Lake Durumi

***

      Когда понимание ситуации наконец дошло до Феликса, тот осознанно уставился Хенджину прямо в горящие глаза, все еще не отвечая на поцелуй, а после сильным, но не жестким рывком отстранил оками от себя.       Тот был заметно сильнее и сдаваться не хотел, но цуру знал, что делать. Боль – вот что помогает, когда отключается разум.       Феликс ощутимо сдавил плечо Хенджина, все еще держа зрительный контакт. И успокоился, лишь когда взгляд волка приобрел частичную осознанность.       – Хенджин, слышишь меня? – внятно говорил Феликс. На медленный кивок он добавил. – Хорошо, все в порядке. Тебе нужно отдохнуть. Обсудим это днем, хорошо?       Тут раздался характерный звук распахнувшейся входной двери и топот ног, сбегающих по крыльцу.       – Феликс, ты в порядке? – это оказался весьма взволнованный Чан. – Хенджин, – его взгляд посерьезнел. – Иди в дом.       – У меня все хорошо. Не вини Хенджина, так бывает, – спокойно произнес Феликс, взглянув на Хенджина, который выглядел довольно пристыженным.       – Ты о чем? – Чан на мгновение растерялся.       А ведь Феликс и забыл, что не должен был знать о причинах странного поведения Хенджина.       – Ничего особенного, – он растянул уголки губ. – Думаю, мне пора бы домой. Хорошо поспите!       И, развернувшись на носках кроссовок, ушел. Быстро догнал сестер, увлеченных разговором, и вскоре уже оказался в своей комнате, где мог подумать о произошедшем.       Как вообще можно было отнестись к этой ситуации? Хенджин, бесспорно, нравился ему внешне. Правильные черты лица и родинка под глазом были очаровательны. Но легкость и некая ветреность совершенно не привлекали Феликса. Флирт на то и был флиртом. Развлечением. И поцелуй также был случайностью, стечением обстоятельств.       Но если это было не так, парень был готов признать свою ошибку. Хенджин мог испытывать к нему настоящие чувства. И это разбивало сердце им обоим. Феликс не хотел отвергать чьи-либо чувства. Это сразу же накладывало груз ответственности.       Так и не решив, что делать, он уснул.

***

      – Что это было? – Чан не был зол. Возможно, совсем немного ревновал, но больше беспокоился за члена своей стаи и, конечно, самого Феликса.       Хенджин, все еще дезориентированный восходящим полнолунием, устало прислонился к стене.       – Не знаю... Мои инстинкты в какой-то момент обострились, я выскочил из дома и... поцеловал его.       – Этого хотел ты или твой волк? – Чан все еще сохранял холодный разум.       – В большей степени он... – Хенджин поднял руки. – Я признаю вину. И обязательно извинюсь... – тут он чуть задумался и прищурился. – У меня стойкое ощущение, что здесь что-то не так, – взгляд на Чана. – Он же тебе нравится, верно? Только твоему волку или же нет?       Этот вопрос застал главу стаи врасплох. Он не ожидал, что все его друзья были настолько проницательны.       – Вижу ответ на твоем лице, – Хенджин подошел ближе к другу. – К отказу Феликса я был готов еще с начала... Так что я уступлю тебе. Я ничего не потеряю, а ты... Ты сам все знаешь.       Он ушел на второй этаж в свою комнату, а из гостиной выглянул Джисон.       – Пожалуй, пару дней обойдемся без гостей, – он усмехнулся другу. – Протестируем местный лес?

***

      Несколько долгих дней, во время которых луна сохраняла свою полную форму, обе семьи соседей не пересекались. Семья Ли не хотели вмешиваться в личное пространство, которое оками в полнолуние сохраняли, как монахини свою невинность. Ибо в эти дни они становились как никогда ментально уязвимыми и могли натворить дел.       В то же время не волчья часть стаи думала над тем, как бы объяснить своим соседям, почему несколько дней в месяц они будут полностью избегать контактов с ними. И это даже при том, что они не являлись волками.       Ханна и Чонин старались не покидать дома стаи в "эти дни". Кто, как не макнэ и единственная девушка смогут проконтролировать, чтобы было приготовлено мясо нужной степени прожарки, удовлетворительной для внутреннего волка, а так же чтобы все оками, включая озорного Джисона, оказались в лесу до наступления темноты, когда власть полной луны сильнее всего.       Жить в доме, полном оборотней, было сложно, но Ханна справлялась. Это не было ее призванием, но также не было и каким-то обременением. Она была рада помочь. И именно поэтому сейчас сидела на диване, положив к себе на колени голову опечаленного Хенджина.       – Я ведь даже не могу сказать, почему я так себя вел, – пожаловался парень и посмотрел в глаза подруге. – Не думаю, что мои чувства долговременны. Но и это не значит, что я не буду должен ему все объяснить.       – Я не могу сказать, что тебе с этим делать, – Ханна пропустила через пальцы светлые пряди парня. – Думаю, будет лучше, если это ему скажешь ты сам. Без репетиций. Феликс – хороший парень, поймет.       Именно в этот момент раздался звонок входной двери. Не нужно было долго гадать, чтобы понять, кто мог прийти к ним в такую рань.       – Туки-туки, – в дверном проеме бесцеремонно возникла невысокая фигура Оливии. – Кто жив?       За ней появился ее извечный спутник – Феликс. Его взгляд прошелся по всей гостиной и на пару секунд неловко задержался на Хенджине.       – Мы хотели вас пригласить прокатиться на велосипедах, – бодро заявила Оливия. – Если у вас их совсем нет, то можем предложить взять тот, что у Рэйчел. Он неплохой, хоть и старенький.       – Неплохая идея, – улыбнулась ей Ханна и украдкой глянула на Хенджина. – У нас в общей сложности, насколько я помню, два велосипеда. Верно? – ответ был положительным.       Оливия довольно хлопнула в ладоши.       – Мы собираемся проехаться до озера, пока еще не наступила жара. Может, устроим пикник и немного искупаемся, – она обвела взглядом двух лежащих на диване. – Если соберетесь, подъезжайте к нашему дому минут через пятнадцать. На месте узнаем, доставать ли велосипед Рэйчел.       После ухода соседей Ханна двинула коленями, чтобы Хенджин оказался в вертикальном положении, и взглянула ему в глаза.       – Не думаю, что ты хочешь поехать. Наши две пары женатиков я даже спрашивать не буду. Я же права?       – Верно. Но я знаю, кто захочет.

***

      Феликс обожал кататься на велосипедах. Ему не была помехой ни проселочная дорога с раздражающими кочками, ни надоедливые насекомые. Он получал наслаждение от самой дороги. Когда ветер бьет в лицо, листочки путаются в волосах, от колес поднимается пыль, на лице сама появляется счастливая улыбка. Настоящее удовольствие – с силой прокручивать педаль велосипеда и чувствовать ускорение, созданное тобой же. Именно тогда парень чувствовал себя свободным.       Идея Оливия пришлась как никогда кстати. Дни исключительной жары, а также активного знакомства с уже не новыми соседями прошли, что значило, что на улице можно было свободно находиться, не боясь получить тепловой удар. Не спасло бы даже озеро. Феликс знал по опыту.       Также было интересно, как их традиционная поездка пройдет вместе с несколькими членами стаи. Те тоже были не из города и наверняка будут менее привередливы к проселочным дорогам, ведущим к озеру.       Однажды они так же хотели прокатиться с одной из подруг Оливии, приехавшей к ним в гости, но та еще довольно долго возмущалась из-за неудобного сиденья на велосипеде, благодаря которому она "прочувствовала все кочки".       Чтобы перекусить на месте, Феликс налил заранее охлажденный морс в бутылку, а также вместе в сестрой наскоро сделал достаточно сэндвичей, чтобы наесться самим и даже поделиться с друзьями.       Друзья. Феликс не знал, мог ли он уже так называть своих соседей. У него самого друзей, не считая знакомых в интернете, даже и не было. И парень мало мог сказать об отношениях между людьми.       К тому же, отношения Рэйчел и Ханны, а также Оливии и Чонина сложно было назвать дружескими. Их симпатия друг к другу была очевидна всем окружающим и, к счастью, им самим. Их внутренние цуру, кицунэ и просто человек не ошиблись. Это радовало. Хоть у кого-то все было просто.       К назначенному времени Феликс и Оливия со свисающим с одного плеча рюкзаком уже стояли у ворот, придерживая велосипеды за седла. Подножка была ненадежной, что было выучено благодаря многочисленным ошибкам. Также "старичок Уилли", как называла велосипед его законная владелица Рэйчел, дожидался их внутри ограды.       Вскоре из соседской калитки вышли трое, выкатывая за собой два велосипеда. Даже с такого расстояния было понятно, кто собрался на велопрогулку до озера. Одна женская фигура – очевидно, Ханна. Вторая достаточно худощавая фигура была единственным юношей, а, значит, Чонином. С третьей было чуть сложнее, но вполне возможно.       Феликс не хотел это признавать, но силуэт Чана он узнал с первого раза. Эти непослушные кудряшки, явно выделяющиеся мыщцы... Настоящий идеал для девушек. Будь он во вкусе Оливии, от мужчины не осталось бы и места.       – Ну как, вы готовы наконец увидеть окрестности нашей деревни? – оживленно произнесла Оливия, оглядывая спутников. – Чан-оппа, ты тоже едешь или вышел только проводить?       Чан, не готовый к такому обращению, на несколько секунд растерялся но, взяв себя в руки, ответил:       – Да, я тоже хотел бы проехаться. Правда, на меня велосипедов совсем не осталось. Ханна упоминала, что Рэйчел была готова одолжить нам свой.       – Да-да, все верно, – Оливия махнула рукой брату. – Давай, Феликс.       Не став спорить хотя бы сейчас, парень послушно вывел "старичка Уилли" и оставил некоторые комменты и пожелания Чану.       – Он уже многое пережил, так что я советую объезжать большие кочки.       После этого они стартовали. Путь предстоял не особо дальний, но истинные ценители дороги могли найти прекрасное и в этом.       Говорить времени не было. Также спутники экономили энергию на обратный путь. Нет никакой романтики в том, когда ты задыхаешься, заезжая на очередную небольшую возвышенность дороги. Правда, это не касалось Оливии. В той сил было хоть отбавляй.       – Справа от вас поворот в сторону тех соседей, к которым мы время от времени ходим на чай, – девушка вошла во вкус игры в экскурсовода. – А вот на этой стороне дороги Феликс не справился с управлением и влетел в забор. Отделался только испугом.       Не то что Феликс хотел, чтобы Оливия поведала все увлекательные истории о его детских неудачах. Так что парень сделал угрожающий виток велосипедом прямо около заднего колеса сестры. Та быстро поняла намек и переключилась на летопись их поездок к озеру.       Иногда Оливия включала музыку, но сейчас ее болтовня прекрасно заполняла молчание, нарушаемое лишь редкими шумным вздохами. Когда все спутники въехали в лес, словесный поток девушки немного иссяк. Ибо грех было мешать восхищаться местной природой.       – Вы ведь в лесу только первый раз, верно? – Оливия не могла это не спросить. Ей было весело оттого, что членам стаи придется придумывать оправдание. Странное развлечение.       – На велосипедах да. Мы не так давно ходили на прогулку, – невозмутимо ответил Чан. – Правда, не по тропинкам. Не заблудились и на том ладно.       Этот ответ вполне удовлетворил Оливию, и больше к разговору она не возвращалась, позволяя в молчании ехать по лесу, любуясь видом. Ведь смотреть было на что.       День выдался по-настоящему летним и светлым. Солнечные лучи проходили сквозь листву, подсвечивая ее. Это делало лес действительно сказочным.       Но путь не мог длиться бесконечно. Так что вскоре деревья расступились, под колесами рассыпался песок, а водная гладь озера призывно заблестела. Никто и не думал сопротивляться ее зову.       Побросав велосипеды на пляже, а также стянув всю лишнюю одежду, кроме купальников, все бросились по крутому берегу в воду. Оливия, как самая рисковая, с разбегу схватила тарзанку, раскачалась и спрыгнула, поднимая тучу брызг. За ней последовал и Чонин, вызывая улыбку у Чана и Ханны.       Те рисковать не стали и зашли в воду с пляжа с импровизированной лестницы. Выделываться Чану было перед кем, так что он устроил небольшой заплыв. Вернулся он немного уставшим, но все же довольным.       – Вода отличная. Зря мы только сейчас сюда приехали, – сделал вывод он, рассекая руками поверхность воды.       – Раньше мы бы просто не доехали, – хмыкнул Феликс, краем глаза наблюдая за Оливией, которая изо всех сил пыталась утопить Чонина. – Из-за жары у нас не было сил даже чтобы с дивана встать.       – Говори за себя, – прыснула Ханна, разминая плечи, – я еще до кухни ходила.       – Подвиг, достойный книги рекордов, – шутка Феликса не осталась безнаказанной. Парень чуть даже не захлебнулся с непривычки. Он редко веселился таким образом на озере, предпочитая спокойное плавание. Но только сейчас он понял, сколько он упускал.       Чан с улыбкой смотрел на резвящихся сестру и Феликса и даже не думал вмешаться. Да, второй был парнем и, возможно, даже сильнее. Но свою сестру мужчина знал. Пусть та и не умела плавать, но утопить без суда и следствия – это она могла.       – Чан? – обратился к нему чуть тяжело дышащий от нахождения под водой Феликс. Его белые с черными прядками волосы забавно слиплись и торчали в стороны. Очаровательно.       Феликс всегда отличался своей стеснительностью. Он и сам не понимал, что ему было нужно от Чана. Но если его цуру что-то говорит, то можно даже и послушать.       – Поплаваем? – парень немногосмысленно кивнул головой в сторону середины озера.       Чан не ожидал такого предложения от Феликса, обычно безучастного к веселому времяпрепровождению. Но упускать шанс провести время с тем, кого выбрал его волк, он не хотел. Не важно, навязаны ли ему его чувства.       К удивлению обоих, Ханна не стала комментировать эту ситуацию, а лишь обвела пару хитрым взглядом и походкой пантеры направилась к младшим в их компании.       Не сговариваясь, Феликс и Чан одновременно оттолнулись от дна и поплыли на глубину. Вода там была немного холоднее, но риск схватить судорогу был минимальным.       Здесь наконец в полную меру ощутилась неловкость между ними. Теперь, когда шумная Оливия и проницательная Ханна были в небольшом отдалении, повисла тишина, нарушаемая всплесками воды.       И Чан не нашел ничего лучше, чем прервать неловкое молчание еще более неловкой темой для разговора.       – Насчет той ночи... – он сглотнул и перевернулся на спину, чтобы можно было встретить взгляд Феликса. Но тот его перебил.       – Ничего страшного, – спокойное выражение лица парня подтверждало его слова, – я не в обиде. Хотел сказать ему это лично, но дни выдались занятыми, – он чуть улыбнулся. – Перепил – с кем не бывает?       От такого заявления Чан на мгновение растерялся, хлопая длинными ресницам. Он, с его волчьими проблемами, и не мог подумать, как со стороны это увидит человек. У людей все было проще.       – Да, так и есть...       – Надеюсь, он в порядке? – Феликс неподдельно волновался. Чувства это не игра.       Чан вздохнул.       – Он быстро влюбляется, но так же быстро и отходит. Работы было много, и он смог отвлечься.       На лице Феликса появилось облегчение.       – Я рад. Не хотел бы делать ему больно.

***

      Отношения между соседями не изменились. Сестры Феликса вновь почти ежедневно навещали стаю, также беря с собой и своего брата. Тот в первый же поход в гости поймал момент и остался с Хенджином наедине, который был не против и даже первый начал разговор.       – Я хотел бы извиниться за тот раз. Я был не в себе...       – Все давно прощено и забыто, – Феликс ободряюще улыбнулся. – Мир? – он протянул руку.       – Будем друзьями? – Хенджин не сдержал своей очаровательной улыбки.       Пожав руки, они почувствовали на себе одобрительный взгляд. Со своего рабочего места на них смотрел Сынмин. Поднявшись, он подошел к ним и с улыбкой похлопал по плечу Хвана.       – Рад, что вы помирились.       Собирались все друзья не только в доме стаи. Старшие семьи Ли любили соседей не меньше своих детей и часто приглашали их на ужины. В эти дни в доме было шумно, как никогда. Никакие правила об отсутствии разговоров не соблюдались. И чета Ли каждый раз радовались, что решили остановиться на трех детях.       Кроме набегов на холодильник семьи Ли, каждую субботу все, кроме старших Ли, традиционно собирались в гостиной дома стаи для просмотра фильмов. Вкусы у всех были разные, поэтому вытягивали заранее подписанные бумажки из мешочка. И кто ж знал, что Чанбину нравятся романтические дорамы про фигурное катание. На него никто бы и не подумал, если бы его по почерку не сдал Минхо. Оливия была поражена, но через минуту уже спорила о любовном треугольнике в недавно вышедшей дораме.       Приближалось новолуние. Для деревни это было едва ли не праздником. День, когда все цуру обращались в журавлей и собирались на озере. Это не было обусловлено биологически, ибо гормоны у них ключом не били. Скорее, это было некой традицией, а также имело свой символизм. Когда цуру отпускали свою птичью сущность. Обновление.       Для оками этот день не значил ничего, кроме незначительного ослабления их волчьей сущности. Может, именно поэтому Чан и никто из стаи ничего не заподозрил, когда все младшие семьи Ли отказались от еженедельного вечерне-ночного просмотра фильмов, сославшись на небольшую слабость.       Правда, несмотря на молчащего внутреннего волка, Чан ощущал странное чувство. Словно он что-то упускал.       Это ощущение мучало его весь вечер. Снова проснувшись от задумчивости, он понимал, что совершенно упустил всю суть показывающегося на экране. Переспрашивать, мешая просмотру, не хотелось, и мужчина снова проваливался в размышления.       В очередной раз спустившись на землю, Чан понял, что просмотр не удался, и он таким образом пропустил уже больше половины фильма. К счастью, выбирал какую-то детективную драму не он, и большого интереса у него она не вызвала.       Чаша весов перевесила на сторону того, чтобы прогуляться, и мужчина аккуратно выскользнул из гостиной, предварительно предупредив Чанбина, сидящего с краю.       Раз в месяц бегать по лесу в полнолуние, чтобы удовлетворить свои волчьи инстинкты однозначно не было достаточно для оками. Минхо и Джисон уходили в лес чаще всех, что было совершенно не удивительно. И, впрочем, именно из-за них стае пришлось переехать из их прошлого дома. Единственное счастье – соседка была подслеповата и не разглядела, что вместо собак, на которых та пожаловалась, были два огромных волка.       Дойдя до полосы леса и зайдя чуть дальше, Чан огляделся, чтобы никого не было рядом. И обратился, чувствуя, как кости меняют свою форму, а кожа покрывается шерстью. Неприятный процесс, но свобода стоит того.       Бежать по лесу, не думая ни о чем, кроме бьющего в лицо ветра и скользких листьев под ногами, – вот настоящее счастье. Когда все мысли вылетают из головы, а зрение и все мыщцы тела сосредотачиваются, чтобы не влететь в дерево. Когда слух улавливает мельчайшие шорохи и даже редкий плеск воды.       Чан даже не понял, что бежит в сторону озера, пока не почуял запах воды. Блеск глади озера, к сожалению, не был виден из-за отсутствия лунного света.       Между прочим, мужчину интересовало название озера. Он ходил к нему только второй раз и еще не видел там журавлей. Было интересно узнать, к чему было это название.       И судьба позволила ему это узнать.       Сначала Чан почувствовал знакомый запах. По дороге шла женщина, работавшая в продуктовом магазине. Но ее облик был... странным. Рассыпавшиеся по плечам белые с черными прядками волосы, босые ноги и в заключение длинное белое платье, чем-то похожее на балахон для обрядов.       Госпожа До – так ее звали – спешила и совершенно не замечала, что за ней кто-то следит. Чан шел параллельно ей, аккуратно ступая по влажной от недавно прошедшего дождя листве.       Он узнавал это место. Это была та самая дорога, ведущая к пляжу, где они не так давно купались с младшими семьи Ли.       Так и было – деревья расступились, и пляж показался во всей его красе. На песке был разожжен костер, на время дезориентировавший Чана. Вокруг огня танцевали... некоторые жители деревни. Все они также были одеты в просторные белые одеяния. Госпожа До тоже присоединилась к ним, садясь на берегу.       Тут произошло неожиданное. Девушка, весьма похожая на Оливию, закружилась в радостном танце, а после сорвалась с места и бросилась к обрывистому берегу. И спрыгнула вниз.       Но никакого плеска воды за этим не последовало, а лишь... взлетел черно-белый журавль.

Юноша, внимательно наблюдавший за этим из тени костра, вышел на свет. В нем Чан узнал Феликса.       Мужчина слышал легенды о цуру едва ли несколько раз в своей жизни и никогда не придавал им особого значения. Он редко задумывался над тем, есть ли в мире другие сверхъестественные существа. И в один миг ему пришлось узнать правду.       Журавль, до этого спрыгнувший с берега и облетевший озеро, приземлился на песок и с легкостью обратился обратно в девушку. И после чего обнял парня. С такого расстояния их разговор было невозможно услышать, но можно было догадаться, что Оливия спрашивала мнение брата о своем маневре.       Увиденное не могло не поразить Чана. И он настолько увлекся наблюдением, что сделал шаг вперед, не замечая сучок под лапой.       Звук от громкого хруста раздался на весь пляж.