Детство близнецов.

— Подъём, — тихо скомандовала заглянувшая в комнату Китиара. Рейстлин и Карамон поднялись одновременно. Покосились на спящего Гарри… — Я на него дополнительные чары наложила, проспит ещё пару часов, даже если в дверь тараном долбиться будут, — отмахнулась девушка. — Спускайтесь. Письмо пришло. — Одно? — уточнил Рейстлин. Китиара кивнула, и Рейст, торопливо натянув джинсы и футболку, выскочил из комнаты. Карамон одевался куда медленнее, наивно стремясь оттянуть неприятный момент. Одно письмо — значит, в Хогвартс поедет только Рейстлин. Это не было неожиданностью: магические способности у Рейста проявились ещё в года три, в то время как у Карамона их так и не случилось до сих пор. И всё-таки… он никогда не попадёт в Хогвартс. Карамон не завидовал брату, просто не хотел с ним расставаться. В школе Литтл-Уингинга одноклассники приняли их не сразу. Кто знает, как к Рейсту отнесутся в Хогвартсе? Карамон посмотрел на спящего Гарри Поттера, самого знаменитого ребёнка волшебной Британии, по какой-то прихоти судьбы уже год являющегося их соседом и другом, и вздохнул. Теперь единственная надежда — что о Рейстлине в случае чего позаботится он. Желтоватый пергамент с изумрудно-зелёной надписью вызывал почти ненависть, хотя Карамон и понимал, что в предстоящей разлуке с братом виновато не само письмо, а те, кто его отправил. — Нам придётся поведать Мальчику-Который-Выжил о существовании волшебного мира, — хмыкнула Китиара. — Раз уж он до сих пор не имеет никакого понятия о собственной личности и магии. — Ты сама запретила ему говорить, — пробурчал Карамон. — А могли ещё год назад, когда только с ним познакомились… — Если учесть, что родственники ни словом не обмолвились про магический мир, то напрашивался вполне очевидный вывод: Гарри, по их мнению, незачем об этом знать. Это сейчас я понимаю, что они действовали по принципу «не замечаем проблему — она исчезает», надеясь, что, если не упоминать при нём магию, он перестанет быть магом. А тогда подумала, что знаменитый Гарри Поттер сквибом стал после своего подвига: шутка ли, победить самого Волан-де-Морта! И до сих пор существует такая возможность, ведь при нас он ничего из стихийной магии не показывал. Так что о себе говорим, о нём — молчим, — строго завершила она инструктаж. Рейстлин кивнул, а Карамон, только-только успокоившийся, вновь заволновался: если Гарри тоже сквиб, как они с Танисом… он тоже никогда не попадёт в Хогвартс. И Рейст будет там один, без брата и друга. Когда после их рассказа Гарри не явился в выходные, чтобы поехать с ними в Лондон, Карамон принял это за подтверждение своих опасений. — Придёт, когда получит письмо, — отмахнулась от его подозрений Китиара. — Или не придёт, если не получит… — Должен, — отозвался Рейстлин. — Волосы учительнице точно перекрасил не я, да и на крышу столовой он переместился сам… Гарри пришёл спустя полтора месяца, после своего дня рождения. С адресованным ему письмом. Пришёл и остался, а на следующее утро из Хогвартса явился великан Хагрид, которому поручили сопровождать Гарри Поттера за покупками. Естественно, Китиара не отпустила друга братьев с незнакомым человеком. И так же естественно, что Карамон остался дома: попасть в Косой переулок он мог, но зачем? Ему никогда не понадобится то, что там продаётся. …Танис вернулся как раз к моменту, когда Карамон закончил с приготовлением еды. — А где Кит и Рейстлин? — приведя себя в порядок с дороги и сев за стол, поинтересовался он. — В Косом переулке. Отправились за учебниками, — Карамон пересказал ему события утра, а затем совершенно неожиданно даже для себя спросил: — А что ты чувствовал, когда не получил письмо из Шармбатона? — Обиду, — чуть помолчав, ответил Танис. — Злость. И стыд, — увидев непонимание в глазах Карамона, пояснил: — Обиду — что оказался чужим для мира, в котором вырос. Злость — что сразу был причислен к… людям второго сорта, хотя в тех отраслях науки, что не требовали заклинаний, я был примерно наравне с Портиосом. Не в последнюю очередь его неприязнь объясняется и этим: он никак не мог выучить магические растения и животных лучше сквиба… Полагаю, для наследника чистокровной семьи это было сильным ударом по самолюбию. А стыд — что ношу фамилию, на которую не имею права. Я не стыдился обстоятельств своего появления на свет: мать не была виновата в случившемся — но я не Канан. Правильнее было бы мне взять её девичью фамилию, но Соластаран почему-то настоял, чтобы я продолжил оставаться Кананом хотя бы по документам. А что чувствуешь ты? Карамон долго молчал. А потом ответил — совершенно искренне: — Я боюсь того, что никогда больше не смогу быть полезен Рейсту. Что никогда больше не буду ему нужен. Танис печально улыбнулся, покачав головой: — Если я хоть немного знаю Рейстлина — ты будешь ему нужен всегда. Именно потому, что ты оказался сквибом. Поверь… будь у тебя хоть капля магии и отправься вы в Хогвартс вдвоём — это разъединило бы вас гораздо быстрее, чем год в разлуке. Даже меньше — ведь вы увидитесь уже на Рождество. Карамон нахмурился, не совсем понимая, что имеет в виду Танис, однако спросить не успел: в окно влетела сова с письмом из Министерства, адресованным Кит…