И рёву альфы подчинятся небеса. Потерянный вожак

       Самое страшное, что по скромному мнению Матео могло произойти в мире, это если бы кто-нибудь разбудил Приму, особенно, если до того, чтобы выспаться, осталась всего пара часов, и именно сегодня самое страшное случилось. Едва услышал стук, Матео бросился к двери, но понимал, постучал незваный гость слишком громко и Прима уже проснулся; если это горничная, скорее всего, она убежит в слезах от пары метких слов, жаль девчонку. Наверное, любой нормальный человек в подобной ситуации перевернулся бы на другой бок и продолжил спать, особенно находясь на бесплатном отдыхе, но Прима человеком не являлся, а тем более нормальным. Ещё из спальной Прима услышал чужие голоса, злополучное «офицер», тихую просьбу Матео говорить не так громко.        Мягким уверенным движением Прима отодвинул его в сторонку, собой загородил проход в номер, прорычал, оттесняя офицеров полиции в коридор. — Что вам нужно?        Сперва по запаху, а затем по внешнему виду Прима узнал того полицейского, который в стычке с похитителями вёл себя наиболее миролюбиво, кажется, звался он офицер Лоу. Удивительно, но даже среди хранителей правопорядка нашлось место уважению и тактичности, офицер поклонился почти параллельно полу и не спешил выпрямлять спину, хлопнул по боку напарника, намекая тому последовать примеру. Наблюдал за этим Прима некоторое время, едва допускал, что кто-то из людей, носящих форму, понимает законы оборотней, а тем более соблюдает их. Только, когда Прима коротко рыкнул, офицер Лоу встал ровно, представился. — Прима, сэр, от имени третьего отдела полиции прошу вашего соучастия. Пропал мальчик, Джереми Браун, — офицер показал фотографию, на неё Прима соизволил бросить взгляд, — не вернулся домой после школы. Родители очень волнуются, говорят, он никогда не задерживался так надолго, на телефон не отвечает. — Хотите, чтобы я нашёл его? — Да. В ближайшие часы обещают дождь, следы смоет, а вы можете найти Джереми по запаху. Пожалуйста, — добавил офицер Лоу и снова поклонился, а затем его напарник.        С трепещущим сердцем Матео глядел на Приму, как всегда несокрушимого и непоколебимого, словно скала, которую не дозволено покорить, сколько бы усилий к этому ни прикладывали, вспоминал слова волчицы, как, должно быть, они задели Приму, его гордость волка и вожака. Тот изучал взглядом представителей местной власти, глухо урчал, ощущал волнение, исходящее от Матео, и надежды, которые люди преподнесли незнакомому оборотню. Когда Прима протяжно выдохнул, все затаили дыхание, приготовились к любому ответу. — Где его видели в последний раз? — уточнил Прима, а офицеру Лоу огромного усилия воли стоило не подскочить от радости, вместо этого плавно разогнуть спину. — В тринадцать пятнадцать закончился последний урок, Джереми собирался погулять с одноклассницей, обещал родителям задержаться максимум на час, но до сих пор не вернулся домой и не позвонил.        Прима плавно кивнул, принимая информацию. — Покажите, где школа. — Вас подвезти? — уточнил офицер Лоу, на что Прима вскинул голову. — Только Матео, я следом.        За территорией отеля Прима, игнорируя присутствие других людей, обернулся волком, помчался за машиной возле дороги, невольно удивлялся, какой долгий пусть преодолели полицейские лишь для того, чтобы поговорить. Неужели так волновались о судьбе чужого ребёнка, что были готовы просить помощи оборотня? Удивительно. Громадный волк, преследующий машину, заставлял оборачиваться всех, кто в тот момент находился на улице, даже полицейские то и дело бросали взгляд на зеркало заднего вида, но Приму это нисколько не волновало, пока никто не собирался доставать оружие. Прима без труда гнался за машиной, не отставая от неё ни на метр, и всё ловил на себе влюблённый взгляд Матео, тот послал воздушный поцелуй, заставив Приму ухмыльнуться.        У подростков, сидящих во дворе школы, гигантский зверь вызвал куда более яркую и положительную реакции, чем у взрослых и стариков, некоторые ученики достали телефоны, принялись фотографировать и снимать волка, что не вызывало у Примы негатива, он рявкнул и резко двинул головой только, когда компания парней попыталась подойти ближе дозволенного, кто-то взвизгнул, ученики немедленно отбежали. Жеста оказалось достаточно, чтобы попытки приблизиться больше не предпринимались, так что Прима всецело сосредоточился на неожиданном деле, в котором принял участие, обратился к Матео, жуланом сидящему на проблесковом маячке полицейской машины. — Мне нужен источник запаха детёныша.        Матео кивнул, превратился обратно в человека, чтобы спросить у офицера Лоу: — Моему прекрасному нужен запах Джереми. Есть какая-то вещь, с которой он недавно контактировал? Одежда, например. — Разумеется, — полицейский взял с заднего сидения машины закрытую в пакете футболку, расстегнул застёжку и аккуратно протянул к сверкающему от влаги носу, дрогнул, когда руки обдало горячее дыхание. — В этой футболке Джереми ходил вчера, миссис Браун не успела её постирать. — Прекрасно!        Матео вновь стал птицей, чтобы прочирикать Приме информацию, может, не самую полезную, но пусть Прима лучше знает больше, чем не знает хоть чего-то. Подростки подходили немного ближе, но очень аккуратно, некоторые хотели бы позвонить в полицию, но та уже находилась на территории школы и вполне спокойно контактировала со зверем. Между тем Прима, помахивая хвостом, тщательно изучил запахи, оставшиеся на ткани, на ней смешались другие ароматы, но не такие значительные, футболка пропиталась потом, похоже, мальчик играл в ней, может, не играл, а бегал или чем занимались человечьи детёныши. Как только запах отпечатался в мозгу, Прима начал изучать округу, водил носом по каменным плиткам, оградке, осторожно переставлял здоровенные лапы, чтобы случайно не свалить худой забор и не раздавить чей-то велосипед, скоро поймал след. Зрачки Примы сузились, тот задрал голову, глухо завыл, а в следующую секунду бросился по незримой ленте, нарисованной запахом, а Матео жуланом направился следом, коротко крикнул полицейским, зовя за собой.        Прима почти не поднимал голову, иногда размыкал пасть, выдыхал через неё, чтобы не спугнуть тонкий запах. Взмахивая крыльями, Матео маячил возле головы Примы, чирикал, едва успевая за волком. — Похищение? — Нет, — отрезал Прима. — Есть ещё запах, но детский, скорее всего той одноклассницы. — Я передам, — чирикнул Матео, задел ухо Примы лапой. — Не убегай далеко.        Матео поторопился вернуться к полицейской машине, поймал момент, чтобы влететь через открытое окно, стал человеком на заднем сиденье. — Прима взял след, говорит, это не похищение. — Тогда что? Побег из дома? — нахмурился офицер Лоу. — Не знаю, — Матео пожал плечами. — Дальше лес, придётся оставить машину. Я покажу дорогу.        С этими словами Матео вновь обернулся и выпорхнул из салона, сел на нижней ветке одного из деревьев, громко чирикал, махал крыльями, чтобы полицейским стало легче заметить серо-белую птичку на фоне листвы и стволов. Только, когда офицеры подбежали достаточно близко, Матео полетел за Примой, рисуя в воздухе волны, гнался за белым хвостом, громко кричал, не давая полицейским заблудиться, ловил запах Примы, который стал торопливо идти вместо бега.        Мощными лапами Прима подминал кустарники, ломал корни, слабые деревца, преследуя ниточку запахов. Они шли вместе от самой школы, дети добрались до сюда, скорее всего искали приключений там, где не следовало, только непонятно, зачем именно пришли, вряд ли находили лес интересным местом для игр. Впереди Прима ощутил запах камней и мха, прелой листвы, похоже, исходил он от какой-то старинной постройки, возможно, она и стала причиной интереса детей. Но почему они не вернулись? Скоро Прима предположил — носа коснулся ещё один запах, крови, и тогда волк сорвался с места, Матео еле успевал за ним, а ведь умел летать, ему не приходилось огибать деревья. Прима резко остановился, чтобы не свалиться с края обрыва, поставил уши и принялся осматриваться, среди зарослей заметил старые развалины. — Матео, — позвал Прима, скоро ощутил, как на макушки коснулись птичьи лапы. — Я не пройду, разведай обстановку. — Понял!        Матео пролетел вниз, сел на одну из колонн, с неё осмотрелся, крутя крохотной головой, щёлкнул клювом. Никаких признаков опасности Матео не заметил, так что осторожно влетел внутрь здания, наверное, какого-то храма, сел на оконную раму, с неё вновь изучил обстановку, но так, как никого и ничего не заметил, направился дальше. Короткими перелётами Матео исследовал старую постройку, осматривался очень внимательно, чтобы ни в коем случае не пропустить ребёнка, даже если сделать это будет сложно, дети обычно вели себя подвижно и носили яркую одежду. Прима в это время пытался найти способ быстро спуститься с холма так, чтобы не соскользнуть и не обрушить постройку, вряд ли она рассчитана на такой вес и размер, слышал за спиной шаги полицейских.        Из одного в другое помещение Матео летал, садясь куда-нибудь повыше и крутя головой, вдруг ощутил кровь, последовал за её запахом. Матео превратился в человека прямо у маленького тела, немедленно коснулся пальцами сонной артерии, считывая пульс, тот выдавал чёткие семьдесят пять — предположительно — ударов в минуту, с помощью фонарика на телефоне Матео проверил реакцию зрачков, те сузились от света, так что Матео немного успокоился. Он аккуратно осмотрел мальчишку, выяснил, откуда шла кровь, к счастью, не из головы, а из плеча, на нём имелась рана и грязь, оставленная камнем, больше Джереми, кажется, не пострадал. Матео поглядел наверх, откуда в потолке зияла дыра, похоже, он обвалился, когда мальчонка исследовал здание, других людей здесь не имелось, по крайней мере сейчас. Плавно, особенно осторожно придерживая голову мальчика, Матео поднял его на руки, перед каждым шагом проверял, насколько прочный пол, прислушивался к рычанию Примы, который всё вился снаружи, зато нашёл способ спуститься, бродил из стороны в сторону недалеко от постройки и взволнованно размахивал хвостом.        Быстрым шагом Матео вышел из-под арки, забрался на спину Примы, прильнувшего к земле, затем он в единственный мощный прыжок оказался на холме, всё же обрушил его край собственным весом, упёрся задними лапами в резкий земляной склон, чтобы не соскользнуть. Прима двинул ухом, когда услышал, как обвалилась каменная колонна, дёрнулся вперёд и вцепился зубами в ствол дерева, с трудом встал на лапы, но даже секунду не потратил на то, чтобы отряхнуться, поспешил навстречу полицейским. Им Матео бережно передал мальчика, а Прима в это время превратился, предупредил: — Девочка возле дороги. Она в порядке, но плачет, скорее всего напугана. — Я проверю, — откликнулся напарник офицера Лоу и побежал в сторону, куда указал Прима. — Спасибо. Отблагодарю вас позже.        С этими словами сам офицер Лоу поторопился обратно к машине, а Матео глядел ему вслед исподлобья, сложил на груди руки. — Может и в больницу его отнесём? — Сами справятся, — фыркнул Прима. — Его жизни ничто не угрожает.        Каждому слову Примы Матео верил, как прописной истине, но в этот раз не могу успокоиться переживал за маленькую жизнь, пусть даже человеческую, а Прима слышал учащённый стук сердца, глубокое дыхание, улавливал исходящее беспокойство. К счастью, Прима знал один безотказный метод по возвращению Матео отличного настроения — коснулся плеча Матео и выставил руку. Улыбка немедленно украсила его лицо, Матео тут же превратился и опустился на ладонь Примы, легонько схватил кожу изогнутым клювом, тут же отпустил, лёг, как в гнездо, встрепенулся и нахохлился, а затем наконец закрыл глаза.        Не спеша Прима гулял по лесу, гладил Матео по голове кончиком пальца, время от времени целовал жулана, тёрся о него носом, помогая отвлечься от дурных мыслей. Конечно, Матео по-прежнему волновался о судьбе мальчишки, гадал, не стоило ли сопроводить его, доставить в больницу, уж волк сделал бы это быстрее машины, но если Прима сказал, что нет причин для беспокойства, значит их действительно нет. Матео согревал ладонь Примы, чирикал ему, крутил головой и озирался маленькими чёрными глазами, разглядывал деревья, вновь ставшие гигантскими, бесконечное полотно неба, виднеющегося сквозь листву, слушал других птиц. От недавней суеты не осталось следа, Матео окончательно расслабился, даже забыл, что Приму столь подлым образом разбудили, помнил лишь о том, какой он герой, как самоотверженно бросился на помощь. Безусловно, Прима — самый благородный из всех существ и не только, Матео не переставал испытывать к нему пленительную смесь уважения и восторга. А как иначе? Одни плечи чего стоили, а эти глаза, они будто видели всё на свете, даже то, что скрыто от других. Птицей Матео продолжал чирикать Приме о любви, пусть тот не понимал слов, гладил Матео, проводил пальцем по пушистой спине, бережно чесал между крыльев, позволял легонько щипать себя острым клювом.        Как только почувствовал оборотня, Прима остановился, спрятал Матео в ладонях, прижал к груди, отчего птица встрепенулась, принялась махать крыльями, крутить головой, чтобы лучше уловить шаги, но не издавала ни звука. Своего присутствия волк не скрывал, вышел из-за кустов, остановился на почтительном расстоянии и через силу, с демонстративной неохотой склонил голову. Так, как превращаться Прима не торопился, показывал это всем своим видом, вскинутой бровью и намёком на ехидство, пришлось это сделать волку, только после этого Прима заговорил. — Зачем пришёл? — Адара хочет видеть тебя, — начал оборотень пылко, однако резко изменил тон, — а потому просит о встрече, — волк обратил внимание на птицу, добавил. — Это разговор вожака с вожаком.        Недолго Прима размышлял над приглашением, наверное, если бы не обстоятельства, молча бы ушёл, однако учитывая последние слова волчицы и появление члена её стаи именно сейчас наводили Приму на некоторые опасения. Он не постеснялся чужого присутствия, поцеловал крохотный птичий клюв, а затем подбросил Матео, тот принялся хлопать крыльями, зависну в воздухе, поглядел на волка, на Приму, понял, что он имел в виду, так что нехотя полетел в сторону отеля. Если Приме нужно решать вопросы, пусть решает без лишнего волнения, уж Матео точно не поможет ему в столкновении с другими волками.        Оборотень торопился, явно не хотел заставлять вожака ждать, а потому Прима с ещё большим удовольствием шёл вальяжно, наблюдал за тем, как оборотень останавливался, оборачивался и вынужденно сдерживал рык возмущения, а хвост так и держал поджатым между лап. Какие нервные. В своей стае Прима не позволял такого отношения, когда стая ещё была, однако волчицу слушались, скорее всего, нервничали из-за каких-то внешних причин, например, действий людей, нехватки пищи, возможно, делили территорию с кем-то ещё, Прима припоминал, что его носа касался враждебный запах. Отсюда рождался вопрос: чего именно Адара намеревалась добиться разговором. У них с Примой не могло быть общих дел, это он понимал, а потому испытывал крупицу интереса, отмечал, что местные волки получали информацию довольно оперативно и вряд ли от официальных источников. Следили? Вполне возможно.        Скоро оборотень проводил до места встречи, предупредил вожака о прибытии Примы, после чего скрылся из вида. Волки стояли на безопасном друг от друга расстоянии, вновь девушка оказалась не в лучшем расположении духа, имела претензию, но пыталась замаскировать её, кажется, под гордыню. — До меня дошли слухи, что ты помог людям, ещё и копам… Никак не могу понять, зачем.        Прима вскинул бровь, сложил руки на груди, заметил, как на пару секунд Адара задержала на ней взгляд, но затем будто очнулась и вернула внимание лицу собеседника. — Не понимаешь, почему я спас человеческого детёныша? Мне следовало его оставить? — Да, — без сомнений откликнулась волчица. — Это проблемы людей, мы не должны вмешиваться. — Вот как. Полагаю, если бы в беду попал твой детёныш, людям тоже следовало оставить его?        Адара намеревалась возразить, однако вовремя одумалась, хмуро глядела на Приму, изо всех сил желая ответить достойно ему, закрепив позицию, но не смогла. В этот раз пришлось уступить. — Своими действиями ты ставишь под угрозу всю стаю. — Мои действия никак не отражаются на вашей стае, — объяснил Прима, заметил, что Адара вновь вознамерилась поспорить, поэтому продолжил уже более грозно. — Ваша стая отвечает сама за себя и любые проблемы навлекаете на себя вы сами. — Отвечает сама за себя, да? Ты — волк, ты прекрасно знаешь это. Почему не присоединишься к нам?        В этот раз Адара не оставила Приме места для манёвра, он не сумел возразить, как не смог сказать хоть что-нибудь, напоследок фыркнул и пошёл прочь. Ответ Прима понимал так же чётко, как себя — он не станет подчиняться, не сможет принять другую стаю и её уклад, тем более такой агрессивный по отношению к людям, постарается подчинить, вернуть всё, как было в прошлой стае, даже если новая окажется против. Конечно, не так давно Прима сам устраивал набеги, грабежи, поджоги, проверяя людскую силу, ища способ одолеть их, но те времена миновали, Прима дал клятву верности Ориану и до последнего вздоха намеревался соблюдать её. Это решение не поддавалось сомнениям. Это решение не могли оспорить даже небеса. Пусть они рухнут, Прима до последнего не поставит оборотней под угрозу.        Прима возвращался в отель с чётким понимаем того, что теперь его стая состоит только из Матео, и всё же в груди трепетало. Все эти оборотни — волки, с такими же повадками, желанием свободы, общего братства, коллективной работой, понимаем ценности себя и каждого члена стаи, без сомнений, они вместе охотились, а по ночам собирались, чтобы повыть, отдать дань уважения луне. В прежней стае Прима выл, однако с псами, в их голосах не имелось первобытной свободы и мощи, многие не понимали важности ночной песни, дурачились, а волки... Прима ухмыльнулся над собой. Его стая — это Матео и больше никто.