Сирин

Деревня пустовала — ни мычания коров, ни детских голосов, ни пересуда женщин. Натянув поводья, чтобы Дружок сбавил шаг, Олег направился по широкой главной улице. От копыт поднималась пыль, танцевала в рыжем, почти вечернем солнце, деревянные домишки с резными наличниками притягивали взгляд. Он очень хотел есть. Надеялся встретить торговок у ворот деревни, взять у них хлеба и молока, а если повезет — поужинать за чьим-то столом в обмен на нехитрую работу: порубить дров, починить крышу… Но Олегу встретилась по пути только кошка, испугавшаяся Дружка и рванувшая в худой сарай. У дома старосты, о чем гласила табличка, он притормозил. Коснулось неясное предчувствие беды. Дружок всхрапнул. Остановив его, Олег присмотрелся. Над дверью висел оберег. Олег давно их не встречал. Видел в последний раз в детстве у своей суеверной бабушки. Он внимательнее глянул на куклу из хвороста, подпоясанную красной нитью, и на миг померещилось, что глаза-бусины ему подмигнули. Вздрогнув, Олег помотал головой. Привидится же от усталости… До него донеслось улюлюканье. Он направил Дружка на звук, подхлестнул его — быстрее, хороший мой, мы наконец нашли людей! А там, где громкие голоса, там, наверное, праздник, и уж точно получится раздобыть пищи и договориться о ночлеге… Он еще издалека приметил спины собравшихся в круг. Деревня, должно быть, бедствовала: крестьяне в обносках, за их спинами ссорятся чумазые дети. Что же они рассматривают? И чем ближе он подходил, тем яснее различал скрипучий голос: — За все зверства, за убитого сына Федора… — Не убивал я! — взвился над головами звонкий голос. — Я его не убивал! Олег услышал визг, глухо упал камень. Сердце забилось быстрее. Он пришпорил Дружка, ворвался на площадь — перекресток, от которого расходились узкие тропинки к домам, — и тогда его заметили. Два десятка глаз смотрели на него, только один человек остался равнодушен — тот, который сидел в круге. В простой белой рубашке, с длинными огненными волосами. Он глядел лишь на свою руку, испачканную кровью. — Что тут происходит? — громко спросил Олег, гарцуя по кругу. — Не лезь в наши дела, путник, — старческим голосом отозвался лучше всех одетый крестьянин — должно быть, староста. В руке он сжимал топор. Именно он, понял Олег, и обвинял в убийстве скорчившегося на земле юношу. — Рыцарь, — осадил он старосту и для убедительности выхватил из ножен сверкнувший на солнце меч. — Самосуд запрещен в королевстве! Он украдкой посмотрел на рыжеволосого. Тот, сев на колени, откинул волосы с лица, и Олега словно волной Беспечного моря окатило — так поразило бледное лицо, заплаканные васильковые глаза. — Что тебе надо, рыцарь? — обратился к нему староста, и Олег с трудом перевел на него взгляд — хотелось вечно смотреть на юношу с огненными волосами. — Сирин убил человека, тот высох весь от тоски! — Сирин? — едва удержался от смеха Олег. Вспомнил, как давал клятву Солнечному престолу искоренять суеверия, и обвел темных крестьян снисходительным взглядом. — Может, вы еще и обереги вешаете у входа в дом? Толпа зароптала. Доносились обрывки тихих фраз про столичных, ничего не понимающих в жизни, ворчание на чужака. Староста переложил топор в другую руку, прищурился, и глубокие морщины паутиной расползлись по его лицу. — А тебя наши обычаи не касаются. — Я никого не убивал! — вдруг закричал рыжеволосый, и тут же из толпы в него полетел камень. Он едва успел увернуться, но острой гранью задело лицо, и он схватился за щеку. Тут же все переменилось. Толпа сдвинулась к центру, смыкаясь вокруг пленника, староста занес топор, приказывая им остановиться, об Олеге словно забыли, пленник завизжал. Больше не размышляя, Олег направил Дружка в толпу, взмахивая мечом, и заорал: — Расступись! Именем короля и Солнечного престола! Он едва не затоптал женщину, и лишь тогда люди хлынули по сторонам. В его сторону презрительно плюнули, но слюна не долетела. Дружок взбрыкнул, словно тоже разозлившись. Олег спешился и направил меч на старосту. Пригрозил: — За неповиновение рыцарю Солнечного престола ты пойдешь под суд. А этого человека я забираю с собой. Сверля взглядом старосту, он протянул руку юноше. Тот оказался догадливым: сжал ладонь и вскочил на ноги, тут же юркнул за спину Олегу. Староста опустил топор и напряженно сказал: — Он людей губит. Ты совершаешь ошибку, рыцарь. Убери меч. — Если ты забыл, старик, то я тебе напомню про приказ Солнечного престола, — сухо сказал Олег. — Есть только Солнечный бог и его слуги, а у тебя вся деревня в нечисть верит. Может, вы по утрам молитесь ведьме полей? — прищурился он. Староста едва заметно отступил на шаг. Олег не собирался доносить на крестьян. Суеверие крошечной деревни не грозит престолу. Но староста побледнел, испугавшись. — Этого человека будет судить престол, — объявил Олег. — По совести и закону. А не как вы… Верхом ездить умеешь? — обернулся он к спасенному. Тот, испуганный, закивал головой. Без лишних вопросов ловко забрался в седло, сдвинулся назад, и Олег вскочил на спину Дружка следом. Стоило сделать шаг — и толпа надвинулась на него. Он предупреждающе выставил меч. — Держись крепче, — сказал он рыжеволосому и, убрав меч в ножны, пришпорил Дружка. Вот и поели, и поспали… Он рванул прочь из деревни, пока взбешенные крестьяне не закидали камнями и его, а юноша вцепился в него изо всех сил, обхватил обеими руками и прижался к спине. Олег не заметил, что напоследок спасенный им человек обернулся к крестьянам со злорадной улыбкой. …Уйдя вглубь Ведьминого леса, Олег потянул поводья. Дружок перешел с бега на шаг. — Как тебя зовут? — спросил Олег. — Сергей, — тихо ответил под шелест листьев его новый знакомый. — Спасибо. Они бы убили меня. Как твое имя, рыцарь? Олег представился. Сергей держался за него уже не так цепко, но головой лег на плечо Олегу, и волосы его щекотали шею. — Сейчас мы отойдем от дороги и остановимся отдохнуть, — сказал Олег. — Не вздумай сбежать. Хоть последние три дня я и провел в седле, а все равно тебя догоню. — Мне некуда бежать, — пробормотал Сергей. — И я тоже устал, рыцарь. Я в твоей власти. Его слова тронули струну внутри, и по всему телу пробежала дрожь. Да что со мной творится, разозлился Олег. Он наконец помог кому-то — неважно, преступник этот человек или нет, но никто не заслуживает, чтобы его забили камнями или ударили в грудь топором; но вместо радости в сердце затлело удивительное томление, какого он не испытывал никогда. Вспыхнуло внутри неведомое, когда его взглядом, точно иголками, проткнул впервые Сергей. Я просто утомился, сказал себе Олег. Остановившись на поляне, он спешился и протянул руку Сергею, помогая слезть с Дружка. Внимательно посмотрел на него. На скуле Сергея темнела ссадина, жалобный взгляд резал ножом. Олег верил ему, но все равно спросил: — Почему староста говорил, что ты убил человека? — Да не убивал я! — воскликнул Сергей. — Сын купца влюбился в меня, досаждал своими ухаживаниями, а когда я отверг его, то он перестал есть и пить от горя. Что я мог сделать? — всплеснул он руками. Олег вздрогнул. Юноша? Мало ли в деревне девиц? И как этот сын купца не побоялся ухаживать за мужчиной… Сергей смотрел на Олега, сведя брови домиком. — То есть… юноша… и об этом знала вся деревня? — с трудом подобрал слова Олег. — Милый рыцарь, — коснулся его плеча Сергей. — Я не лгу тебе. Я уже долго иду от Беспечного моря в столицу. Попросил приютить меня в этой деревеньке хотя бы на неделю. Купец пустил меня и обещал взять с собой в дорогу через месяц. А его сын… — Сергей выдохнул и отвел глаза. — Я сам виноват. Я дал ему надежду, подарив ночь. Но он словно с ума сошел! — жарко сказал он, вновь посмотрев на Олега. И глядя в его глаза, глубокие, словно два озера, Олег легко в это поверил. А Сергей пожаловался: — Я больше не мог терпеть его прикосновения, его навязчивость. Я стал холоден. А потом эти деревенщины, — зло сказал он. — Схватили меня, выволокли на площадь. Они бы убили меня! Он взял Олега за руку, и Олег невольно отшатнулся. Сергей сник, плечи его опустились. — Ты не веришь, — прошептал он. — Верю, — торопливо сказал Олег. — Верю. Ты… ты разведи костер. У меня в сумке огниво, щепа… А я добуду нам ужин. Взяв лук, он отправился плутать между деревьев. Рука все еще горела от прикосновения. Ведьмин лес подарил ему зайца. Сергей сидел возле костерка и шевелил быстро прогоревшие от углей веточки палкой. Услышав шаги Олега, он вскинул взгляд. Даже не поморщился, когда Олег освежевал зайца, и помог заточить ножом пару толстых веток. — Воды мало, — сказал Олег. — Мне одному хватило бы еще на несколько дней. Но на двоих… — Извини, — тихо ответил Сергей. — Ты не обязан мне помогать. Обязан, едва не выпалил Олег. Раз я спас тебя, то обязан. Когда делаешь доброе дело — доведи его до конца, иначе грош цена такой помощи. Вместо этого спокойно сказал: — Я провожу тебя до столицы. В этих лесах много разбойников. Пешком, в одиночку — далеко ты не уйдешь. Сергей вскинул на него взгляд. — Я сразу увидел в тебе благородство, рыцарь. Спасибо тебе. Олег невольно покраснел. Пожарив скверно разделанного зайца, они приступили к ужину. Олег жадно вонзил зубы в жестковатое мясо. Едва не застонал от удовольствия — последний раз он ел, кажется, день назад, а запасы его подошли к концу в первую же неделю его странствий. Он не заметил, как съел свою половину, а Сергей все еще грыз первый кусочек. — Возьми, — протянул он свою палку с нанизанными кусками Олегу. — Я не могу есть от всех переживаний. Олег, посомневавшись, все же съел и его половину. Голодным Сергей не выглядел, только грустным. Намочив манжету белой рубашки водой, он стирал кровь с лица. Манжета осталась розовой. Утолив голод, Олег сонно захлопал глазами, и они стали устраиваться на ночлег: расстелили плащ Олега и попону, снятую с седла, а Дружка привязали к молодому ясеню. Оставшись в легком стеганном доспехе, Олег лег рядом с Сергеем. Тот сразу же свернулся калачиком, устроившись спиной к Олегу. Ночь стояла теплая, поскрипывали деревья, словно их раскачивал великан, и вдалеке ухала сова. Олег закрыл глаза. Полгода назад он оставил дом, выменял кольчугу на монеты и отправился в бесконечный путь. Искал, кому предложить помощь, мечтал защищать людей от разбойников, спасать детей, заблудившихся в лесу, но вместо этого скитался неприкаянным. Загонял на подворье коз, за которыми уже не могли углядеть старики-хозяева, чинил забор у семейства с пятью ребятишками, учил молодую девушку ездить верхом. Разве это подвиги для рыцаря? И вот наконец-то он спас человека. Не от разбойников, правда, а от разъяренных крестьян, но это все равно первая капля в чаше его искупления. — Олег, — вдруг позвал Сергей, — ты возвращаешься в столицу к престолу? — Нет, — ответил Олег, удивившись, что он еще не спит — так тихо лежал его спутник. — Я путешествую. Сергей повернулся к нему лицом. Подложив ладонь под щеку, устроился удобнее, сталкиваясь с Олегом коленями. — Разве рыцари путешествуют? — удивился он. — У тебя, наверное, секретное задание от короля. — Нет, — с тяжелым сердцем ответил Олег. Неуклюже пошутил: — Меня отпустили погулять. — И долго ты гуляешь? — продолжил любопытствовать Сергей. — Достаточно, — отрезал Олег. Отвернулся спиной. Ночью сквозь сон он ощутил, как со спины его обнял Сергей, и легкая рука его легла на талию. Пусть, мимолетно подумал Олег, так теплее…