.       — Нет, — дёргает головой Шичиро.       Вместе с утяжелителями, клинками и цепью вес Шичиро составляет около девяносто трех килограммов. Вес нормального мужчины. Не удивительно, что она ничего не может сделать.       — Нападай, — приказывает молодой Учитель.       Шичиро медлит. Смотрит исподлобья, изучая. А после бросается вперёд, уходя резко вниз, когда юноша тянет к ней руку. Использует его же прием, целясь сложенными пальцами под ребра, получая коленом прямо по подбородку. Звонко клацнули зубы. Боль от прикушенного языка, вспышкой маленьких звезд застилает глаза.       — Думала побороть меня моим же приёмом? — хмыкает Узуй, перехватывая руку ученицы. — Хитро.       Шинадзугава трясёт головой и даже не пытается вырваться. Смотрит своими покрасневшими от недосыпа и усталости глазами и молчит. Делает очередную безнадежную попытку, целясь коленом в пах юноши.       — Ещё раз, — отталкивает от себя, — нападай.       — Сейчас, — рычит досадливо Голос, — ты похожа на отожравшеюся корову! Сними клинки! Действуй, Шичиро.       — Заткнись, — бросает Шичиро, поморщившись, — если я не смогу драться с таким весом сейчас — то какой вообще был прок начинать? — и кашляет, пристыжено отворачиваясь.       — А? — хмурится Тенген. — С «таким» весом?       Узуй не особо задумывался о том, что носит на себе его подопечная. Он с пониманием отнесся к кожаным ремням и ножнам, что облепливали внешние стороны бёдер девушки. Принял блестяще топорные клинки из грубого металла, так похожие на его, скреплённые длинной цепью друг с другом. «Не самое лучшее оружие для ребенка», — сказал он в тот день, оценивающе. И как с таким весом управится?       — Сколько ты весишь, Шинадзугава? — любопытствует Узуй, склонив к плечу голову.       — Мой Тенген, — качает головой Ханацуру, — о таком не спрашивают у девушек.       — Да где ты тут девушку видишь, Хинацуру? — смеётся Макио.       — Отвечай, Шинадзугава!       — Не знаю, — хрипло, — как ты. Или крупный мужчина.       — А без всего того железа, что сейчас на тебе?       — Чуть больше, — сипит Шичиро, — сорока килограммов.       — Она же худая, как щепка, — подмечает Сума, жуя булочку, — ребра пересчитать можно только так. Чего вы на меня так смотрите? Я думала, что вы знаете, вместе же все в баню ходили.       — Снимай всё с себя сейчас же! — приказывает Тенген, доставая из подсумка наточенный кунай. — Ты блестяще глуха, Шинадзугава? Снимай всё живее! И даже твои странные бусы с ног и рук. Давай!       Приходится подчиниться. Расстегивает ремешки, снимая сначала клинки, а потом и короб с цепью. Возится с креплением на утяжелителях, что успели немного заржаветь от постоянной носки.       Шичиро чувствует себя голой. И лёгкой. Кунай ложится привычно в ладонь, мягко скользя из рукава рубахи.       Тенген моргает, замечая проскользивший у самых глаз острый кончик оружия, на рефлексах подаваясь назад.       Быстрая, — делает кувырок, прижавшись к земле. Ищет взглядом Шинадзугава, прислушиваясь к хриплому дыханию девушки.       Справа? Слева? Сверху? Шинадзугава не могла так просто исчезнуть из его поля зрения. Затаилась где? За домом? У стены?       Шичиро выпрыгивает откуда-то сверху, пытаясь подавить и заставить глотать его тяжёлую пыль. Тенген уходит из-под удара, перекатываясь по земле. Вскакивает на ноги, вставая в защитную стойку.       Вот для чего весь этот маскарад! — довольно думает Узуй.       — И это всё, что ты можешь? — смеётся прямо в лицо своёй ученицы Тенген. — Я блестяще не впечатлён! — отводит кунаем от себя очередной выпад, подставляет руку, пряча лицо от болезненного удара коленом.       Шичиро ведёт в сторону. Слишком лёгкая, не удержаться. Хватается пальцами за фирменную укороченную форму Истребителей, забираясь на плечи юноши, больно дергая его за серые волосы, открывая шею.       — Убей его! — призывает к действию Голос.       — Бой, — шипит Шичиро, — тренировочный, — спрыгивает с плеч, делая переворот в воздухе через голову назад, — Ката третья, — черная молния окутывает металл куная, заставляя его искриться от накала, — Собирающиеся на гул грома комары, — прыгает вправо, не целясь в определенную точку, действуя хаотично, как и прыгая по земле, поднимая столб пыли.       — Блестяще! — смеётся Узуй, выбрасывая свой расколотый кунай в сторону. — Этот кунай выплавлен из металла, что и клинки ничирин? — чувствует, как начинают саднить тонкие ранки на руках и лице. — Ката третья, — достаёт несколько бомб, бросая их в Шичиро, — Божественный звон.       — Ката первая, — Шинадзугава готовится принять удар в открытую, бросаясь на Узуя.       Вдыхает горький запах пороха, ныряя за спину Узуя, до того как взорвались маленькие бомбочки, бросая юношу прямо в образовавшиеся всполохи огня и шума, что закладывает уши.       — Мой Тенген! — Ханацуру спрыгивает с веранды первая, бросаясь к оглушенному Узую.       — Я за помощью, — кричит взволнованно Макио, теряясь за тонкими створками сёдзи.       — Что произошло? — шепчет обескураженно Сума.       — Ха-х, — улыбается довольно Тенген, — я понял, придумал, что с тобой делать, Шинадзугава, — его голос сейчас громким ревем отдается в голове Шичиро.       Её ведёт в сторону. Шаг. Другой. Ещё не переваренный завтрак оказывается на земле.       Черт. Как же неловко, — думает Шичиро, вытирая грязной от копоти ладонью рот.       — Выносливость! Вот чего тебе не хватает, — не замечая её оплошности, продолжил Тенген. — Ты блестяще придумала трюк с утяжелителями и клинками. Начнем же наши занятия, моя блестящая ученица!       — Мой Тенген, — шепчет Ханацуру, — у тебя кровь. Прошу, присядь. И ты не стой столбом, прибери за собой и умойся, — жёнушка больше не была так благосклонна к Шинадзугава, как в первый день.       Минут через двадцать прибежала Сума, подгоняя невысокую девушку в черных одеяниях Охотников, поверх которой было накинуто хаори нежно розового цвета.       — Прошу сюда, Кочо-сан.       Красивая,— думает Шинадзугава, с завистью глядя на длинные волосы незнакомки.       Шичиро так и не удалось отрастить свои. Как отрезала неудачно ножом, пытаясь вырваться из цепкой хватки Киого, что намотал волосы на свой кулак, так и не выходит у неё ничего.       — Чего уставилась? — Шинадзугава моргает удивлённо, не понимая, как не заметила до этого низенькую девушку с большим кожаным чемоданчиком в руках.       — Будь вежливой, Шинобу, — просит старшая Кочо, — мы не дома.       Шичиро натягивает на лицо нервную, чуть диковатую улыбку, а потом возвращается к прерванному делу: закапыванию своей рвоты на участке. Не понимает, чего это она вспомнила про Киого, переламывая пополам древко лопаты.       Воспоминания, как яичная скорлупа, лопались под напором горячей воды в казанке, выскакивая наружу. Отданные младшим братом лекарства помогали с трудом.       — Шинадзугава, — зовёт её молодой Учитель, — подойди сюда. Пусть и тебя осмотрят.       — Шинадзугава? — странно дёргается Кочо с розовой заколкой в волосах в форме крыльев бабочки.       — Что не так, сестрица? — заметила волнения старшей Шинобу. — И чего ты того оборванца вспомнила?       — Ничего, — мягко улыбается Канаэ, — всё в порядке.