Memento Vivere (Помни о жизни)

***

«Понять жизнь можно только оглядываясь назад, а прожить − только глядя вперёд». − С. Кьеркегор

***1***

Джон осторожно провёл кончиком пальца по рельефной золотой печати на дипломе. Джон Хэмиш Уотсон Теперь он официально стал выпускником колледжа Рэндольфа для мальчиков. И стал не только выпускником, но и неожиданно получил выпускной вечер. Хотя он и предполагал, что это было не совсем прилично, он позволил себе на мгновение почувствовать себя отомщённым. Момент, когда он продемонстрировал свой успех перед всеми теми, кто насмехался над ним за то, что он был стипендиатом, который всё ещё работал слугой в большом доме часть времени. В аудитории не было никого, кто мог бы поаплодировать его успеху, когда он поднялся, чтобы принять свою степень и награду, но Джона это вполне устраивало. Наконец, он аккуратно положил диплом и прилагаемый сертификат в свою сумку, в последний раз надел школьную фуражку и отправился за надёжным велосипедом, который сэр Малкольм предоставил ему для пятимильного путешествия между Эшберн-Холлом и колледжем. Он снова будет работать там в течение трёх месяцев, прежде чем отправится в Эдинбург, чтобы начать своё медицинское образование. Он мог только представить, что сказала бы его мать о том, что он отправится в Шотландию, чтобы стать врачом. Что он становится выше самого себя. Что он считал себя лучше всех остальных. Что люди будут смеяться над ним за то, что он осмелился поверить, что когда-нибудь сможет стать врачом. Проезжая мимо полей, ещё не готовых к сбору урожая, Джон отбросил все мысли о своей истории, о тех цепях, которыми его семья могла бы связать его. С этого дня его будущее принадлежало только ему. Он поднял руку, чтобы помахать нескольким овцам, смотревшим на него со своего поля, и издал торжествующий крик. Джон Уотсон был уже в пути.

***

К своему удивлению, когда он вернулся в Холл, то обнаружил, что в помещении для прислуги для него был приготовлен особый чай. Там были тёплые булочки со свежими сливками и даже маленький торт. Все собрались вокруг стола и притворились, что рады за него. В какой-то момент мистер Уиттакер доел свою булочку и аккуратно стёр немного крема с верхней губы. − До сих пор ты хорошо справлялся, Джон, никто не может этого отрицать. Но помни, что такому мальчику, как ты, предстоят большие испытания. У Джона возникло искушение открыть свою сумку и показать диплом на прощание; он никому здесь об этом не говорил. В конце концов, с какой стати ему это делать? Это принадлежало ему, а не им. Вместо этого он просто кивнул дворецкому и молча съел свой кусочек торта. Некоторое время спустя, когда он снимал школьную форму в своей комнате, пришла записка. Он должен был встретиться с сэром Малькольмом в библиотеке. Он быстро оделся в свою обычную одежду и поспешил вниз по лестнице. Вход в библиотеку по-прежнему вызывал у него чувство удовлетворения, которого он по-настоящему никогда больше нигде не находил. Внезапно он понял, что будет скучать по этой комнате. Он встал перед письменным столом. − У меня есть полный отчёт из колледжа Рэндольфа, − сказал сэр Малкольм. − Ты даже превзошёл мои самые высокие ожидания. − Благодарю вас, сэр. − Чувствуешь ли ты себя полностью подготовленным к учебе в Эдинбургской медицинской школе? − Да, сэр. − Джон надеялся, что его слова не прозвучали высокомерно, но ложное смирение казалось пустой тратой времени. − Поскольку я снова остаюсь без услуг секретаря, ты будешь занимать эту должность в течение следующих трёх месяцев. У тебя должно быть достаточно времени, чтобы продолжить чтение, но я не ожидаю, что ты будешь отлынивать. И снова Джон просто кивнул. Сэр Малькольм знал, что он никогда не уклонялся от своих обязанностей, поэтому предупреждение казалось немного излишним.

***

Следующие три месяца пролетели очень быстро, но в то же время, казалось, немного затянулись. Он был занят работой для сэра Малькольма и пытался также прочитать несколько новых медицинских книг, которые были заказаны для него. Досадно, что наверху появилась новая горничная, которая явно намеревалась поболтать с ним при каждом удобном случае, но он был хорошо натренирован в том, чтобы отклонять хихикающих и заигрывающих горничных. На подобные фривольности не было времени. Конечно, нашлось время для суровой лекции о трудолюбии и бережливости. Сэр Малькольм сказал ему, что ему придётся жить на строго ограниченный бюджет. Также было ясно дано понять, что продолжение соглашения зависит исключительно от него. В день его отъезда, прежде чем он сел в экипаж для поездки на железнодорожную станцию, сэр Малкольм подарил ему экземпляр книги Грея по анатомии, переплетённой в чёрную кожу, с его именем, выделенным золотом, на обложке. Затем, во второй раз в жизни Джона, сэр Малькольм пожал ему руку, пожелав всего наилучшего. Кухарка дала ему корзинку с бутербродами и печеньем для поезда. Джон думал, что, возможно, он будет нервничать, когда дело дойдёт до этого, но вместо этого он был только взволнован, будто стоял на пороге великого приключения.

***2***

На самом деле он едва знал Тимоти Блэка. Был один ужин с Дэем и Малберри, когда этот человек присоединился к группе, по-видимому, главным образом для того, чтобы Майкрофт мог с ним познакомиться. Но после этого были только очень редкие встречи, когда Майкрофту приходилось бывать на Даунинг-стрит. Он даже так и не узнал точно, какую должность там занимал Блэк. Они перекидывались несколькими словами о погоде или о том, что было в заголовке «Таймс» в тот день. Так что нет, Блэк ни в коем случае не был его другом или даже настоящим знакомым. Тем не менее, известие о его смерти стало шоком. Майкрофт, как обычно, просматривал утреннюю почту, прежде чем доставить её министру иностранных дел, не забывая мысленно отметить всё, что он хотел бы включить в свой отчёт позже. Внезапно за его столом появился Дэй, что было беспрецедентно. − Вы не могли бы отойти на несколько минут, Холмс? − спросил он низким и настойчивым голосом. Было почти одиннадцать, когда Майкрофт должен был отнести почту и все записки, появившиеся за это утро, секретарю, а затем ему разрешалось ненадолго отлучиться самому, чтобы перекусить. Обычно он просто брал чай и печенье у продавщицы чая, когда она привозила тележку, но он сказал Дэй встретиться с ним в маленькой столовой в дальнем конце коридора. Когда Майкрофт закончил разносить почту и служебные записки, он присоединился к Дэй в углу пустой в остальном комнаты; ну, пустой, если не считать разносчицы чая в другом конце комнаты, готовившей свою тележку. Чашка чая уже ждала Майкрофта на столе. − Блэк мёртв, − немедленно сказал Дэй, мягко, категорично. Майкрофт как раз делал свой первый глоток чая и немного поперхнулся, закашлявшись, а затем вытер рот носовым платком. − Мёртв? − ответил он хриплым шепотом. − Что, чёрт возьми, вы несёте? Дэй быстро отхлебнул свой чай, будто у него пересохло в горле. − Я говорю, что тело было найдено сегодня рано утром недалеко от Тауэр-Хилл, − хотя голос Дэя оставался бесстрастным, почти клиническим, Майкрофт мог прочесть его нервозность в мелочах. То, как его указательный палец постукивал по краю чайной чашки. Быстрое движение глаз, когда его взгляд обводил комнату. − Он был задушен фортепианной струной. − Боже милостивый, − сказал Майкрофт. Он оглядел комнату, которая теперь была пуста, если не считать их; очевидно, продавщица чая ушла со своей тележкой, чтобы совершить обход офисов. − Вы думаете, это как-то связано с... группой? − Ну, конечно, да, − огрызнулся Дэй. − Его не ограбили. И он должен был встретиться со своим связным из Портсмута. Майкрофт вытащил часы из кармана жилета и взглянул на время; ему нужно было возвращаться в офис. Дэй наклонилась ближе, хотя они всё ещё были одни. − Конечно, есть немного, ну, не очень хороших новостей, но это, по крайней мере, признак того, что мы движемся в правильном направлении. Кто-то чувствует угрозу. Было несколько вещей, которые Майкрофт мог бы сказать в тот момент. Вместо того чтобы произнести что-либо из этого, он просто допил остатки своего чая и встал. Затем, хотя, вероятно, это было не совсем вежливо с моей стороны, слова всё равно вырвались наружу: − На самом деле я и сам чувствую себя немного под угрозой, если хотите знать. С этими словами он развернулся и пошёл обратно в офис.

***

День наконец закончился, и Майкрофт вернулся в свою квартиру, стараясь не оглядываться по сторонам в поисках убийц с фортепианными струнами в руках. Благополучно добравшись домой, он заварил чашку чая и сел подумать о том, что произошло и что это может значить для него. Странно, но он подумал о том, какой совет мог бы дать ему отец, будь он здесь, и задумывался ли он вообще о том, чтобы дать совет своему старшему сыну. Какие-то слова из прошлого всплыли у него в голове. Не от отца, конечно, а от Аристотеля. «Вы никогда ничего не сделаете без мужества». На данный момент вопрос заключался в том, насколько большим мужеством на самом деле обладал Майкрофт Холмс? Если бы он заколебался в этот момент, если бы он заколебался, разве это не повлияло бы на всю оставшуюся его жизнь? И с тех пор, как он был одиноким мальчиком, наблюдавшим за птицами в Индии, читавшим нелепые книжки своей умирающей матери, забиравшим отца из объятий любовницы, он знал, что обладать властью формировать мир вокруг себя − это важно. Возможно, даже самое важное. Наконец Майкрофт разделся и забрался в постель, хотя и опасался, что заснуть будет трудно. По какой-то причине, возможно, из-за своих ранних размышлений о жизни в Индии, он поймал себя на том, что думает о Шерлоке. Каким бы сейчас был его брат? Он всё ещё коллекционировал бабочек? Но затем он безжалостно отбросил эти мысли. Не было никакой пользы тонуть в бесполезных мыслях о прошлом. Особенно когда вокруг были злобные убийцы.

***3***

Шерлок не был убеждён, что мистер Реджинальд Гудвин необычайно умён, но он должен был отдать этому человеку должное за то, что тот обладал определёнными знаниями о тёмных переулках Калькутты. Раздражало то, что его корявый почерк было трудно разобрать, особенно поздно ночью, когда единственным источником освещения был единственный маленький газовый фонарь. Казалось, Гудвин присылал отчёт каждые несколько дней, информируя отца о своём прогрессе (или его отсутствии) в расследовании. Шерлок решил, что именно так он должен относиться к этому делу, потому что, если он сосредоточится на том факте, что на самом деле читает о маме, он может отвлечься на сантименты. Логика и наука − вот что ему сейчас было нужно, а не воспоминания цвета сепии о женщине, которая раньше смотрела, как он гоняется за бабочками, и улыбалась. Его глаза всё время закрывались, и в конце концов он провалился в сон, не заметив, как бумаги рассыпались по полу. На следующее утро он понял, что по какой-то причине отец подумал, что он читает «Размышления об упадке науки в Англии» Бэббиджа. Время от времени он бросал на Шерлока сердитый взгляд через стол за завтраком и требовал рассказать, что ему удалось узнать. Шерлок понятия не имел, почему старик притворяется, что ему не всё равно, но он послушно пересказал факты, которые вспомнил из того времени, когда он действительно читал книгу восемнадцать месяцев назад. − Постарайся не отстать в учёбе, − сказал тогда его отец, когда он встал, готовый отправиться управлять своей собственной частью Империи. − Скоро я начну готовиться к твоему поступлению в Итон. Поскольку он произносил эти слова по меньшей мере три года, Шерлок проигнорировал его. Ему потребовалось почти два дня, чтобы закончить чтение отчётов Гудвина, и конец был раздражающе разочаровывающим, потому что это было вовсе не окончание, а просто заявление о том, что у него появилось новое направление расследования и он скоро снова выйдет на связь. Это был конец. Шерлок захлопнул папку. Он лениво потрогал карточку, прикрепленную к лицевой стороне папки слегка заржавевшей прямой булавкой. «Гудвин и Бакстер, Конфиденциальные расследования». Адрес фирмы находился на дороге, с которой он был смутно знаком, так как там был мастер по изготовлению шнуровки, который шил обувь для отца, а иногда и для него самого. Это было поручение на следующий день. Перед тем как лечь спать, Шерлок взял скрипку и сыграл вторую часть концерта Чайковского соч.35. Он ненавидел эту пьесу, потому что она была такой отвратительно сентиментальной. Он сыграл её дважды.

***

Отец был не очень доволен, когда Шерлок появился к завтраку в халате. − У меня мигрень, − пробормотал Шерлок. − Собираюсь выпить чаю с сухариками и вернуться в постель. − Тебе лучше подышать свежим воздухом и размяться, − сказал отец, но его слова, как правило, были незаинтересованными, и их легко было проигнорировать. Дальнейшего разговора не последовало, пока Шерлок потягивал свой чай с большим количеством сахара и откусывал кусочек тоста. Всего через несколько минут отец встал и вышел из комнаты. Шерлок медлил, пока не услышал, как закрылась входная дверь и экипаж отъехал. Он тут же поспешил обратно в свою спальню. Для него было весьма удобно, что слуги предпочитали по возможности не обращать на него внимания, особенно когда у него было какое-то важное дело. Теперь предстояло принять важное решение. Что ему следует надеть? Должен ли он одеваться как молодой джентльмен в приличный костюм и идеально повязанный галстук? Или было бы лучше предстать в образе ищейки из низшего класса в грязных парусиновых брюках и рваной рубашке, которые он иногда надевал, убегая из дома, чтобы побродить по городу? Он стоял перед шкафом и обдумывал свои варианты. В конце концов, он пошёл на компромисс. Ни джентльмен, ни хулиган не казались подходящими, поэтому Шерлок натянул пару приличных, хотя и слегка поношенных брюк и простую рубашку с воротничком, но без галстука, и, наконец, добавил слишком маленький пиджак. Респектабельный, немного скучный, вероятно, не слишком яркий. Идеально подходит для его целей. Одевшись, он вылез из окна и забрался в листья дерева пипал. Оттуда было легко спрыгнуть на землю и быстро пройти через ворота. Это всегда было похоже на свободу, когда он вот так убегал из дома. Шерлок обычно улыбался, когда уходил из места, которое чаще всего представлялось ему тюрьмой. Однако сегодня он не улыбался. Его пунктом назначения был небольшой переулок в стороне от главной дороги, Багбазар, вдоль которого тянулись магазины, обслуживающие британских жителей города. Шерлок прошёл мимо магазина сапожника, заглянув внутрь достаточно надолго, чтобы увидеть старика, склонившегося над своим верстаком. Прошло еще несколько минут, прежде чем он добрался до адреса, указанного на карточке в его кармане. Здание было более обшарпанным, чем большинство других, и оказалось, что бизнес, который он хотел, находился на втором этаже, поскольку в помещениях на первом этаже, казалось, находилась только заброшенная адвокатская контора. На окне, выходящем на улицу, были написаны слова «Гудвин и Бакстер», золото которых выцвело и осыпалось. Вздохнув, Шерлок поднялся по довольно шаткой лестнице, кое-как пристроенной сбоку здания, и открыл дверь. Интерьер не улучшил его впечатления. Сильно располневший мужчина в не слишком чистом белом костюме сидел за письменным столом таким образом, что Шерлок задался вопросом, двигается ли он вообще когда-нибудь. Только пара чёрных глаз-бусинок, наблюдавших за ним, подавала какие-то реальные признаки жизни. Шерлок сделал два шага внутрь и закрыл дверь. − Мистер Гудвин? − спросил он, хотя этот человек был совсем не похож на того, с кем, как он помнил, встречался его отец. И всё же время меняло людей. Мужчина взвизгнул, что, вероятно, должно было означать смех. − Шанс был бы прекрасной вещью. Этот ублюдок ушёл однажды больше трёх лет назад и больше не возвращался. Ой. Шерлок не был уверен, к чему это его привело. Хотя это, вероятно, объясняло, почему отчёты его отцу закончились так внезапно. − Тогда, я полагаю, вы мистер Бакстер? − наконец спросил он, забыв придать голосу тот оттенок, который подходил к его внешности. − Предположим, что ты прав. Теперь единственный вопрос в том, кто ты такой, мальчик? − Меня зовут Холмс, и я интересуюсь делом, над которым работал Гудвин, когда он исчез, − сказал Шерлок. − Сейчас? − Бакстер, казалось, задумался над этим, и Шерлок на мгновение был ошеломлён тем фактом, что он действительно мог прочесть усилие на его мясистом лице. − Какая-то пропавшая женщина, это всё, что я помню. Шерлок нахмурился. − Он оставил после себя какие-нибудь записки? Бакстер пожал плечами. − Я не мог просто позволить его вещам загромождать офис, ты же понимаешь. Одного взгляда на обшарпанную, неопрятную комнату было достаточно, чтобы вынести суждение об этом замечании. Наконец, одним пухлым пальцем он неопределённо указал на пыльный шкаф, задвинутый в дальний угол. − К счастью для тебя, я сентиментальный человек. Засунул туда всё, что он там оставил. Пользуйся этим бесплатно, если хочешь. Шерлок подтащил стул через всю комнату и сел перед шкафом. Прежде чем выдвинуть ящик, он оглянулся через плечо на Бакстера. − А вас не интересовало, куда делся Гудвин? Ваш партнёр исчезает, а вы ничего не предпринимаете? На лице мужчины промелькнуло негодование, но Шерлок разглядел в этом выражении и кое-что ещё. Смущение, подумал он, вот что это было. − Я рассказал им об этом в полиции. Их это не слишком интересовало. В это Шерлок мог поверить. Бакстер, казалось, стремился оправдаться. − У меня была своя работа, которую нужно было делать, понимаешь? − Понимаю, − пробормотал Шерлок, выдвигая ящик стола. Его сердце немного упало при виде груды бумаг, которые были засунуты внутрь. Но на этот раз удача была на его стороне, потому что, хотя самый верхний слой состоял из почты и других разных предметов, прямо под ним находился один из знакомых файлов. Он вытащил его и начал жадно читать. Очевидно, это были те самые страницы, которые Гудвин так и не передал отцу, потому что он внезапно исчез. И никто его не искал, даже старик, по-видимому. Потребовалось несколько минут чтения, пока Шерлок не увидел ту строчку, которая имела значение. «...и я убедился, что брат замешан в этом...» Его первой мыслью было, что «брат», о котором шла речь, был Майкрофт, но он сразу же понял, насколько нелепой была эта идея. Майкрофт покинул Индию задолго до того, как исчезла мама. Он приказал себе не быть идиотом и продолжил читать. Сначала имя Джайдип Патель ничего ему не говорило, но потом он прочитал небрежную сноску внизу страницы − «Брат, отчуждённый, радикал» − прежде чем понял, что маму звали Патель до того, как она вышла замуж за отца. А потом у него появилось смутное воспоминание о том, что один или два раза упоминался его брат, но никогда благосклонно, по крайней мере, его отцом. По мере того как он продолжал читать, стало ясно, что Гудвин пришёл к убеждению, что Патель на самом деле убил свою собственную сестру, очевидно, потому, что ему не нравился её выбор мужа. Он убил маму. Шерлок почувствовал внезапную, колющую боль глубоко в груди и согнулся, задыхаясь. Он не понимал, что до этого самого момента какая-то часть его, какая-то крошечная частичка, всегда питала надежду, что мама однажды вернётся. Он дрожал от гнева на себя за то, что был таким глупым. − С тобой всё в порядке? − внезапно спросил Бакстер. Он с трудом сглотнул и выпрямился. − Всё прекрасно, − сказал он с каменным выражением лица. Он снова перевёл взгляд на страницу. «Я установил местонахождение Пателя и планирую начать наблюдение за ним завтра, чтобы принять решение о наилучшем способе передачи его властям». Это были последние слова, записанные в отчёте. Ну, если не считать нацарапанного адреса в углу страницы. Он поднял папку. − Могу я взять это? Бакстер только махнул рукой. − Бери всё, если хочешь. Мне бы не помешало это место. − Только это, − сказал Шерлок. − Спасибо, − не забыл он сказать, прежде чем выбежать за дверь и спуститься по шаткой лестнице.

***

Прошло много времени. Каковы были шансы, что Патель всё ещё жил в том же месте? Шерлок не слишком высоко оценивал шансы, но, тем не менее, он направлялся по адресу, указанному в отчёте Гудвина. Он помахал монетой водителю фургона, гружённого рулонами ткани, и запрыгнул на заднее сиденье. Водитель высадил его совсем рядом с указанным адресом, хотя мужчина выразил беспокойство за его безопасность. И, по правде говоря, дорога была не из приятных мест. Иногда Шерлоку хотелось, чтобы он был больше похож на своих индийских предков, чем на британских. Это помогло бы в такие моменты, как этот. Вместо этого он, казалось, не вписывался ни в одну из групп с комфортом, всегда больше всего походя на что-то чужеродное, что-то странное. Но Шерлок с благодарностью отмахнулся от беспокойства водителя и пошёл прочь. Пансион по указанному адресу был обветшалым, как и весь остальной район. Пожилой индеец сидел на земле перед зданием и пил что-то из зелёной бутылки. Он с подозрением посмотрел на Шерлока, когда тот приблизился. Шерлок сложил ладони вместе и отвесил полупоклон. − Намасте, − почтительно произнёс он. Старик кивнул, будто это почтительное обращение было не более чем его заслугой. Вежливость требовала бы, чтобы разговор теперь шел извилистым путем словесных обходов, бессмысленной, но вежливой болтовни, которая нисколько не продвинула бы его миссию. У Шерлока не хватило на это терпения, поэтому он сразу перешёл к делу. − Вы знаете Джайдипа Пателя? − Видя, что подозрение снова вспыхнуло, Шерлок поспешил добавить. − Он мой дядя, и я не видел его уже несколько лет. Взгляд, который скользнул по нему, был скептическим. − Мой отец-англичанин этого не одобрял, − сказал он, и это было не совсем ложью. − А-а-а... − Через мгновение старик кивнул. − Он живёт в подвале. Но сейчас его здесь нет. «Отлично», - подумал Шерлок, но вслух сказал: − О, что ж, в таком случае я вернусь в другой раз. − Он шагнул вперёд и наклонился, чтобы положить на землю две монеты. − Пожалуйста, не говорите ему, что я был здесь, − тихо сказал он. − Я хотел бы удивить его. − Он бросил ещё одну монету. − За ваши хлопоты. Он выпрямился и пошел прочь, чувствуя на себе пристальный взгляд мужчины всю дорогу до угла. Как только он скрылся из виду, Шерлок свернул и побежал по усыпанному мусором переулку, пока снова не добрался до пансиона. Там был ветхий забор, но ворота были не заперты. Он проскользнул в маленький садик, в котором не было ни единого цветка, а только ещё больше мусора. Когда-то в подвале было окно, но теперь стекла в нём давно не было. Хотя это было немного тесновато, он был стройным и сумел проползти через дыру и забраться внутрь. Свет проникал только через то же самое отверстие, но и этого было достаточно. Одного беглого взгляда было достаточно, чтобы окинуть взглядом маленькую комнату. Там лежал грязный тюфяк с одним тонким одеялом. Деревянный стул с прямой спинкой и стол со сломанной ножкой, который был подперт стопкой старых газет. В одном углу стоял потрёпанный металлический сундук. Он был заперт, но у Шерлока был с собой нож, и замок оказался совсем не сложным. Внутри он обнаружил свёрток с поношенной одеждой, несколько антибританских законопроектов вроде тех, что иногда можно увидеть расклеенными по всему городу, и несколько личных вещей. Шерлок уже собирался разочарованно отстраниться, но тут под своими пальцами почувствовал, что у сундука двойное дно. После нескольких рывков оно приподнялось, обнажив скрытую полость. То, что он там нашёл, было небольшим свёртком, завёрнутым в знакомую шелковую шаль цвета слоновой кости и перевязанным выцветшей розовой лентой. Шерлок вытащил свёрток и очень медленно, осторожно, почти нежно развернул его. Внутри лежала брошь − идеальный бриллиант, окружённый четырьмя изумрудами. И обручальное кольцо. Не обращая внимания на маленькие ржавые пятнышки, которые могли быть только кровью, он крепче прижал шаль к себе, и ему почти показалось, что он всё ещё чувствует запах специй и циветты в духах своей матери. Наконец, он снова завернул свёрток и сунул его в свой рюкзак. Затем он вышел из комнаты своего дяди.

***

Вернувшись домой, Шерлок сразу же направился в свою комнату, где составил подробный отчёт обо всём, что он сделал. Он добавил последние заметки Гудвина, а затем отнёс всё это вниз, в кабинет своего отца. Он разложил бумаги на середине стола, положив сверху шаль и её содержимое. Хотя он ждал несколько часов, отец так и не пришёл повидаться с ним и рассказать о том, что он нашёл. Однако позже в тот же вечер он услышал, как прибыла полиция, и прокрался вниз по лестнице, чтобы послушать. Многое из того, что было сказано, было слишком тихо, чтобы расслышать, но он мог разобрать достаточно слов. Согласно тому, что сказал офицер, когда они стояли в фойе и разговаривали, Джайдип Патель теперь находился под стражей и даже привёл их к останкам обеих своих жертв. Останки. Когда инспектор уходил, двое мужчин остановились у двери. − Это произошло в худшее время для правительства, − сказал отец. Конечно, это было бы его первой заботой. − Мы будем держать ситуацию под контролем, − пообещал инспектор Саид. Они пожали друг другу руки, и Шерлок быстро вернулся в свою комнату. Отец ни разу не заговорил с ним о том, что произошло. Всё, что Шерлок когда-либо знал − это скудные подробности, появлявшиеся в газетах. Ни в одном из них не упоминалось его имя или тот факт, что полиции были вручены все улики как подарок. Он подумал о том, чтобы разозлиться, но потом решил, что это не имеет значения. Он раскрыл это дело. Мама, подумал он, гордилась бы им. − Мой умный мальчик, − говорила она с улыбкой. Шерлок Холмс был умным мальчиком.