Искажённая суть

      Молин и Митра поднялись на добрую сотню метров над землёй на Уне. Посох с лёгкостью выдерживал их вес и имел достаточно сил в запасе для того, чтобы несколько раз слетать в Горин и обратно.       По дороге две ведьмы начали мозговой штурм, ведь им нужно было не только осесть в городе, но и подготовиться к охоте, определить расположение Хитры и подыскать место для нового логова.       "Горин отлично подходит! Я даже знаю одну уютную таверну. Оттуда через поле есть лес, выходящий к озеру...", - болтала Митра, а Молин согласно кивала. Это всё было ясно. Даже с охотой всё было понятно, и найти Хитру не составляло трудности, если она всё ещё жива.       Проблема была в особенности самой Хитры: этот маленький милейший комок хаоса лип к худшим представителям человечества, стоило только пальчиком поманить, и мог попасть в любую мыслимую беду, а Молин могла дойти до любых крайностей, чтобы вытащить подругу оттуда. Это была сплошная головная боль.       Почему-то Хитра совершенно не интересовалась ничем, что могло бы ей помочь или хотя бы не мешать. Более того, как только она видела искреннюю заботу - она сразу когтилась и убегала, а вот даже самая примитивная манипуляция расценивалась ей как нечто притягательное. Впрочем, это была не её вина. Но Молин страшно от этого злилась, потому что сама когда-то была жертвой подобного поведения. А Митра страшно от этого пугалась, потому что до сих пор грешила подобным поведением и пыталась скрыть это от Молин. А Молин просто надеялась, что ей не придётся бегать за ними обеими со страшными глазами.       Девушки приземлились на опушке между лесом и речкой и решили пройти пешком через лес до постоялого двора, о котором говорила Митра. Лес у опушки был довольно редким, но по мере приближения к селению ландшафт становился всё страннее: ямы и пещеры мешали свободному передвижению, а деревья, растущие близко друг к другу, создавали преграды для обзора. Это место казалось идеальным для укрытия!       Болтая по пути с прохожими девушки узнали, что речка, что течет у леса, называлась Сехметка, и селение тоже называлось Сехметка. Более того, постоялый двор у дороги так же назывался "Сехметка", и оттуда звучало пение.       Во время регистрации в постоялом дворе Молин не могла отделаться от мысли, что голос певицы очень напоминает голос Хитры, если бы та умела петь. Выражение лица Митры также говорило о том, что она разделяет это предположение.       Хозяин постоялого двора проводил девушек на второй этаж, предложив комнату в конце коридора. Молин выразила желание иметь выход на балкон, поэтому им досталась просторная угловая комната с балконом, с которого открывался вид на поле. В комнате было две отдельные кровати и тумбочки рядом с ними, а так же большой стол и две стула. Ведьмы сразу сдвинули кровати, потому что в комнате было прохладно даже днём, а одеяла не внушали доверия. Потом они переоделись в одежды культисток Ордена Огня, повесили на пояс мечи и надели конические шляпки с чёрной вуалью. Посох был спрятан в новой сумке, а все магические сумки спрятаны под накидками. Девушки были похожи на двух обычных культисток, и эта маскировка была идеальной на время подготовки к охоте на нечисть.       "Давай-ка заглянем?", — предложила Молин, спускаясь по лестнице и проходя мимо столовой, где певица давала выступление. Митра закатила глаза и без удовольствия толкнула дверь, и пропустила подругу вперед, заранее предчувствуя, что будет дальше.       И ведьма не ошиблась: на сцене стояла Хитра, одетая как кукла, и с трудом исполняла популярную песню. В зале сидели два человека: один пил вино у сцены, а второй, уже хорошо навеселившись, спал. Интерес к выступлению у обоих был приблизительно одинаков. Митра обернулась к Молин, задерживая дыхание. На секунду на лице подруги отразилось выражение, словно она вот-вот кинется к Хитре со своими устрашающими глазами, однако лесная ведьма сдержала себя и подошла к столу, чтобы усесться.       Мужчина, что сидел у сцены и пил, увидев девушек, решил подойти познакомиться. Он был одет в кружева, грязные и рваные. Разорванные края одежды покрывали стяжки толстой красной ниткой - это был любимый приём Хитры. Было очевидно: молодой человек и есть новоиспечённый муж белой ведьмы. Молин таинственным взглядом бегло оглядела счастливчика: длинные светлые волосы, собранные в хвост, симпатичное, но глупое лицо с маленьким подбородком, экстравагантный стиль. Ни дать ни взять музыкант.       "Можно к вам присоединиться, дамы?", - тонкие губы мужа, фиолетовые от вина, изогнулись в очаровательной улыбке, обнажив мелкие зубки. Молин промолчала, а Митра отвела глаза. "Вы пришли на выступление Сестрички Хитрички?" спросил он, облокачиваюсь а стол, и при слове "Сестричка" Митра сильно пнула подругу под столом, чтобы та не умерла на месте. Огненная ведьма махнула на Хитру рукой, брезгливо бросив: "Да кому это интересно!". Муженёк сразу изменился в лице, готовясь соглашаться с тем, что это совершенно никому не интересно, лишь бы угодить "дамам", но Молин подняла на него взгляд, и он сразу же решил уйти обратно пить под сцену. Знакомство не задалось.       Последующие десять минут ведьмы провели одна напряжённо массируя себе виски, а вторая проделывая то же самое со своей переносицей.       Хитра, то есть Сестричка, выглядела как посмешище, исполняла дурацкие песни в придорожной гостинице "Сехметка", а её муж, одетый пёстро, как боевой петушок, пьянствовал средь бела дня и пытался завязать знакомство с любыми девицами прямо на глазах у жены. В довершение всего Хитра спустилась со сцены к мужу только для того, чтобы тот, видимо недовольный её выступлением, неаккуратно вылил ей в рот вино, заставив ту захлебнуться, и расплескав тёмную жидкость по всей её кукольной одежде. Во внезапной ярости он пронёсся мимо двух ведьм, с грохотом поставив бутылку на их стол. Хитра стояла бледная и тряслась от страха, и Митра тоже тряслась от страха, но боялись девушки разных людей.       Чернота заполнила глаза Молин, хранящую молчание, и внезапно во всей комнате стало ужасно темно - ведьма выпустила тёмную энергию из своей души и заполнила ею столовую. Хитра побледнела еще сильнее и обхватила себя руками, пытаясь в темноте понять, где находится Молин, умоляя:       "Не ругайся на него! Он хороший! Пожалуйста, не ходи к нему, не ругай его, обещай, что не будешь ругаться!".