Пересекая бесконечность

      — Плохо дело, — женщина покачала головой, отходя от сидящего мальчика, — рана глубокая, а заражение уже началось.       Другая девушка, мать мальчика, сглотнула.       — Что с ним будет? Есть ли лекраство? — хоть она и волновалась за сына, но старалась сохранить хоть какое-то спокойствие, чтобы иметь возможность ему помочь.       — Смотря как сильно распространится заражение. Он не умрёт, по крайней мере, в ближайшие пару лет. Но лучше всего будет удалить заражение… Капитально.       — Капитально — это…?       Красноречивый взгляд стал ей ответом. Мать ребёнка с прерывистым вздохом закрыла глаза на несколько секунд.       — Мария, но должен же быть какой-то способ? Лекарство…       — Зимий-трава тем и опасна, что лекарства не имеет. Я не могу излечить его полностью, Джоруна, — с сожалением проговорила Мария.       — Я не верю тебе. Ты не договариваешь чего-то, — твёрдо произнесла Джоруна, — я сделаю всё, чтобы излечить Олаува, так что ответь мне…       — Джоруна… — заикнулся было Варрос, пытаясь остановить жену.       — Я ведь права, Мария? Лекарство есть, — вкрадчиво проговорила женщина.       — Его невозможно достать.       — Где оно?       — Его нельзя… — Мария вздохнула, — лекарство от яда зимий-травы есть у Яги, — произнесла она, глядя в глаза матери раненного в руку мальчика, — но она его не отдаст. Яга ничего не отдаёт, даже мне бы она не отдала.       Аргумент был справедливым. Хранительница границ между мирами не отдавала добычи, с ней было практически невозможно договориться. Если Мария говорит, что лекарство не отдали бы даже ей, это значит многое. Мария была ведьмой, что была априори ближе к природе, чем другие жители лесов и болот.       Однако Джоруна была матерью болеющего, возможно, умирающего ребёнка.       — Я пойду к ней, — решительно проговорила она.       — Нет, — мгновенно отозвался её муж.       — Ты хочешь, чтобы наш сын погиб? — взметнулась Джоруна.       — Нет, не хочу. Но и твоей погибели я не хочу.       — Я не…       — Яга не любит отпускать жертв. Ты сгинешь там, не от Яги, так от леса!       — Я знаю лес, — возразила женщина.       — А ещё ты знаешь, что он забирает всех, коли захочет, — жёстко произнёс Варрос, — ты не пойдёшь.       — Ты ведь никогда не встречалась с ней, — спокойно заметила Мария.       — Значит, встречусь, — веско отозвалась Джоруна.       — Мария, неужели у тебя нет какой-то замены лекарства? Или кого знакомых, кто мог бы это лекарство иметь? — вмешался Варрос.       Ведьма покачала головой.       — Лекарство для раненных зимий-травой состоит в частности из ингредиентов, что не встречаются в нашем мире, — объяснила она.       — В Громком.?       — Нет. В изначальном. В мире Сквелеса.       Это прозвучало приговором. В изначальный мир имели право входить только Хранители и, иногда, Говорящие. Никто более. Хранители могли заключать договоры с людьми, но никогда они не передавали то, что взято из мира Создателя, людям.       — И я попробую всё же, — проговорила Джоруна.       — Но… — начал было Варрос, но замолчал, ловя взгляд серых глаз любимой жены.       — Варрос… Это, возможно, единственный шанс спасти Олли. Я хочу хотя бы попробовать…       Мужчина вздохнул. Не хотел он отпускать девушку, ох, не хотел.       — Я пойду с тобой.       — Нет, — Джоруна отчаянно замотала головой, — нет-нет… Кто-то должен остаться с Олли. Да и маме помощь нужна будет…       Они молчали некоторое время, глядя друг на друга.       — Обещай мне, что вернёшься, — негромко проговорил мужчина.       — Обещаю, — прошептала Джоруна.

***

      Джоруна шла сквозь лес. С собой была котомка с разными травами, едой. Было припасено и несколько вещей, которые могли стать дарами Яге, если удастся с ней договориться.       Веточки отскакивали от ботинок, опадвшие листья шуршали от каждого шага. В лесу было тихо, даже птицы не пели.       Кривые стволы берёз создавали жутковатый узор вокруг, будто загоняя в клетку. Троп не было, разумеется. Джоруна шла по наитию, просто вперёд. Она не была первой здесь прошедшей, но не настолько часто ступала сюда нога человека, чтобы земля притопталась.       Она не знала, сколько шла. Варрос был прав, и она ожидала этого: у леса свои правила. Казалось, она прошла почти весь путь, но леший мог и запутать её ноги и разум, а мог и сам лес не пускать её дальше.       Но она пройдёт. Верила, что сможет.       Несколько раз Джоруна останавливалась, чтобы отдохнуть. Последний такой перерыв был довольно давно, и ноги гудели, болели. Идти было тяжело и хотелось остановиться, но девушка чувствовала, что нельзя. Не сейчас. Сейчас она должна идти. Не важно, что случится в противном случае, не важно, почему нельзя останавливаться. Она чувствовала, а значит, так и должно было быть.       Ноги подгибались, плечи болели, но девушка не останавливалась. Пейзаж вокруг почти не менялся, сейчас только стал чуть более разбавленным разными деревьями. То тут, то там встречались дубки, осины.       Замаячила впереди полянка. Джоруна была уже близка, она знала это, но не знала, откуда. Просто чувствовала, что дорога почти завершена. Дорога, но не путь.       Правее от полянки на непримечательном, вроде как, месте, одиноко стояла избушка.       Дверей у неё не было, а окна были заколочены. Или это Джоруне казалось, что они заколочены.       Обходить было нельзя. Девушка не знала, почему, но знала, что нельзя. Как маленькие дети знали, что в болото одному ходить было запрещено, так и она, словно маленькая девочка, теперь стояла здесь, в лесу, перед избушкой.       Фраза была знакома из легенд и поверий. Уж не думала Джоруна никогда, что придётся ей произносить этот зов.       — Избушка, избушка, повернись ты к лесу задом, да передом ко мне, — негромко, но уверенно произнесла девушка. Было страшно. Она на распутье. За спиной — родной мир, а за избушкой — десятки незнакомых.       Оттуда можно было выйти и в Громкий Мир, и в изначальный. Пересечёшь бесконечную границу здесь — попадёшь в любой мир, созданный Сквелесом.       Безусловно, бывали и другие лазы, особенно в Громкий мир. Найти их, пройти сквозь них было трудно, особенно, если искал их специально, но возможно. Джоруна не знала точно, но подозревала, что Ярол ходил в Громкий мир через прорехи в невидимых неощутимых границах.       Раздался скрип. Громкий, пронзительный. Избушка перед девушкой угрожающе поднялась, будто собираясь напасть, упасть сверху. Хотелось отступить, сбежать, но Джоруна оставалась на месте.       Минуту, длящуюся, словно часы, спустя, перед Джоруной оказалась дверь в избушку. Она открылась сама собой, приглашая зайти. Джоруна вздохнула и уверенно прошла вперёд. Медлить было нельзя.       Как только Джоруна зашла в полумрак помещения, дверь за ней со скрипом закрылась.       Чьё-то нахождения совсем рядом Джоруна почувствовала сразу.       — Чую живого я… Пошто пришла, девица? — раздался старческий голос.       — Помощь нужна мне твоя, — произнесла Джоруна, споро оглядев помещение и остановив свой взгляд на старческой фигуре в углу избы, — сын мой болен. Отравлен он, зимий-травой, — рассказала девушка без утайки.       — Стало быть, лекарства хочешь? — произнесла Яга.       — Да, — твёрдо произнесла Джоруна, — я готова платить.       — И чем же ты готова заплатить мне, девица?       Минута на решение, секунда на ответ.       — Всем.