И рёву альфы подчинятся небеса. Потерянный вожак

       Возвратились в отель Прима и Матео уже заполуночь и первым же делом последний рухнул на кровать, не переоделся, даже не принял душ и не умылся, уткнулся головой в подушку и через полминуты уже спал. Чтобы не до конца высохший после купания и не любящий прохладу Матео не заболел, его Прима бережно укрыл, подоткнул одеяло, не давая ветру даже шанса простудить Матео, а сам вышел на балкон, плотно закрыл дверь. Прима курил в открытое окно, глядел на то, как сверкала отражением луна в морской глади, пытался понять смысл всего этого. Вряд ли Матео захотел поехать так далеко от дома ради отдыха, это слишком просто и жестоко вынуждать находиться среди людей всего только для того, чтобы перевести дух, однако других целей Прима так и не придумал. Наверное, это не важно, ему всё равно нечем было заняться в прошлом жилище, а Матео хотя бы рад находиться здесь, а как он улыбался, когда купался, как радовался возможности просто лежать и загорать на песке. Если так посмотреть, идея приехать сюда не слишком дурацкая, по крайней мере, Приме нравилась возможность уйти от людей подальше в воду, да и отдыхать в тени солнца тоже довольно приятно. Но что делать Приме? Не сидеть же без дела. Следовало разобраться со своей жизнью, поменять в ней что-то, найти другой путь, если тот существовал. Вот только какой? И если ли он вообще?        Вдруг в груди Примы замерло. Неожиданный звук привлёк внимание, Прима навострил уши, тщательно анализировал практически полную тишину ночной природы, улавливал, как накатывали волны на берег, как под ними шуршал песок и покачивались от ветра листья. Прима едва верил собственному рассудку, посчитал, что просто почудилось, будто слуха коснулся вой оборотня-волка. Прима замотал головой, затянулся ещё раз прежде, чем выкинуть окурок в песок. Оборотни не выжили бы здесь, обязательно бы дали о себе знать не одним лишь воем, наверняка здешняя полиция вычислила бы местонахождение скопления оборотней и не оставила бы их без внимания, не позволила им находиться на свободе, к тому же так близко к городу. Мыслям Прима рявкнул, посадив их на цепь — сейчас совсем не время думать обо всякой ерунде, здесь нет и быть не может оборотней на свободном выгуле, все они под надзором Джеррера.        Прежде, чем отправиться спать, Прима помыл голову и тщательно почистил зубы, сбивая запах сигарет, только после этого позволил себе лечь к Матео, едва заметил, как тот приоткрыл глаза и начал принюхиваться, улыбнулся сквозь сон, и тогда Прима уткнул его лицом себе в грудь, как всегда метод сработал безупречно, мгновением позже Матео расслабился и снова погрузился в сон. Обнимая Матео, ловя его запах, Прима закрыл глаза, всё анализируя происходящее. Если думать о Матео, это место не такое плохое, здесь почти тихо, относительно спокойно, есть еда и вода. Да, нужно сосредоточиться на положительном, за чем бы ни захотел приехать Матео, здесь он сможет набраться сил и отвлечься.        Как всегда Матео заснул, а потому и проснулся раньше Примы, привычно жался к его боку, игнорируя размеры кровати, блаженствовал от его запаха и милой маски для сна. Матео трепетно поцеловал Приму прежде, чем слезть с постели, воодушевлённо оценил убранство комнаты, на что вчера не обратил совершенно никакого внимания, нашёл обстановку вполне достойной своего любимого. Матео даже изумился, что это не сон, Прима на самом деле согласился приехать сюда, в край людей, чтобы отдохнуть, а при идеальном раскладе ещё и найти новый жизненный путь или хотя бы обыкновенное увлечение. Обернувшийся на Приму Матео едва сдерживал чудовищной силы желание уткнуться лицом в его грудные мышцы, провести по ним ладонями, может быть, легко укусить, но преданно контролировал себя, ведь Прима нуждался в крепком сне, а Матео следовало заняться составлением развлекательной программы.        Заварив себе кружку кофе, Матео упал на диван в гостиной, принялся искать в интернете варианты того, чем заняться вместе с Примой. Благодаря карточке с безлимитным балансом они с Матео могли всё, что угодно и не беспокоиться о тратах, пока что он рассматривал вариант попробовать сёрфинг, дайвинг тоже казался притягательным, но вряд ли Приме понравится находиться под водой, к тому же это весьма опасно. Да, сёрфинг — идеальный вариант. Матео увлёкся подбором интересных идей, записывал их в телефон, просматривал фотографии, афиши грядущих событий, читал отзывы восторженных или не очень туристов, сосредоточился настолько, что не обращал внимания больше ни на что, а вот приближение Примы не услышал в основном потому, что тот ходил бесшумно, как призрак. Он наклонился и жадно поцеловал шею Матео, на этому сразу раздался шумный выдох, за ним — возбуждённое урчание, Матео не стал ограничивать себя в жестах, поймал лицо Примы в ладони и притянул, крадя глубокий поцелуй, засунул язык в его рот. Неожиданно Прима зарычал, высвободился из рук Матео, коротко рявкнул на него. — Прости, dueño de mi corazón, я не сумел устоять. — Всё нормально, просто я ещё не почистил зубы, — объяснил Прима, зевнул, даже не пытаясь прикрыться рукой. Он снова поцеловал Матео, но теперь в затылок. — Я быстро. — Хорошо! Что тебе заказать на завтрак? — Что угодно.        «Чем угодно» стал сытный овощной салат, а также большая порция мяса, Матео надеялся, полтора килограмма окажется достаточно. Пока Прима приводил себя в порядок, Матео подготовил стол, пододвинул его поближе к дивану, поставил вазу с цветами в центр, вдохнул их аромат, для полной романтики не хватало только полумрака и свечей, но приходилось наслаждаться тем, что есть. В нетерпении и интересе перед реакцией Примы Матео стучал ладонями по коленям, лучился радостью и страстью к возлюбленному, с трудом ждал невыносимые секунды, которые наконец закончились.        От переизбытка волнения Матео всё крутился вокруг Примы, тёрся о него, перенимая запах и оставляя свой, как след, урчал ему на ухо, слабо покусывал, но так, чтобы не слишком мешать Приме. Ел он неторопливо, иногда кратко отвечал на ласку Матео, в основном глухим рычанием, но порой прикосновениями и поцелуями, или тёрся носом и головой. Как только Прима доел, допил стакан молока, Матео поймал любимого за руку, встретился с ним глазами. — Mi amor, мне очень хочется сходить на пляж. Ты пойдёшь со мной? — Да.        Не успел Прима произнести короткий ответ, как Матео повёл в коридор, шёл спиной вперёд, чтобы даже на мгновение не отрываться от лиловых глаз. — Я хочу покататься на доске, правда не знаю, получится ли у меня, — заволновался Матео, поглаживая Приму по руке, видел, какого усилия воли ему стоило улыбаться и не отказать в едва ли притягательной идее. — Конечно получится… может, раза с пятого, но получится.        Матео невольно посмеялся, торопливым шагом вёл Приму к месту на пляже, где давали уроки сёрфинга. Конечно, кровь кипела от предвкушения, собирающегося адреналина, а главное, без сомнения восхитительного зрелища бескрайних просторов воды и поднимающихся на ней волн, пусть и невысоких. Немного дальше от пляжа для спокойного отдыха Матео заметил группу людей, доски на подставке, ещё одну башню спасателей, так что сомнений не осталось — нужно туда. Вновь Матео уговорил Приму снять рубашку, впрочем, джинсы тоже, но в этот раз разделся и сам, едва не подскочил к инструктору, горя желанием поскорее взяться за дело и получить массу удовольствия от процесса.        Начиналось всё крайне уныло — правила техники безопасности, теоретическая часть, как выбрать и проверить доску, как ложиться на неё, как вставать, как определить, стоит ли ловить ту или иную волну или нет, благо, заняло нудная часть не слишком много времени, а может Матео так лишь показалось. Наконец настал момент для практики, правда, для самого Матео она быстро закончилась — когда попытался оседлать первую небольшую волну, Матео свалился с доски, впрочем, видел в этом только возможность выйти на берег и с него полюбоваться Примой. Матео не сомневался, что вода подчинится ему, даже столь могучая стихия признает вожака. Преисполненный восхищения к нему, Матео и не думал снова попробовать встать на доску, проигнорировал весь мир вокруг, видел только Приму, его Матео прежде считал эталоном сексуальности, но сейчас будто заново влюбился в мощь, уверенность и грацию, эти широкие плечи, сосредоточенный взгляд, плавные движения без капли сомнения. Казалось, Прима прежде ни раз занимался сёрфингом, настолько естественно двигался, направлял доской волны, а те безропотно подчинялись.        Матео совершенно не удивился тому, что на берегу стало более оживлённо, парни и девушки подходили посмотреть на юных — и не очень — сёрферов, свистели, конечно, выкрикивали советы, но среди всех фраз Матео фильтровал лишь слова, которые могли относиться к Приме. Постепенно новички возвращались на берег, кто-то на доске, кто-то тащил её за собой, весь мокрый после падения в воду, но не Прима. В реальность Матео едва верил, кажется, Приме на самом деле понравилось кататься на доске, он даже еле различимо улыбался, в какой-то момент стал казаться расслабленным, без малейших усилий управлял доской и словно самим морем, но выделываться, исполнять какие-либо трюки или просто петлять по волне не пытался. Восторгаться каждой деталью в Приме Матео не уставал, продолжал стоять, ощущая, как иногда вода касалась ног, ловил его запах, всё не отрывал глаз от Примы, совершенно не следил за временем, но слушал шаги и шёпот за спиной.        Постепенно Прима опомнился, ещё некоторое время провёл в гармонии с водой, ловил шелест волн, признавал неоспоримую мощь стихии, однако давал понять, что и сам не «лыком шит» и в случае необходимости за свою гордость поборется. Плавным движением Прима развернул сёрф, направился за последней волной к берегу, где сиял от восхищения Матео, едва находил силы устоять на месте, а не броситься навстречу, как собака. Как только Прима подошёл, получил сладкий поцелуй от Матео, притянул его за поясницу; оба не заметили, что одна из девушек разочарованно пошла прочь. — Ты был прекрасен, как Опочтли, такой же ловкий и сильный, словно вода покорялась тебе, — от переизбытка чувств шептал Матео, заглядывая в лиловые глаза, с удовольствием убрал пряди, из-за воды прилившие ко лбу, снова поцеловал губы Примы.        Тот ухмыльнулся, вдруг протяжно выдохнул. — Это оказалось труднее, чем я думал. — Устал? Может, выпьем чего-нибудь? — предложил Матео и, не дожидаясь ответа, повёл Приму в сторону бара.        На ходу Прима вернул доску инструктору, даже не глянув на того, хотел было напомнить Матео о необходимости одеться, но не стал, всё равно промок, к тому же почему-то люди считали нормальным находиться возле воды без одежды, значит, и существам можно. Ходить в одном белье — странное ощущение, но если Матео это не смущало, кажется, даже наоборот, то и Прима не видел проблем, навалился на барную стойку, небольшими глотками пил коктейль, который заказал Матео и старался слушать его. «Старался» лишь по той причине, что Матео говорил только о самом Приме, какой он красивый, сильный, как восхитительно выглядел на гребне волны, как здорово, что они решили попробовать заняться сёрфингом. Ни чрезмерное количество восторженных эпитетов в свой адрес, ни факт, что Матео толком не катался на доске, не стеснял Приму, самым главным он считал то, что Матео получал радость от поездки, они ведь за этим приехали, чтобы он отдохнул. Когда осушил стакан, Прима перевёл взгляд на Матео, намеревался просто задать вопрос, но для больше эффекта решил наклониться, прошептать на ухо: — Чем теперь хочешь заняться?        Матео весь встрепенулся, всем корпусом развернулся к Приме, чтобы погладить его по щеке, провести по губам. — Есть у меня одна идея, но потом придётся вытаскивать песок из самых разных мест.        Под тихий смех Прима замотал головой. — Если обойтись без песка и я перед этим посплю, то ладно, — почти с энтузиазмом согласился Прима.        Матео же в своей реакции слегка растерялся: уже предвкушал горячий секс с Примой, но вместе с тем переживал за его самочувствие. Впрочем, неудивительно, что он устал, наверняка поздно лёг спать, проснулся раньше обычного, ещё и на сёрфинг энергию потратил, так что ничего страшного, что Прима намеревался хорошенько поспать. Он ведь не заболел? — Конечно, mi amor, тебе нужен отдых, — едва ли не промурлыкал Матео на ухо Приме, потёрся о него, напоминая домашнего кота. — Найдёшь, чем заняться? — Постараюсь. — Хорошо, — Прима поднялся с барного стула, слегка потянулся. — Тогда развлекайся, но чтобы в девять был в номере. — Обещаю!        Чтобы подарить Приме сладкий сон, а заодно обозначить свои права на этого великолепного мужчину, Матео поцеловал его, проводил взглядом широкую спину, пока она не скрылась за дверями отеля.        Скучать Матео в самом деле не намеревался, первым делом попробовал местные закуски, преимущественно из рыбы, с лёгкостью тратил чужие деньги, на них же купил пару бокалов, декорированных ракушками, чтобы по возвращению подарить Ориану с Джеррером, вместе с чьими-то детьми Матео построил огромную крепость из песка, подозревал, что родители не смотрели бы на это так спокойно, признай в Матео оборотня, но не имели никакой возможности отличить его от обыкновенного человека. Матео прогулялся по линии пляжа, заметил, как у одной девушки, стоящий у воды, ветром сдуло платок, но прежде, чем тот коснулся воды, Матео поймал его жуланом, превратился обратно в человека, вернул девушке. Сама она не сказала ни слова, но хотя бы улыбнулась, а вот её спутницы показались настороженными, одна даже отступила на пару шагов от наверняка опасного существа. Сильнее травмировать женскую психику Матео не стал, отошёл подальше от компании прежде, чем обернуться птицей и полететь прочь от пляжа, ведь ещё неизученный город имелся неподалёку.        Всё здесь отличалось от мест, которые Матео привык видеть, вместо громадных зданий, что подпирали небесный свод, на улицах ютились невысокие постройки, вместо серости стали и стекла пестрели красные, синие и жёлтые стены, на машинах почти не передвигались, все ходили пешком, общаясь между собой, наполняя воздух разговорами и смехом. Обстановка в целом, яркое солнце, множество зелени напоминали Матео о родине, пусть помнил её он смутными фрагментами, наверное поэтому их так легко прогнал непривычный, но крайне заманчивый запах. В паре метров над землёй Матео снова обернулся человеком, не успел даже оценить взглядом незнакомые закуски, как услышал за спиной голос: — Оборотень, подойди.        С добродушной улыбкой на лице Матео выполнил просьбу, достал паспорт, сразу подал его мужчине в форме. — День добрый, офицер. — Кому день, кому — вечер, — вздохнул тот, принимая документ, изучил, кому-то позвонил, начал задавать вопросы, которые Матео уже наизусть знал и на какие в мыслях отвечал.        Он ненавязчиво озирался, пока офицер убеждался в подлинности документов и разрешении оборотня находиться на территории города, наблюдал за местными жителями, некоторых из них очень заинтересовал разговор между приезжим и хранителем правопорядка. Наконец тот разобрался с бюрократическими моментами, добро посмеялся, возвращая Матео паспорт. — Ты прости, парень, сам понимаешь, работа такая. — Конечно, офицер, — бодро кивнул Матео, только собрался сделать шаг, как собеседник остановил вспышкой красноречия. — Я в детстве общался с одним оборотнем, не знал, конечно, что она — оборотень. Но мог догадаться вообще, она любила за птицами гоняться и по деревьям лазать, прямо как кошка. — Sí, señor, инстинкты в нас развиты сильнее, чем в людях, — Матео вдруг задумался. — Хотя, кажется, у людей их вообще нет.        Приличия ради и выражая почтение хранителю закона Матео не торопился выйти из разговора, а затем вовсе увлёкся им, согласился на чашку кофе. Офицер рассказывал о своей семье, похвастался, что старшая дочь в следующем году закончит колледж, а младшую так потрясло, что существа теперь могут жить с людьми, что захотела поступить в Кроффтонский колледж, конечно, супруга рвения не разделяла, надеялась, что с возрастом идея растает, но и откровенного протеста не вызывала.        Заканчивая со второй чашкой крепкого кофе и пирожным, Матео всё слушал о жизни самого обыкновенного человека, которого никогда больше не увидит, наверное поэтому не запомнил его имя и короткую фамилию, но компанией и общением бессовестно наслаждался. Матео не сразу заметил, как потемнело небо, как жёлтым светом фонари осветили улицу, а голоса вокруг затихли, сделал это резко для себя, тут же вскочил со стула, который заскрипел о каменную плитку. — Простите, офицер, не подскажите, сколько время? — М? Половина одиннадцатого, — мужчина и сам удивился. — Ого, засиделись мы. — Да… простите, мне нужно скорее бежать. — О чём речь? Беги, конечно.        Если офицер и сказал что-то напоследок, Матео не услышал, изо всех сил махал короткими крыльями, пытаясь добраться до отеля. Прима точно будет недоволен, и Матео прекрасно понимал, чем это недовольство обернётся. Как обидно, променять ночь любви и страсти на разговор с совершенно чужим, ещё и человеком, если бы имел возможность, Матео бы повернул время вспять и не отравился исследовать город, но теперь мог только попытаться заслужить прощение Примы и просить всех богов о том, чтобы он не слишком рассердился. Попросил ведь об одном, прийти вовремя! Но нет, Матео занимался совсем другими делами и уж точно не такими важными, как Прима.        Когда Матео осторожно вошёл в номер, первым делом прислушался, совершенно не удивился, что свет нигде не горел, однако точно знал, что Прима не спит, поэтому смело вошёл в спальную комнату. Даже в полумраке из-за закрытых штор Матео прекрасно видел Приму, как он лежал, подложив руки под голову, с опущенными веками, чувствовал исходящее от него недовольство. Матео остановился на пороге, принимая настроение вожака и тихо-тихо со смирением стал урчать, сверкая глазами, издавал звук Матео долго и преданно, не совершая ни единого шага, всё изучал лицо Примы, каждую его черту. В глубине души Матео понимал, наверняка слишком сильно огорчил Приму и тот не простит, и будет прав — они приехали провести время вместе, договорились, а Матео весь вечер проторчал чёрт знает где, даже не предупредил. Однако урчать Матео не переставал, хотя во рту уже пересохло.        И вдруг Прима открыл глаза, в темноте они слегка сияли, долго наблюдали за Матео прежде, чем Прима всё же коротко рыкнул, а Матео немедленно подбежал к кровати, уселся на самом её краю и уткнулся носом в покрывало. — Le ruego me disculpe! Es mi culpa llegar tarde!        Отвечать Прима не спешил, сдержанным рыком давал понять своё настроение, и всё равно Матео не оставлял попыток вернуть расположение возлюбленного, для начала немного приблизился, дотронулся до голени, провёл по стопе, сопровождая движения урчанием. Матео ощутил, как Прима сперва напрягся, но почти сразу расслабился, позволяя Матео начать гладить, тот коснулся губами лодыжки Примы, поцелуями понемногу поднимаясь вверх, ладонью провёл по колену, а затем по бедру, проскользил пальцами вдоль него, чувствуя, что одежды на Приме нет совершенно. Пока не получил одобрение, Матео не переходил черту относительного приличия, дотрагивался кратко, тактично, следя за малейшим изменением в поведении Примы, который постепенно начал одобрительно урчать в ответ. — Eres el sentido de mi vida. Por favor, perdóname.        Прима ничего не ответил, так что Матео оставалось лишь понемногу продолжать ласку более явно, более откровенно, но выше поясницы он пока что не целовал и не дотрагивался, всё слушал, переменится ли рычание, даст ли Прима добро. Вряд ли. Наверняка подарит надежду на прощение и в самый ответственный момент заставит прекратить, и Матео соглашался, он это заслужил, променяв ненаглядного вожака на какого-то человека. Матео шептал о том, как сильно любил Приму, как много тот значил, и как Матео стыдно за свой проступок, признавался, что просто увлёкся, совсем забыл о времени и очень жалел об этом. Огромного внутреннего контроля Матео стоило не совершить ни одного лишнего движения, хотя самообладание стремительно заканчивалось от вида Примы, его запаха, самого факта, что Прима без одежды, он ждал своего Матео, но так и не дождался.        Матео приподнялся, легонько потёрся кончиком носа о пресс Примы, наконец удостоился его внимания. Наклонив голову, Матео заурчал, поцеловал живот Примы и ощутил, как дрогнуло сердце, когда тот стал глядеть мягче. Резким движением Прима положил ладонь на затылок Матео, притянул к себе, сталкиваясь взглядами, сперва зарычал, привлекая внимание к своим словам, и только после этого заговорил: — В следующий раз так легко не отделаешься. — Prometo que no volverá a ocurrir, — пылко поклялся Матео, не осмелился поцеловать Приму, пока тот сам не коснулся губами.        Прима многозначительно перевернулся на живот, от чего Матео весь запылал, проскользил взглядом по крепкой спине, выступающих лопаток, промурлыкал от восхитительного зрелища. Окончательно загладить вину Матео попытался массажем, проводил ладонями вдоль позвоночника, помогал Приме расслабиться, постепенно начать урчать, закрыть глаза. Кажется, Прима всё же сумел простить маленькую оплошность Матео, за что тот намеревался отблагодарить самым горячим из всех возможных способов, пока массировал мышцы, целовал шею Примы, мягко кусал за плечи и бока, не переставая следить за реакцией, особенно дыханием, чтобы то не сбивалось.        Когда наконец услышал более возбуждённое рычание и почувствовал, что Прима на самом деле расслабился, Матео стал целовать его ниже, сперва возле лопаток, затем поясницу и наконец бёдра, скользил по горячей бледной коже пальцами. Рычание Примы зазвучало громче, в чём Матео разглядел самый что ни на есть прямой намёк, коснулся губами крестца, жалел, что у оборотней не имелось внешних звериных черт, Прима выглядел бы ещё прекраснее, размахивай сейчас хвостом; а ещё так было бы проще определять настроение. Коротким рыком Прима поторопил, развязывая Матео руки. Больше он не стал сдерживаться, жадно погладил спину и поясницы, ненавязчивыми прикосновениями уговорил Приму приподняться, провёл языком между его ягодиц, в ответ немедленно раздался громкий рык, наполненный возбуждением и нетерпением.        От рыка Матео весь горел, дрожал каждой клеточкой тела, соскучился по этому пленительному звуку, лишающему силы воли, однако преданно контролировал движения, чтобы не рассердить Приму, старался принести ему самое яркое удовольствие. Прима лежал с закрытыми глазами, слабо царапал простыню, издавая урчание, предпочёл бы обойтись без звукового сопровождения, но Матео говорил, что ему очень нравилось слушать голос своего вожака в настолько честном бесконтрольном тоне. Действовал Матео уверенно, но трепетно, тщательно подготавливал Приму, сперва лишь помогал настроиться, проводя языком по кольцу мышц, покусывая светлую кожу, поглаживая бёдра, чуть погодя начал растягивать. Вдруг Матео вспомнил, пусть признаваться в этом оказалось стыдно: — Я… я забыл взять смазку.        От лёгкого смеха Примы Матео почувствовал успокоение вместе с долькой неловкости, потёрся о голову Примы своей. — На столе, — шепнул в ответ Прима, ощутил, как Матео поцеловал в висок, секундой позже укусил за раковину уха.        Прима ухмыльнулся. Он слушал, как Матео ступил на пол, как взял флакон, скоро почувствовал комнатной температуры жидкость; хорошо, что она успела степлиться. Как и всегда Матео вёл себя деликатно и страстно, даже когда начал совершать толчки, не переставал целовать, дотрагиваться, шептать о любви, помечать Приму своим запахом и перенимать его. Только с Матео Прима мог не открывать глаз, не слушать, не следить за обстановкой вокруг, Прима безмятежно лежал, порой скалясь, рыча, отвечая на поцелуи. Наверняка Матео надеялся и Приму ощутить в себе, прижиматься к его груди, отдавать себя без всяких ограничений, однако Прима слишком устал, хотя не мог понять ни причину, ни какая именно это усталость, моральная или физическая, поэтому, когда Матео кончил, помог это сделать Приме, тот перевернулся на спину, прижал Матео к себе и крепко обнял, принялся глухо рычать.        Матео тёрся о Приму, изредка целовал его, внимал дивному звуку, чувствуя, как плавно поднималась грудь от каждого глубокого вдоха. А Приму волновало иное — вновь ему казалось, что где-то вдалеке звучал волчий вой. Неужели на фоне всего случившегося разум окончательно дал сбой и поддался галлюцинациям? Какая плачевная картина.