Лимит твоей боли

Желудок благодарно заурчал, когда новая порция успокаивающего чая перелилась в горло. С теплым пледом на плечах Эмалия сидела за рабочим столом, исступленно буравя взглядом травы в банке. — И как тебя угораздило? — чтобы не стоять у нее над душой, врачеватель в стороне опирался плечом о стеллаж. — Кроме шокового состояния тела и мозга нет никаких признаков ранения. При твоем прибытии у меня возникла мысль, что в тебя пустили круциатусом. Во всяком случае, кричала ты как от пыток. Ведьма содрогнулась, отныне имея свои воспоминания со словом «пытка». — Заклятья не применяли, ток через тебя не проводили, — продолжил он. — При осмотре не было ничего. Насколько, конечно, возможно осматривать человека, когда он весь трясется и кричит. — Теперь ты мне это вечно будешь припоминать? — У меня осталась психологическая травма! Ты ни с того ни с сего появилась здесь в ужасном состоянии и мне пришлось экстренно тебя усыплять! Да я поседеть успел. «Почему меня переместило именно сюда? Я толком не успела вообразить место, где хочу оказаться. Мой мозг посчитал его ’’лавочку’’ безопасной? Инстинкты говорили бежать от Грин-де-Вальда. К Марку я в упор не хотела, и теперь он остался без обещанного ужина.» — Что за фигня случилась, madame? — она промолчала, решая не трепать и без того потерянного врачевателя своими россказнями о проклятие. Прикрыла глаза и с наслаждением потянулась к исходящему из кружки пару. На запах чай лавандовый, но на языке послевкусием отдает мятой и тем, что разобрать сразу не получится. Что-что, а заварку этот засранец собирать умеет. — Ты же врач. Попробуй разобраться, — она перебирала пальцами чашку, грея руки. — И очень даже востребованный, — он приблизился, собирая со стола бутылочки с травами. — Сначала один в крови, потом другая в полуобморочном состоянии. У вас там что, эпидемия? «Ага, под названием Геллерт Грин-де-Вальд.» Она отхлебнула еще жидкости, наблюдая за его манипуляциями. «Геллерт ведь связан с нападением на Маркеса. Косвенно или напрямую.» — А у меня там, между прочим, человек срочной операции дожидается, — сказал он через закрывающуюся дверь. — Что?! — Лия хотела вскочить, но вовремя себя остановила. Любое волнение вызывало приступ головокружения и тошноты, не говоря уже об итоге телесных движений. Парень вновь появился в прихожей комнате, держа в руке пакет. На его плече спокойно сидела сова, почесывая перья. Он дошел до тумбочки около стеллажа, в перчатке на левой руке пересаживая птицу. Та перепрыгнула на тумбочку, дожидаясь решений хозяина. — Ты почему не делаешь операцию?! — врач продолжил, убирая пакет в коробку и перематывая ее пленкой. — Пациент в таком состоянии, так почему ты не с ним? Сам раньше повторял мне о приоритетах и сейчас ставишь что-то выше пациента! — он замер, и вместе с ним насторожилась и сова. — Я понимаю, ты не волнуешься о них, но… — Сейчас я выбрал хренов приоритет! — парень развернулся так резко, что сережка ударилась о его скулу. — Пациент спит, дожидаясь операции. Лия, здесь я гребаный врач! С тобой что-то случилось, а я ничего не смог сделать. — Твою налево, Ив… — Ты спала двенадцать часов и все время твое дыхание было слишком медленным! — он порывисто к ней приблизился. — Приоритеты? Тот человек лежит с тем, что я могу излечить. Но ты лежала на койке с тем, о чем я не имел и не имею представления. — Он приподнял руки, словно хотел приобнять ведьму, но резко прервал себя. — Иди к нему. Усыпи меня и проводи операцию. Парень вернулся к сове. Спустя минуту она уже перелетала окно с грузом наперевес. — Твой дружок примет посылку. — Марк? Вы с ним когда сдружиться успели? — Смертельные ситуации скрепляют. В его случае — ситуация, грозившая смертью ему одному. — И что в пакете? — он хмыкнул и указал подбородком на кружку в ее руках. — Тебе понравился сбор, а теплый чай в домашней обстановке не повредит. «Все ингредиенты закончились и дома, и в булочной. Холодильник пуст, но на полке будет один единственный сбор.» Она хлебнула еще раз. «Как я могла так запустить булочную?! Скорее всего, Марк ее временно закрыл, но не сказал, дожидаясь моего прихода.» — Ив, твой пациент может откинуться. — Да, да, пойдем, — врач махнул рукой, подзывая.

***

Розье нервно водила пальцем по ладони, стоя в темном переулке. Она каждый день на ногах, но редко с ней случается, что раздражительность и нервозность передаются телу. Однако сейчас, дожидаясь отчета, руки и ноги подрагивали. В стороне раздался хлопок — из ниоткуда появился парень с взволнованно бегающими глазами. — Барон в ярости, — начал он, не распинаясь «Что же вы сделали, господин?» — вновь спросила она себя. — Он вышел из дома, где проводил встречу с людьми, и прямо на него, боже, завалился мужчина, — тараторил он. — Говори внятно. — Да, да. Это надо было видеть! Барон сразу его отпихнул от себя, брезгливо вскрикнув, как девчонка! Так этот мужчина мешком с картошкой по ступенькам вниз свалился. И даже не дрогнул, не пытался подняться. К нему толпой вниз гурьба народу кинулись, а Барон наверху стоять остался. И люди эти сразу мужика лицом к небу повернули. Весь изувеченный был! — Какой мужчина? — Да ну тот, которого с Бароном раньше видели. Близкий человек его, правая рука, поручения часто выполнял. «Значит, точно тот, который с Эмалией возился» — Так вот, мужик мутными глазами перед собой смотрел, еле дыша. А лицо, как и все тело, изрезано, словно очень острой бритвой. Раны все опухли, на руках и ногах жуткие синяки! Кажется, пару конечностей переломаны. Один из зевак берет и распахивает на груди мужика то, что от его одежды осталась. Ну, дыхание чтобы проверить — есть все же или нет. А там громадный синяк, как две мои ладони, уже весь заплывший. Выглядит жутчайше! Винда содрогнулась всем телом, стараясь не проявлять эмоций во время отчета и не вживаться в историю. — Его тело так изувечили, что кто-то предложил: может, зверь какой напал? А я думаю, что изувечено, как от какого-нибудь проклятья! Ну, избили мужика и наслали проклятье, под стать круциатусу. Доносчик переступал с ноги на ногу, дожидаясь оплаты. Розье на автомате протянула ему руку, наблюдая, как тот берет награду и исчезает. «Проклятье возможно более всего, но вот синяки?» Розье посмотрела на кончики пальцев, которые слегка подрагивали. Она крепко сжала руки в кулаки, поднося ко рту и дыша на них, чтобы хоть как-то согреться. «Искалеченный до полусмерти человек, мучивший Эмалию, комплектом правая рука Барона. Синяки на его теле появились от порыва ярости у Грин-де-Вальда?» Винда сглотнула, сильнее прижимая руки к груди. «Господи Иисусе, неужели господина вывели на эмоции? Никогда, никогда прежде он не опускался до физического выражения чувств в своей работе. Он переступил ту грань, за которой так щепетильно следил? О боже»

***

Эмалия перебирала окоченевшими ногами, идя прямо по коридору. Неделю держалась минусовая температура, не давая забыть о скором обледенении: замерзнет вся грязь и выйти из дома получится только в теплых ботинках. Таких ботинок у ведьмы не было, ибо старые в лоскуты износились. Чье-то меховое пальто она стащила с вешалки в одной из комнат и теперь куталась в него, как в последний раз. Одеяние придется когда-нибудь вернуть, но пока что никто в розыск из-за пропажи не подавал. Неконтролируемая дрожь пробила тело, и Лия, шагая перед, забегала глазами по проплывающим дверям в коридоре. Все же остановилась у какой-то двери, надавливая на ручку и ступая за порог. Глаза несколько секунд привыкали к полумраку в комнате. Взор тут же зацепился за единственный свет — оранжево-красные всполохи пламени в камине. Эмалия сняла с плеч пальто, кидая на вешалку. Здесь было куда теплее уличного мороза или не прогретых холлов поместья. Два кресла и стол между ними закрывали часть вида на камин. Выглядело так, словно кто-то здесь устраивал уединенную попойку. Летя к источнику тепла, ведьма не сразу заметила фигуру в одном из кресел. Вариант мирно погреться и подремать тут же отдалился. Повернув голову, она рассматривала умиротворенно устроившегося мага. «Как шестым чувством знала» — подумала она. Грин-де-Вальд завороженно глядел в камин, словно не замечая постороннего присутствия. В его глазах отражались всполохи пламени, поблескивая некими тревожными искрами. В белых волосах игралось оранжево-желтое свечение, контрастируя с падающей тенью и цельной темнотой в комнате. В руке он удерживал бокал, медленно крутя его пальцами. Она обогнула Геллерта, не желая вырывать его из мыслей и присела на второе место. Теплый воздух нагонял сонливости. Попытка заснуть казалась настоящим искушением, но прикрыть глаза и потерять бдительность, когда рядом находится темный маг, было опасной идеей. Холод еще морозил пальцы на ногах, заставляя по привычке их поджимать, но жар мало-помалу добирался до Эмалии, обволакивая и согревая. Пальто, что ожидало у выхода, было ниже колен, почти прикрывая голень. Ведьма сидела в одном платье, сверху надев объемную рубашку. Руки покрылись мурашками, от кисти до предплечий, несмотря на теплый воздух. «Забавный у меня сейчас видок. Сколько дней подряд я не заходила к себе домой после случая с нападением на Марка? Из булочной сразу в поместье. Находится дома одной представляется очень тревожно. Да и кто знает, какую выгоду может извлечь мой «откровенный» защитник из смертельной для меня обстановки. Лишний раз рисковать, бесцельно сидя в доме, не хочется» — Вы вернулись, — хрипловато произнес Грин-де-Вальд — Да. — Вас долго не было. — Мне не воспрещается покидать поместье. — Очень опрометчивое согласие с моей стороны, — он отпил из бокала, пока Лия задумчивым взглядом блуждала по его профилю. — Не предложите даме выпить? — Даме с прошлого раза хватило в избытке. «Спросит про мой побег или нет?» — Вы… кхм, — она не знала, как подойти к теме. Осторожничать? А стоит ли? — Давно знали о… — О том, что вы в любой момент можете сбежать? Не этот ли пункт в нашем «договоре» оставался невысказанным, идя в комплекте? Вас здесь никто не держит, тем более я. Это не договор, а одностороннее выставление условий. Вы надеялись на мое любопытство и не прогадали. — С ваших слов все выглядит так, словно я взяла вас на «слабо». — Разве это не так? — хмыкнул он. Эмалия выдохнула, расправляя плечи. Если и говорить, имея цель вести диалог, то говорить прямо и не заикаться. — Не ударил ли по вашему самолюбию тот факт, что я спокойно могу обойти барьерное заклинание? Он повернул голову в ее сторону, поднося к губам бокал. — Вы надеялись на такой эффект? — Я надеялась, что об этой возможности никто не узнает. — Однако показали ее. — То был порыв! — Значит, эмоции вытеснили доводы. Ведьма раздраженно мотнула головой. «К чему мне злиться? Он верно говорит. В тот момент все, чего мне хотелось — это исчезнуть и где-то затаиться.» — Это моя привычка, — Грин-де-Вальд не высказывался, с тихим любопытством слушая. — Бежать… Что мне еще было делать, когда все тело било током? Смиренно терпеть? Разве это не инстинкт — бежать от того, что не можешь победить? — Кто-то бежит от страха, кто-то вилами мчится к нему. — Мы же не о страхе сейчас говорим! — Верно, мы говорим о привычке, но что-то должно было эту привычку породить. — Ничего не бывает просто так, да? — она стиснула руки в кулаки. — Можно подумать, я получала удовольствие, скрючившись на полу от боли! — Иногда резкие события становятся толчком для восприятия чего-либо с иной стороны. В тот момент инстинкты били тревогу, но мысли не вытесняли, — поддержал он, позволяя ведьме уйти от неприятной темы. — Тогда в вашей голове не одни лишь ругательства метались. — Проклятие не выдумка. — Стал бы я выдумывать нечто подобное? — он усмехнулся. — Как-никак играться со смертью опасно. — Оно как-то передается, — она зажмурилась, пытаясь вспомнить давний разговор. — Как я могла запомнить все за раз? Вы все говорили и говорили, а у меня на душе были свои метания. — Я бы удивился, запомни вы все досконально. — Как мило с вашей стороны! — Да, сейчас обстановка располагает. — Но почему именно я? — проигнорировав его высказывание, Эмалия с силой схватилась за голову. — Теперь еще и это… Если человек взял в руки дар Смерти, то на человека падает проклятье. То есть, оно передается из рук в руки. А если один выбросил дар, а другой его нашел и поднял, то и его проклянут? Что за… «Полное дерьмо», — замедленно ведьма потерла ладони, согревая холодные пальцы. — В моей семье… дара у нас не было. — Да, это, — Геллерт замолчал, вновь затуманенным взглядом смотря на огонь. — Возможно, так оно и было. Эмалия вопросительно на него посмотрела и, когда маг ответил ей, была поражена плескающимися в его глазах эмоциями. И смятение, и гнев, и… горечь? Она молчала. Несколько мгновений тишину прерывали лишь потрескивания огня. — Раз это парное проклятье, как выбирается партнер? — Случайно. Это рулетка — на кого выпадет, тот обречен, — из уст ведьмы сорвался нервный смешок. — О Господи, как же мне повезло! Да я в этой жизни жгу! — она продолжала улыбаться, с остервенением потирая веки. — На мне гребаная мишень заколочена?! Прекрасные случайности! Второе попадание за одну игру. — Одно из низ у меня, — ведьма поглядела на него, все еще с легкой улыбкой на губах. — Дар Смерти. Из ее груди повторно вырвался смешок. — Вы собственноручно связали мою судьбу со своей. — Знай я этого, не изменил бы своего решения. Быть связанным с человеком на всю жизнь — малая часть того, чем я могу заплатить ради осуществления идеи. — И как выглядит дар из сказки? — он одним плавным жестом достал откуда-то из карманов волшебную палочку, сделав это механически молниеносно, так, что ведьма еле успела отследить движение руки. Грин-де-Вальд задумчиво покрутил между пальцами палочку, игриво обращаясь с ней, как с давней подругой. — Выглядит, — Эмалия обняла себя за предплечья -, деревянно. — Очень исчерпывающий ответ. — А что мне еще говорить? Я не мастер по их изготовлению, чтобы уметь деревья в таком виде различать, — он убрал дар в карман, потирая пальцами висок. — И что теперь? — А вы хотели что-то сделать? — Проклятие невозвратно, да. Но… — Вот и все. Вернуть мы ничего не сможем — только жить с тем, что есть. К чему трепыхаться и тратить время, когда нам дан лишь его маленький отрезок? У вас есть свои планы, у меня — свои. Менять их из-за одной помехи неразумно. «Верно. К чему ворошить то, что случилось?» — думала она, вспоминая события, которые изменить не сможет. Ее лодыжки заныли тянущей болью. Иногда ведьма ощущала пытку, что к ней применили — всего один раз, но этого хватило сполна. — Это глупое недопохищение еще стоит перед глазами, — сказала, ведомая своими мыслями — Физический или мысленный отголосок должен был остаться. — Это неизбежно, — морщась, она еле заметно провела рукой по бедру. — У меня лишь ногти на руках изредка зудят. — Все ваши раны должны были залечить, — он внимательным взглядом отследил ее движение, отставляя на столик бокал. — Мне нужно было уходить, вот и не все вылечить успели. «И возвращаться туда не хотелось. К тому же, при ходьбе боль уже стала неким напоминанием о минувших событиях.» Маг сжал пальцами подлокотник, вспоминая истомленное тело ведьмы. Сейчас на ее руках ран не было, значит, возможен другой вариант. Он поинтересовался, как много успели подлечить. — По врачам ходить не потребуется. Геллерт поднялся с кресла и, сделав пару шагов, плавно присел у ног Эмалии. Секунда. Две. Ведьма не веря смотрела на него сверху вниз, разморенным от тепла сознанием медленно осмысляя ситуацию. — Где? — спросил он Она повела в сторону стопами, не в силах выдавить из себя слова. Ей захотелось поджать под себя ноги и прикрыться каким-нибудь пледом, когда разноцветные глаза прочертили дорожку от ее оголенных участков кожи до ботинок. Словно в замедленном действии, мужские пальцы расшнуровывали ботинки. Осторожно приподняв девичью ступню, маг стянул обувь, откладывая в сторону, и проделал то же самое вновь, под конец опуская ее стопы на слегка нагретый пол. «Угораздило меня не надеть взамен мокрых носков другие» — промелькнуло в ее голове Взору открылись две заживающие раны, покрытые красной коркой. На лице Грин-де-Вальда промелькнула тень. — Когда я хожу, они иногда открываются, и начинает литься кровь, — хрипло сказала она, вдруг почувствовав потребность объясниться. Он почти невесомо провел пальцами по ее лодыжке, лишь в миллиметрах от раны. Из его головы улетели все мысли, в моменте сужая круг только до этой комнаты и сидящей перед ним ведьмочке. Позволил себе подняться чуть выше, отмечая появившиеся после его прикосновений мурашки. «Из-за холода или…» — он тут же вернул руку на лодыжку. Медленно вел по ней, в то время, пока рана на глазах заживала. Закончив, перешел к другой ноге, также соприкасаясь кожа к коже. — Стоило сразу же вернуться в медицинский кабинет, — Грин-де-Вальд поднял на нее глаза. Эмалия чуть не поперхнулась воздухом от взгляда, который ей направили. На коленях перед ней сидел беглый преступник, сильный маг, ни капли не волнующийся из-за своей позы. Из-за того, что смотрит на кого-то снизу вверх, обманчиво находясь в уязвимой ситуации. Глаза его казались черными от падающей на лицо тени и расширившихся зрачков. Ведьма слегка поерзала в кресле, стараясь сделать это движение незаметным. Геллерт мазнул взглядом по ее бедрам, тут же возвращаясь к лицу. Рана на лодыжке Лии давно затянулась, но маг на свое кресло не вернулся и руку не убрал. Не прерывая зрительного контакта, он наклонил голову, еле заметно проходясь губами по ее голени, внимательно следя за чужой реакцией. Ведьма выдохнула, сжимая руки в кулаки, чтобы не зарыться ими в столь манящие снежные волосы. Он прошелся выше, носом убирая с пути подол платья, и задержался на складке под коленом. Эмалия резко свела ноги вместе, хотя, казалось, ближе некуда. Геллерт поднялся еще выше, вместе с этим все больше отодвигая платье, лишь на секунду задевая место, где начиналось бедро, на что Лия закусило губу, прикрывая веки. Паховая область пульсировала, а сведенных вместе ног уже не хватало. Маг вел пальцами вверх, проделывая тот же путь, что и губами. Чем выше он поднимался, тем быстрее вся сдержанность ведьмы улетала. С зажмуренными глазами она усугубляла свое положение, сводя всю концентрацию на ощущениях, чувствуя лишь мерное дыхание на бедре и обжигающие пальцы. Не сдержавшись, она застонала, потирая бедра друг о друга. Геллерт тут же переместил обе ладони на ее бедра, крепко сжимая и не давая пошевелиться. Он словно ждал проявления слабости у Лии и сейчас, переставая себя сдерживать, прикусил зубами ее нежную кожу, сразу же проходясь легкими поцелуями по месту укуса. Ведьма издала тихий всхлип, погруженная в свои ощущения. Укусы мага и его крепкая хватка полностью обволакивали. Чувствуя невероятную пульсацию в паху, ей хотелось плакать из-за невозможности хоть как-то облегчить возбужденность. Грин-де-Вальд сильнее впился ногтями в ее кожу, упиваясь осознанием, что после этой встречи у Лии останутся его метки. С наслаждением он ловил каждый стон, каждый всхлип девушки. Она чувствовала, как из нее сочиться влажность, а пульсация становится болезненной. Ведьма закусила костяшку указательного пальца, чтобы не застонать в голос и не перейти в мольбу. «Сэр» — мелькнул в его голове голос Розье. — «Господин, это важно» Грин-де-Вальд рыкнул от того, что кто-то посмел грубо прервать его от столь увлекательного занятия. «Выследили одно из наших укрытий» «Ох, как же ты не вовремя» «МАКУСА проявляют изрядную прыть. С этим тянуть нельзя. Многих задержанных уже пытают, сэр.» «Скоро буду» — произнес он, разрывая ментальную связь. Маг в последний раз провел губами по колену девушки, медленно, растягивая момент, ведя руками вниз по ее бедрам и расправляя подол платья. Он поднялся на ноги, с тихим раздражением наблюдая, как Лия постепенно приходит в себя, выравнивая дыхание. И это у него отобрали: раскрасневшаяся, нетерпеливая ведьмочка с потерянным взглядом, помятым видом и возбуждением на лице. Она попыталась подняться, опираясь о подлокотник кресла. Грин-де-Вальд протянул ей руку, помогая встать на ноги. Покачнувшись, Лия ладонями уперлась в его грудь, чтобы не упасть назад. Посмотрела на мага и выдохнула, пойманная в капкан разноцветными глазами. — Вам пора идти, я полагаю. — С моей стороны не вежливо оставлять вас в таком состоянии, — в голосе его промелькнуло веселье. — Прошу прощение. — С моей стороны это тоже можно воспринять жестокостью. — Из его глаз исчезли все чертята, когда Лия, развернувшись, нарочито задела бедром его пах. Геллерт скрипнул зубами, сдерживая себя, чтобы не сгрести ведьму в охапку и грубо поцеловать. Закрывая за собой дверь, она слушала бешеный стук в ушах. — И правда по-хамски, — пробурчала, надевая пальто и кусая щеку от остаточного желания.

***

Когда Грин-де-Вальд вошел в здание, последнее, что ему было нужно — это встретить испытывающий взгляд на пороге. Сегодня пришлось убрать несколько своих людей из-за мешающегося носа МАКУСА. Веселого настроя этот факт не прибавил; особенно вопрошающий взгляд его же приверженцев перед смертью. — Вы достали кулон? — без всяких любезностей Невербально поставив заклинания вакуума, чтобы лишние уши ничего не услышали, маг протянул старику предмет. — Прекрасно! Идеально подойдет, — тарабанил про себя тот. — И цвет — загляденье, — он провел пальцами по красному камню в окаймлении. — Не думал, что его где-то еще можно отыскать. — И «золотая жила», и вор как на голову упали, — сдержанно ответил он. — Но что один, что другой — бестолочь. — обычно маг не опускался до прямой грубости, однако на него резко накатила волна гнева. — Значит, они еще под вашим присмотром. По-другому с материалами не бывает. Мы в силах использовать даже хлам. — Вот какого ваше обо мне мнение. — Иначе с вами и быть не может. Со мной тоже, — он намеревался развернуться, приступая к работе. — И для нужного эффекта требуется особенный камень, — старик вмиг посерьезнел — Вы хотите сохранить живое в не живом. Для такого не простой булыжник потребуется. — Геллерт дернул уголком губ вверх, но словами мешать мастеру не стал.