Все, кто не одинок рядом со мной

      Всё-таки у него в глазах было «Я дома». Радостное, тёплое узнавание. Джейна не ждала его, но всё-таки, всё-таки…       Оно было в глазах Карриана первые несколько секунд, А потом он громко всхлипнул, утёрся рукавом куртки, и бодро заговорил, будто вовсе не замечая, что там с его телом происходит:        — А я знал, я знал ведь, ну, точнее, подозревал, и, знаешь, мне не обидно, почти совсем не обидно, хотя всё-таки немного, потому что я мог бы и пораньше догадаться, но я понимаю, почему ты не сказала, я бы не поверил, я бы тебя достал, я бы спрашивал хрень всякую, типа кем я там был в прошлой жизни, или про исторических чуваков всякое, ой, я бы столько всего спросил, но я… но я…       Он выпалил всё это на одном дыхании. Неудивительно, что задохнулся. Новый всхлип был громче, а затем Карриана и вовсе согнуло пополам. Он сидел на корточках и рыдал, почему-то закрыв ладонью лишь половину лица.       Джейне показалось, что это её нежно потыкали ножиком для чистки картошки, притом в сердце. Зачесалось под левой лопаткой, куда в своё время дважды попадали стрелой. Ну почему вот так ломает всегда самых солнечных мальчишек и девчонок? Как богиня Джейна должна была знать ответ. Но нихрена она не знала.       Она тоже села на корточки, взяла его свободную ладонь в свою. Если бы болело его тело, можно было бы уже не таиться, можно было бы исцелить его одним махом. Но тело его сейчас спокойно лежало в кровати, даже под одеялом — спасибо Хельму и Норе, спасибо Сьюзан. А с душой предстояло разобраться Джейне.       Проблема в том, что ей самой было очень больно и стыдно. И она боялась, что вместо того, чтобы успокоить Карриана, вот-вот сама разрыдается. Значит, следовало торопиться.        — Прости, пожалуйста прости, — торопливо заговорила она, — Если бы я сказала раньше, если бы я могла тебя уберечь… Если бы я могла просто щёлкнуть пальцами, и всё вернуть, как было. Но… Но…       Собственный голос прозвучал как-то совсем тонко и жалко. Джейна очень боялась, что Карриан посмотрит ей в глаза. И там уже точно не будет никакого «Я дома». Там будет разочарование. Потому что правильно Джейна ничего ему не говорила. Всё равно не похожа она на богиню — просто рыжая девушка в голубой дутой куртке. Даже не может никого спасти и ничего исправить.       Карриан не поднимал глаз. Ему было больнее, его ломало сильнее, но он попытался успокаивающе провести по её руке.       — Да не, — хрипло сказал он, — не-не, ты не должна была, всё хорошо…       Джейна не успела ему возразить. Цокая подкованными ботинками и шурша бесчисленными цветастыми юбками, еле влезшими под чёрное пальто, к ним подошла Фора, и взглянула на них, как на идиотов.        — Ты чего сопли размазываешь? — спросила она у Джейны, не размениваясь на вежливость. — А ты — да, вот ты — ты не умер. Слышишь? Не умер. Так что тоже нечего.        — Не умер? — глуповато переспросил Карриан, но кто бы его осудил. — Ух ты. Ух ты!       Самое интересное, что он даже не полез осматривать свой многострадальный живот. Он наконец-то огляделся.        — Ух ты, — снова сказал он. — Ух ты-ы-ы!       И у Джейны камень свалился с души. Вот теперь-то Карриан наконец казался собой.        — У всех это место выглядит по-разному, — мягко сказала она, — так что это всё ты.        — Село сельское, — Фора весело притопнула своими ботинками по пыльной дороге, и хоть так стало понятно, что село сельское она любит всей душой.        — Ага, — Карриан задрал голову к голубому-голубому небу, и принялся стаскивать куртку, хотя жарко не было. И холодно тоже. Было никак. — На дорогу к бабушкиному дому похоже. И клевера у дороги столько, ух ты-и-и-и…       Порыв ветра взметнул Джейне волосы, пригнул траву с зелёными пушистыми колосками. Карриан смотрел на солнце не жмурясь, и лицо у него было задумчивое.        — Это невсамделишное место, — наконец сказал он. — Это уже та сторона? И я не умер, но не могу пойти домой, правильно?        — Да, — выдохнула Джейна. — Мне очень жаль, но из-за ритуала, и из-за того, что вы с Норой побратались, всё так запуталось. Если бы ты умер, я бы просто повела тебя дальше. Если бы ты застрял между жизнью и смертью, я бы вытащила. Но это не совсем та сторона. Это путь. Его нужно пройти самому.       Из всего миллиона вопросов, которые Карриан мог задать, вроде «Да за что мне это?», «Почему-у-у так?» или «А может всё-таки поможешь?», он выбрал всего один. И задал его он с лёгкой улыбкой:        — Путь куда?        — На поиски одного идиота, — фыркнула Фора. — Моего сына. Названного.        — Джела, — пояснила Джейна. — Моего названного брата. Того, кто был мужем Норы в одной из прошлых жизней.       Вот это было «ух ты», так «ух ты». Настолько «ух ты», что Карриан даже ничего не сказал. Зажал рот ладонью, будто боялся его глупо разинуть, а глаза всё равно стали круглые-круглые.       Фора тем временем продолжала вводить его в курс дела. Точнее, она нашла ещё одного человека, которому могла пожаловаться:        — Понимаешь, мы уже всё обыскали, что могли — и без толку. Джейна от вашего мира далеко оторваться не может, да и не везде её уважают и идут на сотрудничество. А меня уважают примерно нигде.        — А здесь? — невинно спросила Джейна, глядя куда-то в клевер.        — Здесь меня любят, это другое, — отмахнулась Фора, и, не давая Карриану времени подобрать всё-таки отвисшую челюсть, продолжила: — Короче, этот за… Золотой ребёнок, сокровище души моей тысячелетнее, как обычно усвистал по мирам. Ничего не сказал, на зов теперь не откликается. Точно во что-то влип, а признаться и позвать на помощь стыдно.        — И есть такое подозрение, что влип он во что-то, связанное с Норой. Поэтому и сны, поэтому и Фелл Клинтон. Поэтому копать теперь надо тоже как-то через Нору, и то, что она отправила тебя на путь — это, как ни странно, нам на руку, — завершила объяснение Джейна, пока Фора не увлеклась ворчанием на их сына-брата, — Может, не очень на руку тебе…        — Да почему-у-у? — светло улыбнулся Карриан. — Это же приключение!

***

      Приключение приключением, а всё-таки Карриану нужно было набраться смелости. Он долго стоял посреди дороги, перекладывая из кармана в карман свои вещи: фонарик, ключ, и нож, при виде которого он мрачновато хмыкнул. Потом он обернулся на Джейну и Фору, терпеливо стоявших рядом, и стало понятно — готов.        — А куда идти? — уточнил он.        — Только вперёд! — ухмыльнулась Фора. — Это путь, и его надо пройти. До конца. И надолго не останавливайся. Джейна, конечно, может поколдовать со временем, но не сильно.       Карриан посерьёзнел — вспомнил про своё спящее тело, про родных и близких, не знающих, что с ним делать. Сжал что-то покрепче в кармане — фонарик, ключ или нож?        — Всё ведь не будет как раньше? — спросил он у Джейны. Что он имел в виду? Их дружбу, его отношения с Норой, или самого себя? Ответ был один в любом случае.        — Не будет, — твёрдо сказала Джейна. Она любила дать надежду, когда могла, но никогда не врала.        — И ладно, — вздохнул Карриан, а потом нацепил на лицо свою особую улыбку, нужную, чтобы подбодрить всех окружающих и самого себя. — Не знаю, что ты думаешь, а я считаю, что мы всё равно друзья. И я рад помочь. Честно-честно.       Джейна не знала, что сказать. Вот совсем-совсем не знала. А Карриан улыбнулся широко-широко, показав зубы, и сделал первый шаг.        — Пока, сестрица! — бросил он ей через плечо.       Путь — это очень странная штука, в которой и Джейна до конца не разбиралась. Очень скоро Карриан пропал из виду. Она всё равно его чувствовала, как любого из жителей своего мира. Если бы она сосредоточилась, то могла бы сказать, о чём он думает, и посчитать удары его сердца. Но он с каждым шагом уходил всё дальше, и этого было не изменить.        — Они так быстро вырастают, — протянула Фора, — А потом ищи-свищи их по мирам… Эй, ты чего?        — Ничего, — ответила Джейна, яростно протерев глаза рукавом. — Он обязательно справится. А я пока всё-таки поищу, чем ему помочь.       — Это хорошо, — одобрила Фора. — Думаю, можно пока докопаться до кого-нибудь. До той же Норы Клинтон. Хотя, с живыми вечно неаккуратно получается. Начнём с Фелла и Фонай?       Джейна кивнула, совсем немного помедлив. Они взялись за руки, и пошли по дороге. По той же дороге, усеянной клевером на обочинах. Только в другую сторону.