Горькие воды

      Такие тонкие пальцы... Кожа горит под ними... Губы — сладкие, податливые... Поцелуи, от них голова идёт кругом... Шёлк волос, аромат корицы... Невыносимо близко, невыносимо томно... Растаять, как воск, сплавиться в одно...       Хэ Сюань очнулся и сел на кровати. Оглядевшись, он осознал ряд важных обстоятельств. Первое — вокруг не его дворец, потому что там отроду не бывало так светло. Второе — сам он выглядит не лучшим образом. По всей видимости, умудрился уснуть, в чём пришёл, поэтому одежда в абсолютном беспорядке. Волосы распущены, гуань валяется на полу — и когда только успел снять...       "Я ведь вчера не пил?" — с надеждой подумал Черновод. В голове крутились какие-то дикие, смущающие вещи. Нечто, что не следует делать с другим мужчиной. И совершенно точно не следует делать с врагом. От воспоминаний в теле возникала странная истома, а душа пылала стыдом.       А самым ужасным было то, что рядом лежало оно... Теплое, растрёпанное и очень вкусно пахнущее корицей существо.       "Да чтоб меня Хуа Чен ночью с принцем перепутал! Неужели между нами что-то было?"       Демон усиленно пытался воспроизвести события прошлого вечера. Ему стало плохо после общения с Цзюнь У, встревоженный Цинсюань забрал друга к себе домой...       А потом? Черновод смутно припоминал, как засыпает под успокаивающий голос Повелителя Ветров, вещавший какой-то бред про соус к рыбе, который отчего-то непременно следует готовить вдвоём... Что было дальше? Неужели...        Парень опасливо присмотрелся к мирно спящему Ши Цинсюаню — и с облегчением обнаружил, что тот полностью одет. Более того, Повелитель Ветров выглядел куда приличнее, чем его гость.       "Почти даже не помятый, — с лёгкой завистью отметил шпион, отгоняя невесть откуда взявшееся желание приткнуться к нему под бок и продолжить спать. — И как умудряется? Либо это какая-то черная магия... Да без "либо". Ши Уду, стервец, ты выкружил для брата ещё и способность безупречно выглядеть в любых обстоятельствах? Так и хочется сорвать с него эти дорогие одежды и..."       Мысли снова поплыли не туда, но Хэ Сюань заставил себя сосредоточиться. На самом деле, юный бог здорово выручил его вчера.       Дело в том, что Черновода не миновало проклятие всех демонов — предсмертные муки оставили след в его душе и время от времени возвращались. Хэ Сюань умер от истощения — поэтому чудовищные приступы голода сводили его с ума. С годами Черное Бедствие обнаружил, что его болезнь имеет три достаточно четкие фазы, и опытным путем выяснил, какое поведение позволяет минимизировать ущерб в каждой из них. В фазе покоя демон постоянно испытывал фоновый, вполне терпимый голод, который облегчала обычная еда — тогда он старался лишний раз не отказывать себе в желании съесть кусочек, потому что так относительно ровное состояние длилось дольше.       Периодически случались фазы отвращения к еде, когда Хэ Сюань мог не есть месяцами — тогда следовало понемногу питаться вопреки нежеланию, ведь вслед обязательно шла стадия чудовищного "зажора". Если он перед этим не ел, то начисто терял самоконтроль и начинал поглощать всё, до чего мог добраться. Или "до кого" — однажды Черновод даже напал на Иинг, и тогда чудом не дошло до беды. Поэтому, ощутив приближение самой страшной фазы, Чёрное Бедствие принимал меры: убирался подальше ото всех, кому мог навредить, и старался побыстрее съесть кого-нибудь, кого не жалко. Водные гули, злодеи, мелкая вредная нечисть — всё годилось.       Однако, словно мало было этих мучений, у Хэ Сюаня случались ещё "внеплановые", как он их называл, приступы голода — они накатывали внезапно после сильных переживаний. Когда-то они с Иинг выяснили — эти моменты категорически нельзя заедать. Стоило только начать есть — и демон уже мог остановиться. Но сестра нашла способ бороться — укладывала несчастного в постель и успокаивала тихими разговорами, сказками, колыбельными... Парень возвращал себе душевное равновесие, и голод отступал, вновь становясь лишь досадной мелочью, с которой справится тарелка супа.       И вот вдруг у глупого мальчишки, который сам притащил чудовище к себе в дом, получилось унять приступ и остаться невредимым. Хэ Сюань находил это удивительным, учитывая, что бог ветра сам не знал, что делает и чем рискует. Во всяком случае, теперь, прислушиваясь к себе, Черновод испытывал желание съесть жареную утиную ногу, а не спящего рядом юношу. Уже хорошо.       Осталось только выяснить, чем они занимались. Вокруг ни кувшинов, ни бутылок — значит, скорее всего, не пили...       "Отличный вывод, Черная Вода, умнее тебя никого нет", — мысленно поздравил себя демон. Что же они, просто выпили чаю? А потом просто уснули? Как же он ненавидел свою проклятую привычку не вовремя засыпать... Эта особенность начала проявляться после того, как он съел слишком много водных гулей — стал периодически впадать в спячку, как драный налим, стоило только чуть поудобнее прилечь. А иногда и присесть оказывалось достаточно... Как можно быть таким невезучим — умудриться собрать целый пасьянс из всех возможных демонических недугов? Что ж, сила имела свою цену.       Он продолжил напрягать память, но в голову некстати вновь полезли какие-то непристойности. Поцелуи, обнаженная кожа, ласковые руки... Этого ведь не могло быть на самом деле? Боги, пусть это окажется просто сном! Приятным, сладким, горячим сном...       "Да что ж такое, — с досадой подумал Хэ Сюань, когда его тело весьма однозначно отреагировало на эти мысли. – Не было ничего и быть не могло! Я же не Пэй Мин какой-нибудь!"       Но, хотя он и не являлся генералом Мингуаном, фантазии у него оказались ничуть не лучше. И самое стыдное, что никакого отторжения эти мысли не вызывали — лишь приятное томление внизу живота...       "Ничего не было. Тебе всё приснилось. Если бы что-то случилось, мы спали бы голые. Шах и мат, Черновод."       — М-м, Хэ-сюн, ты уже проснулся? — Демон вздрогнул от неожиданности, услышав сонный голос Повелителя Ветров.       Прекрасный небожитель открыл лучистые глаза и с улыбкой сел на ложе. Одеяния цвета "цин" слегка сползли с плеча, волосы немного растрепаны — но в остальном никаких признаков бурной ночи. Хэ Сюань быстро оглядел так кстати обнажившееся плечо и нежную шею на предмет следов поцелуев. Ничего. От сердца немного отлегло. Черновод констатировал, что не совсем сдурел.       — Как спалось? — нежно проворковал бог ветра.       — Нормально, — буркнул гость, отворачиваясь, чтобы не разглядывать восхитительную кожу.       "Ну, почему меня тянет именно к нему! Как из всех людей, богов и демонов трёх миров ты умудрился выбрать именно его, Хэ Сюань? Ладно, успокойся. Всякое бывает. Кому-то и Ци Жун — жених... Главное, чтоб никто не узнал. Тот же Хуа Чен от смеха рехнётся и забудет про мой долг, если услышит об этом!"       К слову, следовало немедленно встретиться с Алым Бедствием — обсудить план действий. Болтать о таких вещах через сеть духовного общения — слишком большой риск. Надо заканчивать пялиться на очаровательного бога, подбирать слюни и приступать к делам. Успехи на этом поприще пока не особенно впечатляли.       — Хэ-сюн, ты куда-то спешишь? — воспользовавшись замешательством гостя, ведомый любопытством Цинсюань успел придвинуться к нему очень близко, почти касаясь волосами измятых черных одежд. У Хэ Сюаня возникло чёткое ощущение, что над ним издеваются.       "Неужели у него совсем нет стыда? Будто не понимает, что ведёт себя неприлично!" — с раздражением подумал демон и оттолкнул от себя назойливое создание, поднявшись с ложа.       Вернее, попытавшись подняться. Упругий порыв ветра толкнул Черновода обратно на кровать едва ли не в объятия небожителя — тот умел добиваться своего.       — Убегать посередине разговора невежливо, Хэ-сюн! — назидательно произнёс Повелитель Ветров, нависая над взволнованным демоном, который от смущения утратил всякую волю к сопротивлению. — Тебе следует поучиться манерам! Немедленно скажи, что происходит, иначе я умру от любопытства!       "И это у меня проблемы с манерами?" — мысленно возмутился Хэ Сюань, стараясь не смотреть на яркие губы, оказавшиеся неожиданно близко. Так близко, что нужно всего одно движение, чтобы предутренний сон стал реальностью...       — Мне нужно в мир людей по заданию Владыки, больше ничего сказать не могу! Пусти! — скороговоркой пробормотал самозваный бог земли, и Цинсюань соизволил дать ему свободу.       — Ну, вот, Хэ-сюн! Ты умеешь быть хорошим, когда хочешь! — поздравил Повелитель Ветров, но демон уже не слушал, поспешив покинуть дворец, пока его самообладание не полетело к гуям...

      Пора поговорить с Алым Бедствием.

***

      — Говоришь, Небесный Император отправил тебя шпионить в Призрачный Город? А в Чёрных Водах ему агент не нужен? Могу порекомендовать кандидата! — потешался Хуа Чен, неимоверно раздражая Хэ Сюаня своей несерьезностью.       Впрочем, за шуточками градоначальник скрывал гнев и досаду. Надменный гусь в белоснежных доспехах так легко раскусил его махинации со шпионажем и решил нанести ответный удар! Неслыханная наглость!       К счастью, реакция Собирателя Цветов оказалась не такой бурной, как опасался Черновод — меньше всего ему хотелось оказывать коллеге эмоциональную поддержку.       — Я тебе уже третью палочку благовоний пытаюсь объяснить, — Хэ Сюань вздохнул, чувствуя, что смертельно устал от этого разговора. Проблема Алого Бедствия была не в глупости, а в самомнении — он никак не мог поверить в собственный просчёт. Ему оказалось проще принять всё за случайную догадку, нежели признать, что его план дал сбой. Впрочем... Может, он и прав? Цзюнь У, конечно, неглуп, но далеко не всеведущ — он подозрительно быстро догадался о шпионаже.       — Я чую подвох, говорю тебе, — в очередной раз увещевал Черновод. — Меня даже на обычные задания одного почти не отправляют — разве что на какую-нибудь ерунду, а тут доверили настолько серьезное дело! Разве не логичнее было бы использовать кого-то понадежнее — например, одного из богов войны?       — Императору негоже раскидываться опытными кадрами. Думаю, он прощупывает почву — как быстро я раскрою соглядатая и насколько жестоко с ним поступлю. Возможно, надеется посеять смуту в моих владениях, чтобы мне везде стали мерещиться шпионы после того, как ты спалишься! — усмехнулся Градоначальник. — Это классика военной стратегии. Не усложняй, Черная Вода. Цзюнь У не такой продуманный, как ты себе навоображал. Тебя отдали мне на съедение, потому что не жалко.       "Чтоб ты всю жизнь помоями питался, как достали эти шутки!" — подумал Чёрное Бедствие, но не стал произносить вслух, разумно опасаясь усиления потока остроумия. Конечно, в этих колкостях есть разумное зерно — им могли в самом деле пожертвовать. Но ведь Цинсюань говорил, что Небесам очень нужен Повелитель Земли... Да и количество дел, которыми чуть ли не с порога загрузила его Линвэнь, доказывало, что это утверждение не было плодом залитого вином воображения бога ветра...       Словом, Хэ Сюань нервничал. Чутье его ещё никогда не подводило.       — Может, меня раскрыли? — неожиданно для себя произнёс он вслух.       — Если бы тебя раскрыли, то прислали бы мне не в виде шпиона, а в виде рыбных консервов, — резонно отметил Собиратель Цветов. — Заканчивай паниковать и скажи лучше — нет ли вестей о принце Сяньлэ?       — Пока ничего. Я работаю над внедрением двойников во все ведомства Средних Небес, это занимает много времени — но хотя бы имеет смысл, в отличие от нашего разговора, — пробурчал морской демон. Что о себе возомнил этот одноглазый? Что купил себе раба?       — Напоминаю, что долг сам себя не отработает, — словно прочитав его мысли, напомнил Хуа Чен.       "За что мне это всё, где я так нагрешил", — Хэ Сюань чувствовал, как погружается в уныние...

      ***

      Хэ Сюань явился ко дворцу Линвэнь с увесистой связкой документов. За дисциплиной среди недавно вознесшихся богов следили строго — по крайней мере, на протяжении условных ста лет, покуда все их связи с миром смертных не утратят актуальность. Каждый визит молодого небожителя в мир людей сопровождался горой отчётности. Однако эта система была рассчитана на неопытных божков, а не на могущественных демонов, поэтому Черновод без особого труда обходил ее. Десяток его двойников выполнял множество небольших поручений — там поддержать, тут благословить, зачистить мелкую нечисть, раз уж проголодался, а зачастую и просто топнуть ногой на своих же разболтавшихся подчинённых, чтобы плыли куда подальше и не кошмарили народ. Сам же Хэ Сюань в основном воплощении при этом пребывал на небесах, не вызывая подозрений, общался с Повелителем Ветров ("любезничал", ехидно поправил внутренний голос с интонацией, подозрительно похожей на Хуа Чена) и составлял о каждом — даже самом незначительном — своём благодеянии залихватский отчёт едва ли не в стихотворной форме — Черновод таил в себе прирожденный талант к бюрократии.       Отчёты складировались во дворце и извлекались на свет божий, когда требовалось прикрыть очередную отлучку по одному из тех дел, которые не доверишь двойнику. Дорисовать нужную дату — и красота. Разумеется, никакие серьезные задания для махинаций не годились, их результаты слишком легко было перепроверить, да и не доверяли ему пока такие миссии в одиночку. К счастью, теперь к нему будут придираться поменьше, ведь понятно, что секретное задание Владыки требует частых визитов в смертный мир. Цзюнь У придётся сквозь пальцы смотреть на нестыковки в отчётах, иначе пусть сам валит следить за Собирателем Цветов.       У входа во дворец Хэ Сюань обнаружил Пэй Мина. Тот бродил у двери с неловким и неприкаянным видом, будто боялся войти.       — Добрый день, генерал Мингуан, — коротко кивнул самозваный Повелитель Земли. — У Вас тоже дело во дворце Линвэнь?       На самом деле, Черноводу было глубочайше наплевать на бога войны и его дела. Обычно молодые небожители выслуживались перед наиболее могущественными представителями пантеона в надежде заручиться их покровительством, но этим Владыка Черных Вод точно не собирался заниматься. Однако приличия следовало соблюдать хотя бы ради конспирации — если едва вознесшийся парнишка начнёт дерзить важным чиновникам, это вызовет определенные подозрения.       — Да вот жду, пока кто-нибудь придёт с отчетами... Неохота, знаете ли, идти к дражайшей Цзе в одиночку! Мало ли, разговоры пойдут, хех, — генерал выглядел несколько растерянным, а слова его звучали не очень убедительно.       Прославленный воин боится богиню литературы? Пэй Мина волнует репутация? Неужели настали последние времена? А дальше что? Цинсюань пойдет просить подаяние? Ши Уду откажется от взятки? Ци Жун станет папой? Боги, куда катится этот мир...       Чувствуя себя юной барышней, которая ходит до ветру только в компании подружки, Хэ Сюань ступил на порог дворца в сопровождении генерала Мингуана. Однако то, что они узрели, порядком выбивало из колеи.       "Во имя подштанников Цзюнь У, почему всё, что травмирует мою психику, происходит именно здесь!" — Черновод не знал, что и думать о картине, что открылась невольным зрителям. Он закрыл глаза, надеясь, что наваждение исчезнет, а потом открыл вновь. Не сработало.       Конечно, они с Пэй Мином застали богиню не за любовными утехами, но, наверное, даже это обескуражило бы их меньше, нежели увиденное зрелище. Впрочем, судя по тому, что служащие на происходящее никак не реагировали, а генерал Пэй не выдал ни одной шуточки, хотя ситуация напрашивалась... Неужели то, что они созерцают перед собой — нормальное явление? Или у Черновода начались галлюцинации? А может, генерал от шока потерял дар речи?       ...Богиня Линвэнь занималась вовсе не свитками — её ухоженные пальцы перебирали волнистые каштановые волосы Ши Цинсюаня, заплетая их во что-то вычурное. Сам бог ветра сидел к ней спиной почти спокойно — насколько это возможно для его натуры и — Черновод в очередной раз глазам не поверил — буквально ластился к ее рукам, будто кошка! Неожиданно демон осознал, что практически не видел, чтобы Повелитель Ветров позволял кому-то до себя дотронуться, избегая тактильного контакта даже там, где того требуют приличия. Просто это делалось настолько ловко и изящно, что даже Владыка Черных Вод не обратил внимания, лишь сейчас сопоставив факты.       Очевидно, Линвэнь была исключением. Она и... Сам Хэ Сюань. Эта мысль оказалась очень теплой и смущающей.       Отогнав от себя внезапный ревнивый вопрос, нравится ли богине запах корицы, удивленный демон продолжил наблюдать.       — А-Сюань, сиди смирно, иначе опять всё придётся переделывать! — в голосе Линвэнь, вроде бы, звучала строгость, но какая-то ненастоящая. Черновод вспомнил, как однажды случайно стал свидетелем выдачи нагоняя провинившемуся сотруднику дворца литературы — так беднягу разве что по полу досуха не растерли. От тона, которым богиня говорила с нерадивым подчинённым, даже Черному Бедствию сделалось неуютно, хотя распекали не его. А здесь...       — Цзе-Цзе, я же знаю, как ты любишь меня заплетать, — елейно проговорил маленький проказник. — Думаю, ты будешь не против сделать это ещё раз!       Линвэнь только укоризненно покачала головой, продолжая причесывать сияющие волосы, но на лице её всё же мелькнула невольная улыбка. Заметив это, Цинсюань довольно зажмурился, окончательно став похожим на кошку, которую гладит и почёсывает любящая хозяйка.       Хэ Сюань попытался припомнить, называл ли бог ветра при нём хоть кого-нибудь "братиками" или "сестричками".       Вообще, картина выглядела идиллически. Ши Цинсюаню оказались очень к лицу покой и расслабленность — он казался ещё более красивым и нежным, очень уютным... Видя его таким, Черноводу было как никогда легко забыть о своей вражде.       — Повелитель Земли И, генерал Мингуан, вы чего-то хотели? — слова богини литературы прозвучали самым великосветским тоном, но от них вздрогнули все трое.       И тут произошло нечто странное: Повелитель Ветров как-то весь сжался, восхитительная расслабленность уступила место настороженности и напряжению... Парень мигом юркнул за спину Линвэнь, будто испуганный зверёк. И такую реакцию вызвал явно не Хэ Сюань — светлые глаза со страхом смотрели на бога войны.       Чёрное Бедствие не знал, что и думать. Уж чего-чего, а трусости он за Повелителем Ветров ни разу не замечал, хотя они неоднократно оказывались вместе в опасных ситуациях во время заданий. Обычно куда большей проблемой становилось убедить этого дурня не кидаться в атаку, а постоять спокойно за спиной напарника, когда тому было сподручнее управиться самостоятельно. А тут — надо же — спрятался сам, да ещё и за женщину! Хотя на него, вроде бы, никто даже и не нападал...       В следующий миг демон почувствовал, что недоумение в его голове достигло критической массы и вот-вот польётся из ушей. Потому что у Линвэнь это поведение ни малейших вопросов не вызвало — наоборот, она покровительственным жестом прижала Цинсюаня к себе.       — Если вы принесли отчёты, оставьте на том столе и можете идти, — в голосе богини прозвенела сталь, свободная рука небрежно указала направление.       Хэ Сюань склонил голову, будто извиняясь, что помешал делам дворца, но случайно бросил взгляд на Пэй Мина и удивился ещё сильнее, хотя ещё миг назад был уверен, что это невозможно.       Генерал выглядел напуганным. Да-да, огромный мужик в доспехах, способный крошить в капусту демонов высокого ранга, робел перед миниатюрной богиней литературы, что ростом не доставала ему и до плеча.       "Хорошая у вас война, и боги интересные, — подумал Черновод, сдерживая усмешку. — Ещё один боится барышень больше, чем демонов!"       — Прости за беспокойство, дражайшая Цзе, я уже ухожу! — примирительно пробормотал Пэй Мин, положил свитки на столик и поспешно ретировался, словно провинившийся школьник, который получил нагоняй от учительницы.       В какой-то мере Хэ Сюань его понимал. У него самого холодок по спине прошёл от того взгляда, которым Линвэнь наградила несчастного. Взгляд словно говорил, что ты измерен и сочтен незначительным, от него и вправду хотелось убраться подальше. Не удивительно, что Пэй так шустро ускакал.       Не желая искушать судьбу, Черновод принял здравое решение отчалить вслед за Мингуаном, покуда его не назначили новой мишенью для недовольства грозной богини. Чёрт ее разберёт — у нее какие-то личные неурядицы с генералом, она зачем-то защищает от него Цинсюаня или просто разгневана тем, что ей помешали наслаждаться каштановой роскошью волос юного бога.       "Они ведь мягче шёлка и так чудесно пахнут, — с замиранием сердца подумал демон, но тут же опомнился, не дав своим мыслям снова течь в неправильную сторону. — Да что с тобой такое, Чёрная Вода? Хватит глазеть, хватит фантазировать, иди уже отсюда, покуда цел!"       — Прошу прощения, что потревожил Первую Богиню Литературы и Повелителя Ветров! — почему-то прозвучало очень ядовито, хотя Черновод этого не хотел. Ши Цинсюань бросил на него тревожный взгляд, но демон не стал задерживаться — почему-то ему было неприятно смотреть, как бог ветра прекрасно проводит время с кем-то другим.

      Однако череда неловкостей и не думала завершаться.

      Хэ Сюань настолько погрузился в переживания, что летел к выходу, совершенно не разбирая дороги, и чуть не сбил с ног кого-то из вошедших.       Едва успев мимолётно обрадоваться, что столкнулся не со стеной, демон поднял взгляд и тут же изменил мнение — стена однозначно лучше.       "Да что ж за день сегодня такой! — с досадой подумал Владыка Черных Вод. — На Небесах до гуя богов, а меня угораздило столкнуться именно с этим мудилой!"       Ши Уду — а это был именно он — надменный и безупречный, смотрел на нарушителя своего спокойствия свысока, явно ожидая извинений, но ждать ему пришлось бы до пэйминовой свадьбы — Хэ Сюань предпочел бы откусить себе язык, нежели просить прощения у этого козла. Поэтому они просто стояли, сверля друг друга взглядами, пока Повелитель Вод вдруг не заметил за спиной демона перепуганного Цинсюаня.       Вся важность вмиг испарилась из облика, уступив место тревоге, гордый небожитель превратился во взволнованного старшего брата.       Остолбеневшего от таких перепадов Хэ Сюаня аккуратно, но безапелляционно отодвинули с дороги, и Уду бросился к своему ди-ди.       — А-Сюань, что случилось? — голос Водяного Самодура звенел беспокойством, но ответа навостривший было уши Черновод не услышал. Цинсюань лишь молча пронзительно взглянул на брата — тот понял без слов.       Одну мяо спустя окончательно выпавший в осадок демон наблюдал, как два бога, утешая, обнимают третьего. Смотреть было странно, но вместе с тем, почему-то приятно. Что-то неожиданно теплое было в этой сцене, что-то, заставляющее Хэ Сюаня вспомнить, как давно он не видел сестрёнку Иинг.       Отчаявшись получить объяснение происходящему и во избежание дальнейшей неловкости, Владыка Черных Вод всё же удалился. Как утверждал потом Цинсюань, "сверкая пятками"... Но это он, конечно, преувеличивает.

***

      — Хэ-сюн! — дверь спальни Черновода с грохотом открылась, несчастный демон подпрыгнул от неожиданности и ударился макушкой об антресоль шкафа, в котором копался в поисках подобающего облачения.       Несколько лет Хэ Сюаню удавалось под разными предлогами уклоняться от участия в небесных праздниках — он не любил сборищ и предпочитал отмечать в компании сестры. Однако судьба настигла его — в этом году он всё же получил приглашение Владыки на проклятый Праздник Середины Осени, и посещение мероприятия сделалось добровольно-принудительным, потому что не было ни единого способа отклонить подобную милость, не вызвав подозрений. Тем более, что его уже подозревали — как минимум, в том, что "Повелитель Земли" продолжает поддерживать отношения с кем-то из смертных друзей или родственников, справляя праздники с ними, что крайне не приветствовалось.       Дурацкий бог ветра был крайне взбудоражен новостью о том, что друг наконец-то составит ему компанию на пиру, поэтому прожжужал Хэ Сюаню все уши по поводу нарядов и традиционных развлечений.       Конечно, когда настал тот самый день, Ши Цинсюань не утерпел и прискакал не просто во дворец Мин И, а прямехонько в главную спальню, застав хозяина неприбранным и в одних только нижних одеждах.       "Поцелуй тебя Ци Жун, какого чёрта?" — выругался про себя Черновод, потирая ушибленную голову.       — Ты что здесь забыл? — сварливо произнёс он, вылезая из шкафа. — Неприлично врываться в чужую опочивальню! А если бы я был голый?       — Не будь таким грубым, Хэ-сюн! — засмеялся юный бог, стукнув товарища веером. — Ты же одет — значит, всё нормально! Я пришёл помочь тебе привести себя в порядок к празднику, так поступают все хорошие друзья!       Владыка Черных Вод нервно сглотнул, вспомнив, что с тех пор, как он вылез из бочки и облачился в исподнее, не сгорело и палочки благовоний. Он только сейчас заметил, что сам Повелитель Ветров вырядился, как на коронацию, а на голове себе соорудил нечто невообразимое. Заглядевшись, как изящно вьётся каштановая прядь у виска, Погибель Кораблей не сразу понял, что с ним продолжают разговаривать:       — ...А сверху бусы, Хэ-сюн, — долетел до сознания обрывок фразы.       — Что? — ошалело уточнил он.       — Бусы, — захлопал длинными ресницами небожитель. — Из жемчуга и янтаря, под цвет глаз. Иди к зеркалу, Хэ-сюн, я тебя причешу!       "Да чтоб у Мингуана пропала потенция, он издевается надо мной? — вскипел Черновод. — Меня, Непревзойдённого Князя Демонов, Чёрное Бедствие, Погибель Кораблей, этот дурень собрался одевать и причесывать, будто куклу? Я такого не допущу!"       Однако спустя три палочки благовоний он разглядывал себя в зеркале и не мог не признать — чёртовы бусы отлично смотрятся с этим нарядом...       Повелитель Ветров чувствовал прекрасное, этого не отнять. Обычно костюмы Хэ Сюаня навевали мысль о похоронах, труде и целибате — Иинг даже как-то отметила, что брат выглядит, будто не владеет Черными Водами, а моет там полы за две монеты. Зато наряд, предложенный богом ветра, хотя и был в привычном для демона черном цвете, смотрелся торжественно и величественно — как подобает князю.       "Хм, возьму образ на заметку! И вправду смотрюсь как будто солиднее... Надо будет Хуа Чену в таком виде показаться — глядишь, станет повежливее!" — наверное, впервые Погибель Кораблей испытывал положительные эмоции при виде своего отражения. Конечно, он был довольно красив и знал об этом, но обычно собственный облик был ему безразличен. Опрятно — и хватит.       Но тут прямо глаз радовался — и прическа уместная, и украшения что надо, и даже на клоуна не похож... Хэ Сюань не пожалел, что поддался на гипноз жалобных глаз и позволил уговорить себя.       — Спасибо, — тихонько пробормотал Черновод, надеясь, что его не услышат. Но, конечно, зря — у юный бог обладал отличным слухом, особенно когда дело касалось комплиментов.       — Ты очень красивый, Хэ-сюн! — радостно улыбнулся Цинсюань, и демон почувствовал, как у него краснеют уши. Проклятые побочные эффекты необходимости поддерживать тело живым! Стыд-то какой... Поневоле начинала закрадываться мысль, не был ли оторванный рукав частью какого-то приворота — но кого он обманывал, этот дурачок явно не способен на такое коварство.       К счастью, пришло время спешить в пиршественный зал дворца Шэньу — кто знает, куда мог зайти этот разговор? Хэ Сюань почти обрадовался необходимости тащиться на праздник, который сочетал разом всё, что ему было неприятно: скопление народу, лицемерие, необходимость созерцать надменную рожу Повелителя Вод, общество Цзюнь У, в присутствии которого демону по-прежнему становилось нехорошо... Он старался пореже являться пред светлые очи Владыки и обязательно приглашал с собой Цинсюаня — а тому и горя не было, учитывая, что после аудиенции он получал законную возможность утащить "Хэ-сюна" к себе домой и болтать, сколько душе угодно. За этим пиршественным столом не хватало только Хуа Чена с его раздражающими шуточками и Ци Жуна со скверными манерами — и личная пыточная для Владыки Черных Вод готова к работе. Утешало лишь то, что хотя бы еды будет вдоволь.       Хэ Сюань рассчитывал скромно отсидеться где-нибудь в уголочке, спрятавшись за тарелками, даже присмотрел себе место аккурат напротив жареного поросёнка, но чаяния его пали прахом — Повелитель Ветров потащил его прямиком в сторону Трёх Опухолей.       Демону оставалось надеяться, что место заняли лишь для Цинсюаня, он уже мысленно придумывал отговорки, чтобы поскорее удрать, но...       — А-Сюань, что так долго? Проходите оба сюда, я придержал вам пару стульев! — от этих слов Черноводу захотелось утопиться. Поросёнок остался лишь мечтой, растаявшей в тумане, вместо него предстояло провести вечер в компании Ши Уду и Пэй Мина.       "Я бы предпочел остаться со свиньёй! — угрюмо подумал Чёрное Бедствие, занимая предложенное место. — С чего это Самодур такой дружелюбный? Раскаяться решил? Ага, держи карман шире. Да скорее у Хуа Чена деньги кончатся, чем этот признаёт свою вину! Разве что брат будет в опасности — тогда, думаю, Уду скажет вообще всё, что угодно, хоть про пламенную влюбленность в Мингуана... Только грош цена таким откровениям!"       Расположились они странно — сначала генерал Пэй, рядом Ши Уду, потом Цинсюань, с ним сам Черновод, а замыкала цепочку Линвэнь. Выглядело, будто они пытались отгородить Повелителя Ветров от других небожителей... А ведь он ни с одним больше не заговорил! Поневоле вспомнилось, как бог ветра прятался за Линвэнь — словно боялся людей... Но на это ведь должна быть причина? А от Хэ Сюаня он почему тогда не шарахается? Ни про какие позорные истории с участием юного божества Черновод не слышал, травли тоже как будто бы не замечал... Но это явно не просто капризы — стал бы Ши Уду городить огороды! Дал бы младшему веером по лбу — и все церемонии... Если Самодур так расстарался — видать, в самом деле что-то важное. От этих тайн у Хэ Сюаня уже мозги кипели. Он всё не мог спросить у приятеля напрямую — то времени не было, то запамятовал, то к случаю не пришлось... Или, может, в глубине души ему не хотелось огорчать Цинсюаня расспросами — но это маловероятно. С чего бы демону беречь чувства кровного врага?       "К чёрту," — решил Владыка Черных Вод и одним махом осушил чарку отличного вина. На трезвую голову ему это мероприятие не вынести.       На удивление, всё прошло неплохо. В досягаемости нашлась отличная баранья нога, запеченная с розмарином — присвоив ее, Черновод почувствовал в себе силы примириться с реальностью. Правда, некоторые моменты всё же пришлось запивать: похабные шутки Пэй Мина, комплимент отличному наряду от Линвэнь (Хэ Сюань возрадовался, что уже мертв, и потому не может умереть от смущения), необходимость хотя бы формально поздравить Ши Уду с попаданием в десятку самых популярных божеств и выдержать восторги окружающих по этому поводу... "Ой, Повелитель Вод, Вы так талантливы! Ещё и века не прошло с вознесения, а уже получили больше четырех сотен фонарей!" Демону очень хотелось сказать много нехороших слов о том, в каких сферах талантлив Водяной Самодур, и какова цена этой популярности, поэтому пришлось срочно опустошить три бокала подряд. И ещё один сверху, когда бог ветра случайно задел его волосами...       Цинсюань держался достаточно свободно — правда, не заговаривал ни с кем, кроме Ши Уду, Линвэнь и самого Черновода. Смеялся, пил вино, болтал без умолку, искренне (в отличие от некоторых) поздравил брата с восьмым местом и пообещал, что в следующем году обязательно его догонит...       Рядом с ним даже угрюмому Хэ Сюаню становилось легко и весело. Или, может, дело было в вине и в том, что Цзюнь У сидел довольно далеко и за весь вечер не удостоил Повелителя Земли своим вниманием, за что тот был глубочайше признателен.       Владыка Чёрных Вод осознал, что ему уже хватит, когда после шутки Пэй Мина про сон в руку его ужасно разобрало. Он икал от смеха и не мог остановиться — но не потому, что шутка была уж очень хороша, а потому, что она напомнила ему: где-то в мире смертных незадачливый купеческий сын Мо Ши самоудовлетворяется, глядя на портрет собственного деда...       Окружающие странно смотрели на помирающего от смеха Хэ Сюаня — даже Пэй Мин понимал, что его шутка не заслуживает настолько бурной реакции. Однако демон столь отчаянно и искренне хохотал, что это вызывало недоумение.       "Ты должен перестать, — уговаривал себя Черновод. — Все подумают, что ты дурачок наподобие Цзюйяна, который даже над самой простенькой шуткой ржёт, как скаковая лошадь!"       Но остановиться не мог. Его прорвало, будто плотину. В душе его столько лет копились эмоции, сжимались, как пружина — а теперь хватило такой малости, чтобы она распрямилась. Забыв о приличиях, демон просто тихо всхлипывал, уткнувшись лицом в плечо Цинсюаня и невольно хватаясь пальцами за его наряд. Почему-то становилось легче — будто долго задерживал дыхание, а потом, наконец, выдохнул.       Немного успокоившись, но всё ещё тяжело дыша, Хэ Сюань, наконец, оторвался от пахнущих корицей одежд Повелителя Ветров и поднял на него полные слез глаза. Юный бог смотрел на него со странным волнением, в его расширившихся зрачках сияло ночное небо. Когда взгляды встретились, Ши Цинсюань вспыхнул и отстранился.       За столом воцарилась неловкость и смятение. Бог ветра как-то внезапно засобирался домой и мигом умчался к себе, толком не попрощавшись.       Немного собравшись с мыслями и отметив, что подобное поведение Повелителя Ветров ни у кого удивления не вызвало, Чёрное Бедствие отправился за ним — всё равно на пиру пообщаться не с кем. Цинсюань ушёл, поросёнка съели — не с Мингуаном же болтать?       Убедив себя, что пришел только ради важной информации, демон заглянул к ветряному божеству:       — Цинсюань, с тобой всё хорошо?       — Так мило, что ты переживаешь, Хэ-сюн! — юный бог встретил его с улыбкой. Он ещё не успел переодеться в домашнее, но уже распустил волосы.       "Их естественный вид идёт ему больше любой причёски, — мелькнуло в чуть затуманенной алкоголем голове. — Так, о чём ты опять думаешь, Черная Вода? А надо о мести!"       Но о мести думать совсем не хотелось, когда он рядом — такой нежный, уютный, улыбчивый...       Хэ Сюань незаметно ущипнул себя за бедро сквозь одежду — вышло больно.       — Не волнуйся за меня, пожалуйста! — ласково продолжил бог. — Оно того не стоит!       "Ну, уж это не тебе решать, маленький нахал!" — возмутился про себя Владыка Черных Вод, а вслух сказал:       — Мне так не показалось. Мы странно сидели, будто прятали тебя от других небожителей; ты почти ни с кем, кроме меня и брата, не говорил; тогда, во дворце Линвэнь, ты будто испугался, увидев нас с генералом. Меня, как я вижу, ты не боишься, но... Мингуан чем-то обидел тебя? Или кто-то из других богов?       Мысленно взвыв, Хэ Сюань отвернулся и изобразил, будто интересуется видом вечернего сада. То, что он произнёс, звучало совсем не так, как ему хотелось бы. Вместо планируемого строгого допроса с элементами эмоционального давления вышла искренняя обеспокоенность пополам с готовностью утешать и защищать. После истерики на празднике демон никак не мог вернуться в колею и снова взять под контроль свое лицо и голос.       — Хэ-сюн сегодня такой разговорчивый, — голос Цинсюаня за спиной походил на приятный звон горного ручейка.       Почуяв, что кое-кто пытается уйти от ответа, Владыка Черных Вод собрался было рассердиться, но... Аромат корицы окутал его, будто вуаль, изящные руки обвили талию, голова прижалась к плечу... Отстраниться бы, оттолкнуть, нагрубить... Не стоять, как истукан...       — Давай поговорим об этом после, хорошо? — жаркое дыхание обожгло шею, и последняя ниточка, на которой болталась выдержка Черновода, оборвалась с почти слышимым треском. Он развернулся, ещё рассчитывая сбросить с себя эти прекрасные руки, но тело предало его, душа вспыхнула, и разум не смог воспротивиться... Хэ Сюань заключил бога ветра в объятия и крепко прижал к себе, прильнув щекой к волосам. Цинсюань тут же расслабился, приник всем телом, щедро делясь теплом — боги милостивые, как Черновод соскучился по теплу... Он знал, что пожалеет об этом, когда протрезвеет полностью, но как же приятно было кого-нибудь обнять!       Слушая взволнованное биение сердца, Хэ Сюань окончательно решил, что не будет расспрашивать.       Нужно зайти с другого конца. Попробовать получить сведения от Линвэнь.       А пока можно ненадолго забыть об этих тайнах и постоять так, прижимаясь друг к другу, утопая в запахе корицы... Завтра всё можно будет свалить на алкоголь...       Никто не считал, сколько палочек благовоний сгорело, прежде чем разомкнулись эти объятия...