Море, в котором утонула наша любовь

***

3:45. Сынмин уже забеспокоился и искал Чонина по улицам, выкрикивая его имя. Люди просыпались и косо смотрели из окон на странного парня, который посреди ночи носился по всему Пусану и искал какого-то Чонина. Киму показалось, что мир перевернулся с ног на голову. Без Чонина мир был густым туманом. И никто его не заменит. Он посетил все их любимые места, где он мог быть. Первое, что он сделал, это пошёл домой, но чемоданы Чонина всё ещё были там. Кажется, когда он приехал, он оставил свои вещи в комнате и сразу же уехал за Сынмином. Дверь была закрыта. Он не вернулся домой. Потом он выехал из дома на машине и поехал в речку. Он осмотрел речку и мост, но его там тоже не было. Затем Ким поехал на кладбище, где были похоронены родители Яна. Но и там его не было. Он позвонил друзьям Чонина, но все они ответили одинаково; что он к ним не приходил и даже не связывался с ними. Остался только один вариант. Море, где они впервые встретились. Он завёл машину и машина тронулась с места.

***

— Отстаньте от меня! — Чонин нахмурился и уже не на шутку разозлился; он отдёрнул свою руку. — Не подходите ко мне! Он хотел встать, но Сэкхён повалил его на землю, и повис над ним. Он не собирался отпустить его просто так. — Что ты делаешь?! Отвали! — Чонин хотел оттолкнуть его от себя, но старший одной рукой грубо схватил того за оба запястья, и резко вытянул их над его головой, не давая сопротивление оказать, кровью рукам поступать, а Яна застонать от боли. — Куда это ты так торопишься? Давай немного повеселимся. — Отпусти меня, озабоченный псих! Мне больно! — он начал дёргаться, пытаясь вырваться. Мужчина погладил его по щеке тыльной стороной ладони и пальцами, его смоляные волосы спадали ему на лицо. — Тише-тише, сладкий. Я просто хочу попробовать тебя на вкус, — усмехался он, свободной рукой касаясь его губ и шеи. — Отпусти! Помогите! Кто-нибудь! — закричал тот. — Сам далеко ушёл, мальчик. — Эта пугающая улыбка всё больше ужасала. Он приблизился близко к ушам, и шептал: — Тебя никто не услышит. Чонин дёргался, пинался, кричал, но Сэкхён был старше, выше, крупнее, и намного сильнее. Он заметил его стояк. Кан начал его трогать, подушечками пальцев касался кадыка, ключицы, груди, талии и тазных костей. В панике Чонин пытался вырваться из рук мужчины, стараясь избегать его прикосновений, но ему всё равно не удавалось вырваться. Сэкхён хватает его крепче, затыкая его крики. Чонин дёргается и бьётся в громкой истерике. — Помогите мне! Помогите!! — С чего же начать?.. — задумался Сэк. — Может, сам выберешь? — Пусти!! — Ладно, начну с малого, — сказал он. Так издевательски и нахально, что Чонину хочется плакать от беспомощности. Он улыбался и сел ему на живот, коленями опираясь на землю. Свободной рукой схватил его за подбородок, не давая сопротивляться. Он губами прикоснулся к его мягким губам, которые казались сахарной ватой. Чонин попытался пнуть его, но бить старшего коленями по спине было бесполезно. Страх наполнил его, а хаотический шум тут же утих. Все попытки младшего оказать сопротивление не увенчались успехом; юноша ничего не смог сделать взрослому мужчине, который, похоже, уже не первый раз нападал на человека. Потом, Сэкхён коснулся его бледной шеи; Чонин чувствовал его горячее, противное дыхание. Сэк провёл языком по нежной коже, и начал оставлять засосы. Поцелуи становятся грязнее, а одна рука, державшая подбородок, залезает сразу под рубашку. Чонин начал плакать, как маленький ребёнок, умоляя его отпустить. Он кричал во всё горло, но его никто не слышал. — Да заткнись ты уже, заебал! — прорычал старший, сильнее сжимая запястья чужих рук, на которых уже были видны синяки. — Пожалуйста, отпусти меня.. Мне больно.. — умоляюще сказал он. Ян под ним выглядел очень хрупким, это тело вызывало у старшего особенную эйфорию. От слёз его мраморная кожа всё больше и больше блестела в свете уличных фонарей. Кан игнорируя все его мольбы, жадно впивался в его шею, оставляя алые следы. Он не может сдерживать собственные инстинкты, хочет большего, жаден до прикосновений, жаден до поцелуев и всего, что касается Чонина. Пальцы крепких рук потянулись к пуговицам чужой рубашки. — Нет! Не трогай меня! Помогите! Прошу! Сынмин! Сынмин! — Чонин рыдал и дрожал всем телом, зовя на помощь своего любимого. Но Сынмин его не слышал. Пуговицы клетчатой ​​жёлтой рубашки расстегнулись, острые ключицы и грудь младшего сводили Сэкхёна с ума. — Сынмин! Помоги!

***

Сынмин ехал на машине, чувствуя что-то неладное. Где же его мальчик? Как он? Куда он мог уйти? Не замёрз ли он? Он уже в сотый раз звонил ему. «Вызываемый абонент временно недоступен, перезвоните позже». У него кололо сердце. Он причинил боль человеку, которого любил больше всего в своей жизни. Что, если он что-то сделал с собой? «Я же любил тебя, Сынмин...» Слёзы начали катиться по его лицу. Он убрал их рукавом синей спортивки, который был мокрым от слёз. Пейзаж за окном менялся, до моря ещё где-то минут 20 ехать. Причём море просто огромное, он даже не знал, где именно его искать. Но других вариантов нет. — Где же ты, лисёнок мой...

***

Чонин уже охрип от постоянных криков и ослаб от постоянного сопротивления. Младший ушёл довольно далеко, убегая от всех людей, мира и навязчивых мыслей. Он находился далеко от города, тем более что посреди ночи по улицам Пусана никто не ходил, кроме бандитов, алкоголиков и полицейских, дежуривших в ночную смену. У них много проблем от этих отморозков. Не покидают город без тревожного звонка. А охранник пляжа придёт под утро. Чонин чувствовал себя изгнанным из мира. Он чувствовал грязные поцелуи и прикосновения по всему телу. На его шее и груди были видны алые и посиневшие следы. Кан не торопился, их пока где-то часов 4-5 никто не заметит. Этот юноша был полностью в его распоряжении. Чонин ещё попытался докричаться хоть кому-нибудь, но почувствовал резкий удар в живот и застонал от боли. — Да заткнись ты уже, блять! Уши болят! Ян кашлянул и поморщился. — Отпустите меня, пожалуйста.. Я никому ничего не скажу! — беспомощно сказал он хриплым голосом. — Убью, если ты снова закричишь, — угрожающе сказал мужчина. Этот низкий голос заставлял любого трястись от страха, а крупное тело не давало пошевелиться. Эту тьму освещали только уличные фонари и луна. В такой темноте Ян смог разглядеть только внушающую фигуру Сэкхёна, которая заслоняла собой всё остальное пространство. От него веяло безумством, а в глазах расширялась огромная бездна. Его рука блуждала по телу младшего, и полезли в штаны. Чонин начал пинаться сильнее. — Не трогай меня! — прорычал тот, — Только попробуй ко мне прикоснуться! Мой парень тебя убьёт! — Какой-то молодой паренёк? — он засмеялся, — Смешной ты, малыш. Старший расстегнул молнию на джинсах Яна. — А ещё, он выбрал другого человека. Ты ему не нужен, — каждое слово этого ублюдка ударило в сердце Чонина, как кувалда. — А я выбрал тебя. Чонин почувствовал, как с него наполовину сняли штаны, а затем и боксеры. — Сынмин!! Очередной сильный удар в область печени. Становится трудно дышать, в глазах всё плывёт. — Заткнись, сука. Сэкхён исследует открывшую перед ним картину, и сглатывает накопившуюся слюну во рту. Что ни говори, но младший сейчас находится в его власти. Беспомощный. Чонин плакал и звал Сынмина, как ребёнок, зовущий на помощь свою маму, хотя прекрасно знал, что его рядом нет. У него не было никого, кроме Сынмина. Неважно, насколько сильно Чонин его ненавидит. Он знает его. Он доверяет ему. Он любит его. Но, Сынмина нет рядом. Сэк свободной рукой тоже стянул с себя штаны и боксеры. Ян нервно дышал, пытался собраться с мыслями, но те предательски терялись в разных уголках его сознания. Чувство страха и тревоги охватило всё тело и разум. У него свело желудок, сердце бешено колотилось, дыхание перехватило. Младший видит берег прекрасного моря и не хочет верить, что здесь хотят осквернить его тёплые воспоминания связанные с ним. Из раздумий Чонина вывело ощущение, как кто-то скользнул рукой по его обнажённому бедру. Сэкхён проводит ладонью по ним, раздвигая их в стороны. Старший скользит пальцами по внутренней стороне бедра, и начинает трогать вход. Чонин вскрикивает: — Нет-нет-нет, — говорит он, словно в бреду. — Пожалуйста, Сэкхён, прошу тебя... Не делай этого! Отпусти меня, пожалуйста! Сэкхён посмеивается и входит сразу двумя пальцами, растягивая его. Время течёт слишком медленно, внутри всё скручивается, Ян чувствует себя самым жалким человеком на свете. Ненависть ужасная, всепоглощающая и разрушающая. — И без смазки обойдёмся, потерпишь. Он входит третьим пальцем, а позже и четвёртым. Сэкхён издевался над Чонином, гоняя своими пальцами туда-сюда. Всё это время Чонин стонал так громко, что старший всё больше возбуждался от его прекрасного голоса. Слёзы катились, а руки старший до сих пор не отпускал. Почему именно он? Море и на этот раз унесло все его мысли. Он вынул пальцы и лизнул их. Глаза Яна, полные страха и беспомощности, в слезах смотрели на Кана, который довольно ухмылялся. Старшему ждать не хотелось, он приставил головку к сжимающимся входу и резко вогнал свой член в Чонина, вырвав из его горла хриплый крик. Он вошёл глубоко, раздвигая податливые стеночки, и прикрыв его рот рукой. Он быстро начал двигаться, вырывая из Чонина болезненные стоны. Только море слышало крики Чонина.

***

Через 10-15 минут Сынмин прибыл в Пусанское море и оставил машину возле домов. Если он не найдёт Чонина здесь, то он не знал, куда ему теперь. Море бешено шумел, луна начала приближаться на запад, вокруг не было никого. Ким ходил по берегу моря, и глазами искал своего лисёнка. Он вспоминал их первую встречу, когда два года назад это море чуть не утащило его Нинни на дно. Он купался, и не заметил, как заплыл в глубокую запрещённую часть. Чонин ушёл под воду, а спасатели на катере уехали в другую часть. Но Сынмин заметил его, поплыл за ним и вытащил из воды. Буквально считанные секунды, и парня бы не удалось спасти. В сердце стало тяжело, ноги подгибались, Сынмин сел на колени. Эта страшная картина промелькнула перед глазами Кима; Сынмин, который вытащил на руках одного парня из воды и Чонин, который был без сознания. Его руки и ноги болтались, а пульс был слабым. Сынмин опустил его на землю и начал откачивать. Казалось, что он не дышал, а тело было ватным. Сынмин дрожал, так как тот не выдавал признаки жизни. — Двадцать восемь.. Двадцать девять.. Тридцать.. — бормотал он, делая массаж сердца. Он пальцами коснулся его губ, и прикоснулся своими, делая искусственное дыхание. Не реагирует. Он снова положил руки ему на грудь. — Раз.. Два.. Три.. И вдруг Чонин закашлял, выплёскивая воду из лёгких. А Сынмин, убирая мокрые волосы с лица, улыбнулся, чувствуя, что с души аж камень упал. Чонин лежал так пару минут, медленно приходя в себя. Он приподнялся на локтях, поднял голову и посмотрел на своего спасителя. Перед ним сидел молодой красивый парень с прекрасной улыбкой. Эти щенячьи глаза заставили его сердце биться быстрее, а его ласковый голос, когда он спросил, всё ли с ним хорошо, очаровал его, заставив вздрогнуть каждую клеточку тела. И те же чувства испытывало и сынминово сердце. Эти глаза, сверкающие, словно звёзды, манили его, от этих алых губ у него перехватывало дыхание, а эти милые ямочки на щёчках делали его ещё прекраснее. Сердце чуть ли не выпрыгивает из груди, язык связывался, а мысли в голове путаются. — Я… С-сынмин… — он протянул руку. — Чонин.. — Ян ответил рукопожатием. — Приятно.. познакомиться.. Так каждый из них встретил свою судьбу. В его глазах накопилась влага, то ли от боли, то ли от гнева. Или оба сразу. — Чонин! — крикнул он, надеясь, что тот ответит. — Чонин, где же ты?..