Until Eternity / Навечно

      Парень резко останавливается, когда мать быстро хватает его, крепко держа. — Ёнджун, — умоляет она, изо всех сил стараясь удержать сына на месте. — Ты не можешь туда войти. Мне нужно, чтобы ты выслушал меня. — Нет, я должен помочь Субину! — Ёнджун плачет, отчаянно вырываясь из крепкой хватки своей матери. — Субина там нет, — ее голос дрожит от печали, когда она притягивает его ближе, заключая в успокаивающие объятия. — Он исчез сегодня утром. Душевная боль Ёнджуна внезапно превращается в вихрь смятения. Исчез? Как мог Субин исчезнуть? Тревога гложет его изнутри, когда он прокручивает в голове каждое воспоминание о них, пытаясь понять, почему Субин пропал, никому ничего не сказав. Страх скручивает его внутренности тугим узлом, на глаза наворачиваются слезы, когда Ёнджун вспоминает разговор, который состоялся несколько лет назад. — Если я исчезну, — начинает он. — Обещай мне, что ты будешь в безопасности. Обещай, что ты никогда больше не придешь ко мне домой и что ты не будешь меня искать. Пожалуйста, пообещай мне. Сердце Ёнджуна замирает в груди. Он должен был это предвидеть — он должен был кому-нибудь рассказать.       Прежде чем он успевает что-либо осмыслить, мама Ёнджуна подталкивает его к их собственному дому, а в голове у него все еще роятся вопросы. Она садится на диван и жестом приглашает сына сесть рядом с ней. — Мне нужно тебе кое-что сказать, — мягко начинает она, хватая Ёнджуна за руку. — Мама Субина скончалась сегодня утром. Эта новость поражает его, как удар молнии. Он даже представить себе не может, какую боль испытывает Субин, потеряв обоих родителей в столь юном возрасте. Он всегда восхищался силой и стойкостью друга, но он знает, что никакая сила не сможет защитить его от чего-то подобного. Жизнь слишком несправедлива к четырнадцатилетнему Субину.       Той ночью он проводит часы, выглядывая из окна своей спальни на знакомую тропинку, ведущую к дому Субина. Чувство неловкости наполняет комнату по мере того, как проходит каждое мгновение, в которое Субин не вернулся. Почему Субин до сих пор не вернулся? Более важный вопрос: почему Дэхен не отправился на поиски Субина? Ёнджун барабанит пальцами по подоконнику, его разум переполняют наихудшие сценарии развития событий. Он знает Субина лучше, чем кто-либо другой. Почему друг не пришел к нему? По мере того как тянется время, он все чаще задается вопросом, не заблудился ли Субин.       Он продолжает проверять время на телефоне, зная, что ему нужно подождать, пока на улице полностью стемнеет. Проходит минута, затем две, и, наконец, солнце опускается за горизонт. Осторожными шагами он хватает фонарик и куртку и выскальзывает из спальни, на цыпочках идя по коридору своего дома и избегая скрипучих половиц, расположение которых он выучил, как свои пять пальцев. Выглядывая через маленькое стеклянное окошко входной двери на улицу, Чхве едва может разглядеть тротуар под обильным дождем. Он натягивает капюшон куртки на голову, прежде чем выскользнуть наружу. Дождь промочил его насквозь за считанные секунды, когда он ступил на дорожку, чувствуя, как на него давит тяжесть надвигающегося шторма.

***

      Его сердце танцует при звуке смеха Субина, наполняющего комнату, но оттенок грусти остается в них. Он жаждет поделиться с ним чем-то большим, отдаться неоспоримой истине о том, что он бесспорно, бесповоротно влюблен в своего лучшего друга. И все же страх сдерживает его, не давая словам сорваться с его губ, сколько бы раз он ни пытался. И он даже не знает, чего именно боится. С каждым вдохом, который он делает, опьяняющий аромат Субина наполняет его легкие горько-сладким томлением, и он жаждет иметь возможность проводить каждое мгновение бодрствования с младшим. Он хочет лежать с ним в постели весь день, уткнувшись носом в изгиб шеи и вдыхая запах с каждым ударом сердца Субина. Но пока ему придется просто подождать. Ёнджуну пятнадцать лет, он учится на первом курсе средней школы, когда эмоции, наконец, берут над ним верх. По крайней мере, это то, что он говорит себе, пока Субин лежит на нем сверху, нежно играя с волосами Ёнджуна, пока тот смотрит на него сверху вниз. Его сердце бьется быстрее с каждым прикосновением, которое Субин оставляет после себя. В такие моменты, как этот, ему хочется, чтобы время остановилось, а внешний мир стал незначительным. В такие моменты, как этот, Ёнджун чувствует себя так, словно вселенная сговорилась создать идеальное пространство только для них. Он почти готов поклясться, что ритм их дыхания синхронизируется, а сердца бьются синхронно. — Я видел, сегодня у тебя появился новый друг, — улыбается Субин, накручивая прядь волос Ёнджуна на палец, прежде чем вернуть ее на место. — Как его зовут? — Бомгю, — начинает Чхве. — Ты помнишь моего двоюродного брата, Тэхена? — Субин кивает, и он продолжает: — Они встречаются. Мне было даже немного жаль его. — Бомгю или Тэхена? — Обоих. Субин тихо смеется, и глаза Ёнджуна следуют за нежным изгибом его щек. Время останавливается, пока он впитывает каждую очаровательную деталь его лица. Дробный стук дождя эхом разносится по комнате, когда капли дождя ударяются об окна, привлекая внимание Субина, прежде чем он, похоже, погрузился в свои мысли. Они были бы сейчас в своем укрытии, если бы не непрекращающийся ливень, который начался сразу после окончания занятий в школе. — Знаешь, Джун, — бормочет Субин, заправляя прядь волос друга за ухо. — Я чувствую, что все наконец-то начинает налаживаться. Мягкий свет лампы Субина освещает комнату, и тени танцуют на стенах. Его взгляд устремляется к окну, завороженный бесчисленными капельками, стекающими по стеклу. Дождь льет так сильно, что кажется, будто небо плачет. — Правда? — спрашивает Чхве, смотря на парня. Субин улыбается и кивает. — Думаю, да, — интонация, с которой младший произносит это, больше похожа на вопросительную. — До конца школы полтора года. Еще полтора года, и мы уедем отсюда, Джуни. Только я и ты. — Только я и ты, — улыбается Ёнджун. — И я найду хорошую работу и буду возить тебя по всему миру. Я позабочусь о том, чтобы ты получил то счастье, которого заслуживаешь, Бинни. — Я счастлив с тобой, — шепчет Субин, и Ёнджун не знает, должен был он это услышать или нет, но он услышал. Уголки его рта приподнимаются в нежной улыбке, глаза искрятся смесью удивления и счастья. — Я тоже счастлив с тобой.       Тепло тела Субина, находящегося так близко к нему, почти приводит его в дикое исступление, биение его сердца эхом отдается в ушах Чхве ритмом тысячи песен о любви. Каждый нежный вдох требовал, чтобы парень оказался ближе, чтобы почувствовать нежность его прикосновений. Он смотрит в глаза Субину, чей мягкий взгляд уже скользнул вниз, пока тот большим пальцем нежно обводит контур дрожащей губы Ёнджуна. От этого прикосновения у него по спине пробегают мурашки, в животе бешено порхают бабочки. Близость между ними наэлектризовывает все его существо. — Субин, — шепчет Ёнджун, и глаза младшего немедленно поднимаются, чтобы встретиться с его собственными. — Поцелуй меня, пожалуйста. Он закрывает глаза, паника охватывает все его тело, когда Субин не отвечает и ничего не делает. Почему он ничего не делает? Он почти подпрыгивает, когда рука младшего касается его щеки в нежном прикосновении, и когда тот наклоняется ближе, их дыхания переплетаются. Когда их губы наконец встречаются, это чувствуется так волшебно и необходимо, словно первая капля дождя после долгой засухи. — Что тут, черт возьми, происходит? — хрипит Дэхен.       Субин быстро отталкивает друга от себя, перебегая на другую сторону кровати с широко раскрытыми глазами. Сердце бешено колотится в груди, когда Ёнджун поворачивается, чтобы посмотреть на парня, но видит только отражение своего собственного ужаса в его глазах. Но что–то мерцает под этим страхом, что-то более глубокое, что-то, что он видел в Субине только однажды — уязвимость. Комнату наполняет глубокая тишина, нарушаемая лишь стуком капель дождя, непрерывно бьющих в окно, и шумом проезжающих машин. Руки Субина слегка дрожат, а дыхание становится неглубоким и неровным. Взгляд Ёнджуна перемещается с дрожащей фигуры Субина на его отчима, чей проницательный взгляд способен заморозить даже самое горячее сердце. Когда он приближается, Чхве внимательно наблюдает за каждым его движением. Его тяжелые шаги зловеще отдаются эхом по всей комнате. — Я думал, я ясно дал тебе понять, что этого, — Дэхен обводит пальцем парней, — не произойдет. — Ты не имеешь права указывать мне, что делать, — бормочет Субин, обнимая себя. Сердце Ёнджуна учащенно забилось, когда брови Дэхена сошлись на переносице, а на лице появилось недоверчивое выражение. — Что ты мне только что сказал? Субин не отвечает. Время движется мучительно медленно, когда Дэхен хватает хрустальную вазу, поднимает ее над головой, прежде чем швырнуть в стену рядом с головой Субина. Парень быстро отскакивает, прикрывая голову руками, когда осколки стекла по спирали разлетаются по комнате. Только когда его отчим стремительно бросается вперед, пронзительный крик Субина эхом разносится в тишине: — Джун, беги! Ёнджун не теряет ни секунды, прежде чем его трясущаяся рука обхватывает лямку рюкзака и закидывает его на плечо. Все происходит слишком быстро, чтобы он мог это осознать, но так же парень видит происходящее как в замедленной съемке. Он не задумывается дважды, прежде чем его руки отчаянно хватаются за что-нибудь на прикроватном столике Субина: Будильник, книгу, что угодно. Его дрожащие пальцы обхватывают маленькую серебряную рамку для фотографии, крепко сжимая ее, прежде чем направить ее на Дэхена. Звук разбивающегося стекла наполняет комнату. Воцаряется тишина, когда Дэхен, спотыкаясь, отступает назад, протягивая руку, чтобы прикрыть висок.       Ёнджун хватает холодную руку Субина, прежде чем выбежать из спальни, их ноги стучат по холодному деревянному полу, как будто они вырываются из лап ужасного кошмара. Когда они выбегают через парадную дверь, звук их шагов заглушается безжалостным ливнем. Вода просачивается в их обувь, а капли стекают каскадом с их уже промокших волос. Несмотря на все это, Чхве старается крепко держать руку Субина в своей. Они быстро добираются до парадного крыльца дома Ёнджуна, и он с привычной легкостью отпирает дверь, проскальзывает внутрь и захлопывает ее за ними. Спина Субина прижата к входной двери, их прерывистое дыхание замедляется, когда старший прислоняет голову к плечу парня.       Спустя много часов они лежат в комнате Ёнджуна, надежно укрытые одеялом, в то время как на заднем плане играет случайный фильм. Ни один из них на самом деле не смотрит его, оба слишком потрясены событиями, которые развернулись несколькими часами ранее. — Ты в порядке? — спрашивает Ёнджун, рисуя пальцами маленькие круги на спине друга, чтобы успокоить его. Субин качает головой. — Он собирается убить меня. Ты ведь знаешь это, верно? Он на самом деле собирается., — Ёнджун быстро перебивает его. — Останься здесь на несколько дней. Я скажу маме, что у нас важный проект или что-то в этом роде. Он знает, что она, скорее всего, на это не купится, но она любит Субина и всегда принимает его с распростертыми объятиями.       Глубоко вздохнув, Субин кладет голову на грудь Ёнджуна. — Ты помнишь, что я говорил ранее о том, что все, наконец, начинает налаживаться? — Ёнджун кивает. — Может быть, я был неправ.

***

      Незадолго до того, как ему исполнится семнадцать, Ёнджун ловит себя на том, что звонит Субину поздней ночью, хихикая и дрыгая ногами при каждом слове, слетающем с губ Субина. — Угадай, что? , — шепчет Субин в микрофон. Ёнджун напевает, переворачиваясь лицом к потолку. Голос Субина опьяняет, и он чувствует, что не может насытиться. Луна отбрасывает нежные блики сквозь окно его спальни, являясь единственным источником света. — Я сдал все свои экзамены. Сердце Ёнджуна подпрыгивает от радости, симфония эмоций воцаряет хаос в его груди. Он чувствует, как лицо озаряется неудержимой улыбкой, как у художника, наблюдающего, как оживает его полотно. — Это невероятно, Ямочки. Я знал, что ты сможешь это сделать, — он нисколько не удивлен, что Субин сдал все свои экзамены. Субин — самый умный человек, которого он знает. — Полтора года, и мы выберемся отсюда, Джуни, — парень слышит вздох Субина в трубке. — Ты подождешь меня? — Столько, сколько потребуется. Он почти чувствует улыбку Субина через телефон, и такая же улыбка приклеивается к его губам. И когда Субин начинает бессвязно рассказывать о том, о чем они с Каем говорили в школе, Ёнджун чувствует, как его захлестывает вихрь эмоций. Поэтому он закрывает глаза, позволяя своему воображению нарисовать сцену на другом конце провода. Он может представить, как Субин говорит тихо, чтобы отчим его не услышал, уютно завернувшись в простыни, в то время как он крепко сжимает телефон, как будто Ёнджун ускользнет, если он этого не сделает. Время становится текучим, проскальзывая сквозь кончики его пальцев, по мере того как каждое из слов Субина, произнесенных шепотом, проникает в его сердце. С каждой паузой, которую делает младший, Ёнджун с нетерпением ожидает момента, когда его голос снова оживет, подобно симфонии. Он сидит еще какое-то, уставившись в пустоту, находя удовольствие в возможности слушать голос человека, которого он любит больше всего. — Дома стало лучше? — спрашивает Чхве после минутного молчания, чувствуя острую боль в груди, когда Субин просто глубоко вздыхает, прежде чем услышать, как младший ворочается на кровати. — Думаю, да, — отвечает Субин, хотя это больше похоже на вопрос. — Я действительно пытаюсь избегать его. Кажется, это самый простой способ успокоить его. — Ты же знаешь, что ты ни в чем не виноват, верно? — ответом ему служит еще одно мгновение тишины. — Если бы я перестал выводить его из себя… Ёнджун резко обрывает его, садясь на кровати так, что одеяло скатывается ему на колени. — Не говори ерунды. Ему ничто не дает права вымещать свою злость на тебе. У него перехватывает дыхание, когда в трубке раздается внезапный скрип. Когда беспокойство захлестывает его чувства, поглощая некогда мирные мысли, он молча умоляет Субина ответить, сказать что-нибудь, чтобы развеять растущий внутри страх. Но тишина на другом конце провода давит на сердце, усиливая тьму, сгущающуюся в сознании парня. — Бинни. Ты здесь? — шепчет Ёнджун, слова дрожат на его губах. Но все, что он получает в ответ — это навязчивая тишина, пустота, которая, кажется, расширяется и окутывает комнату.       Борясь с растущим беспокойством, он перекидывает ноги через край кровати, чувствуя, как холодный воздух щекочет его ступни, касающиеся деревянного пола. Он подходит к окну, прежде чем раздвинуть занавески, вглядываясь в чернильную ночь, освещаемую бледным светом луны. Он смотрит через дорогу на дом Субина и вздыхает, когда единственный источник света гаснет и голос Субина эхом раздается в трубке. — Джун, — тихо бормочет Субин в микрофон. — Он проснулся. Мне нужно идти, но увидимся завтра в школе. — Я люблю тебя, — шепчет Ёнджун, но слишком поздно: звонок уже прерван. С тяжелым вздохом он бросает свой телефон на кровать, плюхается рядом с ним и раздраженно потирает лицо руками. Почему у них просто не может все быть по-другому? Он фыркает, прежде чем натянуть на себя одеяло и сердито отвернуться лицом к стене. Но у них есть всего полтора года до того, как они покинут этот город и всех, кто когда-либо причинял им зло, оставят позади. На этот раз Субину не придется жить в страхе, и Ёнджун защитит его, показав ему, что чистое счастье действительно существует. Но до тех пор ему придется просто подождать. Столько, сколько потребуется.

***

      Прошло несколько дней после восемнадцатилетия Субина, когда они вдвоем шли домой, уютно закутавшись в свои теплые зимние пальто. Пушистые снежинки грациозно кружатся, спускаясь с затянутого тучами неба, превращая обычный городок в завораживающую зимнюю страну чудес. Это навевает воспоминания о том времени, когда они были еще детьми. Воображение разыгралось, когда с облаков над головой начал падать снег. На улицах устрашающе тихо, и лишь хруст их ботинок по снегу является единственным напоминанием о цивилизации. — Джун? — внезапно окликает его Субин, и Чхве поворачивает голову на звук его голоса. — Я хочу тебе кое-что подарить. Ёнджун останавливается как вкопанный, наблюдая, как Субин лезет в карман и достает серебряный браслет. Блеск подвесок на нем привлекает его внимание, и он подходит ближе. Его глаза расширяются от любопытства и удивления. — Бинни, — брови старшего в замешательстве хмурятся, прежде чем его голос затихает. — Разве это не… Руки Субина дрожат, пока он надевает браслет на запястье Ёнджуна, улыбаясь, когда застегивает его. — Моей мамы? — спрашивает он, встречаясь взглядом с другом. — Да, — Субин на мгновение замолкает. — Ты был рядом со мной каждый раз, когда я в ком-то нуждался, и я так сильно забочусь о тебе, Джун., — он хватает Ёнджуна за руку и продолжает их путь домой. — Мне просто нужно, чтобы ты позаботился о нем для меня, вот и все. И Ёнджун не задает ему вопросов, особенно когда Субин оборачивается, чтобы одарить его широкой улыбкой, демонстрируя ямочки на щеках. — До окончания школы осталось всего пять месяцев, — улыбается Ёнджун. — Тебе ответили из университетов, в которые ты подавали заявку? Субин качает головой. — Нет, но я слышал, что письма о приеме должны быть разосланы только через несколько недель. — Ты поступишь во все из них, Бинни. Я просто знаю, что ты это сделаешь.       По мере того как они продолжают свою прогулку, снегопад начинает усиливаться, покрывая улицы нетронутым белым слоем. Каждый шаг сопровождается мягким хрустом, как будто они ступают на цыпочках по алмазному полю. Снежинка танцует в небе, прежде чем изящно упасть на волосы Субина. И именно тогда Ёнджун замечает, как розовеет лицо парня от морозного ветра, окрашивающего его кожу холодом. — Вот так, — тихо говорит он, подходя, чтобы поправить шарф Субина. — Ты заболеешь, если не согреешься, — кончики его пальцев начинают плести тонкий гобелен, соединяя неплотно связанные волокна шарфа Субина. Только когда он почти заканчивает, его взгляд падает на обнаженную шею Субина, и он поднимает пальцы, чтобы осмотреть синяки в форме кончиков пальцев. Его сердце трепещет, когда Субин крепко закрывает глаза, испуская вздох, и перед ним образуется морозное облако. — Почему ты мне не позвонил? — Я не хотел тебя волновать, — отвечает Субин, и в его голосе слышится печаль. Между ними повисает тишина, пока Ёнджун смотрит в глаза младшего. Его сердце болит, когда он пытается понять, почему Субин что-то скрывает от него. Он с трудом сглатывает, его дыхание смешивается с ледяным ветром. — Как часто? Брови Субина хмурятся. — Что ты имеешь в виду? — Как часто это происходит? Ты раньше говорил, что это происходит только тогда, когда он злится. Это все еще правда? Ёнджун чувствует, как земля под ним превращается в предательский лед, угрожая разрушить его доверие к Субину, когда следующие слова слетают с его губ. — Каждую ночь. Его хватка за шарф Субина ослабевает, пальцы скользят вниз по ткани, имитируя отстраненность, которая витает в морозном воздухе. Его кожу щиплет не только от зимнего холода, но и от предательства, из-за которого его закручивает в вихрь эмоций. Ёнджун поворачивается на каблуках и идет в направлении их домов, не удостоив Субина еще одним взглядом. — Джун, пожалуйста, подожди! — кричит Субин, звук его шагов становится громче, когда он преследует парня. — Прости меня. Мне жаль. Я думал, что у меня все под контролем, Джун. Я думал, что смогу: у нас осталось пять месяцев, я смогу продержаться еще пять месяцев. — Проблема не в том, как долго тебе еще придется с этим справляться, — огрызается Ёнджун, снова останавливаясь, когда Субин встает перед ним, умоляя его выслушать. — Я доверял тебе, а ты солгал мне. Я всегда был здесь ради тебя. Неужели это ничего не значит? — Это значит все… — Тогда почему ты лжешь мне?       Его грудь горит, глаза щиплет от слез, которые грозят пролиться в любой момент. От одного вида Субина прямо сейчас ему хочется плакать. Последние десять лет он старался изо всех сил, чтобы быть рядом, но, похоже, все это не имеет значения для Субина. Он был с ним во всех трудных ситуациях, но Субин даже не позвонил ему, когда ему понадобилась помощь. Когда младший не отвечает, Ёнджун отталкивает его, вытирая слезы, навернувшиеся на глаза. Ему нужно немного времени побыть одному, собраться с мыслями, прежде чем он скажет Субину что-нибудь такое, о чем, как он знает, неизбежно пожалеет. Он плотнее закутывается в пальто, пытаясь защититься от пронизывающего ветра, который дует по пустынным улицам. Его шаги оставляют отпечатки на заснеженном тротуаре, и ему кажется, что он идет по безжизненному пейзажу из сна. Боль в его груди продолжает усиливаться, угрожая прорваться сквозь стены, которые он возвел вокруг себя, чтобы сдерживать свои эмоции при свете дня. Внезапно из его глаза выкатывается одинокая слезинка, похожая на бриллиантовую капельку, стекающую каскадом по щеке. Он быстро вытирает ее, отказываясь позволить ей упасть, отказываясь позволить эмоциям поглотить его. Ощущение влаги на коже только усиливает его решимость держать слезы под замком. Снег продолжает падать вокруг него, заключая город в свои холодные объятия. Мир вокруг него — чистый холст, нетронутый снег, отражающий оцепенение, которое держит в плену его сердце. На мгновение он задается вопросом, понимают ли снежинки его боль, когда падают с потемневшего неба, когда их чистая индивидуальность тает, едва они касаются земли.       По мере того как он приближается к своему дому, его шаги становятся все тяжелее и тяжелее, и его энергия, наконец, иссякает. Каждая клеточка его существа хочет кричать и рыдать, позволяя слезам течь свободно и смывать печаль, которая овладела им, но он отказывается позволить этому случиться. Дойдя до двери, он на мгновение останавливается, его дрожащая рука тянется к прохладной дверной ручке. Он бросает последний взгляд на белый пейзаж позади себя, позволяя себе ощутить мимолетный момент уязвимости, когда Субина нигде не видно. Субин позволил ему уйти. Его глаза наполняются непролитыми слезами, сердце ноет от тоски. Но, глубоко вздохнув, он выпрямляет спину и толкает дверь, оставляя холод снаружи и входя в тепло своего дома. Если бы это происходило с ним самим, он бы погнался за Субином. Так почему же Субин не сделал то же самое? Ёнджун сидит на деревянном полу в своей спальне, слушая, как Тэхен и Бомгю разговаривают со своих мест на его кровати. Он хочет присоединиться к разговору, притвориться, что все нормально, но его разум поглощен мыслями о Субине. Может быть, он слишком остро отреагировал, может быть, ему следовало прислушаться к тому, что сказал Субин. Но сейчас для этого уже слишком поздно. Он откидывает голову на спинку кровати, закрывает глаза, и ресницы мягко касаются его щек. Он не может сбежать от Субина, даже когда закрывает глаза. Потому что даже когда он закрывает глаза, он все равно видит, как перед ним начинает формироваться яркий образ, медленно всплывающий из глубин пустоты. Только в этом случае, кажется, они с Субином могут существовать в месте, где существует только любовь.       Одинокая фигура постепенно обретает очертания перед ним, неземной силуэт, материализующийся из ниоткуда. Становятся видны контуры нежного лица — мягкие, манящие губы и завораживающие, терпеливые глаза, в которые он привык смотреть. И по мере того, как его воображение приближает его видение, Ёнджун чувствует, как его сердце колотится с необычайной силой. Каждая линия и изгиб лица Субина запечатлелись в его сознании с божественной точностью, как будто это было сделано умелыми руками, и он чувствует слабый аромат ванили, который витает в воздухе. Но стоит ему отвлечься, и Субин снова исчезает, растворяясь в его воображении. Так же быстро, как и появился. — Ты вообще меня слушаешь? — спрашивает Бомгю, опускаясь на пол рядом с ним. Ёнджун моргает. Тэхен смотрит на него сверху вниз с кровати, скрестив ноги, когда наклоняется, чтобы рассмотреть лицо брата. — Он совершенно точно тебя не слушает. — Извини», — бормочет Ёнджун, хватая свой телефон и снимая блокировку, но не находя никаких сообщений от Субина. — Мы с Субином поссорились сегодня, -он подносит большой палец ко рту, нервно покусывая кожу вокруг него, прежде чем бросить телефон обратно на пол. — С чего бы? — с любопытством спрашивает Бомгю. Ёнджун внутренне стонет, он чувствует себя глупо, высказывая им это. Это то, что чувствует Субин, разговаривая с ним? Он заставляет Субина чувствовать себя дураком? Его сердце замирает в груди, и он снова стонет, потирая лицо руками. — Я пытался дать ему немного пространства, но он даже не написал мне. Почему он не написал мне? — голос Ёнджуна срывается, когда он разочарованно теребит свои волосы. — Может быть, он задается тем же вопросом, — говорит Тэхен, отталкиваясь от кровати и садясь на пол перед ним. — Я на самом деле не понимаю, как вы двое ладите, — начинает он, и да, Ёнджун тоже не понимает. — Но вы заботитесь друг о друге. Так что позвони ему, — настаивает Тэхен, хватая телефон брата и буквально впихиваяь тот ему в руки. Тэхен прав. Чхве знает, что это так, но почему же ему так тяжело? Почему скручивающее чувство в животе продолжает усиливаться с каждой секундой? Тэхен похлопывает его по плечу, прежде чем встать и схватить Бомгю за руку. — Думаю, нам пора идти. Но, серьезно, Джун. Не потеряй его из-за какой-нибудь глупости. Ёнджун делает глубокий вдох, не подозревая, что задерживал дыхание, прежде чем встать и кивнуть. Он оставляет свой телефон на кровати, прежде чем спуститься вниз с Тэхеном и Бомгю, чтобы проводить их. Он определенно будет скучать по ним, когда они с Субином покинут этот город. Он уверен, что они будут поддерживать связь, но ему неприятно осознавать, что они никому не могут рассказать. Пока нет. Тэхен открывает входную дверь и выходит наружу, Ёнджун внимательно наблюдает, как они садятся в машину и уезжают. Декабрьский воздух проникает внутрь, ударяя по обнаженным рукам парня и посылая озноб по его телу. Его первый инстинкт — обхватить себя руками, делая все возможное, чтобы обеспечить себе хоть какое-то тепло. Его взгляд инстинктивно падает на дом Субина, особенно на ярко-красный грузовик Дэхена, припаркованный на подъездной дорожке. Ёнджун наблюдает, как распахивается входная дверь Субина, и напрягается. Он наблюдает, как отчим Субина выбегает из дома, хлопнув дверью с такой силой, что это заставляет вздрогнуть даже Чхве. Их взгляды случайно встречаются, и Ёнджун оказывается застигнут врасплох коротким, но безошибочно узнаваемым выражением отвращения на лице Дэхена, брошенным в его сторону. Тот выдерживает пристальный взгляд парня, выгибая бровь, с молчаливым вызовом, от которого Ёнджуна начинает подташнивать. Неосознанно он крепче сжимает дверную ручку, как и челюсть, когда ночную тишину нарушает скрип двери грузовика. Дэхен забирается внутрь, его широкие плечи напрягаются от сдерживаемого гнева, прежде чем он захлопывает дверь с еще одним сильным стуком. Ёнджун вздрагивает, чувствуя, как его захлестывает волна беспокойства.       Двигатель, судя по звуку, жаждущий скорости и разрядки, громко ревет, разгоняя темноту. Сердце Ёнджуна продолжает бешено колотиться в груди, отражая грохочущий ритм отъезжающего грузовика. Он наблюдает, затаив дыхание, за тем, как грузовик становится все меньше и меньше вдалеке, быстро сливаясь с длинными дорогами впереди. Гаснущие задние фонари растворяются в темноте, оставляя парня наедине с тяжелым чувством. Момент повисает в воздухе, остатки адреналина смешиваются в его теле подобно опьяняющему эликсиру. Внезапно он чувствует тошноту и заметно бледнеет. Субин. Он взбегает по ступенькам, перепрыгивая через две за раз. Они скрипят под ним, сокращая путь к ответам, в которых он отчаянно нуждается. Мысли Ёнджуна мечутся, сердце колотится в унисон с его разумом. Каждый головокружительный подъем толкает его вперед, пока тело трясется от страха, когда он пробирается к вершине. Его рука натыкается на дверную ручку комнаты, и он беззаботно распахивает деревянную дверь. Тяжело вздохнув, Ёнджун ложится в объятия Субина, обхватывая младшего за талию. — Мне очень жаль, Бинни. Ты пугаешь меня, когда говоришь подобные вещи. Я знаю, что все это тяжело, но у нас есть всего пять месяцев до того, как мы выберемся отсюда, хорошо? — он прислоняет голову к груди Субина. — Я обещал ждать тебя, так что ты должен сделать то же самое для меня. Руки Субина крепче обхватывают тело Ёнджуна. — Ты самый лучший друг на свете. Ты знаешь это, Джун? Друг.       Это слово повисает в воздухе, тяжелое, но иначе. Он чувствует, как его сердце разбивается вдребезги, когда он слушает тихий шепот сердцебиения Субина. Как ему удалось неверно истолковать привязанность Субина? Как он мог не заметить, что он всего лишь партнер, связанный с Субином невидимой нитью дружбы? Он сглатывает комок в горле, скрывая свое опустошение за хрупкой улыбкой, маской, которая скрывает глубину его боли. В этот момент он наслаждается последними украденными секундами их объятий, зная, что ничего уже никогда не будет по-прежнему. Прикосновения младшего проникают в душу Ёнджуна, навсегда запечатлевая любовь в его памяти. Слабый звук поворачивающегося ключа в замке входной двери еще больше разрушает момент, заставляя Ёнджуна вскочить и быстро отстраниться от Субина. — Вылезай в окно, — шепчет Субин, и Ёнджун кивает, пробираясь к окну и открывая его, прежде чем выглянуть наружу. Он оборачивается и видит, что Субин все еще сидит на кровати. — А ты разве не идешь? — спрашивает Ёнджун. Субин качает головой, одаривая парня извиняющейся улыбкой. — Увидимся завтра, Джуни. На этих словах Ёнджун нерешительно выползает из окна, оставляя Субина позади.