Прости

Глава 34. Ева читает сообщение несколько раз. Хриплый голос Ильяса бьет изнутри и возвращает то чувство влюбленности, что было во сне. Девчонка глотает несколько раз ком в горле, потому что ненормально так себя чувствовать после обычного сна. Да, реалистичный. Но сколько таких было? Верно, ни единого. Всë слишком странно. Она ведь помнит каждый день до своих двадцати лет, а теперь ей снова пятнадцать. Рома никогда не занимался чем-то запрещенным, Саша не учился в Академии, чтоб стать полицейским, а Дима даже ни разу покурить еще не вышел. Папа и мачеха постоянно улыбаются друг другу и одними взглядами признаются в любви. Не было такого. Никогда. Клименко смотрит на всех с подозрением и страхом. Они все рядом, они любят ее, им ничего не угрожает, но всë совсем не так. Непонятное чувство пустоты внутри разрывает душу. Кого ей не хватает, если семья здесь? А не хватает одного человека, который только взглядом все мысли приводил в порядок и нежно улыбался. Не хватает приятного голоса, вкусного аромата с привкусом кардамона. Не хватает Ильяса. Чертовски сильно. — Саш, а ты никогда полицейским быть не хотел? — Ева сжимает в руках вилку и смотрит на парня так, будто вот-вот заплачет. — Рома, а ты…? Ты никогда не думал, что деньги можно заработать немного проще? Дим, ты друзей бы кинул ради собственной выгоды? — Доча, у тебя всë нормально? — Отец с подозрением смотрит на девчонку, а затем на парней вокруг. — Папа, а ты когда-нибудь… — Девчонка бросает вилку в тарелку и смотрит на собственные руки. — Семь. — Что? — Пальцев семь. — Она смеется и чувствует новую порцию слез по щекам. — Их во сне всегда больше. Я так надеялась, что это было кошмаром. Так надеялась, что вы всë еще рядом. — Малышка… — Тянет мачеха и улыбается грустно, а Еву рвет на части от этой улыбки и она уже не плачет, а рыдает в голос. — Слушай сердце. Мы все любим тебя. — Пожалуйста, простите меня! Я виновата! Это я… Я не смогла вас защитить от него! — Я люблю тебя. — Саша улыбается и выходит с комнаты. Клименко встает из-за стола и выбегает следом, но в прихожей пусто. Она открывает дверь квартиры, но и подъезд встречает тишиной. Нет. Она не успела обнять его. Она столько всего не сказала. Он не может уйти просто так. Девчонка быстро возвращается в комнату, но встречает ее только пустота. Ни стола, ни людей. Мебели и той нет. Только по светлому паркету летят осенние листья. Это очередной кошмар. Она снова их потеряла, так и не сказав главного. Она всех их обнять хотела, даже если это всë только сон или галлюцинация. Она остаться здесь хотела, чтоб никого из них не потерять. Чтоб семья была вместе, чтоб они жили и дышали, как раньше. Чтоб звонкий смех стоял на всю квартиру. Пусть Дима шутит глупо, пусть его Рома отчитывает, пусть Саша угрожает их всех посадить. Пусть ад на землю поднимется, а небеса рухнут, только бы вернуть семью домой и продолжить жить в любви и понимании. Только бы они все рядом были. Ева смотрит на телефон и читает сообщения от Ильяса. Они одно за другим появляются. Ева буквы складывает в слова и глаза жмурит сильно, проснуться уже хочет, да только так и чувствует холодный ветер по ногам, что сквозь открытый балкон проникает. — Ангел, вернись, я тебя умоляю. — Шепчет Ильяс и сжимает бледную руку в своих двоих. — Ты только не бросай меня. — Какого черта случилось? — Тимур заходит в палату и замирает. — Сколько она спит? — Она потеряла сознание почти в шесть утра. — Восемь вечера уже. Почему ты не позвонил? — Потому что посчитал нужным держать ее дальше от тебя. — Я ее муж, если ты не забыл. — Это вопрос времени. — Ильяс, что происходит? — Ева скоро захочет развод и ты дашь его. — Ты… — Младший глотает скопившуюся слюну и делает шаг назад. — Почему ты так говоришь? — Потому что она не заслужила такого дерьма в своей жизни. Езжай домой, прими душ, подумай обо всем пару часов и приезжай сюда, если Ева позволит тебе. Если же она попросит развод, то ты под пишешь каждую бумажку. Понял меня? Тимур последний раз смотрит на брата шокированными глазами и все-таки выходит из палаты. Ильяс смутно помнит как они оказались в больнице. Ева просто рассмеялась и резко начала падать на асфальт. В следующее мгновение она уже лежала на его руках, а водитель выжимал всю скорость под крики Гаязова. Врач вышел с палаты через минут двадцать и сообщил, что все показатели в норме, простое переутомление. Странное переутомление, потому что за четырнадцать часов Клименко так и не открыла глаза. — Я побуду с ней, а ты отдохни. — Дрожащий голос брата слышиться сквозь спутанные мысли и Ильяс поднимается с помощью чужих рук. — Давай на соседнюю койку. Ильяс и сам просыпается только к обеду. Сразу бросается к Еве, но там никаких изменений. Будто только заснула. Легкий румянец на бледном лице и медленное дыхание. Тимур держит ее за руку, а сам спит, уперевшись головой в собственные колени. Старший его аккуратно будит и провожает до той же койки. Так и начинают дежурить по очереди. Состояние Евы стабильное. Показатели в норме. Просто переутомление, просто нервы. Двое суток она во сне. Двое суток ей капают глюкозу для подпитки энергии. — Ильяс Ихтиярович, звонили с клиники, где Роман Манько… — Водитель прочищает горло, кашлянув пару раз, а затем проходит в палату. — Пожалуйста, нет…! — Гаязов стискивает зубы и чувствует, как последняя надежда обрывается. — Он пришел в себя сегодня утром. Его можно посетить. — Спасибо! — Ильяс встает со стула и поднимает взгляд к потолку, а затем переводит его к Еве. — Слышишь, он проснулся? Проснулся. Тебя видеть захочет. Пожалуйста, приди в себя, ты ему нужна сейчас. Ильяс просит врача звонить ему сразу, как только что-то изменится и уезжает в клинику, где Рома. Только перед воротами учреждения Гаязов приходит в себя и былая радость улетучивается в миг. Он единственный кто может сейчас всë рассказать. А как он может вот так всë вывалить на человека, который месяц пробыл в коме? Он не знает ни о чем. По его меркам сейчас ноябрь и вчера расписались Тимур и Ева. Его лучший друг, брат, никогда бы его не предал. Его второй родной человек только сказал ему, что он станет крестным его сына. Для Ромы этот день был вчера, по факту почти месяц назад. За этот месяц его маленькая рыжеволосая девочка сожгла здание-базу ненавистных н̶а̶р̶к̶о̶т̶о̶р̶г̶о̶в̶ц̶е̶в̶. Затем она же и убила его лучшего друга, отомстив за него самого. — Роман. — Ильяс на ватных ногах подходит к койке Ромы и присаживается на стул. — Ева где? — Тихо, хриплым голосом, но с привычной строгостью. — Я тебе позже всë расскажу. Сейчас тебе нужно отдыхать больше. — Рипман добрался до нее? — Нет. Я… Мы чуть позже приедем вместе, тебе столько всего рассказать надо. — Надеюсь, что обратно от новостей не лягу. — Ты поправляйся скорее. — Ильяс встает со стула и слабо жмет руку друга. — Ильяс, ты не пойми меня не правильно, но эта вся суета у Тимура с Евой бред какой-то. Я не знаю, что в голове у мелкой или у него, но брак и даже отношения их очень странные. Она на тебя смотрит по-другому, а ты на нее. Я давно заметил, а вчера еще больше убедился. — Месяц назад, Ром, а не вчера. Прошел месяц, как они расписались, а ты был в коме. Многое изменилось и не в лучшую сторону. Дай немного времени, я всё тебе расскажу. Отдыхай побольше, Роман. — Ильяс Ихтиярович, похороны Плисакиных и Лелюка необходимо организовать в ближайшие два дня. — Ильяс Ихтиярович, вы единственный кто может всë рассказать Роману Борисовичу. — Ильяс Ихтиярович, что делать с семьями погибших от взрыва? — Ильяс Ихтиярович, Ева Валерьевна пропала прямо из палаты. — А вы куда смотрели, д̶о̶л̶б̶а̶е̶б̶ы̶?! — Гаязов бежит прямо к палате и распахивает дверь. — Куда?! — С ней был Тимур Ихтиярович! — Ай, точно, Тимур! Когда они пропали? — По камерам на парковке видно, что Тимура Ихтияровича насильно ведут в машину, номеров не видно. — Показывай камеры. На записи четко видно, как Тимур несет Еву на руках, а сзади его толкает высокая мужская фигура. Буквально на секунду они сдвигаются в бок и виднеется пистолет в руке неизвестного. Ильясу плохо. Ильясу страшно. Его брата под дулом пистолета вывели из больницы. Его брат вынес на руках свою жену, которая уже двое суток без сознания. Кто эти люди? Если похитили с целью выкупа или шантажа, то должны были уже связаться, но ничего нет. Ильяс один. Гаязов просит помощника разобраться с делами офиса, а второго отправляет в полицию, чтоб проверить каждую городскую камеру и, возможно, станет ясно куда увезли двух дорогих ему людей. Ильяс останавливается в середине больничного коридора и открывает рот, будто хочет что-то сказать, но вовремя осознает, что вокруг ни души. Он только сейчас понял, что догадки Евы — только догадки. Будь Тимур тем самым Рипманом, разве бы он дал кому-то вот так похитить его и жену? А вот похитил скорее всего сам Рипман, которого снова нужно искать. — Ильяс Ихтиярович, вы решили по поводу ритуальных услуг? — Подбегает девушка в медицинском синем костюме и внимательно смотрит на растерянного парня. — Вы слышите меня? Вам не хорошо? — Будет тут хорошо. — Тихо шепчет Гаязов и прикрывает глаза на пару секунд. — Ритуальные? Нет, на самом деле… А можно этим заняться чуть позже? — Максимальный срок — три дня. Два уже вышло, пойдет третий скоро. — Пожалуйста, давайте что-нибудь придумаем. Поймите, их единственная семья, кто остался в живых — Ева и Роман. Парень только из комы вышел, а Ева… Сами знаете. Я не могу похоронить их один. Пожалуйста. — Я поговорю на счет этого, но дольше четырех — пяти дней не надейтесь. Мы просто право не имеем. — Я понимаю. Огромной вам спасибо. Надеюсь, что мы уложимся в последние сутки. Спасибо! До свидания! — Куда едем? — Поворачивается водитель и с жалостью смотрит на начальника. — Вам бы поспать нормально. — Позвони, пожалуйста, своему другу, который может по телефону отследить. — Ильяс трет глаза и откидывает голову назад. — И номер Тимура ему скинь. Телефон Евы всë равно валяется у выхода. — Хорошо, дам знать, как станет что-то известно. В первые минуты Ильяс даже радовался, ведь резкая уверенность в непричастности Тимура возросла. Только позже мозг решил сложить другой исход. Телефон Евы Ильяс нашел у выхода с парковки, а вот телефона брата не было на всей территории. Никто не слышал сопротивления, но Гаязов уверен, что Тимур точно попытался бы отбиться. Пройти с оружием в больницу нереально, на выходе стоят рамы и двое приличных охранников. Служебный выход открывается только ключем, который только у старших сотрудников. При этом «похититель» не заходил по запасной лестнице. Слишком много несостыковок. — Телефон Тимура Ихтияровича последний раз был у перекрестка на мостовой. — Сообщил водитель и протянул начальнику мобильный с картой города и только одной красной точкой на ней. — Передайте всë полиции. — Устало вдыхает Ильяс и делает еще глоток воды с бутылки. — Кстати, по делу Лелюка стало известно, что его застрелили из того же пистолета, которым подбили машину вашего отца. — Что? — Гаязов встает из-за стола и испуганно смотрит на парня. — Лелюка же… Застрелили? — Пулевое ранение прямо в сердце. У него еще отравление было, но там несерьезно, откачали бы. — Нашим скажи, чтоб искали Тимура. Пусть ищут в каждой дырке этого города. — А Ева Валерьевна как? — Найдем Тимура, найдем и Еву. Главное быстрее найти его! Я поеду в сторону перекрестка, может там что-то еще будет, а вы по всем клубам, отелям, съемным квартирам ищите. — Ильяс Ихтиярович, вам… — Водитель вздыхает и поднимает взгляд на Гаязова. — Вы что-то знаете о стрелявшем в ваших родителей? — Теперь да.