Praecantatio

      Ощущение было не новым: живот свело, в глазах кроваво потемнело, а стук сердца зашумел в ушах. Алекс, к её удаче встретившая очередной приступ магической болезни дома, медленно села прямо на пол. Жжение изнутри заставило её прижать колени к груди, но это не помогло — не могло помочь.       Этот неестественный голод она чувствовала второй раз. Он накатывал внезапно даже на, казалось бы, сытый желудок, и его нельзя было утолить привычной едой. Болезнь требовала особого лекарства.       Глотая слëзы, Алекс приоткрыла сундук, в котором оставляла смрадную добычу с монстров. Недавняя вылазка в Нижний мир пополнила хранилище, и долго искать нужной вещи не пришлось.       Задержав дыхание, Алекс медленно откусывала гнилую плоть свинозомби, разваливающуюся во рту на обескровленные волокна. Ярко омерзительный вкус поражал воображение, мог свести с ума здравомыслящего человека… коим она давно уже не была. Искажение подминало под себя её сознание, обращало волевые усилия вспять и извращало их.       В прошлый раз Алекс сравнительно легко управилась с гнилой плотью — она закручивалась от голода, тлела на глазах, а зловонная гниль была лишь очередной вещью, попавшейся под руку, и вкуса, текстуры её Алекс из-за своего безумия не заметила.       Сейчас же она предпочла бы не знать короткого решения.       С каждым проталкиванием мяса в глотку голод постепенно отступал; сознание начало проясняться, и это было скорее проклятием, чем счастьем. Жрать гниль, омерзительную и склизкую, когда рядом находилась хорошая еда, было унизительно… и болезнь это знала.       Все эти приступы несли в себе лишь одну цель: посмеяться над успехом, заставить пожалеть об усилиях. Смысл был даже не в том, чтобы съесть именно гнилое мясо — её желудок, скорее всего, от него очень скоро избавится; если бы Алекс боялась облизать тëмный обелиск, болезнь заставила бы её сделать это. Заставила бы отчаянно унижать себя собственными действиями.       Такова цена знаний. Мало кто смог бы продолжить путь после таких препятствий.       Байки о том, что опытные тауматурги сходили с ума, уже не казались байками. Интересно, держали ли они людей на убой?.. Алекс ведь тоже могла завести себе новый загон для иного вида мяса — ей всего лишь нужно было выловить зомби-жителя, которые забредали сюда из вымершей деревни неподалëку…       Она также слышала, что с приступами голода хорошо помогали мозги. Мозги поганили здоровье в других аспектах, но это мало волновало человека, неспособного держаться на ногах от истощения. Голодающей Алекс казалась невероятно аппетитной мысль о всасывании жирных, сочных мозгов, как длинной-длинной макаронины, формирующей извилины… Извилины, хранящие всеобъемлющую личность, вынужденную охотиться в теле мертвеца и ныне уплетаемую без уважения сходящим с ума человеком.       Алекс обнаружила себя свëрнутой в комочек на полу. Трезвое сознание медленно наполняло её тело, доставая даже до кончиков пальцев. Небо за окнами заметно покраснело, оповещая о скорой ночи. Голода будто бы и не было, только вонь от рук и эхо мрачных мыслей напоминали о том, что Алекс только что вынуждена была сделать.       Впрочем, сомнительные моральные решения уже не вызывали у неё глубокого отвращения. Это лишь делало новые знания ещё более ценными.