Otherworld

      Солнце ярко светило, когда они проводили заупокойную службу по Юхи Куренай и Ито Генро, зелень весеннего дня под его ослепительным светом была оскорбительно красочной и весёлой. Сакура неподвижно стояла, слушая Шестого, когда он говорил о Куренай, начиная с её времени в качестве элитной куноичи-джоунина и заканчивая её временем в качестве учителя Восьмой команды.       При мысли о Восьмой команде её сердце сжалось.       Шино и Хината по-прежнему находились в коме. Патологоанатом очистил Генро достаточно, чтобы клан мог прийти увидеть его, и, подобно стае волков, они отказывались покидать его до самого конца. Даже сейчас они стояли рядом с его гробом. Мать Генро, Айя, держала на руках его младшую сестру, которая беспрерывно плакала, но в глазах Айи не было слёз — они горели яростью, скользя взглядом по безжизненному телу сына.       Асума стоял в центре толпы, Конохамару рядом с ним. Долговязый подросток обнимал дядю за плечи, но, как и Айя, тот не плакал. Асума зажёг сигарету, но так и не поднёс её к губам. Вместо этого он катал её между большим и указательным пальцами, пока та не обожгла ему палец, и он быстро уронил её на землю.       Саске пошевелился, привлекая её внимание. Его тёмный пристальный взгляд скользнул по ней с тем, что она распознала как скрытое беспокойство. Изо всех сил пытаясь приподнять уголки рта, Сакура одарила его, как она надеялась, ободряющей улыбкой и повернулась к Хокаге, когда он закончил свою хвалебную речь и положил по цветку в оба гроба.       Он положил руку на плечо Асумы и почтительно кивнул клану Ито, прежде чем отступить, позволяя присутствующим шиноби самим возложить цветы, чтобы попрощаться. Он стоял неподвижно, глядя на вырезанные лица, которые смотрели на деревню. Красно-белый плащ, который он надел поверх стандартной униформы, развевался на ветру.       Как только она собралась отвести взгляд, Итачи посмотрел прямо на неё. Даже с такого расстояния было легко заметить теплоту в его глазах. Она одарила его благодарной улыбкой. После того, как операция закончилась и она потеряла Куренай, пока она ждала, что мир поглотит её целиком, он остался рядом с ней на берегу реки и утешал её, выходя далеко за рамки того, что она ожидала от любого Хокаге.       Он кивнул ей с лёгкой улыбкой на губах, а затем отвернулся от неё — его внимание привлёк другой участник. Она последовала за Кибой и Саске, когда они сначала оставили свои цветки в гробу Генро, а затем отправились к Куренай. Сакура выдохнула, заглядывая в гроб, безмолвно извиняясь и перед Куренай, и перед её нерождённым ребенком.       Киба подошёл к ним, поправляя свою чёрную одежду. Он провёл рукой по лохматым волосам.       — Ты в порядке? — спросила она его.       — Да, — сказал он рассеянно. — Однажды… — начал он, поворачиваясь к гробу Куренай, когда его закрыли. — Однажды у меня состоялся разговор с Куренай. Она сказала мне, что мы с Генро изначально планировались в другие команды — Генро в Седьмую, а я должен был присоединиться к Восьмой. Мы оба шиноби сенсорного типа, верно? Но они подумали, что я лучше подойду для Седьмой, а Генро будет хорошо дополнять Хинату и Шино, — он стоял неподвижно. — Я… я на самом деле не ненавидел его, знаешь. Мы просто…       — Слишком похожи? — закончила она за него.       — Да.       Она быстро обняла его, и он молча ответил ей тем же.       — Хочешь поспарринговать в лесу? Мне действительно нужно выпустить пар.       — Первый тренировочный полигон, через час, — сказал Саске позади неё. Он исчез в вихре листьев.       — Немногословно, — усмехнулся Киба. — Увидимся там?       — До встречи через час.

***

      Измотанные, все трое молча лежали в траве, склонив головы друг к другу, в то время как Акамару носился вокруг них, лая на каждую маленькую бабочку, которую замечал. Сакура посмотрела направо и увидела, как Киба запустил грязные руки в волосы, по его вискам стекал пот, он прерывисто дышал. С этого ракурса почти казалось, что он плачет.       Саске слева от неё дышал глубоко и ровно, тёмные глаза смотрели в бескрайнее лазурное небо. Следуя его примеру, Сакура долго лежала, глядя, как по голубому небосводу неслись облака, признавая, что Шикамару определённо был прав: наблюдение за облаками было фантастическим способом скоротать время.       — Это могли быть мы? Если бы нас послали на ту же миссию, что и Команду Восемь?       Мальчики молчали.       — Нет, — решительно сказал Саске.       — Почему нет?       — Мы сильнее, — спокойно ответил Киба, словно изо всех сил пытался убедить себя. — Обито-сенсей…       — Сильнее, чем Куренай-сенсей? — закончила за него Сакура, решительно отталкивая натиск воспоминаний о своей отчаянной попытке поддерживать в Куренай жизнь, когда они возвращались в Коноху. Асума, который держал Куренай за руку, не отпуская, помогающий Сакуре с диким выражением в глазах, наблюдая, как жизнь его жены и ребёнка угасает с каждым ударом сердца. — Что, если… что, если Акацуки — не то, с чем мы сможем справиться?       Шорох в траве сообщил ей, что оба мужчины повернулись к ней, но она не смотрела ни на одного из них, следя за чёрными дроздами, кружившими над головой.       — Сакура… — скептически начал Киба. — Обито-сенсей силён.       — Он так же силён, как Какаши? — тихо спросила Сакура. — Он застал нас врасплох вместе с Кисаме, а мы ведь готовились к этому.       — Есть разница между готовностью к битве и готовностью встретиться с призраком прошлого, — сказал Саске. — В следующий раз он будет готов. — Тихо фыркнув, Саске вскочил на ноги, отряхивая грязь и траву со штанов. — И мы тоже должны быть готовы.       — Легче сказать, чем сделать, Саске, — проворчал Киба.       — Тогда тренируйся усерднее, идиот.       Киба бросил в Саске комок грязи, от которого тот аккуратно уклонился, приподняв бровь, будто насмехаясь над Кибой. Саске открыл было рот, но что-то эхом отозвалось из глубины леса. Раздался громкий скрип, сопровождаемый характерным шелестом падающего дерева. Все трое встали рядом с Акамару, наблюдая, как оно рухнуло вдалеке.       Они переглянулись и, прокравшись в ту сторону, обнаружили на соседней поляне Асуму и Шикамару. На верхушке срезанного пня лежал брошенный набор сёги, в то время как Шикамару стоял рядом с Асумой, засунув руки в карманы.       — Выпусти это, — сказал Шикамару.       Асума сжал кулак, стиснув зубы так сильно, что сигарета между его губами переломилась. Он выплюнул ту часть, которая всё ещё оставалась у него во рту, его трясло от ярости.       — Выпусти это, Асума, — повторил Шикамару. — Выпусти всю печаль, гнев и страх, которые накапливаются в тебе прямо сейчас. Это первый шаг.       Асума наклонил голову, что-то капнуло на траву у его ног. Чувствуя, что она вторглась в личный момент, в котором никогда не следует заставать другого джоунина, Сакура схватила обоих мужчин и повела их обратно в лес, как раз вовремя, чтобы услышать, как Асума взревел от ярости и боли.       Они были мрачными, пока подбирали своё снаряжение. Когда Саске исчез, Киба потянулся и схватил её за руку. Его загорелые щёки покраснели.       — Сакура… — начал он подыскивать слова.       — Я приму душ, а потом пойду в больницу. Я дам тебе знать, как у неё дела, — ответила Сакура с улыбкой. Он наклонил голову, кивнув своей лохматой гривой, и поблагодарил её, прежде чем умчаться вместе с Акамару. Она долго стояла на поляне одна, борясь со слезами, которые жгли уголки её глаз.

***

      Окрылённая, Сакура бежала по больничной лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз. По прибытии одна из медсестёр сообщила ей, что Хината проснулась. Хьюга Хиаши как раз навещал свою дочь, но Сакуре сильно помогло бы увидеть Хьюга живой и здоровой.       Поднявшись на второй этаж, Сакура повернула налево, туда, где находилась комната Хинаты, и вошла внутрь, обнаружив, что Хината, выпрямив спину, сидит в кровати. Веки её были закрыты — хоть медики и упорно трудились, чтобы найти для неё решение, на данный момент её глазницы оставались пустыми… Хиаши стоял у кровати, скрестив руки на груди, и смотрел на старшую дочь, а затем обратил взгляд на Сакуру.       — Хьюга-сан, — сказала Сакура в знак приветствия, изо всех сил стараясь игнорировать напряжение в комнате. — Хината, это Сакура. Рада видеть, что ты очнулась.       — Харуно, — ответил Хиаши, а Хината ничего не сказала, лишь сжимала в руке белые простыни.       Старейшина Хьюга вновь повернулся к Хинате.       — Вижу, ты не изменилась. Какое разочарование.       Сакура стояла неподвижно, слова ускользали от неё, пока Хиаши смотрел на своего ребёнка. В его глазах не было ничего, что выражало бы даже малейший намёк на радость от того, что его дочь всё ещё жива: ни беспокойства, ни облегчения, только неодобрение.       — Хьюга не ложится и не сдается, пока остальную часть команды убивают. Истинный Хьюга сражается до самого конца, пока его враг не будет повержен или он сам не будет побеждён. Истинный Хьюга скорее умрёт, чем отдаст свои глаза.       Хината не пошевелилась, единственным свидетельством её боли стали побелевшие костяшки пальцев, когда она крепче вцепилась в простыни.       — Да, отец, — прошептала она едва слышно.       — Хотите сказать, она должна была погибнуть, Хьюга-сан? — невольно выпалила Сакура. Она сделала шаг ближе, не веря своим ушам, когда Хиаши оглядел её через плечо. Сакура не была дурой: она хорошо знала, что Хьюга думал о ней. Помощница и протеже Пятой была той, кто пользовался уважением большинства шиноби, но Хьюга жили в своём собственном мире. — У неё был коллапс лёгкого, из-за которого очень трудно дышать, не говоря уже о том, чтобы сражаться. Кто-то вырвал у неё глазные яблоки и оставил умирать. Вам повезло, что у вас всё ещё есть дочь.       Хиаши прошёл мимо, не отрывая от неё взгляда.       — Повезло ли? — спросил он, уходя. В тишине комнаты тяжело раздался щелчок закрывающейся двери.       — Я… извини, — слабо произнесла Сакура.       — Пожалуйста, не надо, — ответила Хината. — Куренай-сенсей и Генро-кун… мне сказали… это…?       Сакура опустила голову.       — Да. Сожалею.       — Понятно, — выдохнула Хината. — Прости, Сакура-сан, но мне хотелось бы побыть одной, если ты не против.       Она притворилась, что не видит, как как задрожали уголки рта Хинаты, пока она не поджала губы. Она притворилась, что не слышит тихого всхлипа, донёсшегося с больничной койки, когда она прикрыла за собой дверь, и последовавшего негромкого воя, слышного даже через закрытую дверь. Она тихо прислонилась к той, касаясь пальцами прохладного дерева, и глубоко вдохнула.       Клан Абураме был скрытным, поэтому неудивительно, что отца Шино она узнала только в приёмной. Она заглянула в окно палаты, наблюдая, как поднимается и опускается грудь Шино; ровный писк аппарата, к которому он был подключён, подтверждал, что сейчас он стабилен.       — Сакура, — донёсся до неё голос Саске. Он спешил к ней по коридору, одетый в свою джоунинскую форму и боевое снаряжение. — Шестой вызывает нас в здание администрации. Есть новая миссия.       — Уже? — недоверчиво спросила Сакура.       — Акацуки, — сказал Саске в ответ.       Она замолчала, следуя за Учиха вниз по лестнице на оживлённые улицы Конохи.       — Снова? — наконец сказала Сакура, когда они пробирались сквозь скопления людей, толпившихся на рынке.       — Снова, — подтвердил Саске.       — Думаешь, это те, кого мы должны были поймать в храме Огня?       — Возможно, — ответил Саске. — Вокруг бродит несколько команд Акацуки. Я так понимаю, Туман всё ещё не оправился после инцидента со взрывом.       Она искоса взглянула на него. Его голос окрасил намёк на разочарование. Саске ненавидел, когда не мог видеть картину в целом, особенно теперь, когда его старший брат был Хокаге.       — Как думаешь, Киба в порядке? — спросила она, меняя тему разговора.       — Кто знает этого идиота, — сказал Саске. Он замолчал, надул губы и отвернулся от неё. — С ним всё будет в порядке.       — Да, — ответила Сакура, сцепляя руки за спиной. — Будет.       — Сакура… — начал Саске, кончики его ушей покраснели. Она в очередной раз осознала, что Учиха, хоть и разные люди из разных семей, каким-то образом все так или иначе были похожи друг на друга. — Ты сделала всё, что могла.       Она остановилась как вкопанная, чем заставила Саске оглянуться через плечо. Он был не из тех, кто утешает, но за эти годы было несколько моментов, когда он пытался приободрить её с помощью маленьких жестов. Она наклонила голову и прикусила губу, прежде чем протянуть руку, чтобы схватить его за одну руку обеими своими.       — Сакура, — повторил Саске, чувствуя себя неловко.       — Спасибо, Саске-кун, — сладко сказала она, делая ударение на суффиксе. Как и ожидалось, его щёки немного покраснели, но, к её бесконечному удивлению, он не сразу высвободился из её хватки. Когда Сакура слегка сжала его ладонь, он отвернулся, но от неё не ускользнул намёк на улыбку, которая заиграла на его губах, прежде чем она отпустила его.       — Долго же вы шли, — сказал Обито, когда они добрались до кабинета Шестого. Он стоял посреди коридора, положив одну руку на бедро, а другой почёсывая Акамару за ушами. Киба, ссутулившись, сидел в кресле, барабаня пальцами по сиденью.       Она быстро пробормотала извинения и последовала за Обито, когда тот постучал в дверь, а Шестой сказал им войти. Вместо того, чтобы сидеть за его столом, как всегда, Итачи стоял у окна, глядя на деревню, заложив руки за спину. Рядом со столом стоял знакомый мужчина.       — Орочимару! — воскликнул Киба, но через мгновение зашипел, когда Обито дёрнул его за ухо.       — Веди себя прилично, Инузука, — проворчал Обито в качестве предупреждения.       — Хорошо, я уже, — яростно сказал Киба, его лицо пылало.       — Всё в порядке, дитя, — проговорил Орочимару, скривив губы в широкой ухмылке. Легендарный саннин оглядел их всех, его золотистые глаза скользнули по Сакуре. Она выдержала его пристальный взгляд, несмотря на то, что была немного преисполнена благоговейного страха. Несколько историй, которые Цунаде рассказывала ей о своей старой команде, а также о научном прогрессе, которого Орочимару добился вместе с Цунаде, восхищали её в течение многих лет.       Шестой сел.       — Орочимару завладел некоторыми жизненно важными зацепками относительно Акацуки. Лидер Страны Рек обладает знаниями, касающимися их целей. Похоже, они ищут семь человек.       — Семь?       — Так говорят мои источники, — сказал Орочимару, подходя к большим окнам. — Однако, кто эти люди, оставалось загадкой, пока один из моих шпионов не обнаружил кое-какую ценную информацию, — Орочимару склонил голову набок. — Лидер Страны Рек связан с Акацуки. Он прочёсывает весь мир в поисках этих семи человек.       — Почему Реки? — спросил Киба.       — Они идеально подходят, — ответила Сакура, подумав. — Реки — нейтральная страна. Они не связаны с каким-либо правительством шиноби, поэтому шиноби легко проходить через них по пути в другие страны.       — Не говоря уже о стратегическом расположении между Ветром, Огнём и Дождём, — продолжил Обито.       — Куромару Дзюнпэй, лидер Рек, — сказал Орочимару, протягивая им листок бумаги. Фотография сурового мужчины в элегантном костюме, напечатанная в цвете, была прикреплена к листу бумаги с контактной информацией Куромару, домашним адресом и другими важными сведениями. — Несмотря на связь с Акацуки, Куромару не раскрывает свои карты. Согласно моим источникам, он идентифицировал и локализовал всех семерых людей, которых ищут Акацуки, но скрывает информацию от Акацуки, надеясь получить что-то взамен.       — Старый добрый шантаж, — со вздохом сказал Обито, в то время как Киба рядом с ним ухмыльнулся.       — Между прочим, это ваша миссия, — сказал Шестой, сложив руки на столе. — Проникните к Куромару и найдите документы. Если мы перехитрим Акацуки в этом, мы могли бы просто собрать воедино информацию о том, кого они ищут и какова их цель — даже до того, как они сами узнают, кого ищут.       — Как они могут не знать, кого ищут? — заговорил Киба.       Ухмылка Орочимару при этом стала шире, в то время как Итачи откинулся на спинку кресла, не оставляя у Сакуры сомнений в том, что у обоих мужчин уже были свои подозрения: им просто нужна была Команда Семь и список, чтобы подтвердить их.       — Найдите список и принесите сюда.       — Есть, Хокаге-сама, — сказали все четверо.       — Свободны.

***

      Он издалека наблюдал за Командой Семь, которая готовилась к отходу. Обито был всего лишь чёрным пятном под полуденным солнцем, но даже сейчас он заметил, как тот яростно жестикулирует в сторону молодого Инузука. Он не мог не улыбнуться этому.       Рядом с Обито стояла Сакура, её розовые волосы блестели на солнце. Сегодня она выглядела лучше, несмотря на похороны. Он был рад этому — после их разговора на реке Накано он беспокоился о её самочувствии, но, похоже, она была более чем способна прийти в себя даже после самых худших вещей. Замечательная черта для куноичи.       Он обнаружил, что она проникла ему под кожу глубже, чем он когда-либо мог себе представить. В эти дни сон давался ему нелегко, но после того, как они расстались, он в течение нескольких часов лежал без сна, уставившись в потолок, думая о её грустной улыбке и разговоре, который они вели о её жизни с Командой Семь, а потом и в качестве ученицы Цунаде.       Она позволила ему помочь ей встать в конце ночи: когда её маленькая, но удивительно сильная рука скользнула в его ладонь, по его венам пробежала молния, да так, как он никогда раньше не испытывал. Даже во время своего краткого детского увлечения Изуми.       В дверь постучали.       — Войдите.       — Хокаге-сама, — внутрь с широкой улыбкой вошла Изуми.       Он мысленно улыбнулся в ответ.       «Помяни чёрта».       — Ты подстриглась, — сказал Итачи, заметив, что её волосы теперь были чуть ниже плеч. Удивлённая, она подняла глаза и встретилась с ним взглядом, изящно заправив прядь за ухо и слегка покраснев.       — Да… Подумала, что пришло время обновиться, — сказала Изуми, сокращая расстояние между ними. Она прочистила горло. — Мы получили уведомление из Страны Ветра. Казекаге объявил о своем желании посетить вас для личной встречи по поводу угрозы Акацуки.       Он нахмурил брови.       — Когда?       — Они уже в пути.       — Я гляжу, обычная вежливость оставлена без внимания.       Изуми издала короткий, звенящий смешок.       — Они прибудут через два дня. Хотите, чтобы я сделала необходимые приготовления? Я постараюсь забронировать для них традиционные отели и рестораны.       — Спасибо, Изуми, — сказал он с благодарностью.       — Я приступаю, — ответила она, выбегая из его кабинета.

***

      — Мне кажется, или это слишком просто? — спросил её Киба.       — Ну, наша цель — гражданское лицо без телохранителей-шиноби. Это всё сильно упрощает.       — Ха, — Киба решил похвастаться. — Упрощает? Я мог бы справиться с этим один.       — Идиот, — прошипел Саске у неё за спиной. — Помолчи.       — Ты кого идиотом назвал, придурок? — выдал в ответ Киба, потянувшись назад в попытке ударить Саске.       — Киба, если ты сейчас же не уберёшь руку, клянусь, я сломаю её.       — Ты не станешь, Сакура.       — Не искушай меня.       Он убрал руку.       — Охрана приближается, — сказал Киба, принюхиваясь к воздуху. — Обито-сенсей всё ещё на шестом этаже.       Они отступили в тень сырого маленького коридора, в котором в настоящее время прятались, ожидая, пока два громогласных телохранителя пройдут по коридору, обсуждая свои завоевания этой недели.       — Есть ещё охранники? — спросил Саске.       — Нет, — сообщил Киба. — Всё чисто.       — Осталось обыскать три комнаты — две на этом этаже в противоположных концах здания и одна внизу, — рассказал Саске. — Я займусь той, что в самом дальнем углу, Сакура обыщет ближайшую, Киба спустится этажом ниже.       — Кто помер и сделал тебя капитаном?       — Здравый смысл, идиот.       — Саске, ты козёл!       — Хватит, — прошипела Сакура, схватив Кибу за ухо, тот тут же начал хныкать. Она почти двинулась, чтобы сделать то же самое с Саске, но он скрестил руки и посмотрел на неё пустым взглядом, который сказал ей не проделывать с ним тот же трюк. — Вы двое — джоунины и достаточно профессиональны, чтобы выполнить одну миссию, не ссорясь друг с другом, какой бы лёгкой она ни казалась. Это жизненно важная миссия против Акацуки, и я переломаю вам все кости, если мы всё испортим, — она сделала паузу. — Ради Куренай и Генро.       Это отрезвило Кибу.       — Ради Куренай-сенсей и Генро, — пробормотал он, прежде чем выйти из коридора и спуститься по лестнице. Саске кивнул ей и направился в другую сторону здания. Вдохнув, Сакура завернула за угол и начала пробираться в конец коридора, поворачивая налево в другой проход.       Она двигалась тихо, как мышь, ища дверь, которую Орочимару описал в отчёте. Подойдя к большой, тяжёлой деревянной двери, Сакура опустилась на колени рядом с ней, роясь в кармане в поисках инструментов для взлома замков. Сдув с лица несколько выбившихся прядей волос, Сакура принялась за работу, пока не услышала тихий щелчок открывшейся двери.       Из-за угла донеслась пара громких голосов. Чувствуя, как её сердце бьётся где-то в горле, Сакура проскользнула в дверь, осторожно закрыв её за собой. В комнате стоял большой письменный стол, а также величественные деревянные шкафы, доходившие до потолка.       «Я думала, Киба плохо разбирается в отделке интерьера, но это превосходит всё что только можно», — подумала она, качая головой, направляясь к столу и тщательно взламывая замок за замком.       В каждом ящике лежало множество папок и документов, но они все либо были путевыми, либо вовсе не помогали делу. Пробежав пальцами по стенкам ящика, она проверила, нет ли потайных отделений, но ничего не нашла. Она села, внимательно прислушиваясь, а затем выдвинула один из ящиков и проверила заднюю стенку стола.       Когда её пальцы коснулись листка бумаги, у неё перехватило дыхание. Она провела по нему ещё раз, на этот раз ухватившись за него самыми кончиками пальцев.       — Давай, — прошептала она ему, осторожно потянув бумагу. Прижимаясь щекой к дереву, она потянулась дальше внутрь и, наконец, высвободила её.       Глубоко вздохнув, она вытащила лист. Он был крошечным, и на нём было всего шесть цифр.       «Код?» — подумала она, присаживаясь на корточки.       Расстроенная, она убрала ящики обратно в стол, сжимая код в руке, и перешла к шкафам. Как только она открыла первую дверь, снаружи кабинета раздался громкий звук. Не раздумывая, Сакура прыгнула за стол и присела на корточки, ожидая и надеясь, что тот, кто стоял снаружи, пройдёт мимо, не заходя внутрь.       И вот тогда она заметила его.       Между полками книжного шкафа был спрятан сейф, такой маленький, что она могла бы его не увидеть, если бы ей не пришлось пригнуться к полу. Когда шум за дверью стих, Сакура потянулась к сейфу и, затаив дыхание, ввела цифры: каждый тихий звуковой сигнал опасно отзывался в её сердцебиении. Сейф щёлкнул, открывая несколько свёрнутых документов и крошечный список имен, настолько невинный, что она едва его не проглядела.       «Семь имён», — подумала она, пересчитывая их и оценивая страны, перечисленные рядом с именами. Большинство из них находились на территории шиноби. — «Вот и всё», — подумала она с восторгом, и на её лице появилась улыбка…       …До того момента, пока она не заметила кого-то по другую сторону двери.       Человек не издавал ни звука — единственным признаком того, что он там находился, был слегка приподнятый уровень чакры, но даже в этом случае он был настолько незначительный, что никто, кроме такого сенсорного типа, как она, не заметил бы этого. Во рту у Сакуры пересохло, она сунула список в карман и бросилась к одному из шкафов, закрывшись в нём как раз в тот момент, когда дверь в кабинет со скрипом открылась.       Сквозь крошечную щель между дверями Сакура заметила, как вход миновал красноречивый чёрно-красный плащ Акацуки. Её сердце болезненно колотилось в груди, во рту пересохло, пока она сидела тихо, как мышь, полностью подавляя свою чакру.       Так тихо, как только могла, она вытащила листок бумаги из кармана.       — Выходи.       Голос был тихим, опасным, но в то же время до боли знакомым.

***

      — Хокаге-сама, — заговорил Генма приглушённым фарфором голосом. Итачи сделал ему знак продолжать. — Казекаге прибудет через пять минут.       Итачи свернул свиток, который изучал, и запечатал его одним касанием пальца. Он влез в плащ, взял шляпу, обошёл свой стол и вышел из кабинета. Его свита АНБУ следовала за ним по пятам, хотя он был рад видеть, что они были хорошо скрыты. Казекаге чувствовал их, но вообще был доволен, когда его охранников не было видно.       — Две минуты, — сказал Генма на выходе из здания. Бросив взгляд через плечо, он увидел, что более высокий мужчина, извиняясь, пожал плечами и исчез в вихре листьев. С огромной скоростью Итачи помчался по крышам к входным воротам, спрыгнув на тротуар и удивив Изумо и Котецу, когда оставалось несколько секунд.       — Хокаге-сама, — вскрикнули они оба в унисон, вскакивая со своих мест.       — Пожалуйста, сидите, — сказал Итачи как раз в тот момент, когда в воротах появились три человека.       Казекаге шёл посередине, его лицо было скрыто бело-зелёной шляпой, мантия развевалась, когда поднимался порыв ветра. Рядом с ним шли два джоунина — Баки он видел раньше во время одного из экзаменов на чуунина. Другим был посол Юура.       — Хокаге-сама, — заговорил Казекаге, чей тихий голос противоречил напряжённому поведению. — Как раз вовремя, как я погляжу, — продолжил он, снимая шляпу с головы. Запустив бледные пальцы в свои рыжие волосы, Казекаге встретился с ним взглядом, карие глаза, как всегда, были мечтательными.       — Я знаю, что вы цените, когда люди приходят вовремя, Казекаге-сама, — сказал Итачи в ответ, протягивая руку в знак приветствия, удивлённый прохладным прикосновением ладони Казекаге. — Рад видеть вас, Сасори Красного Песка.