Детство близнецов.

Карамон никогда не любил чтение. Книги были любимым занятием Рейста, старший же из близнецов, научившись читать лишь потому, что этого требовала жизнь в современном мире, брал учебники в руки строго по необходимости и недовольным окрикам Кит, нередко сопровождавшимся подзатыльниками и напоминаниями, что, судя по всему, ни в какую школу магии он не попадёт, а значит, в средней школе пользоваться мозгами Рейстлина уже не сможет. Такие напоминания здорово расстраивали, но всё-таки понуждали учиться самому. Однако учебники Рейстлина для Хогвартса Карамон взял сам, с разрешения брата, конечно. «Заговоры и заклинания для первого курса» читали сам Рейстлин с Гарри, перемежая с «Теорией магии», так что Карамон ухватил лежащую в стопке книг второй — «Историю магии». Вообще, историю Карамон не любил: все эти даты и одинаковые имена всяких там королей, различающиеся только номерами, сливались в его мозгу в один сплошной неделимый ком. Но «История магии» оказалась совсем иной. В ней тоже были всякие даты и имена, порой такие, что выговорить их было просто невозможно — особенно у гоблинов — но зато всевозможные битвы описывались так ярко и красочно, что Карамон не мог оторваться от книги, пока не дочитал о восстании семнадцатого века, а затем, пользуясь нарисованной в учебнике картой — как и на всех картинах магического мира. изображённые на ней гоблины и люди двигались, наглядно демонстрируя, как развивалось сражение — воссоздал решающую битву с помощью подаренных Гарри солдатиков — роль гоблинов взяли на себя обычные магловские шахматы, «одолженные» у Таниса. Возвращать, правда, после «игры» оказалось нечего, но Карамон знал, что Танис не рассердится. Закончив игру — и, к своему удивлению, поняв, что абсолютно ненужные сведения о прочитанном не выветрились у него из головы, как только битва завершилась победой «магов» — Карамон вновь потянулся к книге. Раздел о битвах он решил пока не открывать, чтобы хватило на оставшиеся две недели: прочитав всё в один день, он рисковал остаться без нового развлечения. Скользнув пальцем по оглавлению, он остановился на строчке «Прославленные династии магического мира», как книгу бесцеремонно выхватили у него из рук. — Ты применил на моих братьях заклятие обмена душами? — держа одной рукой книгу, а другой ухватив Гарри за ухо, вопросила Китиара. Рейстлин с трудом сдерживал ухмылку, глядя на готового сорваться в защиту друга Карамона: ему-то прекрасно было видно, что Китиара не применила силу, да и грозный тон не очень хорошо скрывал откровенное веселье. Через секунду она отпустила Гарри, который тут же поинтересовался: — А такое существует? — Насколько знаю, нет, — отмахнулась девушка. — Магловские сказки. Ужинать, все трое! Два раза позвала! — возмущённо посмотрела она на Карамона. — Всегда с первого прибегал! — Не услышал, — честно заявил тот, вызвав новый взрыв смеха. — Просто у магов такие интересные войны были… Я потом вам покажу… если Рейст учебник не заберёт, — спохватился он. — До Хогвартса — не заберу, — после некоторого колебания разрешил Рейстлин. — Но только этот. — А другие мне и ни к чему, — искренне пожал плечами Карамон. Рейстлин хмыкнул, но промолчал. …Из династий его внимание привлекли только Олливандеры — производители волшебных палочек. Про них было написано достаточно подробно. Про остальных в основном было сказано, что все они — чистокровные волшебники, род занятий, как правило, не указывался. Карамон уже готовился захлопнуть книжку, как что-то зацепило его взгляд. Но он быстро потерял это что-то, и пришлось внимательно читать с самого начала страницы… Макнейры. Чистокровный род, первым известным представителем которого был Брайс Макнейр, поступивший в Хогвартс в год его основания. Закончив школу, он поступил на службу в Совет Волшебников, предшествующий появлению Министерства Магии орган власти в магическом мире, и стал приводить в исполнение смертные приговоры, вынесенные Советом. Женился… — Карамон пропустил дату и имя. — Спустя двадцать лет к нему присоединился сын, изъявивший желание работать вместе с отцом. Изначально они пользовались только магловским способом приведения приговоров в исполнение, но это продолжалось недолго — уже в середине десятого века всё тот же Брайс Макнейр предложил использовать заклинание Авада Кедавра. Сперва всем понравилось предложение, но не прошло и десятка лет, как использование этого заклинания было запрещено — сперва в системе казней, а затем и повсеместно. Причины были разными: палачу запретили использовать его как «слишком мягкое» для преступников, а обычным людям — потому что волшебники и так потеряли много людей в постоянных гоблинских войнах и борьбе с магловской инквизицией, и запрет на убийство был одним из способов остановить стремительно сокращающуюся численность населения. Однако Брайс не сдался, и продолжил поиск заклинания, способного избавить его от перенятого у грязнокровок способа казни. Его исследования, сопровождающиеся экспериментами на осуждённых, продолжили сперва сын, а потом и более дальние потомки. В четырнадцатом веке Дабхглас Макнейр впервые применил Империо, которое было встречено одобрением: наблюдать, как, подчиняясь воле палача, преступники сами себя убивали, магам понравилось. В конце шестнадцатого века Кестер Макнейр изобрёл Круцио… Удивительно, однако два этих заклинания были добавлены к первому Непростительному только в девятнадцатом веке: до этого осуждалось лишь применение их к чистокровным волшебникам, а вот к маглорождённым, сквибам и «магическим существам» — кентаврам, домовикам, гоблинам — сколько угодно… Карамон вздохнул. Он прекрасно знал, что волшебный мир не слишком дружелюбен к таким, как они с Танисом, но одно дело — видеть отношение Портиоса, и совсем другое — читать об этом в учебнике для первокурсников. Но зацепило ведь его не это! Мальчик снова обратился к тексту и, наконец, увидел: В настоящее время прямым потомком династии является Уолден Макнейр, занимающий при Министерстве ту же должность, что и его предки. Родная сестра его отца, Кэмерона Макнейра, тоже Кэмерон, вышла замуж за представителя германской династии той же профессии по фамилии Ут-Матар… Карамон не показал учебник Китиаре. Династия палачей, по его мнению, была не той семьёй, которой можно гордиться, а если Грегор Ут-Матар продолжил дело своих предков — он не тот отец, которого нужно искать их сестре. И, судя по тому, что Рейстлин не упомянул этого ни в письмах, ни по возвращении из Хогвартса — он считал так же.