Life Anew

Тим кладёт коробку с пазлом из 1000 кусочков на стол. Он может копировать движения, и у него есть склонность к решению головоломок. Тим наблюдал за Коннором последние пару дней, с момента игры с мячом. Он заметил, что Коннор не только копировал движения Тима, но и перенимал другие модели поведения с абсолютной точностью. Тим видел, как менялся Коннор: от медленного, осторожного пробуждения он перешёл к подражанию уверенной походки Дэмиана. (На самом деле он даже не хотел думать о Дэмиане, но это было трудно не заметить), и он также видел, что Коннор начал держать руки за спиной, как это делал Альфред, выходя из комнаты. — Давай попробуем это, — бормочет Тим в основном сам себе. Они были в библиотеке. Коннор сидел напротив него, не сводя глаз с коробки, когда Тим открыл её. Он знал, что Брюс собирал и хранил данные о прогрессе Коннора в поместье - большая часть из них была получена из отчётов Альфреда, - но, похоже, ни в одном из них не упоминалась новая способность Коннора копировать движения других людей. Тим был слишком заинтересован в новом открытии, поэтому не хотел оставлять всё как есть. Он начинал подозревать, что в Конноре было нечто большее, чем он первоначально предполагал. Тим высыпает кусочки на стол. — Это простой пазл, — начинает объяснять Тим. Он был рад, что Альфред согласился Тиму взять на себя эту часть расписания Коннора. Тиму было слишком любопытно, чтобы сдерживаться, и он пообещал, что сделает подробные отчёты о своих наблюдениях. — Принцип заключается в том, что ты собираешь воедино все фрагменты, чтобы сформировать более общую картину. Мы хотим, чтобы это выглядело как обложка на коробке. Тим поднимает крышку коробки и указывает на изображение на обложке. Это была фотография фильма 'Коко' с торговой маркой Disney, на которой главный герой Мигель бренчит на фирменной белой гитаре. Коннор смотрит на изображение в течение короткой секунды, возможно, самого короткого времени, которое он когда-либо что-либо рассматривал, а затем переводит взгляд обратно на рассыпанный по столу пазл. Тим опускает крышку коробки, чтобы продемонстрировать, как собирать головоломку, найдя первые два кусочка. Глаза Коннора следят за его пальцами, когда он водит ими по различным кусочкам головоломки, подбирая цельный трехгранный кусочек, а затем отодвигая его в сторону, чтобы начать с края изображения. Тиму требуется некоторое время, чтобы найти все детали по краям, прежде чем он начнет собирать их вместе. Коннор проводит около первых пяти минут, наблюдая за Тимом, прежде чем, наконец, присоединиться к нему. Тим, должно быть, был слишком сосредоточен, чтобы заметить решение Коннора, потому что в один момент он закончил сбор пазла, а в следующий поднял глаза и увидел, как руки Коннора раскладывают кусочки одинакового цвета по кучкам. Тим остановился, чтобы зачарованно понаблюдать за Коннором, в то время как подросток продолжал складывать весь пазл по цветам. Он наблюдал за происходящим около десяти минут, прежде чем Коннор начал складывать кусочки воедино. Взгляд Коннора время от времени перебегал на изображение с коробки, а затем вновь сосредотачивался на складывающемся изображении перед ним. Тим никогда не видел, чтобы Коннор двигался так быстро. Прошло двадцать минут, но Тиму показалось , что прошло всего мгновение. Когда он видит, что Коннор убирает руки, его глаза в шоке блуждают по только что сложившемуся пазлу. — Святое дерьмо. Он ожидал, что Коннор сообразит, как решить головоломку, но чтобы он сделал это так быстро? Он гений, понимает Тим. У него были свои подозрения, но-! Если он был гением, почему ему было трудно говорить или выполнять другие виды деятельности? Почему он не разобрался во всем быстрее? Должно было быть какое-то ограничение, которого Тим не мог увидеть. Что они пытались сделать в лаборатории Шилда? Тим задумывается, когда Коннор вопросительно смотрит на него снизу вверх. Что они собирались делать с Коннором? Тим недоверчиво качает головой. — Ты хочешь попробовать что-нибудь ещё? Через десять минут головоломка на столе была отодвинута в сторону, и перед ними оказалась шахматная доска. Тим читал о том, что Коннор проиграл Дэмиану в шахматы, но подозревал, что это было связано с чем-то большим, с 'ограничением', а не с отсутствием у Коннора мыслительных способностей. Десять минут превращаются в двадцать. Двадцать минут превращаются в тридцать. Тим был озадачен, обнаружив, что выигрывает. Это странно, думает Тим. Я понимаю, что шахматы не очень похожи на головоломки, но они требуют тактического мышления. Я думал, Коннор сможет проявиться и здесь. Может быть, его способности в большей степени связаны с памятью, а не с критическим мышлением? Действия Коннора имели смысл, но они не были впечатляющими. Именно тогда Тим понимает, что, возможно, он слишком сильно сосредоточился на победе, вместо того чтобы наблюдать за образом мышления Коннора. Он быстро исправляет это, останавливая игру, не допуская победы ни для одного из них, а затем заставляя шахматную доску недостающими фигурами. — Давай начнём заново, — просит его Тим. Коннор не задаёт ему вопросов. Даже когда Тим делает первый ход, не спросив Коннора, хочет ли он пойти первым. Следующий ход Коннор делает после тщательного обдумывания, и Тим пытается найти в нём логику. В середине игры на Тима нисходит озарение. Я не могу в это поверить. Тим снова выигрывал, но это не имело такого значения, как в прошлой игре. Он пытается сохранить все свои пешки. Он не пытается победить. Он пытается найти кратчайший путь к защите своей стороны доски с наименьшими жертвами. Это, конечно, был бы не первый вывод, к которому пришёл бы Тим, если бы он не пересмотрел действия Коннора. Он мог ошибаться. Возможно, Коннор просто не был силён в шахматах, но Тим сомневался в этой возможности. Тим проводит рукой по волосам. Что он вообще должен был делать с этой информацией? Что это значило для Коннора? С чего бы Коннору вообще заботиться о защите своих фигурах? Какой мотив стоял за этим? Тим не знал. Всё, что он мог сделать, — это ждать следующего хода Коннора. ———————— Когда Брюс возвращается в бэт-пещеру после долгой ночи, совершенно не спавший, он очень осторожен с новым флаконом яда Бэйна. Первое появление Бэйна произошло в начале карьеры Брюса в роли Бэтмена, и у Брюса уже была информация о компонентах, входящих в состав яда. На самом деле ему не нужен был новый образец, но этот отличался от других. Брюса почти одурачил его внешний вид, потому что у него был привычный ядовито-зеленый цвет, который был у обычного яда Бэйна, но этот яд не был тот же. Он быстро осознал это, когда Бэйн приказал нескольким своим людям ввести вещество. Брюс ожидал увидеть, как у них вырастают гротескные мускулы, но вместо этого он с удивлением увидел, что ничего подобного не происходит. Вместо этого они сохранили свою нормальную форму, не проявляя никаких физических изменений и не проявляя никаких признаков использования яда. Брюс не замечал никакой разницы, пока не начал бороться с ними. Они сражались умнее. Брюс помещает флакон в стационарный компьютерный сканер. Сеть Бэйна всё ещё существовала. Брюс, возможно, и смог бы задержать Бэйна и отправить его в лечебницу Аркхем, но это не помешает его приспешникам распространять его яд среди обычных преступников. Преступность возросла, и Брюс начинал понимать, что это происходит не из-за увеличения грубой силы. — Это было странно, — Брюс слушает бормотание Спойлер, сидящей на одной из раскладушек. Ему не нужно смотреть, чтобы понять, что Альфред перевязывает одну из ран на руке, полученных ею, и Брюсу не хотелось думать об этом. Он почувствовал укол, когда подумал о том, что он пренебрёг защитой фланга Спойлер, больше сосредоточившись на защите Робина и позволив ей получить удар ножом. Теперь у неё останется шрам, и он, вероятно, не исчезнет в ближайшее время. — Тебе придется быть конкретней, — говорит Тим, снимая своё снаряжение. — Ты знаешь, что я имею в виду, — заявляет Стефани. Брюс услышал раздражение в её голосе. — Очень странно, что все они были нескоординированы, а потом внезапно стали мастерами боя. Брюс поднимает взгляд от компьютера и наблюдает за загрузкой на панели. Она составила всего 1%, и не было даже намека на ускорение прогресса. Это означало, что распознавание содержимого флакона займёт больше времени, чем ожидалось. Брюс бросает взгляд на один из других мониторов. Майкл Шилдс. Он видит лицо этого человека и открытое досье, в котором указаны основные данные о нём. Как он связан связан с Бэйном? Имело ли это какое-то отношение к новому яду? — Да. Это было странно, — соглашается Тим. — Моё лучшее предположение заключается в том, что новый яд Бэйна как-то связан с изменением чьей-то умственной способности просчитывать ситуацию. Однако мы этого не узнаем, пока не протестируем это. Брюс смотрит на другой монитор, на котором отображается досье Коннора. Были добавлены новые папки, одна из которых открыта с незаконченным, из-за их неожиданным отъезда, отчётом Тима, и Брюс обнаруживает, что просматривает наблюдения своего сына. Он собирался прочитать это позже, когда у него появится время, но определённая фраза привлекла его внимание. Он может копировать движения и проявляет склонность к решению головоломок. — Возможно, нам и не придется этого делать, — медленно произносит Брюс. Ему стало дурно. — Почему? — спрашивает Стефани. Брюс не отрывает глаз от экрана, и, по-видимому, этого было достаточно, чтобы Тим всё понял. — Погоди- Тим подходит к компьютеру. — Ты серьезно? — Нам нужно будет проверить его кровь, — говорит Брюс. — Я не обнаружил там никаких следов яда, когда мы в последний раз делали анализ крови, но у компьютера были данные только о старой формуле Бэйна. Теперь, когда у нас есть новый образец, компьютер, скорее всего, сможет обнаружить его, если он действительно есть. — Но яд действует недолго, — скептически замечает Тим. — Он проходит. Его постоянное содержание в организме невозможно. Стефани, кажется, наконец улавливает суть происходящего разговора. — Подождите. Вы хотите сказать, что в теле Коннора присутствует эта штука? — Да, — говорят Брюс и Тим одновременно. — Хотя я не думаю, что это логично. — добавляет Тим. — Я не понимаю. Во-первых, каким образом яд попал бы в его организм? Он был в поместье всё это время. — Верно. Скорее всего, он родился с этим, — говорит Брюс. Брюс массирует лоб рукой. Он чувствовал, что у него начинается головная боль. Мало того, что его сын, по-видимому, был создан из ДНК, взявшейся из ничего, что не имело никакого смысла, но он также мог быть тестовым экспериментом Майкла Шилдса, связанным с новой формулой Бэйна. Нет, принадлежала ли вообще эта формула Бэйну? — Мне нужно, чтобы вы проследили за здоровьем Коннора, — говорит Брюс, и усталость, наконец, овладевает им и проявляется в его голосе. — Мы не знаем, какие побочные эффекты может вызвать этот яд. Было ли это причиной того, что он не может уснуть? недоумевает Брюс. — О нет, — печально выдыхает Стефани. — Я надеюсь, что с Коннором не случится ничего плохого. Он такой милый. Мне бы не хотелось, чтобы с ним что-нибудь случилось. — Именно поэтому нам всем нужно приглядывать за ним, — говорит Брюс. — Если у него в организме есть яд, — напоминает Тим. Брюс хмыкает. Тим был прав, подразумевая, что они не должны действовать, основываясь на теориях, однако теперь всё начинало обретать смысл в его голове. Он не мог найти никакой другой причины для того, чтобы Бэйн работал с Майклом Шилдсом, кроме как исключительно для найма. Сама по себе эта идея была странной, поскольку Бэйн обычно заботился только о себе. Ему не нравилось работать на других людей. Он сам себе лидер. Ну. Очень скоро они узнают.