Пересекая бесконечность

      Беременность в её ситуации была не просто плохим, она была худшим вариантом из всех, которые только могли случится.       Она не хотела этого, не хотела таких последствий, этого ребёнка, родов… Он был не просто нежеланен — с этим бы она смирилась. Он был опасен.       Связавшись с человеком не из деревни, увлёкшись им, она сделала непозволительное.       Теперь у неё на руках был новорождённый ребёнок, ещё ничего не смыслящий, не понимающий. Ещё до его рождения она хотела завершить свою историю, лишь бы не встретиться с последствиями всего этого. Её отговорили.       И зачем только?       Слёзы уже закончились. Щёки ещё помнили их, кожа стягивалась немного. Взгляд был безучастный, отчаявшийся настолько, что стало уже всё равно.       Зачем она это делает? Зачем ей жить после того, что она совершит? Зачем? Зачем-зачем-зачем-зачем…?       Босые ноги ступают в воду. Платье намокло. Зачем.       Глаза направлены в зеркальную гладь воды. Выбора нет, но… Зачем.       Руки расслабляются. Комочек одеял падает в воду. Девушка опустевшим взглядом смотрит вперёд. Зачем.       Ноги несут назад, она идёт в родную деревню. Зачем? По знакомой дорожке.       Оставляя то, что случилось, в прошлом. Запрещая себе думать о том, что произошло. Запрещая себе думать о комке одеял. Запрещая себе думать о том, зачем.

***

      Маленькие одеяла всплывают наверх, укрывая поверхность воды. Маленькое тело падает вниз, глубже и глубже.       Осознания нет, нет мыслей, нет непонимания. Просто страшно, кричать хочется. Где мама? Страшно-страшно-страшно…       Маленькие ручки пытаются двигаться, не могут воде противиться. Холод обволакивает, душит, льётся в маленькие лёгкие вода.       Тельце стремится и стремится вниз. Глубже-глубже-глубже…       Холодные пальцы-водоросли обхватывают тело, утаскивая дальше, туда, где глубже.

***

      — Батенька, почему на сушу выйти нельзя? Далеко я не пойду, только по брежку погуляю… — просяще тянула девочка. Длинные-предлинные волосы, путаясь, спускались до пят. Глаза были серые, немного мутные.       — Нельзя, девонька, на брег тебе, погубит брег, — отвечал отец её, с зеленоватой кожей, длинными волосами, на водросли похожими, да с ушами, словно рыбьи плавники.       — Но почему, батюшка? Ведь я видела там кого-то, как они там ходили? — расспрашивала девочка.       — Тех, кто по земле ходит, вода губит, — объяснял водяной.       — Вода губит? — удивилась девочка, — но как же вода может губить? — она не понимала. Её дом — это озеро, где она появилась и выросла, всегда было самым безопасным и самым близким, чего его боятся?       — Люди странные, для них всё не так, — отозвался Хранитель озера, — не думай ты, доченька, об этом. Не стоит голову лишним забивать.

***

      Девушки из деревни шли искупаться. Они смеялись, шутили друг с другом, радовались.       — Ой, Дагнея-то только и знает, что гулять где-то целыми днями, — махнула рукой одна из девушек, говоря про свою младшую сестру.       — Может, кавалера себе нашла? — со смехом спросила ещё одна девушка, чьи светлые волосы были заплетены в две косы.       — Она? Она же младше меня, так сильно…       — Да не так уж и сильно, — вмешалась в разговор третья девушка, — ты просто не замечаешь, как стареешь.       — Пф, кто бы говорил, — скептически отозвалась первая девушка, с намёком косясь на чуть округлившийся живот подруги. Четвёртая, самая молчаливая из них, слегка вздрогнула почему-то, но мысли отогнала. Давно не вспоминала она об этом всём.       Девушки продолжили перешучиваться. Остановившись на песчаном берегу, они без страха сбросили одежду. Друг друга они не стеснялась, а больше сюда и не ходил никто.       Они зашли в воду. Одна из них сразу заплыла в глубь, две другие не стали.       — Верэя, что ж ты на берегу-то всё? — воскликнула одна из тех, кто остался недалеко, — вода хорошая, тёплая…       — Не хочу я, — помотала головой девушка, — послежу за вами лучше, — она усмехнулась. Верэя была самой старшей в этой компании, но это не доставляло проблем в общении.       — Ой, да ладно тебе, иди к нам, — произнесла ещё одна девушка.       — Да не хочется мне, говорю… — она резко замолчала, смотря за спины двум девушкам. Глаза её расширились в ужасе.       Девушки резко обернулись и вскрикнули. Их подруга шла дальше в озеро, к фигуре совсем молодой ещё девушки, девочки почти. У неё были невероятно длинные волосы, окутавшие всё её тело. Среди прядей путались водоросли и песчинки, веточки, листики. Она была странной, жуткой — с синеватой кожей, будто утопленница.       Их подруга смотрела в глаза девчушке, идя вперёд, и вперёд… Не замечая того, что ещё немного, и она совсем уйдёт под воду.       — Дана, стой! — воскликнула одна из девушек, собираясь было кинуться за подругой, но вода внезапно стала гуще, плотнее, делая проход глубже крайне сложным, — Дана!       Но она не слышала. Ничего не слышала. Лишь шла вперёд, к девчушке. Ещё несколько шагов, мелькнули светлые волосы, уходя под воду, вместе с телом. Навсегда.       — Нет! — отчаянно воскликнула одна из девушек, всё ещё пытаясь пройти сквозь ставшую плотной воду, — Зачем?!       Девчушка подняла свои жуткие мутные глаза.       — Папа сказал, — звонко отозвалась вдруг она и в следующую минуту исчезла под водой.       Девушка на берегу не могла пошевелиться. Она стояла, руки её судорожно тряслись, по щекам катились слёзы, но она не замечала этого.       Зачем? Зачем они пришли сюда, зачем она забрала её, зачем она тут всё ещё есть… Зачем-зачем-зачем.       Мир восстановился тогда. Зачем? Теперь он рушится…       Двигаться не получалось. Ужас, отчаяние, паника, судороги.       За-       Чем…