У меня на тебя есть особые планы

      Когда они впервые ссорятся — для Игоря это просто ссора. На самом деле спустя пять минут он уже думает о том, как помириться.       Но для Пети произошла самая настоящая трагедия.       Это Игорь вырос в любящей среде у Прокопенко, это у Игоря адекватные друзья, это он знает, что ссора — это просто ссора.              А для Пети — конец всего.       Вчера они планировали съехаться, присматривали щенка из приюта, а сегодня Петю всего трясет, потому что Гром послал на хер и сказал, что он заебал, значит, все кончено! Игорь больше его не любит, нет, не так, он и не любил его, а терпел. Петя был так напуган, что не мог успокоить трясущиеся руки.       Сначала отец, тягающий за волосы и встречающий его лицо со стеной, потом первый Петин мужик — копия отца, и хлесткие удары по лицу и «ты только так и понимаешь». И Петя верил, что да — по другому нельзя. Потом Нина была — омега, она его не била и, кажется, даже любила, а Петя все разрушил, потому что ему надо было, чтобы с ним только на одном языке — языке боли. Он сделал ей больно, а милая Нина высказала ему все, что о нем думает — да, она ударила куда сильнее, чем все прошлые Петины неудачные опыты. Потом рехаб и какая-никакая, но работа с психотерапевтом. И Петя хотя бы узнал — совсем не обязательно, чтобы его по лицу пиздили.       Потом Питер, потом — Игорь Гром.       Пете, конечно, все равно не хватало. Агрессии, силы, чтобы за волосы оттягали, а потом прощения попросили, но Петя учился и привыкал, и, кажется, почти привык, и тут — это. Долгожданный удар — не физический — и Петя понял, что просто был не готов. Не от Игоря. Оказалось, ему это совсем не нужно и все, что это ему дало — один херов ком сомнений и страха, что, раз Игорь дошел до ручки, значит, Петя ему больше не нужен.       Петя был так напуган этой мыслью, что готов был молить Игоря о том, чтобы он вернулся — готов был подставлять лицо для ударов, лишь бы Игорь не уходил.       Он думал, что справится — он же все равно Петя. Петя Хазин. Суку он удачно перед Игорем строил, а теперь что? Рыльце в пушку, слезы и скулеж? Ну, в общем — да. Петя никогда и не был сукой, просто ему легче было ей быть в этом мире, так, казалось, он защищен, но покров оказался настолько хрупким, что его разбить могло даже грубое слово.       Петя был напуган, Петя ничего не понимал.       Петя приготовил красивую, адекватную речь, но на всякий случай еще одну — унижающую, молящую. Я буду каким угодно, делай со мной, что угодно, только не уходи, пожалуйста, не уходи.       Но, стоя мокрый от дождя и с толстым щенком на руках, зареванный и дрожащий, Петя сразу начал со второго, когда Игорь открыл дверь.       В ахуе были все. Особенно — щенок.       Игорь осмотрел дрожащего, зареванного Петю, который только что сказал «даже пизди меня, только не уходи» и застыл взглядом на щенке, которого Петя замотал в свою кожаную куртку. Хороший щенок. Толстый такой, счастливый, немного ахуевший, с мокрым носом.       Игорь молча затащил Петю за плечи в квартиру, закрыл дверь, подтолкнул его в гостиную. Полотенцем вытер его волосы и завернул его в плед, щенка достал из куртки и посадил на диван. Тот, активно завиляв хвостом, все начал обнюхивать и довольно поскуливать. Игорь поднял взгляд на Петю.       — Хазин, че за пиздец в твоей башке?       — Я…       Петя прервался. Щенок с громким скулежом упал с дивана и оба поспешили его поднять и утешить. Игорь вздохнул:       — Ты сам словно этот щенок. От тебя отвернулся — ты уже наебнулся! Ладно, давай на пол его опустим, пусть понюхает все.       Щенок, однако, далеко от них не отошел. Понюхал все, что было поблизости, а после, скуля, попытался снова залезть на диван. Петя вздохнул и, схватив его под мягкое пузо, усадил на свои колени, гладя. Щенок активно махал хвостом и скулил от удовольствия. Игорь посмотрел на щенка, потом на Петю.       — Ну?       — Что ну? Это ты скажи: между нами все хорошо?..              Игорь медленно моргнул.       — Я, знаешь ли, теперь не уверен. Когда твой омега скулит тебе, что ты можешь его бить, лишь бы ты не уходил — кажется, нихрена не хорошо. Судя по всему я конченный мудила и абьюзер.       — Нет! — Петя тряхнул головой. — Ты не такой! Это не из-за тебя, я просто… просто подумал, что я тебе надоел и… между нами все кончено, но я так не хочу тебя терять и…       — Петь, ты себя-то слышишь? — спросил Игорь, погладив щенка по голове и за ушами. — Почему между нами все кончено? Это просто ссора. Да, я повел себя как уебан и хотел извиниться, но что это за перфомансы у меня под дверьми? А если б я реально кончелыгой был и стал тебя пиздить? И… погодите-ка… — он медленно моргнул и тяжело вздохнул, потерев ладонями лицо. — Так ты дергаешься не потому, что это последствие наркотиков, а потому что тебя били раньше?       Петя вместо ответа опустил взгляд и подтянул щенка, который намеревался грохнуться снова на пол, к себе обратно на колени. Игорь тяжело вздохнул.       — Ты купил для него что-то?       — Да. Ошейник, поводок, корм и пеленки на первое время, пока он не выучиться делать свои дела на улице. Две игрушки.       — Хорошо, в машине лежат? Давай ключи, я принесу. И как ты только успел так вымокнуть?       — Он выпрыгнул из машины, испугался шума и попытался убежать…       Игорь посмотрел на Петю, вздохнув.       — Да, знаешь, он очень на тебя похож.       Петя не ответил, продолжая чесать пузо щенку.       Игорь спустился за пакетами и вскоре молча все расставлял. Насыпал корма в миску и налил воды, положил игрушки и расстелил пеленки в трех разных местах — чтобы быстрее можно было его донести, как только он сядет посреди гостиной справить нужду.       Щенку кинули игрушку и тот, завиляв хвостом, бросился за ней, на ходу изучая квартиру. Игорь посмотрел за щенком и спросил:       — Мальчик?       — Девочка, — неуверенно сказал Петя. — Я знаю, что ты хотел мальчика, но девочек куда хуже разбирают, вот я и решил…       — Понял. Это правильное решение. Симпатичная она. Толстенькая. Как надо, в общем, — улыбнулся Игорь и погладил Петю по коленке. Поерзал и откинулся на спинку дивана, притянув Петю к себе за плечо и погладив по волосам, продолжая наблюдать, как щенок носился за игрушкой, радостно виляя хвостом. Глаза у нее были счастливые. Он вздохнул. — Ну, Петь? Поговорим?       Петя поерзал и сильнее закутался в плед, глядя на Игоря.       — Если ты не собрался меня бросать, то все хорошо, — спокойно сказал Петя.       — Нет, нихрена хорошего. Нихрена хорошего в том, что ты вообще решил, что мы расстаемся, в том, что тебя били раньше, в том, что ты согласен на это, лишь бы я был рядом.       Петя опустил взгляд и пожал плечами. Проследил за радостным щенком. Как назвать? Надо что-то короткое, чтобы она быстро запомнила.       — Петь?       Петя нехотя посмотрел на него и сказал:       — Да, я такой. Это не исправить.       — Исправить, — спокойно сказал Игорь. Раз уж он справился со смертью отца, со всем этим ужасом, который на подкорке у него отпечался, то это тем более можно исправить. — Если ты ртом сразу будешь говорить. Откуда я знал, что у тебя в прошлом такой пиздец? Если бы знал, то воздержался бы от всякого… Ты мне вовсе не надоел, Петь, это глупость, просто в пылу ссоры спизданул. Расставаться я тем более не хочу. Я как бы жду, когда ты ко мне уже переедешь. Че у меня, зря в ванной твоя щетка, шампуни и пачка тампонов? Да блин, Петь, а кола ванильная? Я ее только для тебя покупаю. И бить я бы тебя ни за что не стал. Ну… только если бы ты об этом хорошенько попросил, при этом будучи голым и очень мокрым, тогда ну, может быть слабенько и шлепнул тебя. Понятно? Так что приходи в себя, успокаивайся, все хорошо.       Петя моргнул и поерзал.       — Я… прости… Надумал всякого, наверное, тебе неприятно…       Игорь вздохнул и погладил его по плечу.       — Ну с таким прошлом неудивительно, что ты такое придумываешь. У нас все хорошо, Петь. Ты в безопасности, на днях вещи ко мне перевезешь, у нас вот есть… Кстати, идея для имени есть?       — Не знаю… Может Гера? Кратко и звонко.       — Гера… — причмокнул Игорь. — Хорошо звучит. Гера! Ц-ц-ц-ц, — подозвал он ее, и та, подняв голову, резво побежала к нему. Игорь взял ее на руки, потрепав за ухом. — Хорошая девочка, — улыбнулся он. — Такая же дурная, что и твой хозяин, что тебя выбрал.       Петя фыркнул.       — Ты тоже ее хозяин сейчас.       — Ну конечно, хоть кто-то же в этом доме должен быть адекватным! — Игорь обнял их двоих, гладя Петю по волосам, а Геру — по пузу. — Хорошо… Даже не смотря на то, что вы — две дурнины.       Петя фыркнул и ласково укусил его за ухо. Игорь улыбнулся еще шире и с нежностью посмотрел на Петю. Ну, мы в ответственности за тех, кого приручили, что ж теперь Игорю еще делать? Вариантов просто нет. Только один. Неуверенный в себе вариант, с херовой тучей тьмы за спиной, которую он отчаянно пытается перенести на Игоря.       Игорь знал, что все это исправит, все это кончится, но пока…       Пока он нежно гладил Петю по волосам, целуя его лицо.       Пока Петя это Петя. И он обожает его.       Петя остался на ночь, а Игорь пригрозил, что завтра сам сюда его вещи перевезет, пока Петя ничего придумать не успел. Но, проснувшись утром, Игорь сразу понял: что-то не так. Он, еще сонный, нахмурился и пошерстил рукой рядом. Дернулся. Холодное. Пустое.       Он приподнялся, осмотрелся. Петя всегда вставал позже него, чаще Игорь его будил. А тут что? Ушел? Все-таки решил, что Игорь его не любит? Он выругался: Господи, вот беда же ему с этим Петей! И как в голову ему вбить, что никто ему не нужен, что он, его, Петю, любит, и что у него крайне серьезные намерения.       Он встал, потопав по холодному полу и тут же хлопнула дверь. Игорь почесал макушку и заглянул в прихожую.       — О, ты проснулся! Подержи-ка ее, я пока обувь сниму. Только аккуратно! Все пузо и лапы себе извозюкала!       Игорь растерянно принял щенка, взяв на руки, как младенца. Гера уставилась на него абсолютно довольными глазами, высунув язык и демонстрируя грязное пузо.       — Так, давай сюда. Щас лапы тебе помоем, да? Будешь чистенькой.       Зашумела вода, а Петя что-то замурлыкал: о том, какая она хорошенькая девочка, как хорошо дает мыть лапы и совсем не вредная. Игорь стоял и пялился куда-то. Потом широко улыбнулся. Господи, да как Петя вообще мог додуматься, что Игорь готов был променять эту идиллию хоть на что?!       — Опа! — Петя гордо показал Геру, держа ее, как в Короле Льве. — Мы с чистыми лапами и покаканные.       Игорь громко рассмеялся и чмокнул Петю в щеку.       — Петь, мне кажется, у тебя уже родительский инстинкт шалит.       Петя недовольно фыркнул и опустил Геру на пол. Та тут же вцепилась в игрушку.       — Может и шалит. Подумаю об этом после свадьбы.       — Ну вот как ты умудряешься быть… таким? Вчера думал, что я тебя брошу, а сегодня уже и в свадьбе уверен!       — А что, свадьбы не будет?..       — Будет конечно. Просто было бы лучше, если бы ты только об этом и думал, а не верил во всякие глупости. Ладно, Петь, ниче страшного, разберемся. Я просто понял, что очень счастлив, что ты в моем доме, рядом со мной.       Петя улыбнулся.       — Я тоже счастлив, что… Гера, еб твою мать, ты что, на улице поссать не могла?!       Петя тут же подхватился и унес ее на клеенку. Гера посмотрела на него, как на дурака, но решила продолжить. Игорь громко рассмеялся.       — Щас уберу.       Петя фыркнул.       — Вот уж точно —дурнина.       — Гера, наверное, думает: от дурнины слышу.       — А ну цыц, пока я в тебя обоссанной пелёнкой не кинул!       В ответ Игорь снова рассмеялся. Петя нахмурился, попыхтел и отвернулся. И широко улыбнулся.       Да, Игорь другой. Сейчас он это понял.       И вдруг стало спокойно.