Падение в неизвестность

      Спокойная атмосфера окутывала дом, словно обнимала. Дома у Кейджи пахло свежеиспечёнными пирогами и теплом. Бокуто не хотелось признавать данный факт вслух, но он даже немного завидовал. У брюнета была та атмосфера, по которой очень скучал Котаро.       Несмотря на то, что в своём особняке светловолосый живёт уже давно, должного чувства уюта он не смог добиться. Может, потому, что жил один, а может — просто не хотел. Ничто не сравниться с тем, когда живёшь с любимыми людьми, которые каждый вечер рады тебя видеть.       Вот Бокуто Котаро не очень рады видеть дома.       Однако самое приятное, что его легко приняли тут. Люди, не знающие твоё прошлое, видящие тебя сегодняшнего, будут всегда приветливы, если улыбаться в ответ. Так парень и делал. Тем более ему безумно сильно хотелось понравиться родителям Кейджи. Они являлись очень приятными людьми, его мама даже угостила светловолосого вишнёвым пирогом. Наверное, она очень рада, что у Акааши появляются друзья. Мама Котаро раньше тоже была рада видеть друзей сына дома, даже несмотря на то, что тот же Куроо появлялся там чаще, чем она.       Лежащий рядом Кейджи спокойно дышал, и это успокаивало Котаро. Всё-таки есть в мире человек, который принимает его, даже зная о загонах. Но Акааши был сам не так прост. Кто же знал, что он хороший эмпат? Или просто Бокуто не умеет скрывать эмоции.       — Что случилось? Тебе фильм не нравится?       — Нет, интересный, с чего ты взял? — соврал Котаро, ведь последние минут пятнадцать он совсем не мог сконцентрировать своё внимание на происходящем. Он лежал на груди у брюнета, смотря в экран. Даже непонятно, как Акааши смог уловить изменившееся настроение. Может, у него есть третий глаз? Или по комнате расставлены камеры, а Кейджи за спиной сам не смотрит фильм, а глядит на секретный дисплей?       — Ты не смеёшься со всех шуток, которые есть тут.       — Ты же тоже, — Котаро поднял голову и вопросительно изогнул бровь. Взгляд Акааши был очень спокойным, даже анализирующим. Наверное, Котаро не удивился, если бы внутри его парня был какой-то сканер, как в киберпанке.       — Обычно ты смеёшься со всех шуток, даже если тебе покажут картинку помидора, где внизу будет подписано «огурец».       Котаро чуть прищурился, пытаясь воспроизвести в голове эту шутку, а когда получилось — сразу же засмеялся, утыкаясь лицом в тёплую грудь Кейджи.       — Вот видишь, — с лёгкой улыбкой произнёс парень, а потом поставил фильм на паузу. Они смотрели «Американский пирог», так что Кейджи был правда удивлён тому, что Котаро еще не задохнулся от смеха где-нибудь на полу. — Если тебя что-то беспокоит — ты можешь со мной поделиться.       Котаро успокоился, а после медленно, даже нехотя поднялся и сел, поджимая под себя ноги. С той самой прогулки под названием «двойное свидание» или, как называл Куроо, «великая прогулка для открытия очей двум влюблённым дурачкам, которую придумал великий и гениальный Куроо Тецуро» прошло две недели. Лето подходило к концу, а это значит, что скоро нужно будет выходить на учёбу и жизнь пойдёт вновь обычным, однотипным чередом сон-пары-домашка-сон. Однако Бокуто старался каждый день наполнять приятными воспоминаниями с Кейджи, ведь почему-то опасался, что всё может закончиться. Страх это или предчувствие — он не знал.       — Просто у тебя очень уютно дома. Я об этом думал. Мне это нравится.       Акааши слегка прищурился, словно пытаясь понять, истинная ли это проблема, но вскоре лишь расслабленно вздохнул.       — У тебя дома тоже уютно, Котаро.       — Не так, — спокойно улыбнулся Бокуто.       В этой улыбке Акааши видел все ответы на свои вопросы. Просто Котаро хотелось так же спокойно иметь место, в которое он будет возвращаться и его будут там ждать. И не пустота и тягучие мысли, а свет. Бокуто из тех, кто не может переносить одиночество. Даже удивительно, что он смог так долго продержаться.       — Будет так. Ты забыл? Ты больше не один. И, на самом деле, никогда не был один, — Акааши положил ладонь на лицо парня и успокаивающе погладил.       Бокуто закапывал сам себя лопатой после случившегося несколько лет назад. Правда, Акааши всё ещё не мог понять, что произошло. Как такой светлый, солнечный человек, как Котаро, мог совершить некое преступление, из-за которого буквально потерял всё вплоть до самого себя? Однако даже Солнце может нещадно жечь людям кожу.       — Да, думаю, ты прав, — Бокуто прильнул головой к чужой руке (хотя уже не такой чужой) и закрыл глаза. Он ещё не всё потерял, у него остались друзья, появился Акааши. Не всё так плохо, как могло казаться.       В душе у парня наконец-то начали распускаться мягкие бутоны вместо колючек, и вскоре он обязательно поверит в себя. Теперь постарается. Ведь хоть вся жизнь и является третьесортным романом, который никто не берёт в книжном магазине из-за некрасивой обложки, — в этой книге на каких-то страницах обязательно расцветает счастье.       Бокуто открыл глаза, когда почувствовал мимолётный поцелуй на своих губах и улыбнулся ещё шире.       — Давай договоримся, что не будем врать друг другу и говорить впоследствии всё как есть? И всё, что беспокоит.       — Хорошо, — Котаро чуть отвёл взгляд в сторону, чувствуя укол совести. Он уже давно врёт, но, как ему казалось, ещё не время для всей правды. Он обязательно всё расскажет. — Скрепим наш уговор поцелуем?       — Это похоже на сделку с дьяволом, как в «Сверхъестественном», — Кейджи улыбнулся, а Бокуто рассмеялся. Забавно, что светловолосый даже смеялся не так, как другие. Он делал всё, как будто на вдохе. Складывалось впечатление, что это уханье совы. Впрочем, символично.       Прекратив смеяться, Котаро молниеносно наклонился к своему парню и вовлёк его в весёлый, но мягкий поцелуй. Никакого страха, что их застукают, не было. Миссис Акааши была занята на кухне, а мистер Акааши работал в своём кабинете. Так что они были представлены самим себе.       Поцелуи — мягкие и нежные, чувственные и страстные — стали обыденностью для них. На самом деле, Котаро любил целовать Кейджи в любую клеточку его лица при каждом удобном случае, а брюнет не был против. Конечно, вначале он до ужаса смущался и очень долго не мог смотреть Бокуто в глаза, но теперь уже начал привыкать.       Пальцами светловолосый провёл по шелковистой коже шеи, а потом медленно отстранился, как-то томно произнося:       — Это настоящая сделка с дьяволом.       Акааши чуть улыбнулся, как умел улыбаться только с Котаро.       Их прервал звук уведомления с телефона Бокуто. Тот как-то недовольно проворчал, надеясь, что там нечто важное и его не просто так отвлекают. Разблокировав гаджет, парень быстро пробежался глазами по сообщению, а затем показал его Кейджи с хитрой улыбкой.       oitooru: хей, сова, приходи сегодня в восемь вечера ко мне! будет туса, Куроо уже согласился. правда, я ему не сказал, что там будет Дайшо, но это не так важно)))0       Акааши чуть нахмурился, пытаясь переварить информацию, что было вовсе не трудно. Кроме одного маленького факта. Или даже двух.       — Кто это и кто такой Дайшо?       — Это Ойкава Тоору, мы играем в волейбол вместе. Правда, в разных командах, он тоже капитан. И с Дайшо Сугуру тоже. Только он тоже в другой команде и тоже там капитан. И они с Тецуро так себе ладят. Ну, скорее просто вечно подкалывают друг друга, спорят и пытаются подраться. И молча уважают друг друга. Но даже под пушечным выстрелом не признают этого, — Котаро ухмыльнулся, вспоминая все их перепалки, которые могли закончиться либо нарисованными каракулями на лице кого-то, кто первый уснёт, либо сахаром в стакане виски, пока другой не видит.       Акааши понимающе кивнул, чуть улыбаясь. Иметь по жизни противника — весьма интересный опыт, есть мотивация стремиться куда-то. Однако Кейджи этого не ощущал. Может, даже к лучшему, не любит он с людьми ругаться.       — Ты пойдёшь со мной?       — Хорошо, — Кейджи пожал плечами, ведь делать ему всё равно было нечего. Хоть пить он совсем не умел, но уж и напиваться мыслей не было. Просто сможет развеяться. Это же неплохо?       — Отлично! — радостно произнёс Котаро и быстро написал Ойкаве, чтобы он ждал их.       На часах было шесть вечера, так что времени собраться и доехать было предостаточно.       Спустившись по лестнице, Бокуто в унисон с Кейджи заулыбался, словно перед выходом ребята тренировались и засекали таймер, чтобы получить идеальный синхрон. Хана Акааши прервала разговор с рядом сидящим мужем и посмотрела на сына с тёплой улыбкой.       Котаро отмечал поразительное сходство между всеми тремя Акааши — чёрные, как самая тёмная ночь, волосы. Выглядело это даже завораживающе.       — Вы куда-то собираетесь? — предугадав мысли, спросила женщина.       — Ага, друг Котаро позвал к себе. Думаю, сегодня уже не приду домой, — спокойно произнёс Кейджи, проходя мимо гостиной к своим кедам.       — Хорошо, не натворите там делов, — спокойно улыбнулась Хана.       — Не переживайте, миссис Акааши, пока я рядом с Кейджи, он в безопасности! — гордо произнёс Котаро, на что женщина лишь рассмеялась.       Бокуто невольно встретился со взглядом отца парня и замер на секунду. Глубокие тёмные глаза словно засасывали его в свою ловушку, где ловкие щупальца начинали воротить душу. Стало на секунду как-то неуютно, словно Макото, так звали мужчину, знал абсолютно всё про них и был не очень доволен. Однако наваждение спало, когда мужчина отвёл свой взгляд и одобрительно кивнул. Котаро смог выдохнуть.       К восьми они были на месте. Из особняка доносилась громкая музыка и не менее звонкие голоса. Людей явно было немало, даже удивительно, ведь дом не казался большим. Скорее среднестатистический двухэтажный коттедж, коих в городе было куча. Он был очень похож на жилище Акааши, но никак не Бокуто. У того издалека, если взглянуть на дом, можно заметить золотое сияние.       — Ака-а-а-ши, — звонко протянул Котаро над ухом у парня. Что-то особенное было в его интонации. Что-то тёплое. — Ты был, кстати, на подобных тусовках?       — Выпускной подойдёт? — Кейджи посмотрел на парня ровно в тот момент, когда он рассмеялся.       — Не-а. Тогда сразу тебя предупрежу, не пей содержимое голубых стаканчиков, ладно?       — Хорошо.       Кейджи задумался: есть какая-то иерархия стаканчиков на вечеринках? Как-то он отстал от жизни. Может, поэтому его так вынесло на выпускном, отчего он оказался на следующее утро за кучу километров от дома?       В доме было ещё шумнее. Много незнакомых людей не имели для него интереса, как и он для них, однако для приличия Кейджи оценил обстановку. Кто-то курил на веранде, кто-то танцевал, кто-то пил, кто-то целовался. Прямо вечеринка в стиле любого американского сериала.       От оценивания обстановки его отвлекла неожиданная выросшая перед ним фигура. Это был парень с взъерошенными русыми волосами и полностью расстёгнутой рубашкой. Торс его, кажется, блестел от освещения, словно он окунулся в чан с блёстками. На лице играла дружелюбная улыбка.       — Бокуто! Рад тебя видеть, а что это за милашка с тобой? — голос был весёлым: его обладатель явно уже был не трезв.       — Привет, Ойкава! Это мой парень — Акааши Кейджи, — самодовольно произнёс Котаро, словно очень сильно гордился этим фактом.       Кейджи смутился.       Но ещё больше его заставил покраснеть Ойкава, приблизившийся к лицу очень близко и очень неожиданно. Глаза парня изучающе пробежались по лицу, а ладонь легла на плечо брюнету. Пальцы, словно крылья бабочки, порхали по ткани футболки, взлетая к коже шеи. Акааши чувствовал себя почему-то абсолютно голым перед этим парнем, но не чувствовал никакой опасности. Прежде чем Кейджи успел что-то сказать, а Бокуто — что-то сделать, Ойкаву резко потянули за ворот назад.       — Не приставай к людям, Дуракава, — прозвучал грубый голос со спины Тоору. Кажется, незнакомый парень давно стоит там, правда все его заметили только сейчас.       — Ива-чан!       — Не обращай внимания на него, — уже дружелюбнее произнёс незнакомец. — Я Ивайзуме Хаджиме, парень этого тактильного монстра, который любит всех трогать.       Кейджи смог расслабленно выдохнуть под звуки ворчания Ойкавы. Тот явно не был рад такому наименованию. Хаджиме выглядел внушающе — крупный парень с, на вид, колючими волосами. Однако его глаза лучились добротой.       — Приятно познакомиться, — Кейджи улыбнулся и кивнул в ответ новому знакомому.       Ойкава встал со стороны Котаро, который довольно смотрел на Акааши, будто его гордость росла с геометрической прогрессией каждую секунду. Шатен оглядел других парней и приметил, что внешне они были весьма похожи; разве что Акааши был худощавее и выше.       — Не перепутать бы вас по пьяне, — задумчиво произнёс Тоору.       — Что? — Хаджиме посмотрел на своего парня и немного нахмурился, не совсем понимая, о чём он говорит.       — Ничего, — Ойкава игриво улыбнулся и перевёл взгляд на парня Котаро. — Приятно познакомиться, Акааши. Меня звать Ойкава Тоору.       Кейджи лишь приветственно кивнул. Ойкава выглядел, как обольститель женских (и не только) сердец, прямо настоящий плейбой. Однако, как считал Акааши, это лишь образ. Ведь вёл он себя скорее комично, чем вальяжно.       — А где мой бро? — весело произнёс Бокуто, когда знакомство закончилось.       — Твой самый лучший бро? — Куроо вырос из-за спины Котаро необъяснимым, даже магическим образом. За ним неторопливо плёлся Кенма.       — Мой бронереальный, бробомбический бродружище!       — Ох, брокрасавец мой бропрекрасный, я тут!       Акааши даже не представлял о существовании таких слов и каждый раз искренне поражался тому, как эти два дурачка могли часами называть себя «самыми лучшими бро на свете». Всем бы такую дружбу, на самом деле.       Была какая-то своя атмосфера в вечеринках в незнакомых местах. Кейджи не чувствовал себя зажатым, потому как практически никого не знал. Никто не смотрел на него странными взглядами, мол, «какого чёрта ты тут забыл». Всем было всё равно, все были поглощены эйфорией. Она подступала медленно, маленькими шажочками, окутывала, утешала, убеждала, что нужно дать себе расслабиться. И Акааши не сопротивлялся. Влияние алкоголя или что-то другое — он не знал. Просто расхаживая по дому Ойкавы, он не чувствовал давящего напряжения, которое так и жаждало раздавить ему лёгкие. Правда, единственное, чего он не хотел — это случайно отбиться от Котаро. С ним рядом Акааши правда чувствовал себя хорошо. Даже тогда, когда на горизонте появился Дайшо, а Куроо начал шипеть, как разозлённый кот.       — Не смотри на меня так, — хмыкнул Дайшо, когда только подошёл.       В том, что это был тот самый Сугуру — не было никаких сомнений, потому что Кейджи уже успел увидеть его фотографии в потоке многочисленных историй ребят.       — Кто позвал этого змеёныша? — возмущённо произнёс Тецуро, смотря на Тоору, что лишь невинно похлопал глазками с улыбкой маленькой девочки, которой только купили мороженое.       — Не ворчи, а то состаришься. Хотя ты и так похож на деда, — Сугуру расслабленно повёл плечами и расплылся в хитрой улыбке.       Кейджи встретился взглядом с парнем и сразу понял, почему все в округе его называли «змеёнышем». Его взгляд был холодным, леденящим кровь, но в то же время манящим. Словно он гипнотизировал своих оппонентов, чтобы выведать все их страшные тайны.       Куроо недовольно фыркнул. Раздражение в нём бурлило, как лава в вулкане, который вот-вот жаждал извергнуться. Если бы не сидящий рядом Кенма, который успокаивающе поглаживал его по коленке, то парень давным-давно вызвал Сугуру на дуэль. Волейбольный или настоящий — пока неизвестно.       — А ты кто? — Дайшо с интересом оглядел, как рука Котаро собственнически обнимала.       — Акааши Кейджи, — абсолютно спокойно представился Кейджи. — Парень Котаро.       Брюнет сам не ожидал, что эту фразу, оказывается, так легко произнести, словно это что-то естественное. Рука Бокуто сжалась на талии, и Кейджи понял, что светловолосый буквально тает от сказанного. Наверняка ещё улыбается во все тридцать два зуба. Всё-таки Акааши впервые так спокойно сказал кому-то об этом сам, даже своим друзьям он ещё не писал, хотя стоило бы. Особенно Конохе, иначе тот растерзает его так, что по всему свету и частичку тела не удастся сыскать.       Дайшо удивлённо вскинул брови, медленно рассматривая компанию парочек. Его губы подрагивали, словно он сдерживал себя от улыбки. Хотя так оно и было.       — Только попробуй пошутить про гей-клуб, — Тоору прищурился и тихо засмеялся.       Дайшо беззлобно засмеялся и слегка качнул головой, откидывая волосы, чтобы не мешались. Он подошёл к Кейджи, пытаясь игнорировать то, каким довольным сейчас выглядит Бокуто рядом с ним (хотя это довольно мило), и протянул ему руку.       — Дайшо Сугуру, приятно познакомиться.       Кейджи слегка улыбнулся и пожал руку Дайшо. Тот теперь отнюдь не выглядел отрицательным в его глазах, хотя Куроо по-прежнему оставался недовольным его присутствием. А, может быть, это образ.       — Выпендриваешься, — бросил Тецуро, зная, что Дайшо тот ещё хитрец.       — Сам выпендриваешься, — парировал Сугуру и взял стаканчик со стола.       — А где Мика? — тут уже ожил Котаро, выйдя из мира грёз, где он бегал по полю и радовался, что Кейджи сказал ту самую заветную фразу.       — Мы расстались, — Дайшо пожал плечами.       — Она тебя опять бросила? — Тецуро вопросительно изогнул бровь.       — Нет, это я её бросил, чтобы у тебя Кенму увести, конечно же, — Дайшо игриво показал язык и ловко увернулся от летящего пустого стаканчика в его сторону. Куроо было очень весело дразнить, а вот Кенме было абсолютно всё равно. Он как залипал в приставку, так и залипает. — Да ладно, не дуйся, котик.       Это было финальным толчком для Тецуро. Он подскочил, хватая подушку в руки, намереваясь придушить Дайшо прямо тут и сейчас. Однако и Сугуру не так прост: в качестве щита он подхватил себе такую же подушку, держа её в одной руке, а в другой — стаканчик. А затем просто побежал подальше. Его острый язык доведёт когда-нибудь до бед. Но пока что просто было весело.       — О, меня подождите, я хочу посмотреть на это, — неожиданно подскочил с дивана Бокуто и побежал за парнями, чей след уже простыл.       — Пойду проконтролирую, чтобы они не разнесли дом, — спокойно произнёс Хаджиме, покидая своё нагретое место рядом с Ойкавой, который лишь весело помахал ручкой на прощание.       Теперь они остались втроём.       — А всё будет хорошо? — задумчиво спросил Кейджи.       — Да, конечно, это уже не в первый раз. Побесятся, попьют наперегонки, признаются в дружеской любви друг к другу, а наутро будут стойко отрицать. Мы это уже проходили, — Ойкава пожал своими плечами и быстро пересел на место Котаро.       Закинув руки на спинку дивана, он практически обнимал рядом сидящих по обе стороны парней. От Ойкавы пахло алкоголем, уверенностью в себе и персиками. Брюнет не чувствовал никакого напряжения, как некоторое время назад, когда они только познакомились. Да, алкоголь определённо расслабил его.       — Акааши, а как вы познакомились с Бокуто? — заинтересованно спросил шатен.       — Я напился на выпускном и уснул в фонтане, а Котаро забрал меня к себе. Как-то так, — Кейджи уже не видел смысла скрывать свой позорный эпизод из жизни под названием «Сладкий сон в фонтане».       Ойкава около минуты переваривал услышанное, а потом резко засмеялся, чем даже Кенму напугал. Блондин чуть не выронил приставку и удивлённо посмотрел на Тоору. Отключив аппаратуру, Козуме неожиданно присоединился к их разговору.       — Два сапога пара?       Акааши почувствовал себя преданным; только что он убедился в том, что его фонтанные приключение не так смешны, а нормальны.       — Определённо, — Тоору смахнул невидимую слезинку, а потом повернулся к Акааши. — Просто в этом вы похожи с Котаро. От вас можно что угодно ожидать. Я вообще подумал, что ты очень тихий и скромный парень сначала. А, оказывается, довольно открытый.       Кейджи пожал плечами, потому что не знал, что на это ответить. Он же правда был таким.       — А ты, Кенма? Что у вас там с Куроо? Ты долго его динамил, — Ойкава выглядел сейчас, как та самая подружка, которая собирает все самые свежие новости школы, чтобы опубликовать в своём анонимном блоге.       — Ну… — тихо произнёс Кенма, старательно подбирая слова. Или силы для слов. — Мы встречаемся…       — Отлично, — расслабленно произнёс Ойкава, расплываясь по дивану благородной лужицей. — Можно отходить на покой теперь.       Акааши не сдержал смешок, а Кенма надулся. Вот так и приходит мгновенная месть.       — А вы? — перевёл на себя внимание Кейджи. — Как вы с Ивайзуми познакомились?       Кейджи только сейчас осознал, что теперь они втроём похожи на лучших подружек, обсуждающих своих парней. Им не хватало модных журналов, лака для ногтей и молочных коктейлей. Вместо сладкого напитка был алкоголь.       — Мы знакомы с самого детства. Семьи дружили. В одну начальную ходили, в одну старшую, всегда в волейбол в одной команде играли. Даже по сей день. Я ещё влюбился в него в школе. Ну, или осознал, что люблю. А он этого не замечал очень долгое время, практически до выпускного. Эх, воспоминания…       — И как вы сошлись? Тебя не напрягало, что это… Немного неправильно? — оживился Кенма. Ойкава удивлённо похлопал глазками. Редко дождёшься того, чтобы Кенма вступал в разговор с кем-то так открыто. Может, у него приставка села? Тоору кинул взгляд на гаджет, который всё ещё светился. Значит, правда заинтересован. Это внутренне удовлетворяло Ойкаву, ведь с Козуме они знакомы не первый день, а болтать особо не получалось. Видимо, Куроо раскрепощает его.       — Мы сошлись странно… Просто ругались из-за какой-то мелочи, и я ему в порыве злости крикнул: «И вообще, как я могу любить такого вредного парня?». А он мне: «Сам не понимаю, как смог влюбиться в такую выскочку, как ты!». Потом мы около минуты постояли, помолчали, посмотрели друг на друга. И я ушёл домой, — Ойкава засмеялся и прервал свой монолог, потому что воспоминания об их чудном признании всегда смешили его. — Да! Я позорно сбежал, но на следующее утро пришёл с его любимым тортиком, на котором кремом написал «ты будешь моим парнем?». Как-то так… А что ты имел в виду под «неправильно»?       Акааши улыбнулся, ведь, на самом деле, это была милая история. Уже с первого взгляда можно понять, что Тоору и Хаджиме не просто пара, а ещё и друзья, знающие друг друга практически всю жизнь. Тонкая у всего была грань. Кейджи задумался: а может ли он сказать, что они с Котаро друзья? Если откинуть все мысли о симпатии, то могут ли их отношения быть настолько доверительными? Наверное, нужно просто время. Тем более они уже маленьким шагом идут к этому.       — Ну… — замешкался на секунду Кенма. — Парень и парень… Не смущало никогда?       — О-о-о, — понимающе протянул Ойкава. — Так тебя это смущает? А тебя, Акааши?       Шатен окинул парней заинтересованным взглядом и хмыкнул, когда оба неуверенно кивнули. Ничего удивительного. Ещё не наступили те времена, когда люди могут без страха выходить из шкафа.       — На самом деле, в этом ничего удивительного нет. Конечно, вначале страшно было даже друзьям признаваться, про родителей вообще молчу. А со временем… Понимаешь, что всем плевать. А кому не плевать — значит не те люди, которые должны быть в вашей жизни. Вся суть в том, что, ребята, это ваша жизнь, и никто не вправе ей распоряжаться, кроме вас. Даже ваша семья. Если бы я слушался окружающих и строил свою жизнь так, как хотят они, то это была бы уже не моя жизнь. Это был бы сборник идеалов других людей, в который не вписались бы мои мечты. Например, мама хотела, чтобы я был адвокатом. А я хочу стать профессиональным волейболистом. Отец всегда мечтал о внучке, но что-то я не думаю, что у нас с Ива-чаном выйдет дать ему это, — Ойкава тихо засмеялся, наблюдая за тем, как Акааши и Козуме преисполняются в сознании и обдумывают его слова. Словно он им не простую истину выдал, а заставил решать задачу Шредингера.       Обычно самые лёгкие мысли осознавать труднее всего.       — Так, парни, давайте не будем устраивать панихиду, — Ойкава взял два стакана и всучил один Кенме, а другой — Кейджи. — Давайте лучше просто выпьем, для чего мы ещё сюда пришли? Нет, ну, я тут живу правда, а вот вы нет.       Акааши совсем не сопротивлялся. Пребывая в своих мыслях, он сделал большой глоток и поморщился. Горло непривычно обожгло, а взгляд мгновенно метнулся к стаканчику. Голубой. Понятно, что имел в виду Котаро: в голубых стаканчиках очень высокий градус. Кажется, это было виски. Рядом закашлялся Кенма, а Ойкава пил напиток, как самую обычную водичку.       Сделав ещё один пробный глоток, Кейджи почувствовал сначала электрический ток в теле, а затем мгновенное расслабление. Голова стала очищаться от ненужных мыслей, и пришло неудивительное озарение. Ойкава был полностью прав в своём монологе. Надо быть проще, тем более они уже не дети, чтобы во всём слушаться взрослых. Кейджи посмотрел на Кенму, который взглянул на него в ту же секунду. Кажется, сейчас они чувствуют себя одинаково. И понимают всё тоже одинаково.       — Давайте, за свободу в наших сердцах и в нашем мире, — поэтично произнёс Тоору, протягивая стаканчик чуть вперёд. Лёгкий стук с обеих сторон заставил его улыбнуться.       Ничего же страшного не будет, если Кейджи выпьет всего два голубых стаканчика, да? Не такой же он пятикапельный?       Это был самый огромный обман в его жизни.       Пометка на жизнь: не пить с Ойкавой Тоору.       — Хей, Акааши! Ты не поверишь, какая это битва была! Жаль, что ты не видел! — Котаро вырулил из-за угла, а за ним гордо шёл Куроо; Ивайзуми лишь тихо хихикал с выходок своих друзей. Их не было всего час, не больше.       Бокуто резко остановился, увидев странную картину. Кенма лежит на плече у Ойкавы с одной стороны и смеётся без остановки. Кейджи лежит с другой стороны и что-то пытается рассказать, но, кажется, у него плохо выходит, ведь в его речи всё время проскакивает «ну», «там», «как его» и «ну, вы поняли». Такое ощущение, что он пытался описать работу вечного двигателя первоклассникам, которые мало того, что не видели эту машину, так, к тому же, не понимают, о чём речь. Ойкава же в свою очередь делал вид, что всё понимает.       И, самое важное, они втроём были в стельку пьяные. На столе стояла целая башня из голубых стаканчиков и какое-то подобие моста рядом. Словно они пытались городок построить. Так ведь ещё маркер где-то достали и окошки подрисовали.       — Вы когда успели так налакаться? — хмуро спросил Хаджиме.       Ойкава поднял голову и заулыбался так широко, словно перед ним предстало восьмое чудо света. Подскочив, он бросился на своего парня и повис на нём.       — Ива-чан! Я так тебя люблю! — радостно прокричал Тоору, и Хаджиме пришлось крепко его обнять, чтобы тот не свалился. Ситуация на диване была ещё печальнее.       Если Акааши хоть как-то удержался в положении сидя, то Козуме скатился и улёгся ему на колени, продолжая хихикать. Такое чувство, что у него в голове безостановочно крутились самые смешные видео с котиками.       Куроо осторожно подошёл к блондину, садясь на корточки. Он легонько потолкал того за плечо, привлекая к себе внимание.       — Эй, Кенма, ты чего?       Козуме перестал смеяться и посмотрел на Тецуро стеклянными глазами. На его губах появилась улыбка.       — Если бы Бог сошёл на Землю, то он выглядел бы, как ты…       Тецуро резко встал, пряча лицо за ладонью. От Кенмы таких слов трезвым точно не дождёшься, поэтому сейчас это ощущалось, как выстрел в сердце. Котаро прыснул в сторону, надеясь, что этого никто не заметил. Он всеми силами пытался сдержать смех, в то время как у Куроо уже пар из ушей повалил; Кенма смотрел на них взглядом самого милого котика в этой вселенной.       Бокуто помахал рукой у лица, чтобы хоть как-то успокоиться, а затем наклонился перед Кейджи, которому для полной картины не хватало депрессивной музыки, дождя и голых деревьев за спиной.       — Кейджи, ты как?       — Ага, — тихо ответил брюнет.       — Ты жив?       — Сомневаюсь, — ещё тише произнёс Акааши.       — Ну, жесть, Ойкава, как ты смог их так упоить? — Котаро вопросительно посмотрел на друга, а затем медленно начал поднимать на ноги Акааши, чтобы у того мир не закружился. Куроо, который отошёл от внутреннего замыкания, тоже поднял Кенму.       — Мы не так много выпили, — Тоору пожал плечами и выпрямился, стойко вставая на ноги. Казалось, что он был абсолютно трезв. Зная Ойкаву, он мог и в волейбол пойти играть, ему хоть бы что.       Котаро хмыкнул и погладил по спине Акааши, пока тот лбом упирался ему в плечо. Выглядел он сейчас довольно мило. Был таким тёплым и таким родным — совершенно не хотелось отпускать его из объятий.       На фоне Кенма продолжал шептать что-то смущающее на ухо Куроо, пока тот краснел с каждой секундой всё сильнее и сильнее. У Козуме явно открылись все чакры соблазнительности.       Почему-то этот миг заставил Котаро счастливо улыбаться.       Попрощавшись с Ойкавой и Ивайзуми, которые теперь не отлипали друг от друга — вокруг них витали сердечки, — Котаро сел в такси. Куроо и Кенма уехали чуть раньше, потому что у первого совсем не осталось сил терпеть смущающие комментарии от своего парня. Наверное, это к лучшему, что они смогут быстро уединиться.       Бокуто посмотрел на рядом сидящего Кейджи, который задремал на его плече. Горячее дыхание обжигало шею, пробираясь под кожный покров. Это ощущалось так, словно близость с Акааши грела его изнутри. Обволакивало душу и успокаивало, давало какое-то странное чувство защищённости.       Доехали они удивительно быстро, однако пришлось разбудить Акааши. Расплатившись, Котаро покинул салон авто после Кейджи, который неуверенно стоял на ногах и сонно потирал глаза.       — Извини, что разбудил… Ты сможешь дойти до дома сам? — Котаро заведомо знал, что его парень не сможет, поэтому, не дожидаясь ответа, подошёл к нему и подхватил на ноги. Кейджи совсем не сопротивлялся, лишь покрепче ухватился ногами и руками.       — Такой тёплый… Ты такой тёплый… Приятно… — тихо произнёс Кейджи.       Котаро тихо засмеялся, уверенно шагая к двери своего дома. Всё-таки алкоголь его слабо брал, да и напиться он даже не успел. Надо было снять, как Куроо бьёт подушкой задыхающегося от смеха Дайшо.       — Ты такой милый. Тебе хорошо со мной, да? — шутливо произнёс Котаро.       — Да. Хорошо. Очень хорошо.       Котаро покраснел, но улыбки сдержать не смог. Он неторопливо вышагивал по тропинке, пытаясь растянуть этот миг.       — Не боишься, что в будущем разочаруешься во мне? — тихо произнёс светловолосый, но он знал, что его услышат.       — Почему я этого должен бояться? — Кейджи приподнял голову, хмуро смотря в глаза Котаро.       — Ну, я творил много плохого в прошлом. Ты даже не представляешь, что было. Я не всегда был таким милым, какой я есть сейчас.       — Ты слишком плохо о себе отзываешься, — Кейджи положил назад голову на плечо парня, смотря куда-то на травку краем глаза. — Неважно, что было в прошлом. Мне это неважно. Если ты сейчас так отзываешься о своих поступках, то значит жалеешь об этом. А это уже считается, как путь искупления.       — А если я не исправился? — Бокуто замедлил шаг.       — А ты хочешь исправиться?       — Да.       — Значит, будем исправляться. Если ты этого хочешь, то я тебе помогу.       Котаро улыбнулся. Он знал, что Кейджи наутро не вспомнит этого диалога, но, как говорится: «что у пьяного на языке, то у трезвого на уме». Акааши был слишком чист и прекрасен для него. Сказочное везение для Бокуто.       — А если не выйдет? Если мои поступки что-то сродни болезни, которую не вылечить? Как бы ты поступил?       — Был бы рядом, — Кейджи отвечал легко и искренне. — Всё всегда можно исправить, только бы захотеть.       Бокуто не стал больше донимать Акааши, который был в полусонном состоянии всё это время. Он лишь улыбался всю оставшуюся дорогу до спальной комнаты.       Поставив на ноги парня, он схватил того за руку, когда Акааши попытался залезть под одеяло.       — Ты же не будешь спать одетым?       — Ты хочешь меня раздеть? — Кейджи с интересным блеском в глазах осмотрел Котаро, который смущённо отвёл взгляд в окно. — Я думаю, что не смогу сам.       — Ладно, — выдохнул Котаро, не понимая, откуда в Акааши столько хитрости.       Осторожно подцепив футболку брюнета, он потянул её наверх, не чувствуя никакого сопротивления. Медленно накатывающее странное чувство подкатывало к низу живота и мягкими спазмами отдавало во всё тело. Котаро знал — это до добра не доведёт.       Отложив футболку в сторону, Бокуто стойко старался игнорировать идеально белую кожу торса и быстро расстёгивал джинсы. Он присел на колени, опуская материю в пол. Мыслями он увлекался самыми весёлыми, лишь бы губительная близость не свела его с ума. Он думал о том, как дышат медузы. О том, что было бы, если бы динозавры не вымерли. Много странных и спонтанных дум крутилось у него в голове, пока он не почувствовал чужую руку на своих волосах. Сначала было щекотно, а потом Акааши неожиданно сжал их, оттягивая. Это вынудило Котаро посмотреть на него снизу, стоя на коленях.       — Красивый вид, — томно произнёс Кейджи.       Котаро стойко посчитал до десяти в голове, прежде чем расплыться в хитрой улыбке:       — Кейджи, если продолжишь в том же духе, то я не сдержусь.       — Я знаю, что ты ничего не сделаешь, — улыбнулся брюнет. Это не был призыв к действиям. Он правда чувствовал, что Бокуто не станет пользоваться им в таком состоянии.       — Верно, — хмыкнул Котаро и осторожно вытянул джинсы с ног Акааши.       Поднявшись с колен, он почувствовал, как рука ослабила хватку и медленно спустилась ему на шею. Светловолосый положил свои ладони на талию брюнета и незамедлительно прильнул в сладком поцелуе. Медленно водя языком, Котаро чувствовал, как Акааши буквально тает в его руках. Это было то самое доверие, когда человек расслабляется, ведь знает, что его удержат в любом случае. Кейджи тяжело дышал Бокуто в губы, а от тела исходил приятный жар. Котаро даже и не подозревал, что брюнет может быть настолько горячим. Во всех смыслах.       Неохотно отстранившись, светловолосый улыбнулся и невесомо поцеловал Акааши в лоб.       — Ложись спать. Тебе будет завтра плохо.       Кейджи как-то грустно вздохнул, но всё же послушался совета. Пока он укладывался, от него шли волны грусти и апатии, что выглядело забавно. Словно ребёнка в детском садике на тихий час укладывают.       — Спокойной ночи, Котаро.       — Спокойной ночи, Кейджи.       Бокуто сложил вещи парня буквально за несколько секунд, и этого уже хватило, чтобы брюнет уснул. Конечно, столько выпить.       Котаро выключил везде свет, кроме ночника, и осторожно присел на край кровати, смотря на брюнета. Он был таким безмятежным в сию секунду, что это пробирало до бабочек в животе. Рядом с ним Котаро чувствовал себя маленьким влюблённым мальчиком, у которого коленки трясутся при виде объекта его обожания.       Рядом с ним Котаро смог дышать без удушающей тяжести.       Осторожно взяв Акааши за руку, Бокуто заулыбался ещё глупее, когда брюнет во сне сжал его пальцы.       — Ты не представляешь, как ты прекрасен, Акааши Кейджи, — прошептал Котаро, зная, что его не услышат.       Переведя взгляд на окно, он посмотрел на луну. Ярким белым диском она освещала чёрный небосвод. Вокруг были рассыпаны звёзды, и одна, кажется, упала на его глазах. В такие моменты надо загадывать желания. И он мог загадать столько всего, чтобы душа не болела, но единственное, о чём Котаро думал — это Акааши.       О его красивой улыбке и звёздах в глазах, которые сверкают даже днём. О его тихом и спокойном голосе, который успокаивал и согревал. О его чёрных и мягких волосах и не менее мягкой коже. Об объятиях, которых Кейджи дарил ему каждый раз, когда они видятся, о поцелуях, что будоражили кровь и пробуждали рой мурашек.       В ту ночь Котаро загадал, чтобы Кейджи всегда оставался с ним рядом.