Никогда

1998 год, Гриммо Прошёл год. Тот самый год, что стал для Гарри камнем, выковавшим его в нового человека. Тренировки — железные, безжалостные, на грани выживания. Они были неизбежной необходимостью, но и желанием. Каждое движение, каждый удар, каждая защита — всё это было просчитано до миллиметра. Всё, что не касалось этой жестокой реальности, отдалялось. Сначала дом Блэков служил лишь укрытием, но в нём он нашёл не только приют, но и себя. Мудрость книг, что прежде казалась ему лишней, стала спасением . Тёмная магия, на которую он раньше смотрел с отвращением, стала его союзником. Поттер учился ею владеть, учился подчинять её себе, не поддаваясь искушению. На одной из полок в библиотеке стояли книги, полные тёмных заклинаний и ритуалов. Он не останавливался, изучая их страницы. Он знал: когда придёт время, этой силой нужно будет воспользоваться, и он не будет жалеть ни одного мгновения. Каждый день он ставил перед собой новые цели, новые высоты. Время в этом доме течёт по-иному — в нём можно было бы жить вечно, если бы не одно «но». И это «но» звало его. Дафна. Пропавшая, исчезнувшая так неожиданно и таинственно, как если бы сама судьба попыталась скрыть её от него. Всё, что оставалось, — это пустые следы, ведущие в никуда.

Дафна исчезла. Не было привычной улыбки, лёгкого касания её руки, тихого смеха, который раньше наполнял его сердце теплом. Все вокруг казалось мёртвым, обесцвеченным.

Он искал её всюду. Начал с библиотеки, где её место у окна осталось пустым. Стол был завален книгами, но среди них не оказалось её записей. Гарри ощутил укол в сердце, отсутствие даже мелочей, связанных с ней, подталкивало его к краю пропасти.

Кабинет зельеварения — пусто. Заброшенный класс на пятом этаже — тишина. Даже тайный уголок у оранжерей, где они прятались от всего мира, не принёс утешения. Он стоял там, смотрел на изгиб кустов, которые она любила трогать, и в его горле застрял крик, который он не мог выпустить.

Каждый шаг наполнялся отчаянием. Воспоминания тянулись цепью за ним: её руки, сжимающие его ладони; её шёпот, который он мог услышать только ночью, в тишине; её взгляд, который казался огнём среди зимнего холода. Всё это теперь горело внутри него болезненной пустотой.

Он пытался спрашивать однокурсников, но те лишь разводили руками.

— Я не видела её, Гарри. Это странно… — её голос дрогнул, но в нём не было ответов, только растерянность.

Он опустился на кровать, обхватив голову руками. Его пальцы сжимали волосы, пытаясь выдавить из памяти мысли о ней. Но они не уходили.

«Почему ты ушла?» — этот вопрос разрывал его изнутри.

Он вспомнил последний раз, когда видел её. Её лицо было спокойным, но глаза… В её взгляде он заметил что-то странное, как будто она хотела что-то сказать, но не могла.

Её отсутствие было слишком громким. Оно заполняло каждый уголок его разума, вытесняя всё остальное. Он едва замечал друзей, забывал о заданиях.

Однажды он забрался в башню, где они смотрели на звёзды. Сел на холодный камень, поднял голову и всматривался в небо. Тишина казалась невыносимой.

— Дафна, где ты? — шепнул он, его голос дрожал.

Ветер ответил ему, принеся лишь холод и пустоту. В груди что-то ломается, оставляя за собой только горечь.

Он не знал, где она, не знал, вернётся ли. Но в тот момент он понял одно: без неё

всё в этом мире теряло смысл.

На вечер, когда его мысли были наполнены сомнениями и вопросами, он сидел за столом в комнате Сириуса, медленно разглаживая края записки. Свет лампы едва освещал тусклый лист бумаги. Это было послание, о котором он знал, что оно не может быть хорошим:

“Мистер Поттер,

На Хогвартс готовится нападение.

Второе мая.”

Он отложил бумагу и задумался, не пытаясь скрыть того, что его сжимала тревога. За окном стояла ночь, и, как всегда, её темнота вызывала в нём смутные чувства. Он уже не был тем юным мальчишкой, что когда-то сражался с Волдемортом. Этот мир стал жестоким, и в нём только те, кто способен адаптироваться, выживают. Гарри знал, что для него этот день — не только последний шанс победить, но и последний шанс выжить. — Значит, придётся идти, — произнёс он вслух, ощущая тяжесть этих слов. — Змея… Всё должно закончиться. Когда его взгляд вновь упал на бумагу, мысли о будущем сразу же отступили. Он мысленно подготовил себя к моменту, что предстоял. Но в этом не было страха. Это было то, что он должен был сделать, и ничто другое. В его руках не было дрожи. Любое колебание может стоить им жизни.

Он был готов бросить вызов. И судьбе. И Волдеморту.

Мир вокруг потух, оставив лишь два силуэта, стоящих друг напротив друга. Гарри ощущал, как его грудь сжимается от напряжения. Он стоял неподвижно, глядя на своего врага, на Тёмного Лорда, чьи глаза излучали ярость и терпение одновременно. Мгновение — и их мир стал для каждого из них единственным. Волдеморт был странно спокойным, его губы искривились в извращённой улыбке, но в его глазах загорался огонь, готовый в любую секунду вырваться наружу. Гарри сжал свою палочку. Время замедлилось. Всё вокруг исчезло. Лишь они двое — и эта дуэль. Стальной взгляд. Жгучая концентрация. Гарри не сомневался — кто-то из них уйдёт отсюда мёртвым. Все дороги, все пути вели сюда, к этому моменту. — Ты не победишь, Поттер, — произнёс Волдеморт, его голос резал воздух, в нём не было страха, лишь холодная уверенность. Молниеносно, как само время, Гарри ответил: — Сегодня всё закончится, и ты уже не сможешь этого изменить. Волдеморт вскинул палочку, и мир вокруг наполнился жутким ожиданием. Зародился момент, когда каждая клетка тела напряжена до предела. И вот он, момент, когда мир рушится. Вспышка зелёного света прорезала пространство. Гарри успел лишь почувствовать, как его сердце останавливается.

Вокруг всё поглотила ослепительная белизна, а затем наступила тишина.

Он оказался в пустоте. Голова кружилась, сознание лишь едва успевало следовать за ощущениями. Перед ним не было ничего, кроме смутных контуров, расплывающихся в туманной дали. Он не ощущал ни холода, ни жары — лишь пустота, отрезавшая его от мира. В глубине этой пустоты он почувствовал нечто: зов. Не голос, а скорее отголоски чего-то знакомого. Это был Дамблдор. — Это не конец, Гарри. Это лишь выбор. Перед ним возникла фигура старика, его лицо было спокойным, как всегда, но в глазах — что-то иное. Мудрость, но не без сожаления. Гарри почувствовал, как его ноги неуклюже шагнули навстречу, но тут же застопорились. Вдалеке, где-то далеко за горизонтом, звучал голос, срывающийся на злобное рычание. Голос Тёмного Лорда, полный ненависти, как проклятие. Гарри вздрогнул. — Ты не успел. Но ты должен был понять, — проговорил Дамблдор, его слова звучали спокойно, будто ему было всё равно. Но Гарри знал, что это было далеко не так.

Не так.

Гарри не знал, сколько времени прошло, прежде чем свет исчез и он вернулся в реальность. Он лежал на земле, в воздухе висела мертвая тишина. Он чувствовал, как его тело тяжело тянет к земле, а сознание борется с тем, что только что произошло. Он пытался понять, что это было — магия, или что-то большее, чем просто заклинания? Его взгляд переместился к Волдеморту. Тёмный Лорд стоял неподвижно, его лицо было бесстрастным. Глаза пустые. Не было ни торжества, ни злорадства. Только пустота. И тогда Гарри понял. Это не был конец. Это было только начало. Отступать было некому. Он встал, медленно поднимаясь, ощущая, как его тело вновь наполняется жизнью. Взгляд был твёрдым, даже если сердце всё ещё билось в ритме старых воспоминаний. — Я не сдамся, — прошептал Гарри, но его слова не были обращены к Волдеморту. Это было сказано самому себе, чтобы напомнить, что всё ещё можно победить. Весь мир вокруг будто превратился в одну огромную клетку, где он и Волдеморт, два противоположных элемента, сражались за право владеть тем, что осталось от этого мира. Он не слышал, что происходило вокруг, не видел ни сил, ни света. Лишь палочка в его руке, её тяжесть в руках, которая становилась всё более непреодолимой с каждым мгновением. Он не сдерживал себя: это не может продолжаться. Он больше не был ребёнком. Он был бойцом. Всё, что он пережил, теперь вело его к одному — окончательному моменту. Зелёный свет вспыхнул в воздухе. Он почувствовал, как воздух обжигает лицо, как время вдруг останавливается. Это был тот самый момент, когда окончательно определялась его судьба. Гарри едва успел взглянуть на Волдеморта, когда та самая магия разорвала пространство вокруг…

оставив их в пустоте.

— Здравствуй, Гарри. Гарри поднял голову, взгляд был пустым. Профессор Макгонагалл стояла перед ним, её лицо серьёзно, но в глазах скрывалась тревога. Она была мудра и спокойна, но сегодня эти черты как-то не радовали Гарри. Словно что-то затмевало всё вокруг, и это не было только весельем или уверенностью в будущем. — Профессор Макгонагалл, Дафна не возвращалась? — его голос был тихим, почти бесцветным. Вопрос звучал механически, без надежды на ответ. — К сожалению, нет, Гарри, и не вернётся. Она помолвлена с мистером Ноттом, — сказала она, её слова не оставляли места для сомнений. В тот момент Гарри почувствовал, как холод в груди разливается. Слово «помолвлена» ударило, и мир, который только что показался ему почти спасённым, рухнул. Его глаза на мгновение потемнели. В груди всё сжалось. Он не успел даже заметить, как на его щеке скатилась одна единственная слеза. Он её не вытирал. Удар был слишком сильным. Гарри встал, и не произнеся ни слова, молча пошёл прочь. С того дня его никто больше не видел в магическом мире. Его исчезновение вызывало у других лишь удивление и протест, ни сожаления, ни тёплых чувств. В поисках, которые он предпринял после, не было ничего, что могло бы вернуть его назад. Гарри Поттер как герой исчез. Мир, который он спас, остался для него чужим и неприступным. 2002 год. Гриммо. В комнате было тихо, только старый, равнодушный ход времени отдавался еле слышным тиканьем часов. Гарри сидел в кресле, в его руке — бокал с огневиски. Он не пьянел, не испытывал ни облегчения, ни тяжести от этого напитка. Он просто сидел, без эмоций, разделённый на куски, каждый из которых жил собственной жизнью, не связанной с тем, что происходит в комнате. Кричер, старый, но всё ещё верный, стоял рядом, его взгляд был полон беспокойства, но он не осмеливался сказать ничего лишнего. Тихий шорох его шагов на старом деревянном полу нарушил тишину. — Хозяин, вы должны выйти в мир хотя бы раз за все эти годы, — сказал Кричер, его голос дрожал, как если бы слова сами себя тянули из уст. Гарри не отрывал взгляда от бокала, от пламени в нём, где искры танцевали, поглощая свет, словно сам огонь был частью его разума. — И зачем? Назови мне хоть одну причину, Кричер, — ответил он, не меняя позы, не выражая ни интереса, ни недовольства. Он не знал, что искать за пределами этой комнаты. Всё здесь стало ему чуждым. — В Париже открылась лавка редчайших ингредиентов, хозяин, — сказал эльф, его голос тихо прозвучал, как приглушённое эхо. В глазах Гарри мелькнуло что-то. Это было не любопытство, но всё же нечто сродни интересу. Он чуть приподнял бровь. — Убедительная причина, — сказал он, поднимаясь с места, его движения были спокойными, но решительными. Он не хотел оставаться здесь, но и не знал, что искать за пределами этого дома. — Что ж, Кричер, готовься к путешествию.