Пятицветие

      — И ты всерьёз хочешь меня убедить, что в данном конкретном случае временную линию обязательно нужно вернуть в исходную форму?       — Я ни в чём не хочу тебя убеждать! Себе дороже! — фыркает Хроми. Хотя, наверное, больше пыхтит. — На, подержи. Пожалуйста.       Этернус закатывает глаза так, что остаётся виден только чёрный белок, но рвущуюся из её рук бронзовую нить послушно принимает, окутывает прохладной серебристой дымкой. В её руках время замирает, как припугнутый детёныш. Хроми жуть как любопытно, кто из бронзовых сопровождает её в своём бесконечном обличье, что она так легко контролирует самые хаотичные аномалии, но спрашивать кажется как будто невежливым — они с Этернус ещё не настолько близки, а рисковать посреди важной миссии по реструктуризации прошлого Хроми не хочется.       — Посмотри. У этого королевства мог быть шанс на мирное существование под управлением условно адекватного лидера — если его лишний раз не провоцировать, конечно. Но этого можно было бы добиться. Её вмешательство — её претенциозность, её амбиции — на долгие годы лишит их — и весь материк — даже мизерного шанса на мир.       — Я понимаю, — с напором говорит Хроми: она не хуже Этернус знает, чем закончится событие, которое они сейчас просматривают. — И тем не менее, всё должно совершиться именно так.       Она изменяет единственный поток воздуха. Всего пара дюймов перечёркивают одну несчастную жизнь — а за ней, как фишки в смертной игре, валятся тысячи других.       Этернус, не дожидаясь команды, небрежным взмахом руки отпускает время. То с облегчением бросается вперёд, по известной и проторенной тропе.

***

      Хроми наступает ногой во что-то холодное и липкое. Отвращение подкатывает к горлу горьким колючим комком, и она неуклюже хватается за Этернус, утыкая лицо ей куда-то в пояс. Парадоксально, но бесконечные пахнут почти так же, как бронзовые — песком, книгами, немножко пылью, и чем-то другим, жгущим нос, похожим на кровь. Может, так пахнут перерезанные ими временные линии.       Даже это лучше, чем запах, окружающий их сейчас, поэтому Хроми позволяет себе ещё пару секунд слабости, пока Этернус заключает время в уже знакомые седые тиски. И держит. Молча. Хроми ей даже благодарна за это подчёркнутое игнорирование её слабости.       — Порядок, — говорит она спустя какое-то время.       Они идут по холодному полу, петляют по однообразным чёрным коридорам. Запах повсюду, застоялый, терпкий, гниловатый. Хроми не хочет думать, сколько здесь смерти и боли. Она хочет найти аномалию, всунуть её в нужную форму без особой деликатности и вернуться в настоящее под каким-нибудь надуманным предлогом, вроде того, что она забыла, какой им нужен год, надо перепроверить.       В этом плане со смертными, конечно, было попроще. Столько раз виделись, а они по-прежнему покупались на каждую её нелепую отговорку.       — И этого тоже можно было избежать, — заговаривает Этернус, когда они выходят в центральный зал и Хроми хватает аномалию за край вероятности событий. Она смотрит на распотрошённый драконий труп с отстранённым интересом — маской, за которой может быть что угодно: от ненависти до скорби. Хроми не смотрит вообще.       — Этот даже хуже, чем его дурная сестрица, — добавляет Этернус, неспешным шагом прогуливаясь мимо окровавленных крючьев. — Такое издевательство над жизнью. Как Алекстраза это допустила?       — Так твоё неуважение не только на Ноздорму распространяется? — предупреждающе скалится Хроми. В смертном облике она, может, и невысокого роста, но ей семь тысяч лет. Невредимой после драки с ней Этернус точно не останется.       — А что поделать, если они одинаково бесполезны? — жмёт плечами Этернус и продолжает, словно Хроми её и не перебивала: — Столько жертв. Разрушены семьи, королевства — некоторые до сих пор не могут оправиться. Азерот ничего не выиграла от того, что его несколько раз не добили. Может, скажешь мне, что я и здесь не вижу полной картины?       — Не скажу, — говорит Хроми. На зубах у неё песок с привкусом крови. — Я тоже его ненавижу. И тем не менее, всё это должно повториться вновь.       С жутким хлопком время складывается в формулу, которая ей нужна. Хроми бросает её вперёд — прямо в груду костей — а их с Этернус швыряет прочь.

***

      Когда портал выбрасывает их в ещё более далёкое прошлое, время уже неподвижно, словно решило застыть заранее, чтобы Этернус его не заметила и не решила в него вмешаться.       Не то чтобы это необоснованный страх, но Этернус сейчас не до извращений временных линий. Нет, вместо этого она с неподдельным интересом обходит старый трон, разглядывая искусную мозаику на полу, вглядывается в замороженное суровое лицо.       — Дети, надо сказать, получились все в папу. Настоящая династия палачей.       Хроми морщится, стараясь не смотреть на стоящего перед ней человека. Ей его и жаль, потому что никто не должен через такое проходить, и нет, потому что Азерот из-за его ошибок тоже через многое прошла, и всё это такая комплексная с космологической точки зрения ситуация, что собственного опыта, кажется, недостаточно, чтобы судить.       Этернус, вон, осуждает за них обеих. Хроми, пожалуй, будет просто работать.       — И войны, и взбунтовавшиеся рабы, и разрушенный союз, который должен был продержаться целые века, — полный набор. С него всё началось, разве не разумнее им же и закончить?       Упрямо стиснув зубы, Хроми убирает с заваленного бумагами стола одно неприметное письмо и обращает его бронзовой пылью, заодно стряхивает часть свитков с огромной карты. Сейчас Азерот выглядит совсем иначе. От её неосторожного движения часть бумаг слетает на пол нелепыми бело-чёрными птицами, и она со сдавленным ругательством принимается их собирать. Заодно находит ещё одно извещение, которое не должно было дойти до адресата, и избавляется и от него тоже.       С такими объёмами и в мирное время просто невозможно справиться, пока не началась война. У неё самой голова кругом идёт, а ведь бронзовые - известные мастера мультизадачности.       Наверное, ей его всё-таки жаль.       — Знаешь, Этернус, ты права, — нужно было подняться с колен до того, как начинать говорить, потому что она скорее кряхтит, чем соглашается. Этернус, играючи удерживая вневременную сферу, протягивает ей руку и легко вздёргивает на ноги, склоняет к плечу голову с вежливым удивлением во взгляде. — Может, так было бы разумнее. Может, войн удалось бы избежать. Может, остались бы живы многие хорошие люди. И тем не менее.       — И тем не менее, — эхом отзывается Этернус.       Время трогается с места, медленно, разделяя их общую неохоту.       Перед ними епископ церкви Святого Света коронует Теренаса Менетила, первого этого имени, королём Лордерона и верховным правителем Альянса.