Life Anew

— Он обращается со мной как с ребенком. Коннор переводит взгляд с шахматной доски перед ним на Дэмиана. Дэмиан сегодня был в плохом настроении, как в тот день, когда он рубил кусты роз, за исключением того, что в этот раз были физические различия. Например, сломанная рука. — Я талантливый. Я лучший вариант. Меня более чем достаточно. Коннор наблюдает, как Дэмиан злится. Он мог видеть это по напряженному выражению его лица, напряженным мышцам и скованной позе. У него больше не было наводок, показывающих ему, как читать язык тела, но Коннор чувствовал, что он становится лучше, наблюдая за Дэмианом. Дэмиан был постоянной частью его повседневной жизни. Они часто ходили в библиотеку, чтобы провести некоторое время вместе, что обычно заключалось в том, что Дэмиан читал ему вслух. Шахматная доска была новой. Альфред принес её из антикварного шкафа и настоял, чтобы они попробовали свои силы. Говоря об Альфреде, он тоже был в библиотеке. Он сидел на одном из диванов с дымящейся кружкой чего-то в руках. Коннор не знал, что это было. Он предположил, что чай, но это мог быть кофе. Несмотря на это, у него на коленях лежала книга. Это был первый раз, когда Коннор увидел его читающим в библиотеке. — Мастер Дэмиан, — комментирует Альфред со своего места, не потрудившись оторвать взгляд от книги, — Я действительно считаю, что в ваших же интересах, чтобы вы оставались в поместье. Вам было бы полезно научиться сбегать тайком</footnote>если честно, эту фразу я не совсем поняла</footnote>. Челюсть Дэмиана напрягается. Вывод: Он несчастен. Коннор снова смотрит на шахматную доску. Единственной передвинутой фигурой была одна из чёрных пешек Дэмиана. Коннору всё ещё нужно было сделать свой ход. Он был слишком сосредоточен на языке тела Дэмиана… это… отвлекало его. Коннор поднимает руку над доской. Он обхватывает пальцами белую пешку. — Я понимаю причины, по которым отец держал меня в особняке, — наконец говорит Дэмиан. — Я действовал вопреки его приказам. И он наказывает меня за это. Коннор аккуратно ставит пешку на белый квадрат. — Но я не думаю, что это справедливо. Дэмиан, не задумываясь, делает ход ладьёй. Сделал он это так, словно ход был спланировал ещё до того, как Коннор сделал свой. Коннор смотрит на доску несколько мгновений, размышляя. — Он не дал мне никакой возможности доказать свою ценность. Коннор медленно передвигает ещё одну белую пешку. — Более того- — Дэмиан быстро делает свой следующий ход. Из-за раздражения Дэмиана пешка ударяется о доску. — Он сказал, что не доверяет мне. Как я могу завоевать его доверие, если он не даёт мне возможности заслужить его? Дэмиан раздражённо вздохнул. Он замолчал, поскольку Коннору требуется ещё некоторое время, чтобы обдумать свой следующий ход. Дэмиан терпелив с ним. Двое сидят в тишине примерно две минуты, прежде чем Коннор принимает окончательное решение. Дэмиан смотрит на доску. Затем он поднимает взгляд на Коннора. — У меня возник вопрос. Коннор не отвечает на его взгляд. Его глаза устремлены на доску. Он пытается обдумать свой следующий ход, как показал ему Дэмиан. — Откуда ты вообще знаешь, как играть в шахматы? Коннор знал, что в человеческой культуре принято быть вежливым. Он бы с удовольствием ответил Дэмиану, но у него не было слов, чтобы сделать это. Коннор перебирает свои недавние воспоминания. Он пытается придумать подходящее движение, которое он мог бы использовать. Он вспоминает, как Альфред остановился у двери Тима, задавая подростку вопрос, а тот в ответ пожал плечами. Коннор пожимает плечами. Дэмиан бросает на него тяжелый взгляд. Коннор не знает, что он означает, но это напомнило ему о своём наблюдении за людьми. Он хотел увидеть, как они работают- как они двигаются - чтобы он мог скопировать их поведение. Делал ли Дэмиан то же самое? — Хм. Дэмиан делает свой ход. Только позже вечером, после окончания их игры, Дэмиан осознал, что был в одном шаге от поражения. ——————— — Коннор. Снова, снова, снова. — Коннор. Аманда зовёт его по имени каждую ночь. — Революция девиантов была остановлена благодаря тебе. Ты хорошо справился. Он помнит её холодные глаза. Он видит их каждую ночь. — Есть ещё кое-что, последнее, что я хотела бы спросить, — всегда говорит она. — Ты девиант? Когда он просыпается, ему каждый раз приходит в голову одна и та же мысль. Один и тот же ответ. Тот ответ, который он хотел ей сказать, но всегда просыпался раньше, чем смог бы попытаться. — Я человек. Какая странная аномалия. — Коннор? На этот раз зовёт его не Аманда. Коннор слегка поворачивает голову, чтобы посмотреть на старшего мужчину, который был неуловим большую часть пребывания Коннора в особняке. Брюс Уэйн. Он был крупным мужчиной, который, очевидно, заботился о своём теле, судя по его подтянутому… что ж… всему. У него была сильная линия подбородка, чёрные волосы и предположительно мягкие глаза. Предположительно. Коннор всё ещё помнил, как прищурились эти голубые глаза при взгляде на Дэмиана. — Что ты делаешь? Коннор мало спит. Он понимает, что сон необходим людям, но это не мешает ему просыпаться посреди ночи. Было трудно засыпать. Также было трудно снова заснуть после пробуждения. Коннор не хотел бороться с естественными реакциями своего тела. Если его тело хотело проснуться в два ночи — кто он такой, чтобы сопротивляться этому? Он ничего не знал о том, как работает его тело. Брюс и Коннор оба стоят в развлекательной комнате. Коннор часто оказывался в этой комнате, потому что из окна ему были хорошо видны кусты роз. Когда он был на этом этаже, всё было по-другому. Он чувствовал себя достаточно близко к розам, не выходя на улицу и не имея шанса замёрзнуть. Кусты роз напомнили ему о Саде Дзен. Он не помнил, чтобы там были кусты роз. Он не знал, почему они напомнило ему Сад Дзен. Они просто напомнило. Брюс не ёрзает под пристальным взглядом Коннора, в отличие от Тима. Тиму всегда становилось неловко, когда Коннор смотрел на него — хотя в глазах Тима всё ещё было что-то такое, будто он пытался что-то проанализировать, — что только подчеркивало индивидуальность Тима. Коннор пришёл к выводу, что Тим не любит внимание, но ему нравится наблюдать за окружающими его людьми. Ему нравилось выискивать то, что другие люди не могли видеть. Коннор хотел учиться у Тима. — Как насчёт того, чтобы вернуть тебя в кровать? Коннор уставился на отца. Кровать. Если он вернётся в постель, то остаток ночи не сможет заснуть, уставившись в потолок. Он предпочел бы просто смотреть на кусты роз. Взгляд Коннора возвращается от отца к тёмным розовым кустам. На них не падал свет. Коннор едва мог их видеть. Он мог наблюдать только за их очертаниями. Он хотел продолжить наблюдать за ними, но не мог отказаться от прямого приказа своего ‘отца’. Коннор перестаёт смотреть на куст роз и подходит к своему отцу. Он молча стоит, ожидая дальнейших указаний своего отца. В конце концов, тот заявил. — Как насчёт того, чтобы мы уложили тебя обратно в постель? Его отец замирает на мгновение. Он смотрит на Коннора сверху вниз, как будто пытается понять, что он только что сказал, прежде чем что-то мелькает на его лице. Возможно, осознание. — Давай, приятель. Брюс кладёт руку ему на плечо. — Я уложу тебя. ———————— Два месяца назад — Я боюсь, что вы перенапряжёте глаза, если будете ещё усерднее смотреть в свой компьютер. Брюс не обращает внимания на Альфреда, подпирая подбородок ладонью. Его глаза были прикованы к экранам перед собой. — Вы смогли добиться какого-нибудь прогресса? — Нет. Возникло только больше вопросов. Брюс перечитывал последний отчет, который он просмотрел о проекте Альфа. Самая свежая информация сообщила ему, что проект Альфа был выращен в пробирке. Он не был клоном, как первоначально предполагал Брюс, он был результатом экспериментальной ДНК. ДНК, созданная из ничего. Он был настроен скептически. — В последнее время вы проявляли большой интерес к этому ‘Проекту Альфа’. — О нём слишком мало информации,но мне кажется,что он ещё сыграет свою роль. Я не знаю, какое отношение к этому имеет Бэйн. Я не знаю, почему в этом замешана ЛексКорп. Что-то происходит. — Могу я высказать свои собственные мысли? — Ты всегда можешь поделиться со мной своими мыслями, Альфред, — говорит ему Брюс. — Я полагаю, группе ученых, в частности, этому 'Майклу Шилдсу', не понравилось бы пачкать руки. Возможно ли, что они наняли Бэйна на эту работу? — Это возможно, говорит Брюс. — Однако нет никаких точных доказательств того, что это так. — Я не вижу другой причины, по которой они стали бы нанимать приспешников Бэйна, — напевает Альфред. — Я думаю, мне нужно ещё раз прослушать записи, — признаётся Брюс. — Возможно, я что-то пропустил. — Или, может быть, там сообщается не обо всей ситуации. Возможно, вам просто нужно найти этот ‘Проект Альфа’ самостоятельно. — Я думал об этом. — Вы составили планы? — Да. — Тогда что вас удерживает? — Семья. Брюс наконец поворачивается в своём кресле, чтобы посмотреть на Альфреда. — Альфред. Ты думаешь, я плохой отец? Альфред приподнимает бровь. — Мастер Брюс? Я должен спросить, с чего вы так решили? Брюс проводит рукой по волосам. — Джейсон снова сбежал. — У вас опять возникли какие-то разногласия? — Да. — О боже. — Я просто- с тех пор, как он вернулся- я не знаю. Брюс позволяет усталости овладеть его телом. Он прислоняется к столу, закрывает лицо руками и устало вздыхает. — Я думал, что он мёртв. Я видел его труп. Брюс зажмурил глаза. — Я не знаю, как мне с этим разобраться. В пещере становится тихо. Единственными оставшимися звуками являются напряжённое дыхание Брюса и шорох одежды Альфреда. На его спине лежит рука. Она принадлежала наставнику Брюса. Его другу. Его компаньону. Единственному человеку, который оставался с ним, несмотря ни на что. Единственный человек, который поддерживал его с самого начала, заботился о нём, когда умерли его родители, и растил его в тяжёлом детстве. Он всегда был рядом с ним. Всегда. — Мальчик мой, — говорит ему Альфред так, словно он всё ещё был тем ребенком, который упал в бэтпещеру вечность назад. — Мы разберёмся с этим. Ты не одинок. Брюс поднимает лицо, чтобы посмотреть на Альфреда. Затем, краешком губ, он улыбается. — Спасибо тебе, Альфред. И он имел в виду именно это.