Все, кто не одинок рядом со мной

      Прежде чем Хельм окончательно развалился на шестьсот маленьких Хельмиков, он всё-таки поднялся на ноги. Медленно, держась за стену, но главное — поднялся.       Глаза так чесались, что хотелось выдрать их нахрен. Вместо этого Хельм пошёл на кухню, и поплескал холодной водой себе в лицо и немного на футболку. Как-то так получилось, что за все свои три с половиной визита он ни разу не спрашивал, где в этом благословенном доме ванная.       Не зная, что делать, Хельм немножко разведал обстановку. Постоял у дверей гостевой спальни — было тихо. Внутрь заходить он не стал. Постоял у дверей комнаты, в которой будто кого-то убивали — по крайней мере, оттуда доносились крики Питера, демонический хохот Блэйда и загадочный грохот. К ним он тоже заходить не стал — пусть себе веселятся.       Ванную он в итоге нашёл, а ещё обнаружил пустую комнату Сьюзан. После этого шарится по чужому дому стало как-то неловко, и Хельм вернулся туда, откуда начал. К дверям Карриановой комнаты.       Что-то было слышно, но не совсем понятно — что. Сьюзан разговаривала? А с кем — сама с собой?       Хельм открыл дверь, аккуратно придержав ручку, чтобы ничего не скрипнуло. Стало лучше слышно, и к тому же понятнее — Сьюзан читала вслух. Как старшая сестра с богатым опытом этого дела — пыталась менять голоса и изображать интонации.        — Готов поспорить, ты и целоваться-то нормально не умеешь! Ох, не-е-ет, сейчас тут самая глупая часть начнётся, мне стыдно даже вслух читать! Короче, если тебе интересно — щас Гарм такой — «Спорим?» и Марк такой — «Спорим?», и они засосутся, и им понравится, а потом будет мно-о-го нудной рефлексии. Но это хорошо написанная нудная рефлексия, так что придётся тебе послушать. А если ты не очухаешься к четырём, я официально перейду на контент для взрослых, и это угроза!        — Сьюзан, тебе пятнадцать, — мягко сказал Хельм, входя в комнату. Сьюзан ожидаемо дёрнулась, и густо покраснела.        — И-и-и что? Давай ещё вспомним, что и Карриану восемнадцати нет!       То, как она перемешивала защиту и нападение, здорово напоминало Хельму Нору.        — И мне нет, — вздохнул он, присаживаясь на пол, к Карриановой кровати. — А всё-таки — что ты читаешь?        — Это… Это по сериалу, — пробубнила Сьюзан, разблокируя телефон обратно. — Старому. Другая история про персонажей, переосмысление…        — Фанфики, короче, — резюмировал Хельм. Об этом явлении человеческой культуры он знал немного больше, чем хотелось бы, потому что его сестра-подросток не была столь добра, и не дожидалась, пока он уснёт мёртвым сном, прежде чем зачитывать ему вслух самые дурацкие моменты и потом по полчаса над ними гиенить.        — Да, — с облегчением призналась Сьюзан, и лицо её начало возвращаться к нормальному цвету.       Хельм решил продолжить этот светский разговор — делать-то всё равно было нечего.        — А по какому сериалу? Марк просто имя знакомое, но второго я не помню.        — Да-да-да, Марк такой лохматый, на Блэйда чуть-чуть похож! — оживилась Сьюзан. — А второй — это главный герой, бесячий такой. Гарм его зовут, и сериал называется «Приключения Гарма Тарриэта».       Собственно, Хельм и не сомневался, что у этой нравоучительной отрыжки всегда было к нему что-то личное. Он издал такой стон отчаяния, что пришлось пояснять. Не хотелось, чтобы Сьюзан приняла его совсем за чокнутого без веских на то причин.        — Ну как я мог забыть, это же второе имя отца!        — Второе имя? — переспросила Сьюзан. — А, ну да, как у Но…       Она оборвала фразу, видимо, вспомнив, что поклялась в вечной ненависти и тотальном игнорировании. Хельм сделал вид, что ничего не заметил.        — Ага, это какая-то традиция в папиной семье. Причём вторым именем он никогда не пользуется, а вот дед его первым вообще не зовёт. Он с юга, помню, раньше, когда отцу звонил, всегда такой: «Хайме, Хайме», и я не понимал, про кого они.       Потом дедушка перестал звонить, они с отцом всегда не ладили. Папа тоже в своё время не продолжил династию бравых военных моряков, за что получил клеймо безнадёжного хлюпика. Очень интересно, ему приходило в голову хотя бы попробовать понять Хельма на этой почве? Интересно, хоть кого-то из своих детей он пробовал понять?        — Иногда в фанфиках это используют, и Марк Гарма Хайме называет. Я каждый раз пищу, — поделилась Сьюзан.        — Был бы он с юга — звали б не Марк, а Маак, — хмуро откликнулся Хельм. — И ты скажи мне, какого хрена из них парочку лепят? Гарм весь сериал Марку жизни не давал, и таки дожал в последних сериях.       В глазах у Сьюзан вдруг загорелись шальные искорки. Когда такое происходило с Каррианом, можно было не сомневаться — грядёт двухчасовая лекция по истории с бесконечным количеством долбанутых фактов. Ну ничего, у них сейчас было всё время мира. По крайней мере, до четырёх. Да и про сериал слушать поприятнее, чем про историю. Даже если этот сериал — сраные «Приключения Гарма Тарриэта».        — Это всё из-за предпоследней серии, — тоном авторитетного лектора начала Сьюзан. — Когда Гарм засомневался, может ли он уехать в университет, и оставить город сам по себе. Там же именно Марк первый заметил, что что-то с ним не так, и потом начал собирать жителей, и они показали Гарму, что все правила усвоили, и он может спокойно сваливать.        — Ну… Такая себе причина, — пробормотал Хельм. Лично он всегда считал, что Марк просто реализовывал коварный план по устранению Хорошего Мальчика — не мытьём так катаньем.       Сьюзан не особо обратила внимание на его возражения. Она самозабвенно трещала.        — И потом, у них такая интересная динамика — ну, могла бы быть, если бы изначально сериал не создавался, чтобы объяснять детям правила поведения и всё такое. Типа да, Марк прикольный, но у него самого от своей беспорядочности проблемы. А Гарм тупенький немножко в плане того, что остальные люди чувствуют, и когда пишут, как они потихоньку меняют друг друга — ну это вообще…       Хельм был вынужден её перебить — ему тут немножко устои мироздания трясли.        — Тупенький? Погоди, он разве не… разве… — Хельм замялся, пытаясь подобрать слово, описывающее всё сияние хорошего мальчика, и всю темноту глубин ужаса, что Хельм испытывал из-за него. — Разве он не вроде Карриана?       Сьюзан посмотрела на него неверящими радостными глазами — будто наконец в классе задали вопрос, на который только она одна знает ответ, и сказала торжественно:        — Хельм. Карриан тупой.       Не думал Хельм, что когда-нибудь ему придётся защищать Гарриэтовскую честь, да ещё и перед Гарриэтовской сестрой, но уж больно неправильно всё это звучало!        — Погоди, но он же хорошо учится, и…        — Учится он отлично, но в остальном — капец тупой, — нетерпеливо перебила Сьюзан, — Уж на что я тупая в учёбе, но могла бы целое эссе написать про то, насколько он тупой!       Хельм моргнул. Мысленно пожелал этому миру, особенно сценаристам сериала «Приключения Гарма Тарриэта», гореть ярким весёлым пламенем, и со вздохом обратился к Сьюзан:        — Докажи.        — Что? — она непонимающе нахмурила брови.        — Спорим, ты не сможешь мне доказать, что и Гарм, и твой брат — тупые? — медленно произнёс Хельм, зная, что она непременно купится. И ничего не скажет, если нормально попросить.        — Ха! Да я за пять минут миллион случаев навспоминаю! — выпалила Сьюзан, и её тон предвещал уже не двухчасовую лекцию, а мини-курс на пару дней. — Гарм вообще свои действия не обдумывает, он вбил себе в голову какую-то ерунду, и не успокаивается, пока всех с ней не достанет. Вот помнишь одну из первых серий про хулиганов? Он пришел к ним такой: «Давайте жить дружно», а они такие: «Не давайте». И морду набили. А он ещё раз к ним пришёл, и ещё, и повторял одну и ту же нравоучительную ерунду. И это сработало только потому, что сам сериал дохрена тупой!        — Я думаю, они просто задолбались, и хотели, чтобы он отстал, — поделился Хельм. — Ладно, принимается. А Карриан?        — А Карриан по жизни такой, как Гарм в это серии. Ему в голову не приходит, что он может людям не нравиться, или что людям не нравится что-то, что нравится ему! — Сьюзан всё больше и больше горячилась. — Он два года средней школы учился в классе, который его натурально ненавидел — и ничего не замечал! Ну, ты знаешь, до него хрен докопаешься, он как глухой, а домашкой сам делится, и деньги у него не отберёшь, потому что он тут же ломает комедию «Благородный рыцарь благородно одалживает своему благородному собрату». Так они докопались до меня, он их всех вызвал на поединок и попёрся туда с деревянным мечом. Приходит потом домой такой потерянный, с разбитым носом, с обломками меча, и говорит: «Что-то мы не поладили». Не поладили? Вот серьёзно?!       Хельм слишком увлёкся — даже не рассказом Сьюзан, а осознанием. Ему вспоминалось всё больше и больше подобных случаев — да хоть тот раз, когда он засветил Карриану мячом по лицу, а тот отказался верить, что это от личной неприязни. Не то чтобы он назвал это тупостью — Хельм бы сказал, что у кое-кого просто жизнь слишком хорошая.       Так вот, Хельм слишком увлёкся, и не заметил, что голос Сьюзан опасно сорвался. Она покраснела — от чего-то вроде злости — и тяжело дышала, но вроде бы не плакала. Потом Сьюзан хлюпнула носом, и всякие «вроде» отпали.        — Может, что-то повеселее вспомним? — предложил Хельм после короткого молчания. Всё это начинало напоминать речи на похоронах — особенно учитывая то, как смирненько лежал Гарриэт.       Сьюзан помедлила, но всё же ответила, отвернувшись к окну:        — Ему однажды девчонка наваляла. Ещё в детском саду. Они с ней поспорили, существует Джейна или нет.       Хельм кивнул, спохватился, что она не увидит, и угумкнул. А Сьюзан тем временем несло куда-то совсем в ненужную откровенность:        — Мы в детский сад пошли одновременно, и вообще… Я его помню, сколько он себя помнит. Знаешь, у нас разница всего два года, а он такой клоун на полставки, что и эта разница стирается. И мы, ну, как близнецы-погодки.       У них с Норой тоже была разница в два года, но никто из них не был клоуном на полставки. Так что вряд ли Хельм мог понять Сьюзан полностью. Но он всё ещё был ей благодарен за откровение о том, что Гарм тупой, так что он очень постарался. Он взял Сьюзан за руку — осторожненько, без лишних намёков, а она вдруг так сжала его ладонь, что впору было заорать.        — Он очнётся, — вдруг твёрдо сказала Сьюзан. — Вот пусть только попробует не.        — У него ещё есть время до четырёх часов, — напомнил Хельм. — И у нас. Почитаешь ещё?       Сьюзан поморщилась:        — Да ну, тебе не понравится!       Хельм улыбнулся, и удивился этому сам:       — Спорим?       Он проспорил ей второй раз, потому что нудная рефлексия не пришлась ему по вкусу. Но посидели они хорошо. А потом день чтения, медленно перетекающий в вечер, прервала Нора.