Дабл-кисс

— Ты криво держишь кий. — Неправда. — Со стороны лучше видно. Скарамучча метнул в сторону Арлекино убийственный взгляд. Он выпрямился, взял в руки кий и направил его прямо в сторону девушки. — А я стороннего мнения не спрашиваю, — серьезно сказал Скарамучча. — Вместо того, чтобы болтать мне под руку, ты могла бы… например, сходить за коктейлями. — Ты предлагаешь мне идти покупать тебе выпить? Ни за что. Ни копейки. Мы потратили на перелет в Сан-Франциско кучу денег, причем не для того, чтобы ты хреново тренировался и выжимал из моего кошелька последние средства. Закатив глаза, Скарамучча просто молча отвернулся и продолжил целиться по белому битку¹ с черной точкой в середине. Наведя кий относительно ровно, он ударил по шару. Один из полосатых шаров попал в лузу, сколько бы Арлекино не ворчала над ухом. — Видишь? — самодовольно прокомментировал Скарамучча. — Вижу, — прыснула она. — У тебя все ещё нетвердая рука. Как ты можешь быть уверен в том, что забьешь свои шары, если до сих пор не справился с тремором рук? Арлекино выхватила у него кий и облокотилась о бильярдный стол рядом. Она подобрала биток с того края стола, поставила его за линию дома² и прицелилась. Рядом лежали ещё два шара, почти идеально, чтобы забить, и промахнуться было бы настоящим преступлением. Оба полосатых шара попали в лузу, один за другим. Она вручила кий обратно Скарамучче. — Ты просто хвастаешься, — сказал он. Арлекино встала рядом, опершись о борт. Она вздохнула. — Я не хвастаюсь, а учу тебя, как нужно бить по шарам. Нельзя трясти руками перед тем, как сделать удар. Скарамучча цокнул. — У меня и так прекрасно получается. — Нет. Он злостно ткнул кий в грудь Арлекино. Не сделав ни шага назад, она продолжала смотреть на него сверху вниз, насмехаясь. — Ой, только не надо строить из себя обиженного только потому, что тебя вдруг начал критиковать твой же тренер, — сказала Арлекино с унижающей интонацией. — Тебе просто нечем заняться, пока я реально делаю хоть что-то ради достижения результатов. Иди проспись, серьезно, — грубо ответил он. — Может быть, здоровый сон тебе поможет перестать быть сукой. — Из нас двоих здесь сука — ты. — Нет, я нормальный. Теперь настал черед Арлекино закатывать глаза. Пока Скарамучча целился кием в биток, она подошла сзади и хлопнула его по спине. — Черт, я промазал! — вскрикнул он. — Вот это точно из-за тебя. — Не-а, — невозмутимо продолжила Арлекино. — Профессиональный игрок в бильярд никогда не будет отвлекаться на посторонние факторы во время атаки. А тебе лишь бы поорать. — Да отвали. Ты сегодня не дашь мне сделать ни одного нормального удара. — Так это я тебе не даю? — наигранно удивилась она. — Тогда играй сам на здоровье. А я схожу отдохну от твоего противного характера. — Шагай. И принеси мне выпить, хорошо? — крикнул Скарамучча вдогонку. Дверь за Арлекино захлопнулась. На втором этаже клуба с бильярдом было в разы тише, чем на первом, однако всякий раз и до ушей Скарамуччи доносились возгласы и крики снизу. Сквозь открытое нараспашку окно открывался вид на оживленную улицу ночного города, где по улицам то и дело газовал какой-нибудь портовый байкер. Скарамучча потёр глаза. Он оставил кий стоять, оперевшись о бильярдный стол, а сам отошёл подышать свежим воздухом подальше. Высунувшись в окно, он набрал полные лёгкие свежего, едва ли прохладного воздуха, расслабляя галстук на шее и пару первых пуговиц воротника рубашки. Дышать стало в разы легче, чем в маленьком закрытом помещении. Арлекино долго ждать не пришлось. Она вернулась с подносом в руках и закрыла за собой дверь лёгким толчком каблука. — Держи, — она протянула ему стакан. — Что это? — Спрайт. Прищурившись, Скарамучча глотнул газировку — это и впрямь оказался самый обычный спрайт, от количества газов в котором потом зудело в носу. — Серьезно? Я просил что-то выпить, а не попить, — недовольно прожурчало у Скарамуччи в перерывах между глотками. Конечно, как бы он себя не обманывал, ему просто хотелось пить, и неважно, что именно. Нужно было подействовать Арлекино на нервы. — Совершенно серьезно. Если я принесу тебе ещё хоть градус алкоголя, нас, возможно, выселят из отеля, — серьезно заметила она. — Нет такого правила. — Это тебе так кажется. Скарамучча нахмурился. — Правило «не приходить в свой номер пьяным и не блевать на кровать» не могли придумать вот просто так. — А кто бы остановил администрацию отеля? Алкоголики-активисты? — Да кто угодно, я просто никогда в это не поверю. Меня что, на входе остановят и заставят дышать на алкотестер? — возмутился он. — Ну уж нет. — Если захотят — ещё как остановят. Арлекино сделала большой глоток своего вычурно красного коктейля с долькой лимона. — А ты тогда, дай угадаю, пьешь колу. Просто она немного поменяла цвет, — Скарамучча изобразил жест руками. — Не лезь в чужую тарелку. Или бокал, — она щелкнула его по лбу. — Вот стол, вот кий, вот шары. Допивай и заканчивай с тренировкой. — Мы куда-то опаздываем? — Спать мы опаздываем. Если ты можешь оставаться в живых после минутного сна за сутки, то я — нет. Скарамучча осмотрелся. Они так и стояли напротив друг друга, нелепо стараясь не пересекаться взглядами, но получалось плохо — то и дело Арлекино пилила его морщинистый от постоянно недовольного лица лоб. — Здесь есть диван, так что… — Даже не думай предлагать, — она решительно мотнула головой и пригрозила пальцем. — Нормальный диван. — Он был бы нормальным, не существуй другие диваны. Но я на это больше не поведусь. Не хочу, чтобы пружина проткнула мне ребра, пока я сплю. — Да ладно, он действительно в порядке. Пройдя по комнате, Скарамучча встал прямо за спинкой дивана и приглашающе похлопал по ней. — Обивка будто новая. Пружины не чувствуются… я думаю, — медленно сказал он. — Хоть сейчас ложись и спи. Арлекино сменила его крайне скептическим взглядом. Возможно, она и вовсе не поверила ни единому слову, однако осторожно присела на диван и откинулась на спинку. — Если я проснусь от боли разорванной пружинами печени — это твоя вина, — сказала Арлекино, закрывая глаза. Скинув с ног каблуки и оставив их рядом с изголовьем, она забралась на диван с ногами и вытянулась вдоль. Затёкшие кости ныли нещадно. — Ага, спокойной ночи. Комната погрузилась в тишину. Только шаги Скарамуччи и редкие звуки ударов шаров о борта и друг о друга нарушали покой. Даже за окном, на недавно заполненной людьми улице воцарилась тишь, и лишь редкие прохожие брели по тротуару. Скарамучча слишком поздно понял, что ему тоже спать хотелось неимоверно. Однако на столе ещё оставались полосатые шары. Всего три, он мог справиться с ними быстро; но руки не слушались, а глаза слипались. Он подвинул к бильярдному столу низкую табуретку и присел, глубоко вздохнув. Арлекино убьет его, если узнает, что он забил на тренировку. Но, во всяком случае, это последнее, что Скарамуччу сейчас волновало. Впрочем, поспать ему не дали — не прошло и нескольких минут, прежде чем дверь распахнулась. Скарамучча не ожидал видеть других гостей в поздний час. Он не обратил никакого внимания на вошедшего и продолжил искать удобное положение, сидя на стуле. Совсем рядом заскрипели половицы, застучали каблуки и звякнул кий о несколько шаров. Судя по звукам, они все попали в лузы. Скарамучча приоткрыл один глаз. Он мог заметить, разве что, подол платья. Девушка решительно забила ещё один шар с той же позиции, где и стояла до этого; более того — шары из цельной секции, противоположной Скарамучче, очень скоро оказались в лузах, а на бильярдном столе сиротливо лежали три полосатых шара. Его толкнули в плечо. — Ты будешь доигрывать? — спросила она, наклонившись. Скарамучча разлепил глаза. — Доигрывать? — Я полагаю, тут остались только шары из твоей секции. Она кивнула в сторону зелёной поверхности стола. Скарамучча поднялся и посмотрел. — Похоже на то, — он широко зевнул, прикрываясь ладонью. — Тогда вперёд. Уступив место у нижнего борта, девушка шагнула в сторону. Ее острый взгляд пилил спину Скарамуччи, пока он медленно обходил стол по кругу, ставил биток в удобное для удара место и настраивал прицел для кия. Ему не посчастливилось забить шар в лунку. Кий соскользнул и прошёлся мимо битка. — О, черт, я… — Скарамучча долго моргнул, — я слишком устал для этой игры сегодня. Девушка пожала плечами. — Не беда. Она ловко забила шары вместо него. Удивительно, но каждый попал именно туда, куда девушка и сказала — на полусонную голову это показалось Скарамучче фантастикой. — Ого, — сказал он. — В этом нет ничего сложного. Послышалось самодовольное хмыканье. — Да? Если не спать двое суток, то увидеть перед собой шары будет не такой простой задачей. Девушка повернулась к нему, вопросительно изогнув бровь. — Тогда что ты тут делаешь? Скарамучча молча кивнул в сторону тихо спящей Арлекино на старом диване, и она лишь понимающе покачала головой в ответ. — Я принимаю участие в международных соревнованиях в этом месяце, — сказал он. — Так что мой тренер решила, что играть каждый день — первая необходимость. — Это справедливо. Ты ведь хочешь победить? — Конечно, хочу, — Скарамучча нахмурился. — А ты? — Я? — переспросила она. — Ты просто любитель? Или, быть может, тоже профессиональный игрок? Слова прозвучали с лёгким оттенком насмешки, но Скарамучча старался такого себе не позволять. Эта девушка была крута. — Нет. Я тоже участник международных соревнований, — она покачала головой. Признаться честно, он был ничуть не удивлен. — В таком случае, у нас есть все шансы встретиться в полуфинале, — сказал Скарамучча скорее из вежливости, чем из комплимента. — Сочту это за похвалу. Она сунула кий в жёсткий кожаный тубус и застегнула молнию. Скарамучча невольно заметил, что на чехле пестрели маленькие наклейки — у него были точно такие же, подаренные Арлекино и фанатами. — Так как тебя… — Сандроне, — она протянула руку. Ответив на приветствие, пусть и стушевавшись поначалу, он представился следом: — Скарамучча. — Очень приятно, — Сандроне одарила его лёгкой улыбкой. — До встречи на играх. Она собиралась развернуться и уйти прочь, однако Скарамучча успел вовремя не остановить. — И часто ты сюда приходишь? — спросил он. Сандроне подумала немного. — Через день. Не вижу смысла заниматься ежедневно. — Тогда мы могли бы тренироваться вместе? Это был самый неловкий способ познакомится с девушкой. Скарамучча списал это на свою отчаянность и отсутствие друзей в этом городе, хотя минимальный круг общения был ему просто необходим. Удивлённо взглянув на него, Сандроне развернулась полностью, а не в пол оборота. — Могли бы, — сказала она. — Что же, у меня есть Инстаграм, так что… — Отлично. Сандроне написала ему на бумажке имя пользователя в социальной сети и протянула прямо в руки. Скарамучча небрежно сунул ее в карман, комкая ещё больше, хотя и до этого бумажке немало досталось. — Ага, спасибо. Я напишу, — заверил он. Они попрощались. Упав на стул, он глубоко вздохнул и закрыл глаза. Он обязательно добавит Сандроне в друзья, но это будет ни в ближайшие часы, ни этой ночью — исключительно завтра и на трезвую голову. *** На утро легче не стало. Арлекино разбудила его совершенно бессовестно, толкая в плечо. Она бормотала что-то прямо в ухо, будто пытаясь влить важную информацию, однако вместо цельных слов Скарамучча слышал только писк в голове. Перед лицом раздался громкий щелчок, и Скарамучча проснулся окончательно. — Эй, ты живой? Подъем. После сна на жёстком деревянном полу болела не только голова, но и все тело одновременно. — Живой, — простонал он. — К сожалению. Черт, Арлекино, почему мы вообще опять ночевали здесь? — Потому что ты сам отрубился и не догадался разбудить меня, придурок, — Арлекино фыркнула. — Вставай. Всего четыре утра. Скарамучча перевернулся на спину и раскинул руки в стороны. — Ещё и четыре утра! Сколько я вообще спал? Три часа? — продолжал ныть он. — С таким графиком я не доживу до чемпионата. — Я не заставляю тебя ложиться после полуночи, между прочим. — Заставляешь. Днём у нас, видите ли, нет времени, зато вечером, Скарамучча, будь добр брать в руки кий и идти играть. Арлекино ткнула его в живот носом каблука. — И когда я тебе это говорила? — Отвали. Я хочу спать. Он завалился на бок, собрав всю грязь с пола. Недавно выстиранный и выглаженный синий жилет отпечатал на себе многолетний слой пыли из щелей между досками, которыми был устлан пол. — О, знаешь, я тоже чертовски хочу спать, — голос Арлекино звучал недовольнее обычного. — Однако я стою тут и пытаюсь растолкать тебя, чтобы уехать обратно в отель. — И отоспаться? Она прищурилась. — Я подумаю. — Подумаешь? Над чем это ты собралась думать? — Над твоим поведением. Арлекино присела на корточки и заглянула Скарамучче в глаза. Тот часто-часто моргал. — Ты собьешь себе режим сна, если будешь спать днём, — сказала она. — Даже если соревнования будут проходить ночью, это плохо. В ночное время нужно спать. — Я не виноват в том, что ты тащишь меня в клуб каждый вечер. — Я не виновата в том, что он открывается только после восьми вечера. Знаешь ли, в округе других нет, а тебя таскать куда-то — очень сомнительное удовольствие. Это звучало предельно справедливо, но из чувства гордости Скарамучча не хотел с ней соглашаться. Он приподнялся на локтях. — С чего бы это? Она пожала плечами. — Не знаю, может, потому, что ты не переносишь длинные дороги? Вестибулярный аппарат развивать надо было в детстве. — Это жестоко. — Это честно. Наверно, Скарамучча не мог заставить себя с ней спорить, так что просто промолчал. Переведя дыхание, он поднялся на ноги, стряхнул с брюк пыль и поправил волосы. Ему следовало бы помыться. В отеле заняться было нечем. Их номер не отличался от сотни других, точно таких же: две кровати, тумбочки, стол, телевизор, словом все, как положено. Бонусом шла ванна, а не душевая кабина вместо нее, но сам Скарамучча редко обращал на это внимание — скорее, уровень удобств был важен для Арлекино. Во всяком случае, все их соседи смотрели крайне странно на парня и девушку, которые жили в номере с раздельными кроватями. Не то чтобы Скарамучча удивлялся. Бросив ключи на стол, Арлекино поставила чехол с кием в угол и скинула жилет. Он сдавливал ей грудь весь предыдущий день, а жёсткая ткань рубашки натерла мозоли везде, где смогла. У нее не было иного выбора, кроме как оставить Скарамуччу одного и лечь спать — что он собирался делать, она не знала, но искренне надеялась, что ученику не придет в голову шататься по городу в такое раннее время. Арлекино опустилась на кровать. — Я собираюсь лечь спать. Скарамучча обернулся в ее сторону. — Опять? — Что не так? — спросила она немного грубо. — Я хочу спать. Ты тоже можешь, никто не держит. — Меня держат дела, которые нужно сделать, — он фыркнул. — Да ты что… Он недовольно нахмурился и скрестил руки на груди. — Я что? — Скарамучча сел на кровать ровно напротив. Ему пришлось поднять голову, чтобы посмотреть Арлекино в глаза. — Я собираюсь учиться. — Учиться? — Ты сама настаиваешь на том, чтобы я подтянул английский, — он провел пальцем по скользкому покрывалу, — так что. Это я и буду делать все время, пока ты прохлаждаешься во сне. Арлекино закатила глаза, выдохнув. — Какой примерный ученик. Просто самый хороший мальчик, — язвительно ответила она. Конечно, Скарамучча воспринял это как шутку, пусть не очень конкретную, но шутку. Однако что-то у него в груди ёкнуло при этих словах из уст тренера. Он решил промолчать, отведя взгляд. Скарамучча не знал, что это было. Похвала от Арлекино всегда звучала как бальзам на душу, и даже вопреки исключительно деловым отношениям между ними, он иногда думал о том, чтобы тренер хвалила его не только через призму сарказма и не только за успехи в бильярде. Ну, эта фантазия оставалась в ряду неосуществимых. — Что-то не так? — спросила Арлекино с оттенком беспокойства в голосе. — А? — Я спросила, что не так. Ты вдруг резко замолчал. Скарамучча попробовал придумать оправдание, но у него ничего не вышло. Ни одна полезная мысль не лезла в голову. — Все в порядке. Думаю, я устал, — отмазался Скарамучча. Вряд ли тренер ему поверила. Это, по крайней мере, было справедливо. — Я надеюсь, — медленно произнесла она. — У тебя нет причин не верить мне, — он усмехнулся. — Сладких снов. — Спасибо. Последние слова из уст Арлекино звучали по-странному удивлённо, будто ее что-то смутило в поведении Скарамуччи. Он успокоил себя тем, что если бы ей действительно не понравилось его поведение, — хамское, как обычно, или неожиданно молчаливое — то Арлекино сразу же сказала бы об этом. Так что повода выяснять с тренером отношения не было. Скарамучча надеялся на это. Нет, конечно, определённую степень уважения к Арлекино он имел, но присутствовало и ещё какое-то… ощущение. Скарамучча решил оставить самокопания на потом и схватил с тумбы телефон. Он открыл первое попавшее под руку приложение, бездумно листая ленту, и вдруг вспомнил, что хотел отправить Сандроне заявку в друзья. Щёлкнув на поиск, Скарамучча ввёл короткий ник и нажал на синюю кнопку. На его удивление, Сандроне приняла заявку моментально. «sCara Mia²: привет» Он нервно тыкал пальцем по крышке телефона в ожидании ответа. «sandr: ?» По правде говоря, он не знал, что нужно на это отвечать. «sCara Mia: мы играли в баре в Юнион-сквере вчера ночью» «sandr: А» «sandr: Помню» Пока Сандроне печатала что-то еще, Скарамучча кликнул по её аккаунту. Не то чтобы она на первый взгляд была похожа на человека, который ведёт свои социальные сети, но, во всяком случае, это было единственным шансом не упустить потенциального приятеля в новом и незнакомом городе. Из фотографий Скарамучча обнаружил только несколько, и то всё они так или иначе были связаны непосредственно с бильярдом: вот на одной Сандроне держит кий и золотую медаль, и на второй, и на третьей… Словом, Сандроне казалось достаточно увлеченной бильярдом. «sandr: Если ты, парень, хочешь общаться, то можешь просто находить меня в том же клубе» Скарамучча открыл чат снова. «sCara mia: окей» Он подумал немного и напечатал ещё одно сообщение: «sCara Mia: ты итальянка?» «sandr: Да» «sandr: Должно быть, ты тоже» Скарамучча мысленно порадовался тому, что нашёл соотечественников в другой, незнакомой ему стране. «sCara Mia: ага. я неплох в английском если честно» Это было ложью, на которую он всегда шёл, чтобы услышать реальное мнение о знании языка. «sandr: Есть такое» Что писать дальше — Скарамучча не знал. «sCara Mia: почему не спишь так рано» «sandr: У меня дела» Сандроне отвечала практически мгновенно, словно опережая его вопросы. Будто за экраном сидел запущенный для содержательной беседы искусственный интеллект. «sCara Mia: ясно» Ответ прозвучал настолько сухо, что Скарамучча сам скривился. Ему следовало быть дружелюбнее, но раз за разом он сдавался. «sCara Mia: ты здесь с тренером?» «sandr: Не-а, я тут живу» «sCara Mia: ого. а я да» Выходит, что у Сандроне был такой незаметный акцент только потому, что она живёт здесь приличное время. А Скарамучча с трудом дотягивал до среднего уровня. «sandr: Та женщина на диване?» «sCara Mia: ага, арлекино» «sandr: Я в курсе, она здесь популярна как итальянский тренер» Теперь у Скарамуччи возникли вопросы, потому что до этого он считал, что Арлекино — меркантильная женщина, считающая каждую копейку. Ну, она оказалась популярной меркантильной женщиной. Он даже не мог решить, плюс это или минус. «sCara Mia: серьезно?» «sandr: Да. Многие мечтают попасть к ней в ученики, но, судя по всему, она ограничилась только одним» Что-то в сердце Скарамуччи явно потеплело. «sCara Mia: да я везунчик» «sandr: действительно» На его счастье, они действительно разговорились, а не просто молчали в переписке. «sandr: Знаешь его?» Сандроне переслала из какого-то популярного аккаунта с кучей подписчиков пост. На фото высокий рыжий парень целовал бумагу с чьей-то подписью. Приглядевшись, Скарамучча понял, что это автограф Арлекино и… его рядом, но меньше. «sCara Mia: не» «sandr: Это русский бильярдист» Скарамучче эта информация не говорила ровным счётом ни о чем. На экране высветились три точки — Сандроне печатала что-то еще. «sandr: Он тоже участвует в соревнованиях. А еще, он, наверно, твой большой фанат» «sCara Mia: не могу сказать что меня это волнует лол» «sCara Mia: я буквально ноунейм игрок» Он усмехнулся. Конечно, внимание к своей персоне всегда льстило, но в бильярде его волновала сама игра, а не популярность. «sandr: Наверно, только в Италии» «sCara Mia: что ты имеешь в виду» Начав печатать сообщение, Сандроне внезапно замерла. Скарамучча ожидал, что она снова пришлёт пост этого рыжего русского. Но на этот раз она скинула публикацию от другого человека. Это был самый заурядный пост, больше похожий на публикацию фан-аккаунта: баннер с названием игр, которые вот-вот должны начаться, имя Скарамуччи, любовно обведенное в красный круг и огромное количество сердечек вокруг. Он нахмурился, открывая комментарии и читая радостные возгласы один за другим. В Италии его подобная известность никогда не преследовала. Может, это потому, что Арлекино выбирала для места остановки отели в непопулярных городах и районах. Впрочем, она руководствовалась этим правилом всё время. «sCara Mia: охуеть» «sCara Mia: я не знал» «sandr: Неудивительно, Арлекино держит тебя в информационном вакууме» Скарамучче пришлось вбить в переводчик последнее слово, чтобы понять, что оно означает, прежде чем ответить. «sCara Mia: я редко интересуюсь этим во всяком случае» «sCara Mia: так что я бы всё равно не знал» «sandr: На турнире узнаешь» Признаться честно, эта фраза действительно звучала очень многообещающе, однако Скарамучча не хотел ощущать на себе пытливые взгляды во время игры, какими бы они ни были. И он точно не хотел быть пойманным толпой на выходе из зала, где проводится турнир. «sCara Mia: не хотелось бы» «sandr: Есть такое» Когда Сандроне вышла из сети, Скарамучча наконец отложил телефон в сторону и уставился в потолок. Ему ужасно хотелось спать и, более того, вернуться домой как можно скорее. Но сейчас ему предстояло заниматься английским и поменьше думать о своей скуке. Внезапно Скарамучча обнаружил себя листающим посты рыжего русского уже пятнадцать минут после того, как открыл крышку ноутбука и запустил программу, где учился английскому. Он тыкал пальцем по экрану, читал комментарии и всякий раз нажимал на «перевести» — не потому что было интересно, что написано, а потому что Скарамучча не знал языка. Во всяком случае, он сам так для себя решил. В большинстве своём ничего интересного или уникального страничка рыжего парня из себя не представляла: однотипные фотографии с турниров, несколько фотографий в зимнем лесу в снегу по колено, — что для Скарамуччи казалось удивительным явлением — и ещё несколько фотографий с тремя такими же рыжими детьми, как сам парень. Не найдя ничего интересного среди публикаций, кроме визгов на видео, где он давал парню автограф, Скарамучча не нашёл, хотя… В его памяти очень чётко всплыл момент, когда они с этим парнем виделись — на осенних соревнованиях в России, однако тогда он и не обратил внимания на того, с кем играл. Возможно, только потому, что проиграл. Скарамучча нахмурился. В этот раз у него были серьёзные противники и не менее серьёзные намерения Арлекино на победу, и это совсем не то же самое, что в прошлый раз. Он просто не мог позволить себе расслабиться. И никакие странички русских рыжих парней в совершенно тривиальной социальной сети не должны были его отвлекать. По какой-то таинственной причине Скарамучча нажал на синюю кнопку «подписаться».