Прости

Глава 9. Ева улыбается Тимуру и возвращается к друзьям, которые встречают её аплодисментами. — Пацана ща на атомы разорвет. — Улыбается Рома и сразу же тянется в карман за кнопочным телефоном, который Ева видит впервые. — Малая, нам надо в одно место срочно. Извини. — Я такси вызову. — Девчонка оглядывается по залу и поджимает губы. — Попрощаюсь с учителями и поеду. — Не, Димон с тобой останется. — Саша кидает другу ключи от машины и сжимает кулак. — Узнаю, что поставляешь ей сиги, посажу за вовлечение несовершеннолетних. — Папаша, иди уже. — Отмахивается Лелюк и кладёт руку на плечо Евы, оглядывая зал и учеников с родителями. — Ща тебе брат покажет, как надо веселиться. — В зад засуну веселье, если мне не понравится. — Признай, что ты просто хочешь мой зад. — Погнали, Роман. Ева и Дима смотрят в след друзьям и ещё раз осматриваются вокруг. Девчонка замечает, что Тимур спорит с братом, а затем старший бежит к выходу. Тимур остаётся один, а Ева с Димой и это радует. Клименко долго наблюдает за взглядами Димы и учительницы английского языка. Выдержав минут тридцать, Ева толкает друга в бок и указывает на девушку с бокалом «сока», которая уже устала накручивать локон волос на палец. Лелюк обещает вернуться через сорок минут, Ева шутит про три и он убегает. Девчонка ведёт взглядом по знакомым лицам и понимает, что тут делать нечего. Деньги есть, телефон с собой, друзей нет. Правильным вариантом выбирает уехать домой и дать Диме отдохнуть впервые за пару недель. Девчонка отправила сообщение Диме, где сообщила, что поехала домой и он может не торопиться. Они договариваются сохранить это в тайне и желают друг другу спокойной ночи. Ева выходит с раздевалки, сменив неудобные туфли на привычные конверсы. Она держит в руках аттестат и чувствует себя совсем взрослой, словно выросла на пару лет в этот вечер. Сзади слышатся шаги и девчонка с улыбкой оборачивается, но никого не видит. Странно, шаги ведь были такими чёткими. В следующую секунду на глазах появляется кусок ткани, скорее всего галстук или какой-то поясок. Ева пытается сбросить с лица ткань с ярким запахом мужских духов, но её руки крепко сжимает вторая рука незнакомца. При попытке закричать, в рот девчонки попадает таблетка, которую заставляют прожевать, зажав ладонью нижнюю челюсть. Минут тридцать она пытается вырваться изо всех сил, но не выходит. Обидчик явно сильнее, а судя по запаху и грубым рукам — парень или вообще мужчина. Ева ослабевает. По телу проносится волна тепла и она подозревает, что ей всунули в рот н̶а̶р̶к̶о̶т̶и̶к̶. Кажется, он начал действовать, потому что силы резко отступили, а перед глазами развивается тёплый свет, вместо бликов уличного фонаря, который попадает в уборную через маленькое окошко наверху. Звонит телефон, Ева пытается дотянуться до сумочки, которая валяется под ногами, но её перехватывает чужая рука. Звонит Саша. Телефон бросают в стену и затаскивают слабое тельце девчонки в кабинку. Она все еще пытается сопротивляться, но конечности немеют. Бледное личико грубо впечатывают в стену и Ева замечает на руке обидчика золотой перстень с чёрным камнем, а чуть выше точку. То ли родинка, то ли татуировка. Тяжёлое дыхание режет слух. Глаза девчонки снова накрывает чертов галстук, пока тельце прижимают к стене без возможности выбраться. Грубые пальцы тянут вниз капроновые колготки, затем сразу же поднимают юбку платья. Край темно-синей ткани затыкают за шиворот, чтоб не сваливался. Те же мерзкие пальцы ведут по бедрам, словно вырисовывают какие-то узоры. Дыхание над ухом учащается и превращается в хриплые протяжные вздохи. Ева плачет. Она просит остановится. Просит отпустить. Умоляет того, кого не видит, но чувствует каждым сантиметром тела. Н̶а̶р̶к̶о̶т̶и̶к̶ притупляет сознание, но не отключает его до конца, поэтому мерзость все еще ощущается мерзостью. — Пожалуйста… — Почти шепотом умоляет девчонка, когда рука хватает за маленькую грудь. — Отпусти… — Еще тише просит, когда вторая рука скользит в ткань трусиков и проводит по половым губам, которые все еще сухие, несмотря на действие таблетки. Ева не в силах просить. Она даже дышать нормально не может, только хрипит от слез. На её запястьях появляется ремень, а из-под чужого галстука льются солёные реки. Как только бледные руки оказываются в связке и над головой девчонки, её обхватывают за них живота и чуть оттягивают от стены кабинки. Очередь поцелуев сыплется по позвоночнику и оставляет влажные отметины. Ева чувствует между своих ягодиц что-то твёрдое. Осознание приходит в секунду и она из последних сил делает рывок в сторону, но этим только помогает обидчику. Острая боль пронзает все тело и девчонка кричит. Кричит настолько сильно, что чужая рука снова закрывает ей рот. Он толкается еще раз и ещё раз. С каждым толчком внутри себя, Ева чувствует только боль, которая пронзает все тело. Пятый толчок резкий. Ноги немеют. Шестой толчок медленный. Голова кружится. Седьмой толчок резкий. Руки, связанные ремнем, сползают по стене. Восьмой. Девятый. Десятый. Ева сбивается со счета и чувствует тепло, которое растекается по бедрам. Липкое, мерзкое, тёплое. Ева слышит рык на ухо и ладонь на её лице слабеет, позволяя сделать полноценный вдох. Больно до сих пор. Уже не страшно. Хуже не будет. Внутри пустеет. Он закончил своё дело. Ева почти падает на кафельный пол, но её все еще держат, эти до ужаса противные, руки. К бедрам прикасается что-то прохладное и ведёт выше. Платок. Летит в мусорку через минуту. Капронки плавно поднимаются и резинка от них сжимает талию. Юбка платья опускается вниз. Больно до сих пор. Ремень исчезает с рук. Шаги удаляются. Юное тельце все-таки падает на пол. Истерика не кроет, спасибо таблетке. Осознание приходит не сразу. — Где, б̶л̶я̶т̶ь̶, Ева?! — Саша кричит настолько громко, что слышит даже Тимур у другой стены. — Лелюк, я реально в̶ы̶е̶б̶у̶ твою душу! — Дима, она со школы так и не вышла! — Рома крепко держит ворот рубашки друга, пока все смотрят в их сторону, ожидая драки на празднике. — Если с ней хоть что-то случилось, я тебе жизни не дам. Ты же понимаешь? — А где Ева? — Подходит Тимур и подозрением смотрит на компанию. — Она из зала вышла час назад. Видел что-то? — Нет, после танца разошлись и больше не видел её. Я посмотрю на этажах. — Мы все уже обошли. — А в закрытом учительском туалете? — Закрытом? — Ну, он вообще открыт, мы иногда там курим. Я посмотрю! Тимур убегает и Рома за ним. Они останавливаются у дверей, потому что страшно что-то увидеть там. Что-то ужасное. У Ромы сразу же перед глазами флешбеки. Саша так же стоял сзади и боялся подойти, а Димы так же не было. Плисакин сжимает кулаки и все-таки рвется вперёд всех к ручке, но его отвлекает смс. — Она дома. — Громкий выдох и все улыбаются с облегчением. — Поехали, Роман. — Почему она не отвечала? — Нападает Тимур, когда оба уже идут к выходу из школы. — Можете попросить её написать мне в вк? — Малой, спасибо за помощь, конечно, — Саша кладёт руку на плечо Тимура и прикусывает нижнюю губу. — Но ты же понимаешь, что ваши пути расходятся? Она поступит в миллионник, найдет новых друзей. Да и если бы хотела, то поддерживала с тобой общение. Извини. — Ничего, я понимаю. Тогда напишите вы мне, а то… Я все равно волнуюсь. Она не отвечала вам, мало ли что произошло за это время. — Окей, найду тебя и напишу. — По-доброму улыбается Рома и выходит из школы. — Хороший паренек. — Может быть. — Саша подходит к своей машине и смотрит на силуэт выпускника за дверями. — Но если они не общались толком, почему он так втрескался? — Любовь с первого взгляда? — На тебя Лелюк надышал? Разгоняешь тут сопли. — Б̶л̶я̶т̶ь̶, Лелюка забыли. — П̶и̶з̶д̶ю̶л̶е̶й̶ все равно получил по заслугам. Как он её отпустил одну, е̶б̶а̶р̶ь̶ — террорист? Звони. Ева вылазит из ванной и морщится от боли. Между ног всë горить адским пламенем, как и внутри. Она три раза набирала ванную заново, потому что вода быстро приобретала алый оттенок. Девчонка хватает прокладки и всей душой надеется, что скоро не будет крови. Рассказывать парням она не станет, нет. Она прекрасно помнит, что они устроили с обидчиками Ксюши. Она прекрасно помнит, что только что творили с ней и говорить об этом нет ни малейшего желания. — Кто ты? — Ева сжимает в руках влажный платок, который подняла с корзины, перед тем как уйти из той проклятой кабинки. — Фамилия? — Тихо спрашивает Рома и слышит усмешку на том конце провода. — Вторая семья, Депо. — Низкий голос тяжело вздыхает и роется в бумагах, судя по звукам из динамика. — Гаязовы. — Что-то знакомое. — Владельцы пиццерии «на Маяке». У них ещё по округу несколько таких. — Но у меня они точно ничего и никогда не брали, я бы знал. Макиавелли, тут что-то не чисто. — Это твоя земля, но мы все в курсе, что на ней притаился ещё и Рипман. Видимо не в курсе, что нельзя мять под себя чужой район. Если мы его не найдем, то могут быть беды с нашими друзьями в погонах. — Кажется, что наша чайная церемония будет совсем скоро. — Если что-то узнаю, то обязательно сообщу тебе. — Спасибо за помощь. Вторая жизнь не ждет. До связи. Рома выключает кнопочный телефон и бросает его в бардачок. — Сань, погибли родители Тимура Гаязова, который за нашей мелкой ухлестывает. — На выдохе сообщает Рома и блондин удивленно открывает рот. — Вот это подарок на выпускной для сынишки. — Плисакин достаёт из пачки сигарету и присаживается на лавочку у подъезда. — Может поэтому он тогда помог Еве и подружкам, потому что видел предков на приходе? — Пацана жалко. Только восемнадцать исполнилось, школу закончил. Да и хороший он, видно же. — Он сегодня с братом был, тот старший ведь. Пацан сильный, справится. Главное, что не один остался. Рома, Саша и Дима заходят в квартиру и сразу же пробегают в комнату Евы. Девчонка спит мирным сном и все трое выдыхают. Пока Дима на кухне занимается бутербродами и чаем, Саша нервно курит на балконе, а Рома сидит на корточках в ванной и разглядывает мелкие пятна крови. Свежие. Все еще липкие и светлые. Ева на вид цела, но кровь то есть. Её платье он замечает на дне мусорного пакета. Странно, ведь она так радовалась когда нашла его в десятом магазине, что кричала от радости и обещала не снимать его вообще. — Малая, идем покушаем? — Тихо толкает в плечо Рома, а сам украдкой смотрит на тельце с испариной на лбу. — Ты не заболела? — Не, устала просто. — Девчонка распахивает серо-зелёные глаза и тянет уголки губ в разные стороны. — Не хочу есть, спасибо. — Почему платье выбросила? — Я его испачкала, не отстирать. — Оно так тебе понравилось. Купим такое же. — Не, два раза в одном платье не выйдешь в люди. Я посплю? — Конечно. Приятных, Малая. Дверь за Ромой закрывается и Ева выпускает слезы. Всё ужасно болит, тело трясет, стоит расслабиться, а в голову лезут ужасные мысли. Теперь Ева представляет, что чувствовала Ксюша, хотя её ночь прошла в несколько раз ужаснее. Если рассказать парням, то они найдут насильника, то что будет после? Так же оставят инвалидом? Они ведь старше теперь, не допустят таких ошибок. Но если эмоции возьмут верх? Если Саша, Рома или Дима убьют его? Что с ними станет? Если связей будет недостаточно и кому-то из них придется взять на себя вину? Нужна ли кому-то из них статья? Определенно нет. — За что? — Шепчет Ева и все так же сжимает в руках клетчатый платок. — Пацаны, что-то не так. — Дима показывает друзьям платье, юбка которого в тёмных бордовых пятнах. — Она уже не малышка, у неё природа такая, спешу напомнить. — Саша делает глоток белого чая и сводит брови к переносице. — Хочешь поговорить с девочкой о этих днях? — Разве бывает так много? — Тебе то откуда знать, сколько бывает? Поэтому она и убежала так быстро домой. При ней ничего не ляпни. — Я не до такой степени придурок. Точка. Перстень. Платок. Запах. Ева повторяет четыре слова как верующий молитву. Запечатывает в мозгах на всю жизнь. Найдет, отомстит, спросит. Найдет.