Принцок-с-ноготок

      Кап. Кап. Кап.       Эхо зловещего капанья медленно, но неотвратимо преследовало меня в непроницаемом мраке, то нагоняя, то отставая. Чуть погодя к нему прибавилось влажное шлёпанье, как если бы кто-то босиком бежал по лужам. Ещё позднее — заморосило подобие дождя, а затем… затем…       — Она вообще живая? — незнакомый мужской голос вырвал меня из темноты. — Может, того, «Скорую» вызовем?       — Никакой… «Скорой»… — прохрипела я, открывая глаза и обнаруживая над собой незнакомого парня с зажатым в руке носовым платком. — Сама… справлюсь… Угх!       Остатки завтрака стремительно поползли вверх, и я едва успела перевернуться набок, чтобы предотвратить неизбежное. Следом за облегчением наступило что-то вроде прозрения и я, шумно выдохнув, повернулась к незадачливому спасителю:       — Эй, я тебя знаю!       — Знаешь? — недоуменно спросил тот, скосив глаза на стоявших за спиной спутников: зеленоволосую анимешницу и нищебродку. — Откуда? И вообще, где твоя благодарность?       Раз они здесь, то и рыжеволосый (не) принц маячит поблизости. Нужно привести себя в порядок до его прихода.       — Спасибо, — сухо поблагодарила замыкавшего смысловой ряд альфа-сОмСа я. — За платок, за воду, за… всё.       Белобрысый недовольно крякнул и шлёпнул мне на лоб влажный платок, которым я незамедлительно утёрлась. Его спутницы сочувственно улыбались, глядя на меня сверху вниз, что не могло не раздражать.       Чего вытаращились?       — Вадим Стрельцов, — представился парень, протягивая руку, чтобы помочь подняться: — А тебя как зовут?       — Белка, — неохотно отозвалась я, принимая помощь и, пошатываясь, вставая на ноги. — Что случилось-то? Нет, я знаю, что отрубилась, но что потом? Где Микуша? Где «Книжный Лабиринт»?       — Микуша?! — взволнованно переспросила нищебродка и тут же осадила себя, смущённо кашлянув в кулак. — Ида Сидорова, очень приятно. Микуша — ты про Василису Микулишну? Выходит… выходит, сегодня проходила «КнИгра»?       — Ага, — подтвердила я и моя новая знакомая восхищённо всплеснула руками. — Ты её фанатка? Если да, то не переживай, она раз в месяц что-то да проводит…       — Фэ… Феодора Далматова, — вмешалась зелёнка, окидывая меня странным взглядом. — Тебе крупно повезло отделаться простым обмороком, девочка. Прочих участников увозили экстренные службы. Кого — на пресловутой «Скорой», кого — в… в… обезьянник, правильно?       Она перевела взгляд серых глаз на Вадима и тот с готовностью кивнул. Заметно расслабившись, Феодора слегка кивнула кому-то находящемуся чуть поодаль:       — Алекс, ты вовремя.       Долго размышлять над тем, кем же является загадочный Алекс не пришлось: передо мной возник ОН. Тот самый прекрасный (не)принц, фото которого прислала в общий чат Ленка. Высокий, подтянутый, зеленоглазый и весь из себя желанный.       Ну, что ж, настал мой звёздный час!       За доли секунды нацепив отцовские очки, до того скромно болтавшиеся на футболки, я без подготовки выпалила:       — Коннитива кавай десу нэ семпай банзай!       Неловкая пауза, повисшая в воздухе, ясно свидетельствовала о полном провале, как вдруг…       — У тебя очень сложное имя, — вежливо заметила ожившая девичья грёза, раздавая девушкам напиткам и швыряя в парня банкой газировки. — Александр Астафьев, будем знакомы.       Всё не так!..       — Спасибо, Рейдж… то есть, Алекс, — произнёс Вадим, ловя банку. — Кстати, ты знаешь, что там дальше с обморочными делают? В теньке повалялась, водичкой побрызгал, в чувство привёл, подняться помог…       — Обычно пострадавшего забирает «Скорая», но в данном случае, можем обойтись медпунктом. Хотя, если произнесённая ею бессмыслица не является именем, нужно что-то посерьёзнее, — размеренно проговорил Александр.       — Её зовут Белка, и она участвовала в «КнИгре» от Микуша, — «удружила» Ида. — Тогда же потеряла сознание, наверное.       — И где же твоя Стрелка? — усмехнулся объект моего интереса. — Скорее, прозвище, нежели имя.       — Изабелла… — смущённо поскребла в голове я и ойкнула, вспомнив зачем, собственно, сюда пришла. — «Моя сто двадцать первая жизнь» Искоркиной, а-а-а! Мама убьёт меня!       — Хм-м? — в глазах (не)принца сквозило учтивое равнодушие.       — Почему бы нам не перекусить? — неожиданно вступилась за меня травянистоголовая Феодора. — Изабелла только-только пришла в себя и наверняка плохо соображает. Вадим, побудешь джентльменом? Ида, подстрахуй на случай головокружения.       Мои новые знакомые разворчались, однако всё же расползлись по местам. Александр тоже застыл, вопросительно изогнув тонкую бровь. Видимо, в ожидании отдельных указаний. Феодора не разочаровала его:       — Отыщи ближайшее кафе.       — Не вопрос, — (не)принц достал из кармана последнюю модель Яблокофона и в считаные секунды проложил маршрут. — Поторапливайтесь, ребятишки.       Оскорблённые «ребятишки» обиженно запыхтели, в четыре руки оттаскивая меня до места назначения, безыскусной кафешки под названием «Зосень». Судя по внешнему виду, хозяева имели в виду «золотая осень», но недостаток свободного места и творческий порыв сократил всё до «зосени».       Александр быстро занял нам столик, раздал меню и вновь уткнулся в Яблокофон, кому-то яростно настрачивая. Вадим продолжал «джентльменить», озаботившись выносом пледа и горячим чаем. Ида нетерпеливо ёрзала рядышком, кидая на меня любопытные взгляды и беспрестанно повторяя: «Микулишна, Мика, Микуша», но не решаясь задавать вопросы напрямую.       Одна Феодора матриархом восседала во главе стола, листая меню и подпирая кулаком подбородок. Глядя на неё, мне почему-то вспоминались великие правители прошлых веков, случайно оброненное слово которых могло стоить людям жизни. Неожиданно оторвавший взгляд от экрана Александр коротко хохотнул:       — Весьма подходящее сравнение. Что-нибудь выбрала, Белла?       Белла.       Ненавистное имя, прозвучавшее из уст моего (не)принца вмиг обрело новый смысл, и я агрессивно закивала, чувствуя, как к щекам, в лучших традициях маминых романов, приливает краска. Тем не менее окончательно погрязнуть в мечтаниях мне не дал Вадим, совершенно не по-джентльменски заехавший локтем в бок:       — Слышь, прекращай! Из-за вас с Идой всё скатывается в тупой гаремник, где мне отведена роль второстепенного додика. Кстати, ты ведь «моэ» не так давно пыталась изобразить, да? Паршиво вышло, честно говоря.       — «Моэ»? — переспросила я.       Вадим невоспитанно ткнул пальцем в успешно изучившую и сделавшую заказ Феодору, устало потиравшую лоб тыльной стороной ладони. Она выглядела неестественно бледной, уставшей и, прямо-таки скажем, нездоровой.       — Бледная, тонкая, звонкая, хилая, болезненная, требующая ухода, — изрёк Вадим. — Относится к «моэ», потому что у многих есть фетиш на болезненность, игр в докторов, больничку и тэ дэ.       Его указующий перст переместился на Иду, напряжённо сжавшуюся под испытующим взглядом парня. Немногим лучше меня в плане одежды, она смотрела глазами-блюдцами, готовясь в случае чего дать отпор.       — Бедная, несчастная, трогательная, всеми обижаемая, презираемая, сиротливая и тэ дэ, — объяснил Вадим. — Тоже «моэ», многим нравится брать на себя роль защитников, вытаскивая девиц из передряг. И ты «моэ» с уклоном в фетишизацию очков, такой типаж называют «мегане-чан». Всё записала, Фэ… Феодора?       Феодора и впрямь записывала объяснения Вадима в половинку от тетради, обложку которой венчала каллиграфически безупречная надпись «Словарь». Ненадолго отвлёкшийся от печатанья Александр заглянул ей через плечо и весело хмыкнул, за что едва не получил ручкой в глаз.       Вспомнив о повисшем в воздухе вопросе, я быстро заказала средней стоимости блюда и переключила внимание на чай. Слегка ободрившись и согревшись, я открыла было рот, чтобы поблагодарить Александра, но…       — Не стоит. Лучше расскажи о произошедшем. Нет, не так. Расскажи о том, что на самом деле произошло во время «КнИгры».       — За разумную цену, — быстро вставила Феодора.       Александр недовольно повернулся к ней и мотнул головой в сторону нашего столика, куда постепенно выносили заказы. Мол, вот цена, достаточная за получение информации. Надо сказать, я была с ним согласна, но Феодора отчеканила:       — Еда — жест доброй воли. Предложи что-нибудь повесомее, Алекс.       (Не)принц ненадолго прикрыл глаза, в которых промелькнуло раздражение. Типичный эгоистичный красавчик давным-давно послал бы Феодору, но Александр почему-то стерпел. Вдруг доселе молчавшая Ида встрепенулась и подала голос:       — «Моя сто двадцать первая жизнь» Искоркиной. Что насчёт неё?       — И пары книг сверху, — дополнила Феодора.       Джекпот.