На рассвете

С той страшной ночи, когда он решил отравить своего монсеньора, прошло два дня. Ричард, как и было велено, сидел в своей комнате. "Вы под арестом, юноша. Из покоев не выходить, даже у окон не появляться, - Алва под ошарашенным взглядом своего оруженосца захлопнул портьеры. - Потому, что вас считают мёртвым. Вы же не думали, что можно покусится на жизнь соберано и уйти живым? - Губы маршала искривились в усмешке, - и я собираюсь поддерживать эту теорию, ясно?" Безмолвные слуги приносили воду для умывания и еду в комнату. И чудилась ярость и презрение в их глазах. А потому Ричард и не смотрел на них. Просто лежал на кровати или как зверь в клетке ходил от одной стены к другой. Книг тоже не читал, сил не хватало даже поесть, из-за чего герцог едва осиливал одну-две ложки еды. Ричард нервничал, переживал, много думал обо всем. О той ночи, о своей жизни. Долго она ещё продлится? Его уже заждалась Багерлее, ну или плаха. Тут уж как решит эр Рокэ. Эр Рокэ... как он? В то утро, после отравления он выглядел бодрым, пусть и мрачным. А сейчас? С ним всё в порядке? В комнату постучались. Вошёл Хуан. - Дор Рикардо, соберано хочет вас видеть.

***

Таким образом Ричард вновь оказался в этом кабинете. Здесь абсолютно ничего не изменилось с момента его последнего посещения. - Присаживаясь, чего стоите в дверях. - Голос Алвы как всегда спокоен и насмешлив. - Наверное, вас интересует причина вашего пребывания здесь? Мне стало интересно, а на что вы собственно надеялись, пытаясь убить меня? Вам так не терпится закончить дело вашего отца? Я имею ввиду окончить жизнь на плахе. Впрочем это очень поэтично, ведь ваш далекий предок так и умер. Тоже захотелось стать святым? Усмехнувшись, Алва сделал глоток крови. Его глаза неотрывно следили за Ричардом. Ну же! Скажи хоть что-нибудь! Оправдывайся, проси прощения, что угодно. Уверяй, что не хотел, что тебя заставили. Ричард молчал, опустив голову. - Если так, то спешу расстроить, ваши друзья были не то, чтобы сильно обеспокоены вашей судьбой. Наоборот, братья Ариго представлялись очень уверенными и даже счастливыми, когда бросали мне вызов. Кажется, они очень уж надеялись на то, что вы выполните свою роль и яд достаточно меня ослабит. Какая жалость. - Ещё глоток. - Они переоценили свои силы. Да и ваш обожаемый эр Штанцлер, тоже не стал интересоваться вашим здоровьем. Видимо, уже похоронил. Впрочем, нельзя его винить, у него были дела поважнее. Как никак, спасти свою шкуру для настоящего человека Чести стоит на первом месте. Думается мне, вы единственный дурак во всём Талиге, что готов жертвовать собой ради других. Вот кстати кольцо, можете забрать себе на память. - Алва встал и подойдя к сидящему в кресле Дикону, вложил в его ладони то самое кольцо. С молнией. - Каково быть пешкой, что пошла в расход? Вы оказались никому не нужны, и ваша жертва ничтожна. Ради чего вы рискнули всем, даже своей пресловутой честью? Тишина, не слышно даже звука горящих в камине дров. Только их дыхание. Спокойное, размеренное и прерывистое, хрипящее. - Можно мне идти? - Его била сильная дрожь. Эр Рокэ был так близко, его горячий шёпот обжигал, не хуже огня. Каждое слово пропитано отвращением. Он жалок, и ему это сказали прямым текстом. - А вы куда-то торопитесь? Кто вас ждёт? - Алва вернулся в кресло и расслабленно откинулся на его спинку, прихватив со столика недопитый бокал. - Идите и подумайте над моими словами.

***

Дик, едва сдерживая крики вбежал в свою спальню и захлопнув дверь, упал на ковёр. Свою? У него нет ничего своего. Нет и никогда не будет. Кто он? Никто! Он никто и никому не нужен. Думаете, он не слышал, как матушка с дядей Эйвоном обсуждали Наля? Какой хороший, ответственный, умелый. Да, на службе не везёт, но с управлением Надора, он бы точно справился. Не то, что вечно разочаровывающий герцогиню Ричард! Матушка уж и решила выдать  одну из дочерей за Ларака. Девочки... Сестрёнки... Ваш брат ничтожество. Никогда вы не увидите со мной хорошей вольной жизни. Веселья, богатств, свободы. Всего того, что вы заслуживаете, как никто другой. Никому не нужен. Именно так, эр Рокэ как всегда прав. Клятву верности не сдержал, предал своего господина. Долг Человека Чести провалил. Из-за него погибли братья королевы, пострадал кансильер. Ни на что не годен. Кто он? Никто. Почему? Почему так больно? Презрительный взгляд синих, как у смерти глаз, теперь преследует его даже во тьме. "А вы куда-то торопитесь? Кто вас ждёт?" Никто. Теперь никто. Кому нужно такое убожество. Всем бы было лучше без него. На глаза попался кинжал. Он так и остался лежать на столе. Подползя на коленях, Ричард взял его трясущимися руками. Кинжал. Достался от отца. Не годен даже на месть. Ни верности, ни чести. Ничего в тебе нет. Так не живи же больше! Всхлип. Из глаз потекли горячие слезы. Не может... Даже зарезаться. Духу не хватает. С глухим звуком реликвия упала на ковёр. Слабак. Трус. Предатель. Ты предал всех. Отца, матушку, сестёр, людей Чести... Рокэ. Всех. Ты недостоин жизни. Он теперь больше не улыбнётся ласково, не потреплет волос. Не похвалит, в своей язвительной манере, не... Он тебя презирает. Единственный человек в этом мире, что выбрал тебя. Тот, кто позволил находиться рядом, обучал, доверял... Он ненавидит тебя. Так сдохни уже! Ричард оглядел комнату. Темно. Ничего не видно. Сквозь портьеры еле-еле пробивается свет Луны. Такой недостижимой теперь. А  вот в Варасте он мог любоваться такой красивой луной. Сидя на траве... Пальцы заскользили по ковру, представляя... И вдруг наткнулись на что-то круглое. Кольцо... Позор...Да, это будет справедливо. Это то, что нужно. В отсеке ещё находятся пылинки яда. Это эра Рокэ не сломит ничего, а он... С его здоровьем ему хватит и этого. Слепо пошарив, Ричард нашёл бокал и кувшин. Немного, совсем чуть-чуть воды. И высыпать оставшийся яд. Мало, слишком мало! В отчаянии, Дикон окунул кольцо в бокал. Всё, вроде ничего на стенках не осталось. А теперь осталось выпить. Благодать. Хоть что-то у него вышло в этой жизни, пусть даже и закончить еë. Выпив залпом отравленную воду, он поморщился. Ну ничего, противно, но не страшно... Не страшно... Скоро всё закончится. А теперь... Он же может позволить себе последнюю блажь? Умереть в тепле и уюте мягкой кровати с синими простынями. В обители своего живого господина. Да, эр Рокэ будет рад. Рад что с его плеч исчез неблагодарный, безмозглый мальчишка. Он выдохнет спокойно и... Может даже улыбнется и  пригладил его растрепавшиеся волосы в последний раз. И простит... Простит... Простите меня...

***

Просидев всю ночь в компании вина, на рассвете он всё же сдался тяге увидеть Дикона. Хуан сказал, что истерика прекратилась и мальчишка уснул. Когда это было? Часов пять назад, наверное. Ричард и вправду спал. Крепко, как и сказал Хуан. Сквозь приоткрытые портьеры в спальню проникали робкие лучи восходящего солнца. В комнате царил приятный полумрак. Дикон был прекрасен, несмотря на последствия истерики. Бледная кожа, покрасневшие глаза и кончик носа. Черные круги, и тени играющие на лице. Рокэ аккуратно пристроился на краю кровати, стараясь не разбудить Дика. На периферии, на столе, блеснул рубин проклятого кольца. Невесомо коснувшись Диковых волос, он стал разглядывать его изможденное лицо. Сердце кольнула вина. Нужно было быть осторожнее. Не доводить хрупкого мальчишку до нервного срыва, отводя душу, выплескивая скопившееся раздражение и злость. Взгляд скользил по щекам, с которых будто сходил румянец, да и губы отчего-то белы. Как при лихорадке. Только дыхание не было тяжёлым и прерывистым, что успокаивало. Дыхание... Его...не было? Ресницы не трепетали, грудь не вздымалась. Он не спал. Ричард не дышал.