Пересекая бесконечность

      — Ква!       — Что такое?       — Ква!       — Серьёзно?       — Ква… ква.       — Ну давай… — в скукоженную ладонь лег кусок засушенной водоросли, на котором было едва заметно выцарапана надпись. И где только добыли эти сухие водоросли?       А дело было в том, что в один совершенно обычный день к болотнику прискакала лягушка. В этом тоже не было ничего необычного, всё-таки, лягушка свойственно обитать рядом с болотом. Однако эта лягушка, хоть и была самой простой, принесла совершенно не простое, необычное и оттого неожиданное… Письмо.       Оно не было таким, каким его представляли люди, в его составе не было ни капли чернил или бумаги. Не то, чтобы болотник, да и Хранители в целом, часто получали письма. Частота этого события была настолько маленькой, что можно было сказать, что Хранитель почти никогда не получали письма.       Люди, если и хотели что-то от хранителей (обычно, такого не случалось, но подобное случалось чаще, чем получение писем), то призывали их или сами искали с ними встречи. Другие Хранители, если им вдруг было необходимо связаться с кем-то, использовали свои возможности, вроде умения договариваться с животными, превращаться в этих животных и преодолевать некоторые расстояния, самим переходить между пространством.       Так что, письмо это было первым за долгую жизнь болотника. Он не мог ни предположить, ни ожидать этого письма.       Само письмо, собственно, было с озера, что находилось недалеко от его болота, где-то среди просторов Старолесья.       С водяным того озера болотник был хорошо знаком, всё-таки, они почти соседи. На послании с озера было весьма короткое, но очень доходчивое сообщение. Написано оно было весьма коряво, поспешно, но очень старательно: было видно, что отправитель хотел донести свою мысль, по поводу которой очень нервничал. Так вот, на сухом куске водорослей было нацарапано:       Батюшка водяной исчез. Помогите. Дана       Кто такая Дана болотник не точно, но представлял. Лично они знакомы не были, но Хранитель Старолесья рассказывал Хранителю болота как-то, что когда-то утопленная девочка понравилась водяному, так что он не оставил её одной из сотен жертв своего озера, а спас, вернув ей душу и взяв под опеку.       Девчушка стала хорошим помощником Хранителю озера, хоть и не имела столь же большой власти над водой и её обитателями, как её названный отец. Однако, насколько знал болотник, её сил вполне бы хватило на то, чтобы найти водяного, даже если бы он был на другом конце озера (которое, кстати, было не слишком уж большое).       Болотник не знал, склонна ли Дана к поспешным выводам, но стоило помочь. Вдруг что… Потому что вопрос, куда пропал водяной, и как это вообще получилось, был весьма интересным.       Хранитель болота через несколько мгновений оказался на другой, более ближней к Старолесью части болота, что мог сделать без труда. Вся территория принадлежала Хранителю, он мог искажать пространство в ней как хочет и для себя, и для других.       — Ну, пойдём поищем этого вашего водяного… — протянул болотник, принимая обличье цапли. Он мог перейти лес и в человеческой форме, но это было не столь удобно: одно дело передвигаться так по родному болоту, а совсем другое — нарушать границы территории других Хранителей. Негласно был договор, который подразумевал, что для других Хранителей территории всегда открыты, ведь было ясно, что без крайней необходимости Хранители со своих мест не уйдут. Чужая местность всё же доставляла дискомфорт.       Птица поднялась в воздух и в несколько минут преодолела расстояние от края болота к озеру, пролетая то над, то между верхушками деревьев.       Приземлившись на берегу озера, цапля, потоптавшись на месте, зашла в воду. Вскоре после этого она вновь поменяла форму на старика, который зашёл ещё глубже в воду.       — Вы пришли! — радостно воскликнула вынырнувшая из воды девушка с длинными-предлинными волосами, — как я рада, что вы пришли!       — Мы-то пришли, — пробормотал водяной.       — Я не знаю, где батенька, пропал он, нету, нету, по всему озеру искала, нет его! — отчаянно повторяла утопленница.       — Найдём мы его, Дана, не переживай, — говорил болотник, — сядем сейчас, покумекаем, да найдём.