Life Anew

Коннор не мог увидеть кусты роз. Окно, в которое он предпочитал смотреть, было покрыто инеем. Снег опускался на землю, затуманивая небо и портя Коннору обзор. Ему надоело пытаться разглядеть что-либо сквозь стекло, и поэтому он принял решение выйти на улицу. Коннор не собирается надевать куртку. Это заняло бы слишком много времени. Он отказывается от верхней одежды в пользу более быстрого результата и выходит из поместья несколькими уверенными шагами. Он не потрудился закрыть за собой дверь. Ему не нравилась мысль о том, что он не сможет беспрепятственно и быстро вернуться в поместье, если ему это понадобится. Его не волновало, что снег залетал в дом через парадную дверь. Он просто хотел увидеть цветы. Эта навязчивая идея причиняла боль. Коннор бродил по снегу, пока не оказался перед кустами роз. Он рассматривает голые ветви, лишённые листьев, и ищет хоть намек на цветы. Он ничего не находит. Единственное, что осталось после цветения - это шипы. В чём смысл существования роз? Они просто для того, чтобы выглядеть красиво? У всего ли живого было короткое увлечение цветами? Они наслаждались ими какое-то время, оставляли их, чтобы затем вернуться и ничего не найти? Или, может быть, они возвращались, чтобы найти на их месте что-то другое? Что-то более грандиозное, утончённое и элегантное? — У меня для тебя сюрприз, — звучит в его голове голос Аманды. Коннор вспоминает, как стоял в саду Дзен. Он смотрел на другой модернизированный прототип. Модель имела такое же лицо, как у него, но была выше. Коннор подумал, что он также более физически продвинут, по сравнению с ним. — Это RK900. Аманда хвалит его за поимку девиантов, но в конце концов всё равно заменяет более продвинутым андроидом. Коннор возвращается в КиберЛайф, как было приказано, и послушно позволяет им деактивировать его, но… затем он просыпается. Он просыпается во плоти. Было какое-то отличие в том, чтобы быть… человеком. Они хрупки. Слабы. Коннор смотрит, как быстро появляется кровь, после соприкосновения с шипами роз. Он также знает, насколько индивидуальны, насколько уникальны люди по отдельности. Их нельзя было заменить. Их нельзя было воспроизвести. Я хочу защитить их. Как шип, защищающий розу. Это то, кто я есть? Шип? Или он был клеткой для помидоров? Клетки для помидоров поддерживают. Шипы защищают. Клетки с помидорами не причиняют вреда. Но шипы да. Я причинил боль многим людям. Он всё ещё не уверен, можно ли вообще считать девиантов ‘людьми’, но в чём был смысл всего этого? Почему он это сделал? Они просто пытались... защитить себя. Коннор чувствует холод на коже. Он не обращает на это внимания. Он... на удивление апатичен. Его тело говорит ему, что надо найти тепло, но разум застрял в воспоминаниях. Коннору просто хотелось стоять там, пока холод не проникнет ему под кожу и не деактивирует его снова. Он бы перестал думать.Он бы перестал чувствовать себя таким, таким потерянным. Как люди продолжали жить, не имея цели? Это было беспорядочно. Коннор не был уверен, что сможет справиться с этим. Он не был уверен, что сможет справиться с воспоминаниями, которые вызывают такие… сильные эмоции. То, чего он никогда бы не почувствовал, если бы всё ещё был андроидом. — Коннор? Коннор не поворачивается на голос, который его звал. Его взгляд прикован к кусту роз. Его разум поглощён воспоминаниями. — Коннор, — снова зовёт голос. Он чувствует, как чья-то рука касается его плеча. Коннор не хотел отвечать. — Эй, приятель, тебе не следует стоять на улице в такой снегопад, — говорит ему голос. Дик Грейсон. Коннор знал его не слишком хорошо. Всё, что было ему известно, это то, что тот должен быть его старшим приёмным братом. И он не возражал, когда Коннор надевал его старые рубашки. Это была интересная деталь. — Все тебя искали, — говорит Дик, — как насчёт того, чтобы вернуться внутрь? Хм? Коннор, наконец, бросает взгляд через плечо, где Дик стоит с напряжённым выражением лица. На его лице была улыбка, но она не отражалась в глазах. В них было беспокойство. Заметить это было нетрудно. — И ты только выздоровел. Последнее, чего ты хочешь, это снова заболеть, верно? Коннор колеблется. Дик был прав. Ему не понравилось болеть. Он не хотел болеть снова. Коннор с неохотой обдумывает ситуацию. Он не хотел возвращаться внутрь, но и болеть тоже не хотел. Дик был терпелив, пока Коннор обдумывал следующие действия. Это заняло минуту или две, но Коннор наконец принял решение. Он поворачивается лицом к Дику. Затем он протягивает руку. Взгляд Дика устремляется вниз. Он останавливается на руке Коннора. Дик немного забавляется, наблюдая за жестом Коннора. Он берёт Коннора за руку, приглашающе обхватывая её своей, а затем мягко тянет его в направлении двери. Коннор послушно следует за ним. Он замечает разницу между тем, как Стефани держала его за руку, и тем, как Дик держит её. Стефани держала Коннора за руку просто потому, что ей этого хотелось, и она делала это уверенно. Дэмиан изо всех сил сжимал руку Коннора. Дик, с другой стороны, отнёсся к этому мягче. Он не вкладывает в это столько сил, он не так уверен, но всё равно не отпускал. Дик отпускает руку Коннора в ту минуту, когда они входят в поместье. Он немедленно делает шаг в сторону, потому что Дэмиан грубо вторгается в их пространство. — Коннор, ты неразумный дурак. О чём ты думал? Коннор не знал, способен ли он ответить. Думал ли он? Почему его так волновали кусты роз? Было ли это потому, что они напоминали ему об Аманде? — Иди сюда, — требует Дэмиан. Он хватает за руку, которую ранее держал Дик, и резко тянет его в направлении библиотеки. Коннор не видит в этом смысла, пока Дэмиан не усаживает его перед камином. Дик последовал за ними. Он лениво стоял неподалеку, смотря, наблюдая. Коннор заметил, что ему нравилось это делать, а это означало, что они не слишком отличались. Коннору тоже нравилось наблюдать, за исключением того, что он не действовал также, как Дик. Он предпочитал хранить молчание. Дик предпочитал поговорить. — Как насчёт горячего шоколада? — предлагает Дик. Дэмиан бросает на него неприветливый взгляд. — Это сплошной сахар, — жалуется он. — Он согревает, — отвечает Дик. Он складывает руки на груди. Дэмиан на секунду игнорирует его, чтобы взять плед с одного из диванов. Затем он бросает его на колени Коннору, не сказав ни слова. Коннор наблюдает за тем, подтягивает одеяло к своим ногам, а затем поднимает глаза и видит, что Дэмиан бросает на него расстроенный хмурый взгляд. — Ты абсолютный болван, — сообщает ему Дэмиан, — ты не можешь просто выйти на улицу во время метели. — Я не думаю, что он осознавал опасность, — вмешивается Дик. — Ещё раз, почему ты здесь? — спрашивает Дэмиан с явным раздражением. — Просто хотел убедиться, что с ним всё в порядке, — оправдывается Дик, пытаясь говорить об этом беззаботно, но в конечном итоге терпит неудачу. — Будь полезен и уйди куда-нибудь ещё. — Ауч. Ты действительно не скромничаешь, не так ли? — Зачем мне это? — Я не знаю. Иногда не вежливо высказываться так прямо. — Тогда ты не в той компании, — огрызается Дэмиан. Дик смотрит на Дэмиана так, словно пытается разгадать его, и Коннор мгновенно вспоминает о Стефани. Она сама пригласила себя в жизнь Дэмиана, и Коннор видел, что Дик тоже способен на это. Это было связано с тем, что он не отступил сразу, как только Дэмиан заговорил с ним. У Тим была другая реакция. Он мгновенно замыкался в себе, используя защитный язык тела, когда разговаривал с Дэмианом. Коннор много раз видел, как он делал это за завтраком. Дэмиан разжигает в камине огонь. Дик наблюдает. Коннор хранит молчание. У него было предчувствие, что они трое вместе не последний раз.