Курсед(ка)

С момента, как проклятье настигло Курседа, захлестнув волной с головы до самых ног, прошло уже больше недели — все это время его многочисленные телеграмм каналы молчали, от него ничего не было слышно и постепенно небольшая часть оставшейся нормальной аудитории начала волноваться — если к затишьям Акумы они уже привыкли настолько, что порой и вовсе забывали о его существовании на долгие месяцы, и видеть стримы парня раз в столетие стало чем-то обыденным, то внезапная пропажа гиперактивного репера-дизайнера-стримера, так любящего неожиданные трансляции в телеграмме в три утра, настораживала. Ещё и слухи про девушку — он до сих пор не мог сдержать смеха, когда иной раз натыкался на сделанные в тихую фотографии их трапезы в Макдональдсе — точная копия Курседа, только в женщина, сидела напротив Акумы и подворовывала его картошку — какой же вздор! С другой стороны, конечно, это была ожидаемая реакция, и противились этой версии только самые отбитые фанатки — как же так, их любимые папы оказались не парой! Быть такого не может! Несуществующую девушку то возносили к небесам, делая для неё эдиты по трём с половиной фотографиям, то закапывали в землю, окрещая шлюхой, дожиралой и «фанаткой, которая смогла», пока эта самая существующая девушка тихо хихикала лёжа в кровати. Акуме тоже досталось — в комментарии в телеграмме он не заходил, а на твиче больше подрубать не планировал — так и закончилась набирающая обороты карьера стримера Akumaqqe. Недаром говорят — влюблённый волк уже не хищник. Но было и то, что раздражало до ужаса: «а никого полуше этой шаболды он найти не мог ???» «мда, Акуме видимо всё равно, кого ебать — ему пугало в постель положи, он разницы не заметит» «а это точно девушка? может секс-кукла надувная» Сидя утром в тик-токе и натыкаясь на очередной комментарий о своей внешности... Да, он расстроился. Настолько, что почти отправил ответ на один из таких комментариев со своего основного аккаунта. Это не было бы так обидно, будь он настоящей девушкой — но в одно лицо терпеть все эти издевательства, не имея даже возможность обхуесосить кого-то в ответ убивало. Это же будет странно, если он напишет пост в телегу в поддержку «новой девушки» своего друга… Странно ведь, да? — Бро, открою тебе секрет, — говорит Акума, оставляя чашку на столе, отодвигая ей какой-то скопившийся мусор — упаковка от соуса летит на пол, от чего парень кривится, но лишь пинает её ногой подальше к стене, чтобы не мешалась. — Холодильник не упадет, если ты перестанешь держать его. Но Курсед не отвечает, продолжая стоять, упершись головой в холодную металлическую дверь. На её поверхности остались разводы от тёплого дыхания и недельного отсутствия шампуня, расползаясь большим пятном по девственному глянцу. — Тебе не кажется, что я уродка? — внезапно произносит девушка, всё же отлипая от громоздкой техники. Макушка слегка ноет, из-за чего рука непроизвольно тянется к ней, помогая крови разогнаться внутри. Перед глазами на секунду темнеет, и Курсед мысленно обещает себе больше таким не заниматься. Акума замирает, с недоверием смотря на соседа. — Нет? — гнёт брови, прищуриваясь. В голове проносится мысль, что друг совсем сошёл с ума — в этот раз окончательно и бесповоротно. — К чему вообще такие вопросы? — Я бы себя не трахнул, сто процентов, — складывает руки на груди, недовольно морщась. Те комментарии всё никак не покидали его разум, из раза в раз всплывая в самый неподходящий момент. Курсед злился — и на тех, кто это писал, за отсутствие мозгов, и на себя, за то, что думает об этом уже несколько дней. Хотелось пролистнуть и забыть, как скучный тикток, но не получалось. И это злило сильнее всего. — А ты? — Бро, — качает головой, слегка клоня ту в бок. Он не воспринимает сказанное всерьёз ни на долю, продолжая безучастно стоять на одном месте, скучающе оглядывая взволнованную девушку напротив. Забавно, что его это больше не пугает и не удивляет даже, словно подобное стало для него обыденностью — жить с женщиной в одной квартире. — Этот вопрос требует, чтобы я долго думал. А думать мне лень. — Ну, ты подумай, — не унимается, несдержанно скользя ногами по полу, от чего создаётся впечатление, что он не человек, а большой попрыгун.  — Даю тебе, — поджимает губы, роняя взгляд на пол, и правда задумываясь над сказанным, прежде чем вскинуть ладонь перед лицом друга. — Пять. У тебя есть пять дней. Думай очень хорошо. «Подумай!» — повторяет ещё несколько раз, прежде чем уйти, хлопая дверью своей комнаты. Акума еще какое-то время смотрит ему в след, не понимая, что в частности произошло — он-то, может быть, и подумает. Да только захочет ли друг слышать его ответ?

---

Несмотря на собственное положение, Курседу приходилось каждый день читать большие сообщения от Рофлана Приколовича, в которых он уже перешёл на угрозы выгнуть колени, если обещанные интеграции не будут закрыты в срок. У него там депортация на драгонмани лежит больше недели, и потратить его нужно до конца месяца, иначе потеря члена станет меньшей из проблем. Менеджер стал одним из немногих, кто вообще не обращал внимания на резкую смену пола — деньги есть деньги, а кто платит их разницы, в общем-то, нет. Курсед не вылезал из мыслей об этом целых два дня, безучастно смотря на горящий в темноте монитор, представляя, как запустит ОБС и тут же выключит его — шутки шутками, а так опозориться на всю аудиторию, пусть и не далёкую, не хотелось. Ему и так ебло сломать могут на улице, лишние проблемы ни к чему. Но, проводя очередной вечер за одиноким просмотром Папича, Курсед, кажется, наконец смог найти решение образовавшейся проблеме. Ставит трансляцию на паузу, наскоро заходя в дискорд, видя около чужой иконки значок онлайн и "играет в Dota 2". Ну, конечно играет, ему же никто этого запретить не может, чего не скажешь о его лучшем друге — парню вдоволь хватило, когда он опять забыл о том, кем является теперь — и кто же знал, что коммьюнити настолько сильно не терпит женщин? Сам он, разумеется, не отличался особой лояльностью, но неужели было так трудно глянуть на статистику или обратить малейшее внимание на скилл — он же самый охуенный и ебал рты их рты на протяжении всей катки, но его команде хоть бы что — от "помурчишь в дискордике" до "иди мой полы, шалава" один шаг, ведь так? Начинает звонок, будучи уверенным в том, что Акума ему ответит — не может иначе, и оказывается прав — сервера тут же приходят в норму, соединяя Курсед с напряжённым соседом из комнаты за стеной. — Видишь же, что занят, — раздаётся тихий хриплый голос. Микрофон с невероятно точностью улавливает каждое клацанье по механической клавиатуре, что не может не вызвать гордости — интересно, кто же ему его подарил? — Срочное что-то? — Конечно! — нагло пиздит, ведь дело, о котором он хочет попросить Акуму, не только может подождать, но и в целом не является таким уж обязательным, ведь нагоняи Рофлана Приколовича похожи скорее на шуточные, нежели серьёзные — Курсед в жизни не поверит, что этот парень возьмётся за их колени, особенно если оплатить ему несколько кальянов и банку пива. — Мне нужна твоя помощь, — глотает побольше воздуха в лёгкие, чтобы после сказать на одном дыхании, вжимаясь в большое кресло спиной, ёрзая от нетерпения. — В общем...

---

И зачем только Акуму угораздило согласиться на эту глупость — неужели стоящая на столе бесплатная Корона Экстра была настолько хороша, что очередная придуманная соседом идея показалась хорошей — ну какой казино-стрим в такое-то время! Курседу даже рот нормально открыть нельзя, а это значит, что Акуме придётся вывозить всё на себе, подключая всю припрятанную харизму и шутки ради семиста человек уже на четвёртом ютуб канале. И ведь всем плевать, что сам он слил в слотах не менее трехсот тысяч, а стримил нормально аж в прошлом году. Конечно, девушка заверила его в том, что у нее\него есть план, естественно надёжный и естественно проверенный — словом, такой же, какой каждый раз возникал в крашеной голове, стоило только заикнуться про очередного брата на твиче — восьмого или вовсе десятого по счёту — не знал ни Акума, ни сам Курсед. Впрочем, сосед не оставил ему выбора — позвонил в назначенное время и без особой подготовки запустил своё потоковое вещание. — Привет, ублюдки, — улыбается, это слышно по голосу, что всё ещё воспринимался слегка странно, ведь абсолютно всё в нём выдавало Курседа: манера, шутки, смех и даже словарный запас, кроме самого важного — тембра. Обычный, женский, ни имеющих не малейшей схожести с тем, который парень слышал изо дня на день вот уже несколько лет, с тем, по которому Акума уже успел и правда соскучиться, будучи неуверенным даже в том, что услышит его когда-нибудь вновь — эти мысли нагоняли тоску, но они договорились не думать о таком — всё будет так, как должно быть. (На самом деле Курсед уже искал лучших гадалок и магов Украины, но Акума об этом никогда не узнает). Но стоило Курседу появиться в дверях, как все сомнения исчезали — друг так и остался собой, просто немного в иной форме. И все начиналось по новой — последние дни они оба сидели на жёстких качелях, и когда смогут слезть с них не знал никто. — Сегодня мы по расписанию... — Сливаем все оставшиеся бабки в казино, — закончил Акума, прежде чем девушка успела заладить свою привычную песню про миллион. Ну уж нет, кто угодно, казалось бы, мог выиграть его в этой мышеловке для самых глупых, но только не Курсед — от природы импульсивный и падкий на зависимости, он не мог сдержаться от сотого "последнего" спина в собаках и "победной" ставки в лайтингрулет. Последнюю Акума особенно ненавидел, почти кожей ощущая, как чужое возбуждение, отнюдь не связанное с чем-то развратным, просачивается к нему сквозь бетонные выкрашенные стены или, быть может, переносится через наушники в самое сердце. Неприятно. Противно. Страшно. — Не слушайте его, парни, — Курседу, впрочем, нет дело до того, что Акума на самом деле думает обо всей сложившейся ситуации — у него сегодня хорошее настроение, которое почти напрямую связано с тем, что наконец есть возможность полудоманить вдоволь. Глаза горят, мерцая искорками — или миллион или ничего. — Я выиграю миллион сегодня и больше никогда не буду стримить, шарите? — Да ты и так, и так его не запустишь больше, ты же бедни. — Что правда, то правда, — с нескрываемой грустью соглашается Курсед, начиная замечать, как подскакивает онлайн и люди в чате всё чаще начинают задавать вопросы про голос. Улыбка тянется на лицо — как же легко надурачить этих леймов. — «Что с голосом?» — а вот не скажу! Смотрите до конца, мои маленькие, любимые, неповторимые, замечательные, бедные, нищие подписчики. Такой ответ, однако, людей в чате не устроил — тут же полетели вопросы, смайлики и визги, кто-то даже написал, что это девушка Акумы сидит с аккаунта cursedkasino, кто-то — что сосед просто издевается над другом, изменяя голос ради шутки. Курсед последний раз проводит по несущимся строчкам глазами, замечая, как ники отлетают в бан — нет ничего страшного в том, чтобы провести челлендж-стрим без чата — всё равно от него никакой пользы. — Куда пойдём? — Акума отпивает из бутылки, стараясь расслабиться — конечно, отговорки парня звучали неубедительно, особенно после внезапно слитых фотографий из мака, которые дошли до них в тик токе, под странную музыку и бесконечные зумы, почти сразу, но поверить в то, что человек так просто смог поменять голос, внешность и стать девушкой, всего за пару дней, было ещё труднее, чем в появление женщины у Акумы, которая уж слишком напоминала его лучшего друга, а по совместительству соседа. — Туда, где деньги. — Тогда нам лучше выйти нахуй отсюда, — в чате мелькает «ага» и «согл» от Егора — Курсед не обращает на него ни малейшего внимания, стараясь словить чате один единственный ник — тот, что с  мечом рядышком, диктующий какие спины сегодня работают, однако Рофлан Приколович задерживается, пропуская такое веселье. — Никакой помощи... Неужели тебе не понравилось вчерашнее? — Акума давится пивом от услышанного, заливая каплями коврик. Ни о каком вчерашнем он не помнит, потому что никакого вчерашнего попросту не было. И только теперь до него доходит, что весь этот стрим был не сколько вынужденным, спонсированным беспокойным Рофланом, сколько нужен ради чужого веселья — нет ничего более смешного, чем подлить масло в огонь слухов, сжигая и без того сухую карьеру маленького стримера Акумы. Чёртов Курсед и его ебанутые идеи, заранее поговорить о которых было никак нельзя, тупо ставя перед фактом. — Вуду. Мы идём спинить Вуду, — не обращает внимания на чужой выпад, возвращаясь к более важному вопросу хрипит Акума, слыша в наушниках квакающий надрывный смех. Сказать, что он не настроен сейчас слушать многочисленные шутки и издевательства — не сказать ровным счётом ничего, и если Курсед намерен завести эту незатейливую шарманку, то пусть весь этот матч пройдёт в одни ворота, в соревнованиях с самим собой. — Ладно, — слушать Акуму всегда рациональнее, чем себя, ведь сознание только и кричит о том, чтобы купить пару роковых бонусок у деда — и плевать, что давал этот слот в последний раз в прошлом году и то единожды — парень будет тщетно пытаться каждый день, пока вовсе не станет банкротом. — Чую, что бонуска будет, — и та действительно выпадает — спустя почти сто пятьдесят спинов и десять жалобных "раз", но приносит сущие гроши, и с этим бы согласился даже сам Акума, если бы не гордость, терять которую с внезапной сменой обстоятельств, он не спешил. — Я бедни, — разочарованно глядит в чат, стараясь выловить хоть что-то интересное, но в чате лишь привычный хохот и недовольства с просьбой оффнуть — о, Курсед, быть может, и сам не против закончить это мучение или, как минимум, въебать пару сотен баксов в более личной обстановке, но Рофлан, что просиживал весь стрим от начала до конца, явно был бы этим недоволен. — Ты бедни, — подтверждает чужие слова, проверяя время — они стримят всего 15 минут, а половины баланса уже не было. Конечно, не было ничего удивительного в лузовом казике, ведь подобные стали столь же привычны, как и лузы на его стримах по доте, но обида, теплившаяся где-то под сердцем, не планировала покидать разум, заставляя из раза в раза верить в мизерную возможность выигрыша. — А ты помнишь, — бегло открывает заметки на телефоне, пытаясь найти слот, который недавно увидел на стриме у Злого. — Помнишь тот слот красивый? — Не помню, чтобы тут был слот "akumaqqe", но я могу поискать... — Да что ты несёшь, мужик, — смех мешается с наигранным недовольством и растерянностью — ну зачем он это делает и главное для кого? На стриме сейчас сидела потрепанная жизнью тысяча человек, половина из которых парилась в бане, которой, скорее всего, и дела нет никакого до подобных шуток — куда интереснее было бы наблюдать за радостью от выигрыша или полным отчаянием и гневом от проигрыша, но Курсед, по всей видимости, видел всё иначе. — Шугар раш, точно! Иди туда, еблан. — У меня есть идея получше, — держит секундную паузу, пока в строке поиска появляются заветные буквы. — rapto-- — Ну да, что-то много выигрышей сегодня было, пришло время тотального въеба. — Да почему сразу проигрыш! Может сегодня они дают... — Тебе если только по ебалу, — прыскает от смеха, втягивая никотин одноразки, пока чат выписывает десятки однотипных согласий, ведь каждый раз стрим проходит по совершенно одинаковому сценарию — в этот раз аудиторию не привлёк даже голос — всем легче поверить в то, что это очередная шутка, джоук и рофл, нежели в то, что это настоящая женщина. Женщина. Еще и в дискорде с Акумой. Сказки, да и только. — После стрима посмотрим, кто там кому и что даст, — всё-таки оставляет в покое несчастных рапторов, заходя туда, куда посоветовал друг пару мгновений назад. Конечно, с таким балансом, ни о каком выигрыше не могло идти и речи — что можно сделать с тридцатью тысячами? Разве что вытереть жопу, поэтому первостепенной задачей сейчас остаётся каким-то образом дотянуть до отметки часа в ОБС. Остаток их баланса и времени сгорают в попытках собрать гроши для хоть какого-то выигрыша, но разве в этом есть смысл, если исход был очевиден, кажется, ещё с самого момента подруба — Курсед въебал всё до последнего доллара, в итоге, не удержавшись, и всё-таки заходя в лайтингрулет. Смотреть за этими попытками было тошно, благо, данное представление не продлилось долго, почти завершаясь быстрым «мне пора, всем бэбэ», но многочисленные сообщения в чате заставляют остановиться, вспоминая о том, что он кое-что им обещал — наёбывать их было приятно, но как-то высказаться всё же нужно. — Что у меня с голосом? — сердце Акумы замирает — он ведь так и не узнал, чем именно Курсед решил отмазаться от собственных подписчиков, и какую пыль пустить в глаза. Он поджимает губы, готовясь к самому худшему — смотрит, как друг водит мышкой на демке в дискорде, делая музыку в наушниках тише. — Да это всё прога, леймики блять, че первый день на стримах что ли? Оффает сразу же, не имея ни малейшего желания отвечать на те вопросы, что градом начинают ссыпаться в чате, стоит ему произнести последнюю фразу — горечь послевкусия от проигрыша лежала на языке. Сейчас её начинало раздражать буквально всё. — И нравится же тебе вот этот, — вздыхает Акума, что так и остался в дискорде, не спеша покидать руму на сервере. — Риск вот этот. — Мне нравишься ты! — Да иди ты нахуй, — в очередной раз смеётся, в глубине души задаваясь вполне логичным вопросом «для кого?» — вкладка была несколько раз перезагружена, подтверждая то, что стрим уже давным-давно оффнут, и смысла продолжать шуточные подкаты просто не было, так зачем же в очередной раз наступать на одни и те же грабли? — Что, может это, — начинает нерешительно, выдерживая долгую паузу. — Додеп может там. Отыграемся. Акума закатывает глаза, пытаясь прикинуть, сколько тысяч баксов они слили за неделю в одном только Зевсе. Знает, что друга не остановить, поэтому молчаливо соглашается, предупреждая, что сходит за второй баночкой пива. С членом между ног или нет, но Курсед всё так же въёбывает деньги в разноцветных слотах. А Акума всё так же помогает ему в этом, сидя в дискорде до самого утра, ломая и без того сломанный режим.