Цепи, кольца и петли

Утро пришло вместе с деликатным, но настойчивым стуком в дверь. Евгений сел и первым делом повернулся к Рыси: разумеется, тот уже не спал, смотрел тревожно, но, встретившись с Евгением взглядом, улыбнулся. На Евгения эта улыбка подействовала как глоток хорошего вина – даже голова слегка закружилась, и только повторный стук не позволил ему сделать какую-нибудь глупость. – Евгений Александрович, просыпайтесь. – Голос Грача был словно ядовитая жаба в чистом ручье, такой же мерзкий и неуместный. – У вас есть полчаса, чтобы одеться и привести себя в порядок. – Я понял, – сказал Евгений. – Рысь… кажется, пора.

***

Они позавтракали в небольшом уютном зале на втором этаже, втроем, с эскортом из двух то ли охранников, то ли слуг Грача. Завтрак был сытным, горячим и вкусным, но Евгений с трудом заставил себя проглотить кусок тоста с сыром и выпить кофе, Рысь же съел все, что ему предложили, молча, сосредоточенно, словно выполнял важную работу – снабжал организм топливом. Евгений подумал, что силы им точно пригодятся, и взял еще один тост и кусок омлета. Сегодня Грач был одет так же, как его охранники и Рысь, в черные спортивные штаны и черный же балахон с капюшоном. Евгению переодеться не предложили. – Евгений Александрович, вы готовы? – осведомился Грач, и, не дожидаясь ответа, встал из-за стола. – Идемте. Да, Чин, на всякий случай напоминаю – стоит только дернуться, и ты умрешь. Совершенно напрасно умрешь. Может, тебя это и не остановит, но подумай вот о чем: мертвым ты Евгению Александровичу точно не поможешь. Рысь быстро взглянул на Евгения и кивнул. А Евгений подумал, что надежда как-нибудь со всем справиться на месте – это то, что удерживает Рысь от безрассудных поступков надежнее любых цепей. Возможно, надежда призрачная и ложная, но ничего другого им не оставили. Сначала они спустились вниз, на цокольный этаж, потом прошлись длинным коридором и вышли на площадку со стальной дверью в стене. Возле двери стоял охранник, который молча отошел в сторону, пока Грач возился с кодовым замком. Дверь отворилась тяжело, но бесшумно: в толщину одна была сантиметров десять, не меньше. За дверью просматривался еще один коридор. – Проходите, – бросил Грач и первым ступил за порог. Некоторое время они шли молча: Грач чуть впереди, за ним Рысь, потом Евгений и замыкающими – двое охранников Грача. – Евгений Александрович, – сказал Грач, полуобернувшись к Евгению. – Вас не удивил тот факт, что после смерти Галанина вас оставили в покое? Я имею в виду полицию. Вы уже были под подозрением, казалось бы – теперь вас и вовсе должны были затаскать по допросам и очным ставкам. – Удивил, – отозвался Евгений после паузы. – Но… – Это еще одна небольшая демонстрация наших возможностей. Вы же не думали, что наши люди просто охраняют тех, кто платит? Спросите у Чина, он вам расскажет. Или промолчит. Грач рассмеялся, словно сказал что-то забавное. – Сбор компромата, подкуп, шантаж – но все это тихо, деликатно. Мы вросли в плоть и кровь этого города, так, что ни одно важное событие не остается без нашего внимания. Точнее, не происходит без нашего ведома и участия. Понимаете? Евгений понимал. Это снова была реклама, еще более завлекательная, чем розовые кресла и хрустальные люстры. – И убийства, разумеется, – ненатурально вздохнул Грач. – Неизбежное зло. Вам пришлось познакомиться с одним из наших специалистов, и если бы не глупость вашего бывшего охранника… Обычные люди слабы и ненадежны, наши воспитанники совсем другое дело. Безотказные инструменты, если не считать отдельных экземпляров. – Зачем я вам нужен? – не выдержал Евгений. – Если все так прекрасно, зачем меня заставлять? Найдите другого… желающего. – Увы, – развел руками Грач. – На сегодняшний день вы незаменимы. Коридор все тянулся и тянулся – в какой-то момент Евгению показалось, что он идет под уклон. На стенах висели забранные металлической сеткой фонари; сначала они попадались часто, через каждые пять-шесть метров, потом все реже и реже, так что вскоре Евгений уже едва различал силуэты спутников. Впереди замаячило светлое пятно, и коридор внезапно закончился, уткнувшись в дверь, возле которой обнаружились сразу трое охранников. Грач снова склонился над кодовым замком, а охранники с видимым усилием сдвинули стальную плиту. Грач уже не мог скрыть возбуждения. – Ну, давайте же, вперед. Охранник справа взял Евгения за плечо и грубо толкнул к двери. – Осм, – сказал Рысь. – Жизнь непредсказуема, кто знает, как все может обернуться. Не трогай его, хотя бы без приказа. Евгений дернул плечом, освобождаясь от хватки охранника, и шагнул за дверь. Коридора за дверью не было. Была штольня, прорытая сквозь слоистую породу, и толстые стальные и деревянные балки, которые поддерживали стены и потолок. Дверь беззвучно закрылась. – Мне страшно, – сказал Евгений так, чтобы не услышал никто, кроме Рыси, а лучше, чтобы не услышал и он. Но Рысь услышал и легко коснулся его плеча. «Если мы выберемся отсюда живыми, – подумал Евгений, – подарю ему букет цветов. Огромный. И приглашу в ресторан и… буду читать стихи. Возможно, даже напишу. Плевать, что он парень, надо же с чего-то начинать». Вскоре стало совсем темно – света фонарей уже не хватало для того, чтобы разглядеть дорогу. Охранники достали ручные фонарики, и влажный сланец стен заблестел причудливыми изломами. Под ногами чавкала вода; приглядевшись, Евгений окончательно убедился, что штольня ведет под уклон, должно быть, куда-то в недра горы. «Или в ад», – оптимистично подумал он. – Евгений Александрович, вы же знаете, что ваш отец ничего не помнил о своем раннем детстве? Евгений от неожиданности вздрогнул и удивленно взглянул на Грача. – При чем здесь мой отец? – Я уже говорил вам, что провел небольшое расследование. И выяснил… Грач сделал паузу и посмотрел Евгению в глаза. – …что ваш дед, отец вашего отца, тоже был одним из Мениров. До меня и до того, кто был здесь до меня. – Мой дед? – не поверил своим ушам Евгений. – Я не могу быть уверенным на сто процентов, но, похоже, он хотел, чтобы ваш отец прожил свою жизнь как обычный человек. Поэтому заставил его забыть обо всем и отправил за сотни километров отсюда. Спрятал так, чтобы его не смогли найти. Грач покачал головой. – Судьба причудливо тасует карты. Ваш дед не мог предвидеть, что его сын вернется туда, откуда сбежал. Но тому действительно удалось прожить нормальную, хотя и не очень долгую жизнь. А вот внук… вы, Евгений Александрович… вам придется сделать то, чего удалось избежать отцу. Внезапно за очередным изгибом штольни вспыхнул призрачный свет, и они оказались в огромной, уходящей вдаль и ввысь пещере. – Ну, вот мы и пришли, – сказал Грач. Евгений стоял, не в силах произнести ни слова, не в силах даже выдохнуть и вновь вдохнуть, стоял, глядя на существо, оплетавшее столб по центру пещеры. Невероятное, пугающе прекрасное существо. Рядом тихо вздохнул Рысь, восхищенный и ошеломленный, растерянный – но все равно восхищенный. Существо выглядело как огромная змея, переливающаяся синим и зеленым. От узкой головы с изумрудными глазами и вдоль всего тела бугрился бирюзовый гребень, острый, словно акульи плавники. Брюхо змеи было нежно-палевым, медовым, всевозможных оттенков золота и жемчуга, меди и серебра. А все змеиное тело, от гибкой шеи до хвоста, захлестывали белоснежные, чуть светящиеся петли, наживую, но намертво приметав существо к столбу. Грач вышел вперед и медленно опустился на колени, коснувшись лбом каменного пола. Потом поднялся и взмахнул рукой. Охранники схватили Рысь, и один из них приставил нож к его горлу. – Евгений Александрович, – мягко сказал Грач. – Все, что я говорил вам – чистая правда. Кроме одной маленькой детали. Великий должен решить, можете ли вы стать одним из нас. И если же нет… увы. Искренне надеюсь, что вы ему подойдете, и я наконец-то смогу вернуться в свою вотчину, подальше отсюда, от… Грач запнулся. – Великому нужны слуги и пища. Идите же. Рядом со змеиным столбом возвышалась платформа, на которую вела узкая винтовая лестница. Евгений еще раз взглянул на змею, медленно, шаг за шагом, приблизился к платформе и поднялся на первую ступеньку. Где-то позади, очень далеко, закричал Рысь, но Евгений не обернулся. Закончив подъем, он встал прямо напротив змеиной головы, которая приближалась и приближалась, и вскоре была уже совсем близко, в полуметре от лица. Евгений смотрел змее в глаза и думал, что никогда не видел ничего прекраснее – они звали и манили, обещали и успокаивали, требовали и просили… Открылась пасть, огромная, как горное ущелье, блеснули белоснежные клыки и вспыхнул огненно-алым раздвоенный язык. Мгновение – и он обвился вокруг его тела. Снова закричал Рысь. – Помоги. Ему плохо и страшно, – сказал Евгений, и змеиная голова качнулась, словно согласно кивнула. Рысь замолчал. Язык еще раз ласкающе прошелся по рукам и лицу и втянулся обратно, затем змея отдернула голову и снова уложила ее вершину столба. Евгений спустился по лестнице и медленно пошел обратно, миновал застывшего соляным столбом Грача и приблизился к Рыси. – Прочь. Люди в черном отпустили Рысь и разбежались в разные стороны как вспугнутые светом тараканы. – Рысь, – сказал Евгений ласково. – Посмотри на меня. В глазах Рыси мешались страх и надежда. – Я знаю, чего она ждала все эти годы. Она не злая. Она просто хотела жить и… Он обернулся к Грачу. – Ты даже не знал, что это она, а не он. Не знал, потому что никто из вас и не пытался понять. Только поили людей ее кровью как водой из Стикса, лишая памяти и воли. А она ждала. Ждала, когда встретятся сын человека, которого отпустили на свободу, и человек, страстно желавший свободы. Она больше не хочет покорных жертв, она хочет вернуться домой. Евгений снова взглянул на Рысь. – Дай мне руку. Рысь не раздумывая протянул левую руку – ту, на которой горел нестерпимо-ярким светом недорогой, но стильный браслет с подвеской, небрежный подарок, безделица… связующая нить и талисман. – Ты должен был погибнуть, но не погиб, потому что я связал нас, сделал тебя не тенью, но частью себя, важной, равноправной… может, главной частью. Ты не мог умереть, пока я не хотел, а я не захотел бы этого никогда. Евгений набрал в грудь побольше воздуха, но почему-то сказал очень тихо, почти неслышно: – Иди… то есть ползи куда хочешь. Ты свободна. Ненужное уточнение подпортило торжественность момента. Он усмехнулся и еще крепче сжал руку Рыси, глядя, как белые петли постепенно гаснут и слезают со змеиного тела, словно вспоротые нитки. Минута – и змея стекла со столба. Она подползла поближе, но замерла шагах в десяти; Евгений подумал, что змея не хочет их пугать, и благодарно улыбнулся. Рука Рыси дрогнула в его руке. – Она не сделает нам ничего плохого, – успокоил его Евгений. Змея зашипела, неожиданно мелодично – словно плеснул ручей и зазвенели серебряные колокольчики. – Я тоже рад, что все закончилось. Давай, удачи. И змея тут же исчезла. Евгений почувствовал, как Рысь с облегчением вздохнул и немного расслабился. – Спасибо. Без тебя я бы не справился. Точнее… просто не понял бы, что делать. – Что вы натворили. – Грач выглядел ошеломленным и потерянным, как человек, разом утративший смысл жизни. – Вы отпустили на волю… нет, не чудовище. Десятки подготовленных убийц. Они были под контролем, и… – Да что ты говоришь, – усмехнулся Евгений. – Ребята, он утверждает, что вы должны быть под контролем. И убивать тоже под контролем, дозированно, ровно столько, сколько нужно этим… Менирам. Да… Грач? Бывшие элитные телохранители и невольные слуги иномирного монстра подошли поближе, потом еще ближе, и еще, почти незаметно смыкая круг, центром которого были Евгений с Рысью и Грач. Теперь их было уже пятеро – должно быть, это подтянулись те, что охраняли дверь. – Вряд ли кому-то из них нравилось умирать и убивать по приказу, сидеть в этом чертовом городе и выполнять все желания человека, который в это время наслаждался жизнью и… хрустальными люстрами. А потом, когда они становились не такими… эффективными, их просто скармливали монстру. Прекрасная перспектива, не правда ли… как тебя там? – Ты ничего не понимаешь, мальчишка, – немелодично прошипел Грач. – Как ты думаешь, почему мы это делали? Ты не успел, а мы… мы ощущали на себе ее голод и гнев. – Мне посочувствовать? – саркастически осведомился Евгений. – Не ври, тебя все устраивало. Личная армия, неуязвимость, деньги, власть… ты так прекрасно все расписал. Он повернулся к ближайшему человеку в черном. – Ты, кажется, Осм? – Меня зовут Саша… – отозвался тот и поднес руку к лицу. – Я… – Ты вспомнил? – мягко спросил Евгений. – Помнишь, откуда ты, где твои родные? – Я… да. Внезапно он кинулся и схватил Грача за горло – точнее, попытался. То ловко уклонился и отскочил назад, но тут же попал в объятия другого телохранителя. Круг сомкнулся еще теснее. – Остановитесь, – сказал Евгений, и его почему-то послушались. – Я понимаю, что вы чувствуете, но не надо… уподобляться, лучше позаботьтесь друг о друге. Да, еще есть дети. Дети, которых где-то держат и… воспитывают. Выясните все у этого… человека. Свяжитесь со своими в других городах, в пределах этой чертовой зоны. И… извините, что я тут командую, наверное, вы и сами разберетесь. Евгений замолчал и потер лоб – у него внезапно разболелась голова. – Рысь… ты остаешься? – Сначала отвезу тебя домой. – Евгений Александрович, – сказал Грач, который, кажется, из последних сил пытался держать лицо в окружении людей, у которых было катастрофически мало причин испытывать к нему теплые чувства. – Возьмите меня с собой. У меня… есть деньги, много денег, я… – А это уже не мне решать, – отозвался Евгений. – Но деньги – это хорошо. Им понадобятся деньги. Он нашел глазами бывшего охранника. – Александр, я так понимаю, вы были его приближенным, раз знали о монстре в пещере? – Да, – кивнул тот. – Можно сказать и так. – Тогда вы, наверное, лучше ориентируетесь, где у него тут что. Компьютер, сейф, документы. Давайте отведем его туда, и пусть выложит все явки и пароли. Охранник кивнул и взял Грача за шею, вроде бы несильно, но тот дернулся и теперь уже с откровенной мольбой взглянул на Евгения. – Успокойся, он не будет ее ломать, – сказал Евгений. И с мстительным удовольствием добавил: – Пока. За злорадство было немного стыдно, но он еще помнил Рысь, прикованного к столбу. И как тот смотрел на него, когда решил, что Евгению все же пришлась по вкусу мысль пользоваться им словно безвольной и послушной вещью. Смотрел так, словно все его страхи оказались кошмарной реальностью, из которой невозможно сбежать. Они проделали обратный путь быстро и молча, сначала штольней, потом коридором и снова коридором. Время от времени им попадались люди, напряженные, растерянные, злые; люди спрашивали и получали ответы, присоединялись к процессии и тоже молчали, но так, что Грач ежился и старался держаться поближе к Евгению. На втором этаже разросшаяся процессия разделилась: кто-то отправился в розово-золотые покои Грача, кто-то вместе с Грачом и его конвоиром прошел дальше, в просторный, хотя и не так роскошно обставленный кабинет. Там обнаружилось все, что и предполагал найти Евгений: несколько компьютеров и ноутбуков, два сейфа и еще одна комната, с мониторами. В первом же сейфе нашелся смартфон, который отобрали у него по дороге. – Я позвоню Нэгу, – сказал Евгений. – Он, наверное, волнуется. Поговорив с Нэгом, Евгений и снова повернулся к Рыси. – Он здесь. То есть где-то рядом, вместе с Лосем. – Тогда давай выбираться отсюда. Я обещал отвезти тебя домой, но… – Хочешь доверить меня Нэгу? – через силу улыбнулся Евгений. – Я понимаю. Делай то, что должен. – Кстати, – напоследок спросил он у Грача. – Выходит, мы с тобой родственники? – Да, потомки человека, который то ли нашел, то ли пленил эту тварь, – ответил Грач и снова с надеждой взглянул на Евгения, будто ожидал, что в нем внезапно проснутся родственные чувства. – Паршиво, но ничего, как-нибудь переживу, – усмехнулся Евгений и вместе с Рысью вышел из кабинета.

***

Дом снаружи оказался большим особняком с претенциозными колоннами, парком и заросшим кустарником прудом, в котором плавали нахохлившиеся утки. Нэг и Лось отыскались в лесу, недалеко от забора и ворот. – Рысь, – сказал Евгений. – Ты там присмотри за всем, ладно? Думаю, тебя будут слушаться. – Ладно, Евгений Александрович, – отозвался Рысь и посмотрел на свою левую руку. – Больше не светится. – Конечно, теперь это просто украшение. И Грач больше не бессмертный. Он был связан с этой змеей как с тенью... в общем, будь осторожен. И... не надо больше убийств. – Хорошо, – послушно кивнул Рысь и пошел обратно к дому. – Рысь, – сказал Евгений очень-очень тихо. – Возвращайся. Пожалуйста. Тот вздрогнул и замедлил шаг, но больше не обернулся.

***

Обо всем, что случилось в пещере, Евгений рассказал Нэгу и Лосю сразу, как только они добрались до спрятанной метрах в трехстах от подъездной дороги машины и выехали на шоссе. Лось изумленно матерился, а Нэг молчал, только один раз уточнил, действительно ли Грач остался в живых, и сказал «хорошо», но Евгений не понял – в каком это смысле. Потом они ехали молча, а дорога мягко стелилась под колеса; Евгений вертел головой то в одну, то в другую сторону, словно пытался наглядеться за предыдущую поездку вслепую. – Нэг, – спросил Евгений, когда ему наскучил монотонный пейзаж, а молчание почему-то сделалось невыносимым. – Ты ведь тоже вспомнил? То есть если не хочешь, не рассказывай, конечно, я просто спросил… чтобы называть тебя настоящим именем. – А это и есть настоящее имя, то, которое у меня в поддельном паспорте, – отозвался Нэг после паузы. – Я все вспомнил еще в больнице. – То есть… – Да, когда вы разорвали контракт. Чин оказался прав, ваши слова… о том, что мы свободны… не были просто очередным приказом будущего Менира. Вы действительно освободили нас, и от Менира, и от этой змеюки. – Ну ничего себе, – только и сказал Евгений. Он с обидой подумал, что Рысь мог бы все ему рассказать. А затем подумал, что ничего хорошего тот, наверное, не вспомнил, раз предпочел остаться с Евгением, а не искать свою семью. – Теперь я понимаю, почему никуда не уезжал из города, по крайней мере, далеко и надолго, – сказал Евгений потом, чтобы отвлечься от мыслей о Рыси. – Приятели ездили по заграницам, а я сидел здесь и искренне верил, что мне это просто нравится. – Точно, Евгений Александрович, мы с ребятами тоже удивлялись. Думали, может, вас не выпускают или типа того, – встрял Лось. Евгений усмехнулся. – Как оказалось, и правда не выпускали. Но, в отличие от таких как Нэг и Рысь, не выпускали мягко, деликатно, так, чтобы мы думали, будто сами не хотим никуда уезжать. Он посмотрел на Нэга и спросил, хотя вовсе не собирался этого делать, по крайне мере вот так, сразу и в лоб. – А ты помнишь своих родных? – Я думаю, Мениры и их помощники старались действовать осторожно, – к его удивлению, сразу же ответил Нэг. – Массовые похищения детей и общественные волнения им были ни к чему. Наверное, они в основном охотились за теми, о ком не стали бы сильно переживать. – Понятно, – сказал Евгений и замолчал, глядя, как мимо проплывают первые многоэтажки, а в небе медленно догорает предзакатное осеннее солнце.