Memento Vivere (Помни о жизни)

***

«Давай забудем, сердце! Ведь больше его нет. Ты позабудь его тепло, А я позабуду свет. (пер. Б. Львова)». − Э. Дикинсон

***1***

Иногда тёплое молоко на самом деле действовало не так, как ожидалось. Обычно подобное происходило после особенно трудного дня. Показательный пример: сегодня. Хейз, его секретарь, не явился на работу, что было беспрецедентно. Молодой человек был тяжеловесен и обладал очень слабым духом, а также отличался нервозностью. Но его работа была скрупулёзной, а оперативность − легендарной. Поэтому было одновременно тревожно и раздражающе, когда он не пришёл вовремя. Вообще не пришёл. В его квартиру был отправлен посыльный, но молодого человека нигде не было видно, а хозяйка ничем не могла помочь. Майкрофт решил, что даст Хейзу этот единственный день; возможно, возникло какое-то личное дело, и всё разрешится к завтрашнему дню. В этот момент один из клерков принёс почту и депеши и предложил принести ему чай. Не дожидаясь просьбы, он также принёс два имбирных печенья. Эффективность на короткое время обнадёжила. К сожалению, его раздражение продолжилось и после того, как он открыл почтовый ящик. Малберри по-прежнему упрямо не соглашался со многими предложениями Майкрофта. Дэй был всё больше поглощён проклятой ирландской проблемой. А Королева Виктория, казалось, чувствовала, что Майкрофт Холмс был её личным атташе во всей этой чёртовой империи. День шёл за днём, и небольшое раздражение продолжало накапливаться, пока Майкрофт не оказался близок к тому, чтобы начать войну просто потому, что мог. Вместо этого он решил отстраниться от всего этого и просто вернуться домой. Когда он уходил, тот же самый расторопный клерк вручил ему несколько меморандумов, составленных в последнюю минуту. − Спасибо, − раздражённо сказал Майкрофт, понимая, что всё ещё не знает имени молодого человека, но не настолько заботясь о том, чтобы спросить. Вернувшись домой, он попросил Симмонса налить ему виски, а затем вышел в сад за домом, прихватив с собой бинокль. Никто не ожидал увидеть что-то уникальное, но иногда просто наблюдать за обычной солнечной птицей или розовокольчатым попугаем, порхающим по саду, было успокаивающе. Прямо под поверхностью всех надоедливых событий этого дня его терзало ещё одно беспокойство. Не совершил ли он прискорбную ошибку, потребовав, чтобы Шерлок покинул Лондон и приехал в Калькутту? Он просто пытался следовать указаниям отца, хотя почему он потрудился услужить старику даже после смерти, оставалось загадкой. Он очень хорошо знал, что мог бы подправить это чёртово завещание и отдать Шерлоку его наследство. Но он этого не сделал. Почему? Майкрофт тихо зашипел от отвращения к собственным сентиментальным блужданиям. Он поднял бинокль и понаблюдал за неторопливым путешествием розовобрюхого настоящего бюльбюля по саду. Иногда он задавался вопросом, какой была бы его жизнь, если бы он выбрал другой путь. Он мог бы стать орнитологом. Целыми днями наблюдал за птицами. Как это было бы приятно. Но в каком беспорядке оказалась бы Империя, если бы его рука всё чаще не оказывалась на различных рычагах? Возможно, это самонадеянный способ мышления, но всё же не неправда. Ещё через несколько минут он допил остатки виски и убрал бинокль обратно в футляр. Его рабочий стол в доме был не менее захламлён, чем в Доме правительства, бумагами, которые нужно было прочитать и по которым нужно было действовать, и которые могли занять его до ужина. Только когда подали пудинг, Майкрофт осознал, что не видел Шерлока со вчерашнего завтрака. Очевидно, имело место дело, которое, как подозревал Майкрофт, могло быть как-то связано с убийством человека по имени Милвертон. Но его источники сообщили, что Милвертон был печально известным шантажистом, так что было мало сожаления и даже какая-то едва уловимая радость от того, что он мёртв. Расследование дальше не продвинулось, что, по мнению Майкрофта, было к лучшему. Но это дело было закрыто, а Шерлока по-прежнему не было видно.

***

Так что, учитывая тот день, который он пережил, не было ничего удивительного в том, что даже после того, как был выпит последний глоток тёплого молока, Майкрофт всё ещё лежал в своей постели без сна. Наконец, он вздохнул и решил взять в библиотеке книгу, надеюсь, что-нибудь снотворное. Но когда он проходил мимо окна, его внимание привлёк мерцающий свет внизу, в саду. Он остановился, чтобы посмотреть, и понял, что в углу горит небольшой костёр, за которым, конечно же, присматривает Шерлок. Майкрофт остановился ровно настолько, чтобы сунуть обе ноги в домашние тапочки, прежде чем спуститься вниз, а затем выйти в сад. Шерлок не оглянулся, когда он подошёл, а просто продолжал подбрасывать бумаги в огонь. По-прежнему не глядя на него, Шерлок тихо произнёс: − В последний раз, когда я делал это, я сжигал каждое письмо, которое ты мне писал, − и в его голосе не было никаких эмоций. Майкрофт знал, не спрашивая, что послужило причиной того давнего пожара. − Я был молод, − сказал он. − И не особенно мудр в некоторых вещах. − Что, по его мнению, было разумным объяснением, особенно от человека, которому так редко приходилось оправдываться. Шерлок пожал плечами. − Это был не первый мой отказ. И не последний. Наверное, мне следует поблагодарить тебя за урок наяву. Майкрофт ответил не сразу. − Что ты собираешься сжечь сегодня вечером? − наконец он сказал. − Секреты. Просто секреты. − Он искоса взглянул на Майкрофта. − Я их не читал. Это были не мои секреты. Милвертон. Майкрофт не мог не спросить. − Ты убил его? Шерлок покачал головой. − Нет. И я не скажу тебе, кто это сделал. − Хорошо. − Он более внимательно изучил Шерлока в свете, отбрасываемом пламенем. В нём было что-то не совсем правильное. Его лицо ничего не выражало, движения были скованными, будто он почему-то боялся позволить себе ослабить бдительность. − Что ж, тогда я оставлю тебя наедине с этим. Не поджигай весь район. − Он ждал насмешливого фырканья или резкого комментария, но ничего не последовало. Майкрофт вернулся в свою спальню, хотя и не ожидал, что теперь заснуть будет легче, чем раньше. Он погасил лампу и подошёл к окну. Внизу Шерлок бросил в огонь ещё одну пачку бумаг, а затем отступил назад, чтобы понаблюдать, скрестив руки на груди и ссутулившись, словно защищаясь от удара, хотя Майкрофт был совершенно уверен, что удар уже был нанесён. Майкрофт неожиданно подумал, что его брат выглядит как самый одинокий человек в мире. Ещё более неожиданно Майкрофт почувствовал необъяснимое желание заплакать. Конечно, он этого не сделал. Вместо этого он лёг спать. Тяжесть Империи снова ляжет на него через несколько часов, и ему нужно быть готовым вынести это.

***2***

Джон Уотсон всегда гордился своей способностью абстрагироваться от своего несчастливого состояния, своих личных проблем, чтобы сосредоточиться на насущном деле. Мальчиком он мог не обращать внимания на пьяный бред своего отца, свернувшись калачиком на комковатом тюфяке и читая, потому что учёба была важна. Позже он смог преодолеть пренебрежение и мелочную жестокость окружающих, работая над тем, чтобы подняться из сточной канавы в респектабельное место. Он не считал чрезмерной гордостью приписывать себе сильный характер. Конечно, правдой было и то, что, как и все люди, он не был совершенен. Джон Хэмиш Уотсон был ущербным человеком и знал это. Он мог быть скор на гнев и медлителен на прощение. Иногда те же самые демоны, которые уничтожили старика, поступали с ним по-своему. Иногда он мог быть немного жесток с теми, кто мешал ему. Но все эти мелкие грехи, несомненно, меркли перед лицом его глубоко скрытой истинной натуры. Природа, против которой вопиют законы человека и Бога. Что приличное общество осуждает. Которого он сам был в ужасе. Всё, что он мог когда-либо сделать − это призвать на помощь свой сильный характер, от которого он всегда зависел, и попытаться поступить так, как подобает. Однако все это становилось таким трудным каждый раз, когда он вспоминал улыбку на лице Шерлока Холмса в ту ночь. Каждый раз он вспоминал, как быстро исчезла эта улыбка при слабых и трусливых словах Джона. Но у него не было выбора, если он хотел защитить себя, а также Шерлока. Воспоминание о Шолто занимало краешек всех его мыслей. Казалось, всё, что он мог делать − это быть очень занятым и стараться ни о чём из этого не думать. Поэтому он придерживался своих обычных приёмных часов, разбираясь со всеми скучающими женами, капризными бюрократами на пенсии, младенцами и женскими жалобами. Он улыбался, утешал и иногда справлялся с настоящим медицинским кризисом. Быть занятым − это хорошо, особенно в такой день, как этот. Как бы ему ни хотелось это признавать, была ещё одна вещь, которую он мог сделать. Это был акт тихого отчаяния, и он презирал себя за то, что поддался этому отчаянию. Но он всё равно это сделал. Он тщательно написал записку и отправил её между приёмами пациентов во время утреннего чаепития. Ответ был получен довольно быстро, что вызвало у него чувство вины, но он просто прочитал, что приглашение принято, а затем сложил слегка надушенную бумагу и положил её в карман.

***

У них был очень хороший столик в обеденном зале отеля «Грейт Истерн». Это было рядом с окном, так что они могли наблюдать за заходящим солнцем, но в то же время открывался хороший вид на саму комнату, которая была заполнена красиво одетыми, респектабельными людьми, наслаждающимися вечером. И Джон чувствовал, что они с мисс Морстен идеально подходят друг другу. Доктор в своём лучшем костюме, проведший весь день, ухаживая за больными британской общины, теперь ужинает с очаровательной молодой женщиной. Её волосы были уложены в замысловатую прическу, которая подчеркивала её лицо; платье подчеркивало цвет лица английской розы. Она непринуждённо улыбалась и слушала его с лестным вниманием, время от времени вставляя остроумный или проницательный комментарий. Это было совершенно идеально. И Джон Уотсон не мог этого вынести. К счастью, ему было знакомо умение скрывать от других невыносимые вещи, которые причиняли ему боль. Поэтому он улыбнулся, отхлебнул вина и насладился и говядиной, и чатни, поданным к ней. Вечер, похоже, удался на славу. Она рассказывала несколько забавных анекдотов из своего путешествия, когда Джон позволил своему взгляду немного блуждать. Вполуха слушая, он наблюдал за тёмной уличной сценой и именно тогда увидел тонкую фигуру, скрывающуюся в тени. Высокая фигура, с кудрявой головой. Его первой мыслью было, что это зрелище всколыхнуло какое-то далекое воспоминание, которое ускользнуло прежде, чем полностью оформилось. Его вторая мысль была о Шерлоке. − На что вы смотрите? − немного раздражённо спросила мисс Морстен, проследив за его взглядом. Джон моргнул, и фигура исчезла. Там вообще кто-нибудь был? − Ни на что, − быстро ответил он, улыбаясь ей. Её взгляд был острым, но затем она улыбнулась в ответ. Они заказали чай и бланманже. − Итак, − сказала затем мисс Морстен, − сегодня вечером вы не упомянули своего друга Шерлока Холмса. У вас больше не было никаких приключений? У Джона пересохло во рту, поэтому он сделал глоток чая. Он прочистил горло. − Ох, я был слишком занят для такого рода вещей. Она приподняла бровь. − Значит, больше никаких погонь за злодеями Калькутты? Он просто покачал головой и понадеялся, что она сменит тему. Надежда была такой хрупкой вещью. − Что ж, я думаю, это очень мудро с вашей стороны. Как я уже говорил, ваша репутация важна, и такой человек, как этот... Джон постарался не рассердиться. Мисс Морстен наклонилась через стол и понизила голос. − Я не хотела ничего говорить раньше, но... − Она прикусила губу. − Он неуместно заигрывал со мной во время того путешествия, однажды ночью на палубе. Я, конечно, немедленно дала ему отпор. Вот почему мы так прохладно относимся друг к другу. Безусловно, это была шокирующая история. И Джону было стыдно, что его первой реакцией на это было сомнение в том, что она говорила. Зачем женщине раскрывать такие вещи, если это не правда? Но человек, которого он знал, казался совершенно непохожим на такое. Однако он чувствовал себя неуютно, разговаривая с ней на эту тему. Вместо этого он просто подозвал официанта, чтобы тот заплатил за еду, и они покинули отель. Экипаж, которую он заказал, ждал их, и как только они уселись, мисс Морстен снова заговорила: − Я действительно понимаю, почему вам нравилось общаться с Холмсом. Я думаю, вы человек, который жаждет приключений. Глядя из экипажа на ночной город, Джон лишь негромко промычал в ответ. Неожиданно на его плечо легла мягкая ладонь. Он повернул голову, чтобы посмотреть на неё. − Доктор Уотсон, я нахожу вас в высшей степени интересным человеком. Честно говоря, именно такого человека я надеялась встретить, когда бежала из Лондона. − Да? − пробормотал он. Она не ответила, но продолжала держать его под руку, пока экипаж не остановился перед её домом. − Не хотите зайти пропустить стаканчик на ночь? Джон не был неопытным юношей, поэтому он мог прочесть приглашение в её глазах. И, бесспорно, это было лестно. Но он не испытывал особого искушения. Он коротко рассмеялся и сослался на то, что у него было напряжённое утро в приёмной покое. Затем она пожелала ему спокойной ночи, и он продолжил свой путь. Оказавшись дома, он действительно выпил на ночь немного виски, а затем лёг спать. Конечно, ему снился сон. Но не те сны, которых он мог бы ожидать. Не было ни поля боя, ни умирающих товарищей, ни крови, ни ужаса. Вместо этого «я» из его сна вернулось в Лондон, стояло в тёмном углу за Бартсом, наслаждаясь краткой передышкой от суматошной работы. Стоя там, он наблюдал, как жилистый молодой человек с копной кудрей на голове выбрался через окно, опустился на землю, а затем исчез в ночи. Однако во сне Джон не просто стоял там и смотрел, как он уходит. Вместо этого он побежал за ним.

***

На следующее утро, когда Джон сел за свой стол и написал ещё одну записку, это снова было между приёмами пациентов. Поздно ночью, после того сна, он решил, что, по крайней мере, обязан оказать такую любезность Шерлоку Холмсу. Как только трудные слова были записаны на бумаге, Джон вложил их в конверт и вызвал посыльного, чтобы тот доставил их. Он мог только надеяться, что ужасная пустота, которую он ощущал внутри, со временем уменьшится. Почему-то он в этом сомневался. Он научится жить с этим. Он научится жить, не имея того, чего хотело его сердце, потому что это было невозможно. Это было правильное решение − написать записку в ожидании больных, потому что, когда ему предстояло осмотреть другого пациента, он не мог злиться на судьбу, как ему так страстно хотелось бы сделать.

***3***

Становилось ясно, что независимо от того, как поздно он возвращается домой, у него мало шансов избежать встречи с Майкрофтом Холмсом. Неужели этот человек никогда не спал? И сознательное избегание библиотеки или гостиной не давало ему больше шансов остаться в одиночестве. В этот раз он просто последовал за ним в его спальню. Майкрофт остановился в дверях. − Я не знал, что в данный момент у тебя есть дело, − небрежно прокомментировал он. Шерлок уже снял пиджак и жилетку. Когда Майкрофт не выказал ни малейшего желания уходить, Шерлок начал расстёгивать свою рубашку. − Если, конечно, ты просто не был в обществе. Он аккуратно повесил рубашку. − Недавно я видел прелестного розовобрюхого настоящего бюльбюля, − сказал Майкрофт. Шерлок наконец взглянул на него. − Ты всё ещё этим занимаешься? Наблюдаешь за птицами? − Когда могу. Это успокаивает мой разум. Поскольку Майкрофт по-прежнему не собирался уходить, Шерлок расстегнул брюки и позволил им упасть. Оставшись только в белье из чёрного китайского шелка, он закончил убирать всё остальное и сел на кровать. Конечно, теперь Майкрофт должен был понять намёк. Однако, к несчастью, вместо того, чтобы уйти, Майкрофт прошёл дальше в комнату и подошёл посмотреть на коллекцию бабочек. − Тебе следовало бы заняться чем-нибудь. − У меня уже есть занятие, − ответил Шерлок. − Да, да. Разгадывать тайны, я знаю. Наступила пауза. Шерлок на самом деле не собирался ничего говорить, но слова всё равно вырвались наружу. − Когда-нибудь я намерен разводить пчёл, − сказал он. Майкрофт взглянул на него. − В самом деле? Интересно. − Когда я состарюсь, − пояснил Шерлок. − Я рад, что ты намерен дожить до преклонных лет, − сказал Майкрофт. − Внешность часто свидетельствует об обратном. Шерлок безразлично пожал плечами. Наконец Майкрофт, казалось, был готов перейти к делу. − У меня есть кое-что, на что я хотел бы, чтобы ты посмотрел, − сказал он. − Если сможешь. Шерлок откинулся на плетёную спинку кровати. − Что? И не будь занудой. − Мой секретарь исчез, не сказав ни слова. Он очень надёжный молодой человек, так что я очень обеспокоен. Шерлок вспомнил нервного парня, которого он видел в офисе Майкрофта. − Возможно, ему просто нужно было отдохнуть от тебя, − сказал он. Вместо ответа Майкрофт полез в карман и достал конверт. − Все подробности здесь. − Когда Шерлок не пошевелился, он вздохнул и подошёл к кровати, положив конверт на неё. − Отлично. Будут действовать мои обычные расценки. Майкрофт издал нетерпеливый звук. − Тебе не обязательно говорить это каждый раз. − Просто хочу избежать путаницы. Я не предлагаю скидку для друзей или семьи. − Я полагаю, что этот вопрос не должен возникать слишком часто, - ответил Майкрофт с неприятной улыбкой. Затем улыбка исчезла. Он перевёл дыхание. − Сегодня тебе прислали записку. − Он достал из кармана ещё один конверт и тоже положил его на кровать. Шерлок даже не взглянул на него. − Тогда я пожелаю тебе спокойной ночи, − наконец сказал Майкрофт. Уходя, он закрыл дверь. Шерлок наконец-то перевёл взгляд на конверт, который ему принесли. Хотя он не узнал почерк, которым было написано это письмо, он инстинктивно понял, от кого пришла записка. Однако вместо того, чтобы потянуться за конвертом, он задумался над вопросом о том, как ему до этого не удалось взглянуть на почерк Джона Уотсона. Непростительная оплошность. Что ж, по крайней мере, теперь у него был пример. Какая бы ни была ему от этого польза. Прежде чем он смог заставить себя действительно прочитать то, что написал Джон, хотя и был уверен, что тот уже знал, Шерлок полез в ящик прикроватной тумбочки и достал один из назальных ингаляторов, которые он привёз из Лондона. Это был не лучший способ ввести кокаин в его организм, но это было удобно и легко скрыть от Майкрофта. Конечно, он проигнорировал рекомендацию аптекаря по применению. Сделав несколько глубоких вдохов, Шерлок потянулся за конвертом и открыл его. «Шерлок, Я пишу эту записку, чтобы извиниться за своё отвратительное и трусливое поведение прошлым вечером. Я мог бы дать объяснение тому, что пришло мне в голову в то время, но я уверен, что вы уже «делали вывод» об этом. В таком случае, я могу только просить у вас прощения и обещать, что не позволю близости к себе очернить вашу репутацию, как это могло бы сделать. В том маловероятном случае, если вы разделите мои чувства по этому поводу, всё равно будет лучше, если я отдалюсь от вашего общества для блага нас обоих. Шерлок, знайте, что встреча с вами и возможность присоединиться к вашим приключениям были лучшим событием в моей жизни. Когда-либо. Я желаю вам всего хорошего в вашем будущем. Продвигаясь вперёд, знайте, что есть по крайней мере одно сердце, в котором есть особое место для вас и только для вас. Вероятно, будет лучше, если вы уничтожите эту записку после прочтения. Джон Уотсон» Шерлок дважды перечитал записку, затем сложил её и положил обратно в конверт. Конечно, он не стал бы её уничтожать. Вместо этого он скользнул под одеяло и свернулся калачиком, всё ещё держа ингалятор в руке. Да, он точно знал, почему Джон так внезапно ушёл прошлой ночью. Это было написано на его лице в тот самый момент, когда он осознал, каковы были его чувства к Шерлоку. Конечно, он очень медленно приходил к этому осознанию. И его реакция не была неожиданностью. Джон Уотсон был не из тех, кто легко бросает вызов существующему положению вещей. Он не думал, что Джон был трусом. За исключением, пожалуй, одной вещи. Как неудобно, что это было самое важное. Что ж, для него всегда существовал кокаин. Он вдохнул ещё несколько раз, пока острая боль не прошла. Шерлок не мог назвать эту боль, но и отрицать её существование он тоже не мог. Это была тайна, и он ненавидел её.

***

Хейз, секретарь Майкрофта, снимал комнаты в респектабельном, хотя и скучном заведении недалеко от Дома правительства. Миссис Крэй, домовладелица, худощавая и опрятная женщина в поношенном платье и передничке, встретила его с не большим подозрением, чем можно было ожидать, и, казалось, искренне переживала за своего пропавшего жильца. − Очень чистоплотный молодой человек, − сказала она, поднимаясь первой по узкой лестнице. − Тихий. Никогда никакой компании. Казалось, всё, что он делал − это работал и собирал свои марки. − Он филателист? − спросил Шерлок, когда они остановились перед закрытой дверью. Она воспользовалась ключом, чтобы открыть дверь. − Ну, насчёт этого я ничего не знаю, сэр, но он действительно любит свои марки. Шерлок вошёл в комнату. − Спасибо, − сказал он. − Я просто осмотрюсь. − Он закрыл за ней дверь и услышал, как она слегка фыркнула, прежде чем начать спускаться по лестнице. Жилье состояло из небольшой гостиной и такой же маленькой спальни, с, без сомнения, общей ванной комнатой в конце короткого коридора. Мистер Хейз явно был очень аккуратным человеком. На столе было всего несколько книг, включая Библию и несколько довольно сентиментальных романов. Шерлоку действительно приходилось задаваться вопросом, как этот человек вообще оказался работающим на Майкрофта Холмса. Также на столе лежал толстый альбом в кожаном переплёте, в котором хранилась коллекция марок. Шерлок медленно переворачивал страницы, впечатлённый точностью, с которой Хейз собрал и выставил на всеобщее обозрение свою коллекцию. Видя это, он начал понимать, почему Хейз мог бы подойти на должность секретаря Майкрофта. Ему не потребовалось много времени, чтобы завершить свои поиски. Во всей комнате была только одна интересная вещь. Это была записка, которую он нашёл засунутой в ящик стола вместе с воротничками и чулками Хейза. «Я нашёл интересующий вас «Пенни Блэк». Встретимся в обычном месте. K». Могло ли это быть менее расплывчатым? Шерлок сунул письмо в карман и спустился по лестнице туда, где его ждала миссис Крэй. − И что? Вы не знаете, где бедный мистер Хейз? − Нет. Но я могу сказать, что с таким же успехом вы могли бы начать искать нового арендатора. − Он одарил её профессиональной улыбкой и ушел прежде, чем она успела сказать что-либо ещё. К сожалению, его следующей остановкой был офис Майкрофта. Вместо Хейза за столом сидел худощавый молодой человек с зачёсанными назад волосами, улыбкой, которая на самом деле больше походила на ухмылку, и тёмными глазами, которые ничего не выдавали. − Ну, привет, − сказал он чересчур бодро. − Вы, должно быть, тот самый брат, о котором все говорят. − Говорят? − Шерлок кивнул на дверь. − Он здесь? − Конечно. Я посмотрю, сможет ли он... Шерлок проигнорировал его, открыл дверь и вошёл. Майкрофт, конечно же, был в середине чтения какой-то толстой папки. Боже мой, неудивительно, что этот человек думал, что наблюдать за летающими птицами было интересно. Не поднимая глаз на Шерлока, он сказал: − Ты вошёл, хотя о тебе должным образом не доложили. Брукс будет очень раздосадован. − Потеряешь одного секретаря и немедленно назначишь другого. Немного бессердечного. Теперь Майкрофт действительно посмотрел на него. − Ох, неужели в наши дни нас интересуют сердечки? На мгновение Шерлок почувствовал новый приступ боли, который он испытал прошлой ночью, прочитав записку. Он отодвинул это в сторону и сел. − На самом деле, это даже к лучшему. Боюсь, бедняга Хейз больше не вернётся. Майкрофт торжественно кивнул. − Этого я и боялся. Сможешь ли ты выяснить, что произошло и почему? Шерлок пожал плечами. − Случилось то, что кто-то убил его. Причина, без сомнения, в том, что он работал на тебя. − Спасибо, Шерлок, − сухо сказал Майкрофт. − Я полагаю, ты не знаешь, кто убил беднягу Хейза? − Пока нет. Возможно, мне придётся немного покопаться в мире филателии. − Ну, я же говорил, что тебе нужно хобби. Некоторое время они сидели молча. − С тобой всё в порядке, Шерлок? − спросил Майкрофт. Потребовалось мгновение, прежде чем Шерлок смог ответить так, чтобы не было ощущения, будто он проводит острым лезвием по собственной плоти. − Ох, мы сейчас говорим о чувствах? − Затем он встал. − Я дам тебе знать, что я обнаружу. Майкрофт кивнул и вернулся к своему досье. Брукс улыбнулся ему, но Шерлока больше интересовали глаза этого человека, которые теперь казались ему бездонными омутами тьмы. − Я так понимаю, вы детектив, − сказал Брукс. − Это, должно быть, увлекательно. − Ох, я уверен, что это меркнет по сравнению с работой на моего брата, − беспечно ответил Шерлок перед уходом.

***

Остаток дня был потрачен на попытки построить жизнь человека-невидимки. Судя по скудной информации, содержащейся в записках, предоставленных Майкрофтом, Шерлок посетил церковь, где Хейз более или менее регулярно посещал воскресные службы, но, казалось, ни на кого это особого впечатления не произвело. Затем он разыскал президента местного общества филателии Джубала Дейна. По крайней мере, этот человек, казалось, был знаком с Хейзом, хотя его гораздо больше интересовало, что случится с коллекцией марок Хейза, если его не найдут в целости и сохранности. − Что вы можете рассказать мне о чём-то под названием «Пенни Блэк»? − наконец спросил его Шерлок. − А, первая марка с клейкой обратной стороной, которая будет использоваться в государственной почтовой системе. Произведена в 1840-41 годах. − Она ценная? − спросил он. Мужчина, невысокий и толстый, одетый в поистине ужасный зелёный костюм, напомнил Шерлоку жабу, взгромоздившуюся на лист кувшинки, хотя на самом деле он сидел на высоком табурете. На прилавке громоздились альбомы с марками. Высунув язык, он провёл им по верхней губе. − Ценная? В меру. Но в будущем это будет гораздо серьезнее. − Его брови задвигались вверх-вниз. − У Хейза есть «Пенни Блэк»? − Я полагаю, он пытался достать её, − ответил Шерлок. − Вы знаете, у кого? − нетерпеливо спросил Дейн. − Всё, что у меня есть, − это буква «К». − Это не очень-то помогает, − Дейн говорил так, словно Шерлок лично подвел его. К тому времени, когда он вышел из магазина, Шерлок был совершенно уверен, что коллекционирование почтовых марок − это не то, чем он когда-либо будет заниматься. На самом деле, лучше понаблюдать за глупыми птицами. Как это часто случалось, ему повезло на последней остановке − в маленьком пабе, посещаемом людьми того же класса, что и Хейз, а именно клерками, секретарями и бухгалтерами. Необычно то, что хозяином на самом деле была женщина, вдова человека, который когда-то владел пабом. Она была серьёзной женщиной с редеющими седыми волосами и прямой спиной. И она знала Хейза как довольно постоянного посетителя. − Он когда-нибудь был здесь с кем-нибудь ещё? − Шерлок сделал маленький глоток светлого пива, которое купил просто для того, чтобы успокоить женщину. Она была занята вытиранием стойки бара. − Нет. Ну, за исключением прошлой недели. − Она нахмурилась, но было неясно, то ли из-за Хейза, то ли из-за упрямого липкого пятна, которое сопротивлялось ее энергичному растиранию. − Что произошло на прошлой неделе? − подсказал Шерлок. Она достала откуда-то маленький нож и начала соскребать пятно кончиком лезвия. − Ох, он встречался с женщиной. Не одна из этих трясогузок, знаете ли. Я не потерплю, чтобы такие были рядом. Она была настоящей леди. Всё время, пока она болтала с Хейзом, её кучер стоял прямо за дверью. − Она раздражённо фыркнула, когда лезвие ножа наконец сделало свое дело, затем провела тряпкой по пятну. − Большой, злобного вида парень. На Шерлока внезапно снизошло вдохновение. − Блондин? Она кивнула. − А как насчёт женщины? Прилавок наконец показался ей достаточно чистым, чтобы удовлетворить ее, поэтому она снова обратила все свое внимание на него. − Один из моих постоянных клиентов, мнящий себя поэтом, особенно после третьей пинты, назвал её «ирландской девушкой с волосами цвета воронова крыла». Мистер Хейз посидел с ней немного, болтая. Когда она ушла, он был довольно весел и выпил вторую пинту, хотя обычно позволял себе только одну. Шерлок не чувствовал себя обязанным пить светлое пиво. Однако на случай, если ему снова понадобится её помощь, он довольно вежливо поблагодарил женщину и покинул паб.

***

Не вдаваясь в причины, побудившие его принять решение пойти туда, Шерлок оказался в клубе, где, как он знал, должен был ужинать Майкрофт. Конечно же, он застал своего брата за выпивкой, прежде чем заказать ужин, и присоединился к нему за столом. Майкрофт выглядел слегка удивлённым, когда Шерлок сел. − Какое неожиданное удовольствие. Шерлок только нахмурился, глядя на него. Майкрофт подозвал официанта и попросил второй бокал, затем налил Шерлоку немного вина. − Судя по твоему присутствию здесь, я полагаю, ты нашёл какую-то информацию о смерти Хейза? Шерлок отхлебнул вина. − Да, я собираю всё по кусочкам. Майкрофт просто ждал с выжидательным выражением на лице. − Я предпочитаю не выдвигать гипотез, пока не известны все факты, − чопорно сказал Шерлок. − Значит, ты мне ничего не скажешь? − слова Майкрофта выдавали его раздражение. Шерлок медленно провёл кончиком пальца по краю своего бокала, прежде чем поднять глаза со слабой улыбкой. − Возможно, ты захочешь уделить немного больше внимания ирландской проблеме. Майкрофт издал тихий стон, но затем его лицо изменилось, сразу приняв настороженное выражение, а между бровями появилась тревожная складка. Шерлок не мог видеть вход с того места, где сидел, но он без сомнения понял, кто только что вошёл в столовую. Было довольно забавно, как всё его тело реагировало на мысль о том, что Джон Уотсон находится рядом. Проблема заключалась в том, что он понятия не имел, что должна была означать эта реакция. Или что с этим делать. Поэтому он ничего не сделал. Майкрофт снова подозвал официанта. − Я думаю, что возьму равас, − сказал он. − А как насчёт тебя, Шерлок? Ты тоже будешь лосося? Он пожал плечами. Майкрофт налил им обоим ещё вина, вероятно, чтобы отвлечься. Если это действительно было его целью, то всё с треском провалилось, потому что Шерлок теперь смотрел через всю комнату туда, где сидели Джон и мисс Морстен. Джон улыбался и болтал, но Шерлок мог сказать, что он был далёк от счастья. Что вызвало бурю эмоций. Странно, но Шерлок понял, что хочет, чтобы Джон был счастлив, но в то же время ему казалось, что этот человек заслуживает того, чтобы быть немного несчастным за то, что так глупо относится к вещам. Внезапно Джон поднял глаза и увидел, что Шерлок пристально смотрит на него. Через мгновение он поднял руку, словно собираясь помахать, но затем мисс Морстен положила ладонь ему на плечо, что-то пробормотала, и рука опустилась. Шерлок не мог решить, зол он или несчастлив. Он не сомневался, что все противоречивые эмоции, которые он не мог ни понять, ни контролировать, уничтожат его. Джон что-то сказал, и она рассмеялась, будто этот мужчина произнёс какую-то очень забавную остроту. И хотя Шерлок Холмс признал бы, что доктор обладал многими прекрасными качествами, искромётное остроумие, по его опыту, не входило в их число. В этот момент Шерлок заставил себя даже не смотреть в сторону Джона Уотсона. Принесли их ужин. Майкрофт тщательно разрезал лосося на кусочки. − Когда ты говоришь «ирландская проблема», что именно ты имеешь в виду? − Он старался, чтобы его голос звучал непринуждённо. − А что, их больше одной? − Шерлок в основном просто перекладывал еду у себя на тарелке. Майкрофт не ответил. Остаток ужина прошёл в молчании. Шерлок съел бисквит, но рассеянно, задержавшись над ним и попросив ещё чаю. Он не ожидал, что его брата хоть на мгновение введёт в заблуждение то, как он нехарактерно копается, но иногда игнорировать правду было лучше для всех. Ни один из них не взглянул, когда Джон Уотсон и мисс Морстен вышли из столовой, но Шерлок немедленно встал. − Тебе, вероятно, не понравился бы мой совет, − мягко сказал Майкрофт. − Умный Майкрофт, − сказал он. Затем он последовал за Джоном.

***

Шерлок устроился в дверях дома через дорогу и наблюдал, как пара заходит в бунгало мисс Морстен. Свет зажёгся, а затем снова погас. Через несколько минут Шерлок сунул руку в карман и вытащил ингалятор. Первые лучи рассвета только-только коснулись горизонта, когда Джон наконец вышел из дома. Он закрыл дверь, внимательно оглядевшись по сторонам, но не увидев Шерлока, съёжившегося в своём укрытии. Через мгновение он расправил плечи и зашагал прочь. «Миссия выполнена», − подумал Шерлок. Он сделал последнюю затяжку кокаина и снова пустился в погоню. Только когда Джон благополучно оказался в своём бунгало, Шерлок оставил слежку и тоже отправился домой.