При всех равных прочих

      Продолжение событий из предыдущей Главы...       — Глаза вымечтаешь, Поттер, — а у самого зрачки: один в один – пчелиный парламент, теснящийся в сердцевине цветка; широки настолько, что от йодистого золота съежившейся радужки-подернутой патиной изнеможения-оправы-без-камня осталась лишь – жжёная сахарная корочка-бахрома лихо закрученных охвостий солнечной короны.       — Выглядишь сказочно. Так бы тебя и ласкал... — потягиваясь, зевнул натрудившийся вволю Гарри – неистощимый в сменах поз «романтический варвар», чья география путешествий, как и захватнические устремления – подчинены на диво восприимчивым, им же вдоль и поперек изборожденным островам – полностью открытого пространства-океана, зовущегося: — Тео... — перенося теснящиеся в воображении идеи – прямо на гладь натянутой, солоновато-влажной кожи – удобно ложащегося в ладонь члена, – бесконечно-разнообразным: по характеру, тембру и силе – чередованием взываний-всхлипов-стонов и просьб – заставляя Нотта: забыв про всё на свете – звучать по-новому, помогая теплом своих пальцев: с любовным раболепием, размеренно-нежно повторяя волютообразные обороты-складки сжимающихся и разжимающихся бархатистых мышц, — Всё...всё – что у меня есть... — готовый вновь и вновь сдерживать себя – задав особую, едва-едва порхающую ритмичность: приводя в трепет бессчетным сочетанием чувственных ощущений; время от времени улучая минутку – просто поласкаться: продлевая финал – для приятной во всех отношениях передышки: пролагая обратную дорогу поцелуями по развернутой картографии рая чудно сложенного, будто в нарисованном кем-нибудь именитым – доверчивом обнажении, распластанного тела, — Это ты... — вертким языком устроив дразнящее мини-торнадо: часовой стрелкой двигаясь вокруг пупка – извивающегося, вкупе с переливами звонкого, переходящего в икоту – от неминуемой поттеровской щекотки, смеха – белеющего резцами Теодора, – чтобы с разницей в полмгновения излиться обоим, дрожа под брызгами семени; капли-летучие соцветия которого – вопреки фырчащему в забавном смущении любовнику, тем не менее, раскованно выгибающемуся на простынях: переживая момент угасания мышечных судорог, с последующим – наполняемым каждую клеточку состоянием расслабляющего восторга, – Гарри ловит полураскрытым в улыбке ртом.       Сейчас при погашенном свете – тихо шепчась, они пытаются восстановить равновесие под одеялом: создав уникальную абстракцию – используя собственные, теплые от сброшенного белья тела – объединившись в нерасторжимое целое в нежных ладонях бестревожного сна, когда время вдруг перестало торопиться, весь мир – только фон, а мысленные петли переплетаются теснее, чем ленивые, занятые отдыхом – под мерное дыхание газовой занавеси: воздушной арфой отзывающейся на легкий сквозняк в бражном мареве полдня, намывшие друг дружку кошки; затейливее, чем воедино слитые-сдружившиеся вензеля-хвосты обворожительных Сирен и неправдоподобно-мускулистых Тритонов – украшающих матовые от пыли страницы – испещренной чересчур детализированными гравюрами, увесистой энциклопедии о Водяном Народе – прозванной Гарри: желающему раздразнить скорее не Теодора, а расхваливающего роскошный хлам – дарителя-Малфоя, – «Библией Русалочьего Порно», привлекающей разве что эстетов-извращенцев, на протяжении стольких-то-лет – в одиночестве пялившихся на обитателей Черного Озера в своих Слизеринских Подземельях, и «Нотту бы поостеречься, если в один прекрасный день он не хочет обнаружить себя – почетным членом какого-нибудь – возглавляемого Малфоем – тайного общества «Копчёные Хвосты»».       — Испытываешь терпение Лорда? — заметил Нотт: весь в отливах колыхающегося пламени, сладостно четвертованный – он лёг на бок, растягивая позвоночник в лакомой томности медленных движений, могущих посоперничать с неторопливостью морской травы, колышущейся в потоке течения, – неумышленно подчеркивая собственную телесную красоту, – напевно продекламировав сиплым-колокольчиком: — «Вставайте, спать нельзя, восток огнем объят. Вставайте, мой сеньор, иначе вас съедят!», — стращая в шутку, — Иди же! — поразительная ранимость и сила одновременно, — Я не исчезну, — поэма для пяти чувств, — ...а явиться самым последним – идея паршивая.       — Выспаться и тебе не помешает, — Гарри куснул плечо вызывающе-лукаво повернутого спиной, полуприкрытого Теодора, — Будешь знать – кому сказать «спасибо»...       — И чем принято благодарить Вседержителей Магического Мира?       — ...сервировать для него постель... Как оказалось.       Лишняя секунда, и с Теодора спала вся беззаботность:       — Пересаливаешь, — оборачиваясь – укоряюще сказал он: всегда осторожный в любых формулировках.       — Удивлен? — начав одеваться впотьмах, не сразу опомнился Гарри: — На твое счастье, кандидатов – до чёрта... — запоздало вцепляясь зубами в то, что всё равно произнес. Пожалев, что вообще не смолчал.       — Если хотел пошутить – вышло...неудачно, — трактуя это по-своему, посуровел Тео.       — И правда – тупость... — слова не шли, — Тупость-тупость... — без конца повторяясь: боясь снова попасть впросак – ляпнув лишнего, неохотно признал Гарри: протирая очки целую вечность, выуживая из-под кровати кеды, поправляя цветы в чуть было не опрокинутой им вазе, каким-то чудом умудряясь почти не задеть рядом стоящие, — Но куда деваться: «репертуар поттеровских шуток – чрезвычайно беден»... — оценив силу неожиданностей, он всё же отодвинул остальные стекляшки на безопасное расстояние, — Подумать только – цитирую Малфоя!? Вот сюрприз.              — Судя по невыпиваемому ромашковому океану, пакт о временной дружбе – заключен?       — Досадно, что Кис-кис о таких милых вещах знает, а я – нет... — с огромным облегчением подхватил Гарри, — Но! Гарри Джеймс Поттер – мастер непредсказуемых сближений!       — Кентавр... — кашлянул Тео, — ...Гарри Джеймс Поттер. В лавке Оливандера! — для виду – закатывая глаза на беспорядок.       — Детка, — состроив невинное лицо, — Да ты же парами сарказма у Снейпа надышался! — ответил Гарри той же монетой, подбирая с пола скомканную футболку.          — Не исключено.       — Чем займешься?       — Проведаю Гермиону, — тон у него сделался виноватым, — Посмотрю – чем еще там можно помочь...       — Да, надолго оставлять её одну не стоит.       — В голове не укладывается, — расстроенно поморщился Тео, с тихим упрямством вновь возвращаясь к размышлениям о произошедшем накануне: — С чего Сивому заявляться к Гермионе... Откуда он узнал? Нападать на Драко...       — Эй... — в поддержку – Гарри прошелся рукой по взбитым до пышности, вызолоченным кудрям, — Сучилось то, что случилось, — намеренно затягивая паузу, — К слову...держись пока от Волдеморта...и Люциуса – подальше.       — Глупость какая, — с обидой в голосе возразил Тео, — Я не стану...         — Тео, это – не просьба! — не смог ничего поделать с собой Гарри: ноттовская готовность швыряться жизнью совсем не пришлась ему по душе, — Не впутывайся. Особенно – ты!       — Не шипи.       — Малфой...старший – не последний человек в свите Темного Лорда. Я всё улажу.       — Мерлин! — казалось, даже крови в его жилах – было стыдно, — Из-за меня с Драко едва не произошло что-то ужасное. Идем вместе.       — Просто поверь мне, слышишь? — чтобы избежать грубоватого эффекта от вырвавшейся требовательной фразы – ввергшей Тео в замешательство, Гарри проследовал поцелуями ушной изгиб – уткнувшись в шею, — А теперь: клювы – в перья, любовь моя, — в тот же момент – без колебаний, подленько прибегнув к Сонным Чарам, — Пожалуйста... — как можно более бережно топя Нотта в водовороте простыней, — Спи.

***

      — ...недостатка в возможностях отвлечься у тебя не было, — терпкая, чуждая сущности большинства волшебников, способная – уже по самой природе своей – кого угодно вывести из сенсорной зоны комфорта, – первозданность магии недовольного Волдеморта – через все позвонки: сходя в корневую систему, будоража нутро, – знакомо отозвалась на глубинном уровне, — Так почему же ты: давая выход грубой силе – позволяешь себе нарушать основы гостеприимства?       Участник беседы до того был тих, что тонущий в поту: спеша – взбежав по нескольким лестничным маршам, Гарри поначалу не понял – чью именно селезёнку сейчас призовут при помощи Акцио.       — Улыбаешься – словно влюбленный... Впору сентиментальному собирателю лент с лапок любимой совы да открыток с личинкообразными амурчиками – распевающими плохо-зарифмованную ерунду, — выдав наигранный вздох, в не предвещавшем добра – веселии, внимательно рассматривая неряшливость и мелкие несовершенства привольной одежды Гарри – бросающего вызов закоснелому пуританизму магов – заимствуя полюбившиеся предметы гардероба – у маглов; однако не позаботившемуся – помимо мантии, накинуть и что-то – вроде немаркого равнодушия, — Не бережешь сердце, Гарри? — используя – не предполагающие ответа высказывания, в конце которых собеседников нередко поджидает рыболовный крючок – опасно-медоточивым тоном пожурил волшебник.       Не сразу приступая к сути дела.       — «Нет пользы Темному Лорду...», — слыша адресованный упрек – полный разъедающего скепсиса, мигом придав лицу нейтральное выражение – стирая любые свидетельства того, что всё в нем сейчас – любовь; под ложечкой до сих пор сладким попкорном вызревают-пузырятся одуванчики, и другим чувствам вот-вот не останется пространства, – с полупоклоном, сдувая упавшие на лоб космы, заезженной скороговоркой начал Гарри, — «...нет смысла жизни!», — в открывающей, нарочито-декорационной сцене вечернего спектакля – поставленного в клаустрофобном мирке-табакерки-гостиной, выхватывая всех: так или иначе увязанных друг с другом, выгодно экспонируемых в мягких теневых эффектах – гостей позднего часа.       С холодком желчной сдержанности отметив на переднем плане неловко шевелящегося – раздувая кряжистую грудную клетку: не в силах привстать, мутноглазого Фенрира, кто – вопреки внешним проявлениям слабости: крепко пахнущих с достаточного расстояния – к вящему унижению для оборотня, испарений непроизвольного мочеиспускания – из-за утраты контроля над собственным: с головы до ног опутанным ветвящимися – рвущими плоть: кромсая волоконце за волоконцем, превратив двуногого хищника в этакого сложноустроенного-Дергунчика под воздействием Непростительного, колючими плетями дикой шиповной поросли Круциатуса Лорда, – деструктурированным телом, и неприкрытого набрякшими веками чего-то неясного, напоминающего тот самый ужас, какой бывает в глазах скота у ворот живодерни, – от кончика носа и до кончика хвоста встретил наказание за совершенный серьезный промах...достойно; следом – гадая, что способствовало сложению именно такой ситуации, Гарри перехватил обеспокоенно-настороженный взгляд-зеркальное письмо – не подлежащую опознанию цветочную сухомятку: с выдохшимся за несколько лет ароматом – вдруг выскользнувшую под ноги из позабытой книжки, – стараясь сообразить: не имея толком времени – как прочесть его правильно, – от застывшего в статуарном положении актера-Кабуки: ребенка, играющего роль Императора – Малфоя: действительно, выглядящего невозможно-юным на фоне возвышающегося над ним: по обыкновению, держа на грани нервного срыва всякого неподготовленного зрителя, не способного в присутствии Темного Лорда сохранять свободу мысли – Змеиного Бога, для кого не существует ничего недозволенного; Малфоя – гипнотизирующе-красивое эфирное существо – каких сотни – что с отстраненным лицом – приняв ложно-невозмутимую позу созерцательного эгоизма, вызывая желание – немедленно сдуть пыль с этого – на редкость не подходящего ему образа подчеркнутой целомудренной чопорности при – мягко говоря, – искореженных нимбах, сидит на невысокой банкетке подле – церемонно разводящего руками – в своей надменной силе: без труда переходя от общения с вызванным наемником – к длительному смакованию последовательно применяемых на провинившемся оборотне – разнообразных пыточных приемов: когда – вывешивание на просушку медузообразных комьев лёгочной ваты и причесывание кровавым гребнем не раз вывернутого вовнутрь и наружу: отчего можно было почувствовать себя человеком, случайно забредшим в третьесортную чучельную мастерскую, – свалянного меха наказуемого отпрыска-Матери-Магии, – это не просто красочное преувеличение, – громоздкого Идола, туго обернутого в застегнутую под самым горлом, льющуюся по каменнотвёрдым плечам мантию; водным полётом скользящих рукавов: черновлажных воскрылий-плавников-ската – легко оголяющих мучнисто-бледные предплечья, кое-где пораженные восковой мозаикой чешуйчатых образований.       Волдеморт определенно обладал умением – расположить дичь.       Емкое молчание Повелителя – немногим уступающее планетарному году Марса; посильное далеко не для каждого: ведь, вряд ли, хоть кто-нибудь знает – как может закончиться, на первый взгляд – самое невинное чаепитие с Темным Лордом: дарующим года – обратив ожидание смерти в предмет шутки, или...несколько лишних мгновений, – служило незабываемым дополнением к пыткам; но Гарри – накануне получивший разгадку загадки – возможность видеть поверх доступного, моментов: ускользающих от ленивых глаз – вроде тех, когда Волдеморт – обходя сидящих за столом, притихших соратников: из страха-стадного чувства-восхищения – внимающих проповедям ненависти, вдруг перегибается к примятому, ни живому-ни мертвому Люциусу через младшего Малфоя – оказываясь к тому слишком близко; без видимого повода, но – якобы – в качестве мишурного запугивания – всякий раз вцепляясь чужому наследнику в одно и то же плечо, по-паучьи перебирая пальцами по шее, – невольно задумался: кто сочтет – сколько малфоевское тело выдержало испытаний – прежде чем овладеть техникой изобретательно-транслируемого спокойствия: будто всё, что смущает других – он: с полным горечи безразличием-надгробной-урны и мучительной тайной во взгляде – проглядывающими сквозь принужденный наигрыш, находит вполне естественным, – к подобным парализующим: на деле же – когда надлежащий этикет препятствует открытому проявлению эмоций, указывающим на их несомненную связь, – касаниям.       Насколько омерзителен их секс?       Как Волдеморт берёт его? Сзади... Ставит на четвереньки – унизительно утыкая лбом в кровать...       Наваливается сверху всем телом – требуя не отводить глаз, умываясь слезами?       Каково Малфою?       Полуобнажен он или раздет; сопротивляется или безэмоционально лежит – уставив взгляд в потолок?       Вдруг ему...нравится?       Что здесь является правдой...       — {Налюбовался?}, — гортанно-сипловатое шипение: второй язык с детства, вернуло Гарри реальность, — {Эта вещь совершенно особенная...}, — раскручивая в бокале вино, обратился к нему Темный Лорд: так хватают за шиворот – не воришку, но персону – излишне любопытствующую, наобум дерзнувшую проникнуть в запрещенную к посещениям – секцию частного реликвария.       В скупо отмеренном освещении: меняющем очертания – придавая чрезвычайную выразительность малейшей мимике: бросая блики на выпуклость шишковатого лба, по-иному преподнося багровые язвы прищурившихся глаз, костистые скулы-дуги и дырявый нос – его снисходительно-ханжеская улыбка: растягиваясь в жуткую гуинпленовскую гримасу, окончательно переставала быть похожей на человеческую.             «Гарри...»       И о чём он только думал – смотреть следовало прямо перед собой.       А не таращиться на кричащие – а-ля раскрашенные вручную, скрывающие любые линии малфоевской фигуры, – атласные хламиды; по какой-то туманной причине пытаясь угадать – надето ли в таком случае на нём сейчас белье...       — Твой «любовный интерес» не справляется со своими обязанностями? — наигравшись чужими минутами, желая потратить скопившийся яд – сделал обескураживающе-двусмысленное предположение Волдеморт, — От наследника почившего Нотта требуется решать проблемы – не создавая новых... — неприятности себя ждать не заставили, — Перекладывая заботу о пленниках...       — Теодор не виноват, — весьма нелюбезно вступил в разговор Малфой, — Псы пресмыкаются, — оборвав волшебника на полуслове с той – ни разу не афишируемой – самонадеянностью, какую дарует статус – «украшение ночей», — Н-но как бы Вы ни старались – настоящую п-преданность распущенной своры купить невозможно! — вероятно, считая себя отмщенным на один зуб, — Единственное назначение – похотливого, порожденного гнилым семенем от-требья... — договорить он не успел, поскольку Волдеморт – вскинул свободную руку: жестом веля замолчать.       — Воображаешь, что можно не следить за языком? — заметил он, допивая остатки вина, — Оборотни выполняют немалую часть грязной работы, обеспечивая безопасность всех живущих в Мэноре. Прояви уважение к нашим союзникам, Драко, не всё подчиняется твоим капризам...       — Как т-только Гигантский Кальмар – псалмы из «Книги мертвых» п-петь научится, Мой Лорд, — вперекор продолжал тот, не сдаваясь, — Этим завшивленным, не меняющим белья нелюдям уже позволено есть в-в обществе чистокровных волшебников! — демонстративно зажав нос двумя пальцами, он изобразил рвотный позыв, — На каждое волчье рыло п-постоянно приходится какой-нибудь инцидент, и де-делать им поблажки...       — Утратил умение вести вежливые беседы? — посерьезнел Волдеморт – сокращая пространство между их телами, — Тот рыжеволосый надзиратель – был настолько невзыскателен? — голос его стал неестественно низким, — Или вы всё-таки на пальцах с ним и объяснялись? — а от Гарри – взявшего чуть в сторону: получая место в первом ряду, не ускользнуло новое, перекроившее черты волшебника, выражение – изнуряющей, маниакально-болезненной одержимости, — Своенравным зверёнышам как раз – самое место среди невоспитанной стаи...       — Если ходячая монета по вкусу Вашему Высокородию...       — {Не забывайся!}, — на вырвавшееся – сухим, дерущим кашлем – пришепетывающее шиканье, у Малфоя дернулся кадык, — Душа моя...не забывайся, — а ноздри сжались от отвращения, — Иначе с завтрашнего дня – переберешься к оборотням, — видоизменяющегося до почти-детской растерянности, — ...за их половину стола.       — Сильно сомне-неваюсь, — зарозовел он – весь ушедший в немыслимые нагромождения разлетающихся драпировок, не отказываясь, впрочем, от вычурных вывертов: — Т-тогда озаботьтесь заранее нацепить на мою шею прелестный п-предупреждающий пустячок... — пусть потерявшее остроту окончание – непостижимой для Гарри тарабарщины: — «Noli me tangere quia Caes-saris sum», — было едва разобрать, — Не просто так он маглами придуман...       — Не дерзи своему Повелителю, Драко, — предостерег Волдеморт, — Ты прекрасно знаешь, чем это обычно заканчивается... — цедя по слову, он не сводил с него взгляда: непроницаемо-густого, подчиняющего, — История твоего посещения подопечной Теодора: за отсутствием каких-либо причин – по-прежнему требует обстоятельного разжевывания, и я нахожу правильным решением – всё же пригласить сюда нашего юного целителя, — заставляя присмиреть – проверенными методами, — Поболтаем с ним по душам... — и, похоже, собираясь считать: сколько же раз – за какие-то жалкие несколько секунд меркнущее до пепелоцветной сутаны-шелухи-из-сложенных-крылышек умерщвленной бабочки – лицо: теперь не столь самоуверенного визави – в осаде настоявшегося страха еще поменяет свой цвет, — Веришь ли: мне трудно представить – почему ты его выгораживаешь...       — Он здесь н-ни п-при...при чем... — сплошная попытка перепрыгнуть через беспорядочно-перевивающиеся повторы в принявшей неприятный оборот беседе, — Не поступайте со мной...так... — ресницы Малфоя опустились, — Что у...угодно, — выдаваемая за кротость – корысть, акт самопожертвования, чистый мазохизм или... — Прошу... — входящая в противоречие с нормами здравого рассудка – привязанность к собственному Инквизитору, к тому, кто – дразня повадкой жадно-подстерегающей удачу – ползучей твари: демонстрируя неподвижное-движение – при легком, исполненном хищной чувственности наклоне головы, за раздумчиво-неспешным разглядыванием имеющегося реквизита – прислушивается: отзывается ли в нём просьба страдающей стороны.       Когда сказано не всё – но достаточно.       Ведь для многих вещей подходящих слов не создано вовсе.       — Уверен? — в том – как: заправляя белоснежные пряди Малфою за уши – будто бы не обращая внимание на присутствующую скудную публику, – он спросил, — Не отправлять эльфа за мистером Ноттом? — как: неузнаваемо преобразив – расслабились злоехидно поджатые губы, мелькнула – способная изумить почти отвыкшего удивляться наемника – неподдельная нежность, которая вряд ли пристала желчно-мрачному психопату-поработителю, — Понимаю, вы – мальчики-не разлей вода... — и отчасти данная – пусть и далекая от действительности идиллия, могла бы обрадовать, если бы не один нюанс, — Но, может, — последовавшее миролюбиво-будничное предложение убийцы: — ...купим тебе кого-нибудь – более преданного? — дополненное равноценным оплеухе – смешком, — Кого-то понадежнее... Наемники и львёнка твоего добудут, — его влажные зубы поблескивали, — Из кожи вон вылезут, но добудут – если я попрошу... — а ирония сказанного никак не давалась Гарри в руки, — Хочешь?       Малфой мотнул головой и, не разжимая век – словно за желанным поцелуем – подался ближе. Ладони Волдеморта: на призыв такого рода – тут же коснувшегося губами приглаженных волос, за всем тем: с алчным обожанием внюхиваясь в макушку – причмокнув от удовольствия, и, что гораздо хуже – в оба глаза наблюдая за держащимся поодаль, порядком озадаченным чертовски-быстрой сменой умонастроений Лорда, уже не знающим, что – кроме боли, ждет и Теодора, и его самого, нервновзвинченным Гарри – ощущающим себя неискушенным мальчишкой – нанятым прислуживать в алтаре, но, вопреки ожиданиям, вместо привычного священнодействия – очутившемуся в гуще подготовки к какому-то: насыщенному нездоровой эротикой – языческому пиршеству, – стараясь как можно меньше походить на нелепо разинувший рот маскарон – довольно неожиданно для самого себя испытывая диковинную смесь – порывисто-непроизвольных желаний; тех, что нельзя взять под контроль – вроде того, как: начавшаяся тошнотворно-плавным танцем дервишей, чьи фигуры в едином ритме объединяются в смазанную акварель, – неудобопонятная, переворачивающая представление о возможном, воскрешенная совладельцем этих же переживаний – эмоция-полувоспоминание: взамен помощи – попробовать на вкус чужую резаную рану – изузорившую нежность внутренней стороны запястья, чтобы выяснить – насколько красивее может стать глупая жертва, если: раздражая эпидерму – вонзив зубы медленно, сделать ей еще: чуть-чуть...говоря о любви...и еще, еще и еще: когда за оставшуюся нетронутой – изумительно-прозрачную живую ткань – с лающим вожделением: множа и множа укусы – ни слов, ни слёз не слыша: будто и нет больше никаких сдерживающих начал, примутся вышедшие на охоту гиены-поцелуи, – больнее; уподобляясь бесновато-вращающемуся волчку – переходит в разгул нестерпимого голода, – по-прежнему обвивали мальчишеский затылок. Убирать руки он не спешил.              — Отчаяние делает тебя таким красивым... — дивное и странное зрелище; рифмизация искусства и дикой природы: храмового пения – со звуками звериной трапезы, — Успокоился? Вот и славно, — неумолимо влекущая иконографическая аномалия; изображенное на условиях Темного Лорда – использовавшего вместо холста: унижение и…возвышение – несравненное по колориту полотно-богоравного-безбожника, разглядывая которое – за гангренозной вкрадчивостью надкусанного медового плода отчетливо угадывая увядающую спесь ладана, пополам с оказавшейся всего лишь громкой помойкой – хоральной мощью католического розария, уже не хочется – воссылая молитву, поскорее осенить себя крестом: устыдившись неуместного и оттого – как-то по-особому сладко-наравне со смехотворными пророчествами о непредотвратимом библейском дождепаде-тревожащего волнения в паху...       Осознав, что о спасении и речи быть не может.       — Тео не виноват, — спохватился Гарри; кое-как: посредством повторенной краткой реплики, поминая Салазара – отслаивая собственный язык, изогнутый – как превращенный в поживу в затеянной Волдемортом: сегодня настроенным на что-то необычное – заведомо выигрышной партии с причастным к тайностям Повелителя – юнцом: привкусом окиси во рту – прочувствовав его истомную жажду, – крошащийся шахматный конь, от штриховой глади – обратившегося в солончак: в свете сказанных ранее угроз, – иссохнувшего нёба, — Ни мне, ни Теодору неизвестно... — понимая – сколь неубедительно звучит: заработав в свою сторону недовольное сипение, — ...какими судьбами Малфой – спутав все наши планы, оказался у Грейнджер! — прочистив горящее горло – уже с большей уверенностью заявил он – Волдеморту, — Стечение сотни обстоятельств могло содействовать... — раздираемый противоречиями: ведь фантазии самого Гарри – свободно принимающего разновидности всяких непристойностей, никогда не имели ничего общего с многоформным причинением страданий, но объяснить – сочащийся смазкой – после запретных откровений Темного Лорда, требующий внимания: хотя бы пары поглаживаний – в нужном месте с нужной силой, а лучше...до дикарского самозабвенья нещадно-глубоких толчков в тяжкий шелковый огонь трепещущего горла; широкими движениями бедер задавая свой собственный: из-за интенсивности удовольствия уносящий прочь остатки ума – нарастающий темп, еле сдерживаясь, чтобы в запредельной исступленности не свернуть челюсть этой – из раза в раз давящейся: едва умещая в себе засаживаемую твердую плоть, неумелой кукле – только раздражающей пискливым: от невозможности издавать какие-либо другие звуки – постаныванием-нытьём, – туго налившийся член, – было воистину нечем.             «Любопытство родилось вместе с миром...»       До какой степени разврата можно дойти – принуждая кого-то?       Получив редкий шанс: как если бы между ним и Темным Лордом существовало некое – дразнящее аппетит, соблазнительное – сходство, – стать соучастником нравственно-сомнительных эпизодов, до неразличимости переняв – глотая душой, – растущие из темной стихии: вне всякого сомнения – стряпня из другого, более вкусного теста, чужие склонности – дающие ощущение эйфории; Гарри – стирая зубную эмаль, взопрев – расходуя магию: ибо, Мерлин не даст соврать, он был – сама воля, и всё-таки...сдавшись – потянулся к пряжке ремня, украдкой косясь на утонченно-колючую правильность малфоевского профиля – обращенного к плотоядному лицу Волдеморта; вне себя от унижения, до самого адова ада – вычерпывая – эксгумируя, – из памяти события-образы: от малоприятных до отвратительнейших, что успокоят сорвавшуюся с цепи физиологию.                    «То еще испытание, верно?»       Возмущающий разум и совесть...       ...вид раскрытого, жадно дышащего рта...       ...навеянный по воле непонятных чар...       ...так – будто только и желая, чтобы в него побыстрее вошли...       ...аморальный...       ...точь-в-точь – впервые распробованная – прелюдия к цунами...       ...бред!             «Посмотри...»       Не что иное, как – бред.             «...посмотри на меня, Гарри...»       Всё это подтасованное – вследствие насильственного слияния, доходящее до пароксизма – клятое возбуждение...с безраздельно принадлежащей ему неприглядной изнанкой – не имеет к нему никакого отношения.             «Будь откровенен со мной, Гарри...»       Круциатус пришелся бы как нельзя кстати, но виски сделались двумя пульсирующими проводниками боли – что ему на секунду поверилось: Лорд здесь и сейчас – попросту вскрыл его черепную коробку, поэтапно разъяв на части, и, шаля как магловский ребёнок: в чьи ручонки попал престранный паззл, ради пустой забавы – сложил содержимое уже по-другому: не заботясь – ладный ли рисунок получается благодаря случайно совпавшим кускам, и соединяются ли вообще несовместимые грани.             «Слабачок...»       Возражать он не стал.       Сосредоточившись на дыхании.       Слушая глухое всхлипывание собственной крови.       Радуясь наступившему – пусть и дорогой ценой – спокойствию в штанах.       Хотелось многоактно выругаться. И выхлестать бутылку лютейшего алкоголя – промыв себя изнутри.       — Кто – тогда? — во всеуслышание осведомился волшебник, — {Расставь имена по своим местам и делай ход быстрее}, — а Малфой – нервно кусая губу, высвободившись – опять стал прям и хмур, — Я много потерял в чересчур сумбурных объяснениях Драко – ничего не добившись. Воображения у него предостаточно, но у меня имеются более важные дела, чем – тратить время на мелкие дрязги, сведение личных счетов и распутывание нитей дешевых мелодрам...       — По-видимому, в нём сыграло злое любопытство, — сумев наконец-то вернуть контроль над телом, — На почве давнего школьного соперничества... — расправив плечи – прогоняя дрожь, Гарри пустился на всевозможные мелочные уловки, занятый лишь одной, барахтающейся-упавшим-на-спину-жуком – мыслью: уберечь Тео, — Во времена Хогвартса – маглорожденная – позвольте заметить, всезнайка-Гермиона опережала в учебе многих...малоталантливых слизеринцев... — и, не понимая – сойдет ли эта шатко-валко-выстроенная словесная-икебана за приемлемый ответ, когда Волдеморт со снобистским пренебрежением хмыкнул, а пришедший на подмогу Малфой – усиленно закивал: поддакивая, – добавил – избегая острых углов: — И мне очень жаль: как-никак ни я, ни мои ребята – видя нескрываемую тягу Фенрира к малфоевскому чаду, не удосужились – своевременно дать Сивому дружеский совет... — сымпровизировав на ходу, — «Оставь в покое...Люциева ягненка и грызи того, что ежевечерне – по щедрости нашего Повелителя – оказывается у тебя на тарелке!».       — Положим, я приму такую версию, — хотя это не так, — За бойкое рукоблудие – Фенрир уже принес свои извинения... — вполголоса рассмеялся волшебник, — Впредь будет осмотрительнее, — возвращаясь к Малфою: — Сочувствуешь грязнокровкам, мой впечатлительный мальчик? — слегка сжимая его плечи, — Часто они по-настоящему прекрасны... Или соскучился по женскому обществу?       — Ни то, ни другое, — заверил тот, — К тому же моя п-предстоящая помолвка... — бросив фразу на середине.       — С этого момента – поподробнее, — оповестить о намечающемся важнейшем событии Волдеморта – странным образом – никто не поспешил, — На браке настаивает Люциус? Его рук дело? — усилив хватку – начал допрашивать он: ища в общем-то бесполезное подтверждение, либо опровержение, — Неужели идейку подкинул твой заботливый крестный? Объяснись. Немедленно.       — Отец с мистером Гринграссом уладили все вопросы и пришли ко взаимовы-выгодному соглашению.       — Звучит превосходно, а что насчет тебя? — не отставал Волдеморт.       — Моя жизнь полна обязательств, Повелитель. Хочется В-вам того или нет, — изучая узоры на вышитых обоях: ни взгляда на Волдеморта – не преминул напомнить Малфой, — Я женюсь на Аст-тории, — предусмотрительно спрятавшись за щитом традиций, — Принадлежащая её прадеду – расч-чудесная вилла в солнечной...Франции...и-или Италии... — и по радостно-высокой, имеющей свой собственный голос: всё равно что – шум моря в пустой раковине; глубь Магического Зеркала, – ноте серого в его глазах, представляющих собою вечное разнообразие – каждый раз впечатляя Гарри: иногда угадывающего партию с ползвука – как-то по-новому, – было понятно: он отлично знал – что делает, — ...идеально подойдет для церемонии, — выбрав самое большее – на что он был способен, с целью – попортить кровь Темному Лорду, — И...уютного семейного гнездышка.       — Выходит, нам есть – что отпраздновать, малыш? Твои радости, боли...секреты – мои, — оскалив зубы – будучи целиком во власти момента, тот пугающе-дико глядел на Малфоя, — Но надо ли говорить – Мэнор ты не покинешь. Ни сейчас... — поменяв положение рук – он обхватил нагую шею, — Никогда, — кончиками больших пальцев мягко растирая выполненные в камне – линии напряженной челюсти, — Я запрещаю.       — Чисток-кровные семьи нуждаются в наследниках, — в легком содрогании от сомнительной ласки, сплетя руки – себя привязывая к себе, Малфой постарался придать надламывающемуся голосу убедительности, — Слова Темного Лорда, — с придыханием выложив последний козырь.       — Кто же спорит? — обтекаемо прокомментировал Волдеморт: пощипывая тонкую кожу вздернутого подбородка, — Та милая, — чей век, к сожалению, окажется слишком короток, — ...особа... — мысленно отметил Гарри, даже не пытаясь присоединиться к разговору.       — Астория.       — ...может подарить...внука – моему скользкому другу Люциусу и здесь.       — Н-на сегодняшний день обстановка в Поместье, и народившаяся – по Ва-вашей милости – традиция «открытого дома», чистой воды – метаболич-ческого музея поедающих друг друга гадов, – м-мало подходит для продолжения рода, — грудь Малфоя неритмично поднималась и опускалась, — Не Вам ре-решать...       — Я сказал, а ты – слышал. Отомкни уши, — Волдеморт был непреклонен, и ситуация тревожила Гарри не на шутку.       — ...п-после свадьбы – в промежутках между супружеским долгом и службой в Министерст...т-тве – будете зажимать меня по углам... — протестующе вращая шеей, отстраняясь, — Точно какой-нибудь пуберт-татный, нищий...п-полумагл, — наплевав на тон, через силу: на одном упорстве – вымучил Малфой, — ...который не в состоянии контролировать с-собственную эрекцию? — забывая – кто есть кто, — Хотя, если вдуматься – собираетесь жить вечно и п-перепробовать...       Полновесная пощечина – такая, что голова мотнулась в сторону, свалила его на пол.       — Умнее было бы промолчать.       — Разочарованы? — всё шло наперекосяк, — К-клянусь магией...       — Не закатывай сцен – побереги силы. Производить впечатление здесь не на кого.       — ...у-уговорю Асторию на-назвать первенца – Томом... В-в Вашу честь.       — Обожаю, когда твоя ледяная кровь вдруг начинает неистово муссировать – бери и по бокалам разливай! Спасибо Блэкам за пикантную примесь безумства... — Волдеморт выпрямился – устраивая издевательскую овацию, — Наблюдать за этим ужасно интересно, но...некоторые секреты предпочтительнее не вытаскивать наружу... — магия пришла в движение – приобретая ощущаемую кожей плотность, — Давай – скажи, что уже просто не можешь обойтись без боли! — и Гарри – подобно особо-чувствительному сейсмографу: улавливая коварно-когтящее, всепроникающее темномагическое вибрато, – проигнорировав вовсю догрызаемый искорками – последний дюйм бикфордова шнура: памятуя о том, что Волдеморт всегда держит про запас что-нибудь еще гаже Круциатуса, – с необъяснимым рвением шагнул вперёд – отбросив сомнения, отважившись выйти из доставшейся на его долю невыносимой роли – зачарованного-портрета-предка, — {Хорошенько, хорошенько подумай, Гарри...}, — перетягивая канат на свою сторону – искренне не желая вновь лицезреть, как Малфоя будут калечить.       Эмоции переполняли – попеременно заменяя друг друга, не давая разобраться. Бушевали в унисон десятком Вопиллеров.       — Жаждешь меня удивить?! — рявкнул Волдеморт; разумеется, считая наемников мелкими пешками, и тем не менее – выхватывая палочку буквально из воздуха, тогда как внезапный невербальный Петрификус Малфоя – не теряющего времени даром, заставил Гарри уподобиться немому истукану.       — Весьма недурно, Драко. И как мне поступить?       — Именно Поттер...в-вступился за меня, — длинно выдохнув, поделился он.       — Принцесса и ею сраженный... Хотел и сейчас побыть храбрецом, Гарольд? {Защитить Драко от «чудовища»?}.       — Повелитель, — гнул свое Малфой, — Уроки усвоены.       — Так-то лучше, — вместо того, чтобы усадить собеседника обратно, Волдеморт плавно опустился на колено рядом: приняв взмывшего ему навстречу Малфоя в свои объятия, — Что бы ни происходило, ты всегда будешь оставаться моим, — виясь змеёй, вкрадываясь и обволакивая.       — В-вы обещали – не причинять вреда Теодору, — пусть Малфой и хорохорился, — К-кроме верности – предлагать мне уже нечего... — белокурая голова обессиленно, в сущности – привычно, склонилась на плечо мага.       — Верность Малфоев – как известно – не лишена червоточины, — откинув его волосы, Волдеморт погладил пострадавшую щеку, — ...зато приспособленчество не знает границ, — очевидно, не видя никакого различия между безжалостным и трогательно-глубоким проявлением собственных эмоций, — Мальчик мой...ты предашь меня – одним из первых, — и перед тем как стереть любые возражения с цветущих от удара – губ поцелуем, — Но я не дам тебе такую возможность, — щелкнул пальцами. *