Life Anew

Время было 7 утра, когда Тим смог втащить себя на кухню. Его тело кричало в изнеможении, с впалыми глазами и сгорбленными плечами. Он еле волочил ноги по полу. Он потёр жутко болящие глаза тыльной стороной ладони. Тим предположил, что это результат того, что он не спал до двух часов ночи, уставившись в экран компьютера. Это также объясняет, почему он не заметил, что у барной стойки кто-то сидит, пока не услышал звяканье столового серебра. Тим бы не придал этому большого значения, но Дэмиан сильно действовал ему на нервы. Атаки Дэмиана, конечно, прекратились, но у Тима всё ещё был немного параноидальным. Он постоянно оглядывался назад. Не стоило терять бдительность, когда вокруг бегал демон-убийца. Маленький, орудующий мечом брат, который пару раз угрожал отрубить Тиму голову. Господи. Ему действительно нужно было взять себя в руки. К счастью, Дэмиана не было на кухне. Вместо этого он увидел Альфреда и Коннора, сидящих рядом друг с другом за барной стойкой. Коннор был одет в пижаму, что должна была быть украдена у Дика, потому что вряд ли кто-нибудь купил бы ему пижаму с лошадьми в перьевых шляпах на одноколёсных велосипедах. Это заставляло Коннора выглядеть моложе, чем он был. Он и действовал так же, не сводя глаз с ложки Альфреда. Казалось, он ждал, что оттуда что-то выскочит. — Ты понимаешь? — Альфред разговаривает с ним тихим голосом. Он бросил только один взгляд на Тима, когда тот вошёл. Он не потрудился поприветствовать его как обычно. Тим предположил, что это связано с тем, что он был занят Коннором. — Я повторю процесс ещё раз, — говорит Альфред Коннору. Альфред кладёт ложку, которую держал в руке, обратно на стойку. — Сначала, — объясняет он, — ты берёшь ложку. Альфред обхватывает пальцами ручку ложки. Затем он снова берет её. Он поворачивает руку так, чтобы Коннор мог видеть его хватку. — Затем ты опускаешь её в чашку. Альфред опускает ложку в чашку. — После этого ты вытаскиваешь её обратно. Альфред вытаскивает ложку с остатками супа, который был в синей пластиковой чашки. Тим не видел ни одной из этих штуки с детства. Они были предназначены для детей, которые не умели обращаться со стеклом. — Затем ты подносишь это ко рту. Альфред подносит ложку ко рту. Он вдыхает её, прилагая дополнительные усилия, чтобы это выглядело вкусно, в то время как его губы изгибаются в лёгкой улыбке. Тиму было странно наблюдать, как Альфред ведёт себя как новоиспечённый папа, пытающийся уговорить ребенка попробовать новые продукты. Он издавал всевозможные звуки, которых Тим никогда не слышал от этого утончённого человека. Альфред был любящим, да, но он также был сдержанным. Он был не из тех, кто... нянчится с детьми. — Наконец, ты потягиваешь суп из ложки. Ты делаешь это, втягивая воздух. Альфред издает преувеличенный звук для демонстрации. Суп покидает ложку и исчезает у него во рту. Глаза Тима чуть не вылезли из орбит, когда он услышал, как Альфред глотает суп, похожий на звуковой эффект из детского мультфильма. Глаза Коннора не отрывались от ложки на протяжении всего разговора. Они были прикованы к ней. — Затем мы не должны забыть проглотить. Альфред делает ещё один преувеличенный жест, сглатывая сильнее, чем нужно, но он делает это так, чтобы Коннор мог видеть, как двигается его горло. Тим ничего не может остановить себя от вопроса. — Что вы делаете? Альфред поворачивает голову, чтобы посмотреть на Тима. Он позволяет себе немного понаблюдать, прежде чем снова повернуться к Коннору. Он осторожно убирает руку Коннора со своих колен и направляет её к ложке, расположенной рядом с его собственной чашкой. — Я помогаю Молодому Мастеру Коннору есть. — Что? Это предложение сбило Тима с толку. — Разве питание не является естественным инстинктом? То есть, конечно, технически Коннор был ребенком. Он мог быть... умственно… отстающим, но… есть? Серьезно? Этому было не так уж трудно научиться. Он был в поместье уже пару недель. Он уже должен был знать, как правильно питаться, если они проходили через это каждый день. — У Мастера Коннора трудные времена, — говорит ему Альфред. Альфред отпускает руку Коннора. Коннор копирует предыдущие движения Альфреда, нежно обхватывая пальцами ручку ложки. Затем он поднимает ложку со стола. Он позволяет ей зависнуть в воздухе на мгновение, прежде чем переместить её, чтобы она зависла над тарелкой. — Есть? — Спрашивает Тим. — Да, — отвечает Альфред. — Мы пытались приучить его к твёрдой пище, но… ну что ж… он не жуёт. Бульоны идут лучше. Коннор опускает ложку в чашку. Альфред и Тим смотрят, как он достает ложку из бульона и подносит к губам. Каждое его движение было медленным и точным. Казалось, что он пытался идеально скопировать объяснение Альфреда, и Тиму начинало казаться, что в этом есть доля правды. Было жутковато, насколько похожи были его движения на движения Альфреда. — Ребята, вы делаете это каждое утро? — Хм. Да. Каждое утро. Тим моргает. Он был в своей комнате так долго, что на самом деле понятия не имел о происходящем в поместье. Это... это было проблемой. Коннор делает тот же самый преувеличенный глоток, что и Альфред, эффектно отвлекая Тима от его мыслей. Тим не может сдержать весёлой улыбки, которая появляется на его губах. Было забавно видеть, как кто-то с таким серьезным выражением лица издаёт комедийный звук без капли смущения. Это только показывало, насколько невинным был Коннор. Тим отворачивается от барной стойки и тянется к шкафчикам. Он достает стеклянную миску и ставит её на стойку. Затем он сует нос в холодильник за молоком и находит полупустой кувшин, стоящий на верхней полке. Он берёт молоко, наливает его в свою миску, а затем тянется к другому шкафу с секретным запасом хлопьев Дика. Что ж. На самом деле он не был секретным. Хотя Дик не возражал бы. Он мог отсутствовать в поместье, но это было только на некоторое время. Тим не успеет уменьшить их запасы хлопьев, прежде чем он вернется. Тим хватает Cinnamon Toast Crunch и бездумно высыпает его в свою тарелку. Дик называл его варваром за то, что он наливает молоко, а потом уже бросает хлопья. Сначала Тим делал это, чтобы пошутить. Теперь у него вошло в привычку высмеивать сильную неприязнь своего брата к тому, что он насыпает хлопья 'неправильно’. — Отличная работа, мой мальчик, — слышит он голос Альфреда позади себя. На секунду Тиму кажется, что Альфред хвалит его хлопья, но потом он вспоминает, что Альфред следил за Коннором. Тим хватает миску, выуживает ложку из ящика для столовых приборов, а затем швыряет её на дальний конец барной стойки. Он садится на табурет напротив Альфреда. — Итак, — начинает Тим, ковыряясь в своих хлопьях. Он продолжает с набитым ртом, — Как дела у Коннора? Альфред неодобрительно смотрит на него за это действие, но Тим знал, что Альфред простит его. Он был святым. — Довольно хорошо, — говорит ему Альфред. Он не прикасается к своей чашке. Он просто пристально наблюдает за Коннором. — Кажется, у него получается лучше с тех пор, как его впервые привели в поместье. — Да? — Да. Раньше он часами стоял на одном и том же месте, не двигаясь. Тим перестает жевать. Он сглатывает. — Что...? — Это было довольно тревожно, — признаётся Альфред. Он достаёт из кармана салфетку. Он разворачивает её, прежде чем промокнуть рот Коннора, из которого текут капли. — Однако сейчас он много времени проводит с Мастером Дэмианом. Брови Тима переходят в складку на лбу. — Дэмиан же не вредит ему? — О, нет, вовсе нет. Они довольно хорошо ладят. Тим опускает взгляд на свои хлопья. Казалось, что последние несколько недель он жил в отдельном мире, отсиживаясь в своей комнате, потому что единственное, что он действительно знал о Конноре, это то, что он не спал в ту ночь, когда Тим захотел перекусить в полночь. Все эти действия оказались довольно неловкими, потому что Коннор не принял ничего, предложенное Тимом. Он просто стоял с отсутствующим выражением лица в полной тишине. У Тима по спине пробежали мурашки. Это напомнило Тиму, как он смотрел в витрину магазина одежды в торговом центре на бледно-белых манекенов. — Ты думаешь… Как ты думаешь, Коннор когда-нибудь станет… эээ… нормальным? Потому что прямо сейчас Тим не мог себе этого представить. — Ну, согласно исследованиям Мастера Брюса, Коннор просто находится в процессе того, что его смотритель назвал ‘пробуждением’. Он находится в режиме обучения, пока не обретёт контроль над своим телом. — О. Тим этого не знал. Он просмотрел файлы Коннора, но не помнил, чтобы читал что-то подобное. — Ты должен быть терпелив с ним, — говорит Альфред Тиму. — Я не сомневаюсь, что вы двое станете близкими друзьями, когда он осознает себя. Тим приподнимает бровь. — Что навело тебя на эту идею? Альфред складывает салфетку и кладет её рядом с тарелкой Коннора. Коннор ещё раз черпает бульон ложкой и делает преувеличенный глоток, когда ложка достигает его губ. Он каждый раз собирается делать это? — Возможно, он, так сказать, не совсем 'проснулся', но у него определённо есть индивидуальность. У меня такое чувство, что однажды его интеллект сравняется с твоим. Его склонность к головоломкам довольно интригует. Тиму льстило, что Альфред так высокого мнения о нём, но он также был очень смущён. Прямо сейчас всё что он мог видеть, это человека, который ничего не мог сделать без чьей-либо помощи. Альфред с таким же успехом мог бы быть его опекуном, а не дворецким. Это просто казалось неправильным. Коннору, возможно, было бы лучше в центре по уходу, чем в поместье. Брюс, очевидно, не хотел этого. Тим мог сказать это по тому, как он просто забрал Коннора, подал документы на усыновление и выделил ему комнату в доме. Тим подозревал, что происходит что-то ещё, потому что Брюс обычно не усыновлял людей, не узнав их сначала. Все его братья, включая Тима, были яркими примерами. Дэмиан был исключением. У Брюса с ним не было выбора. — Ах, — стал единственным ответом Тима. Он не знал, что ещё сказать. Он снова сосредотачивается на свои хлопья. Позже ему придется заглянуть в бэт-компьютер с файлами Коннора. Это могло бы помочь ему взглянуть на ситуацию с другой стороны. В конце концов, он собирался жить с ним. Он также мог бы наверстать свой провал в информации.